Рождественское чудо

В номере Джордж плюхнулся в облако из одеяла и подушек. День был тяжелый и до чертиков в животе эмоциональный. Хотелось просто завалиться и отдохнуть, тем более сон так и забирал в своё царство. Но мечтам не суждено было сбыться: кто-то громко постучал в дверь, настаивая на порции внимания молодого гонщика. Рассел нехотя встал с мягкой кровати и на ватных ногах поплёлся к двери. Прозвучал ещё один стук. «Кто там ломится? Бесит, нормальные люди в такое время спят и отдыхают, но кому-то прям неймется до меня докопаться», — возмущению парня не были границ. Через небольшую щель в комнату сочился свет коридора, раздражая уставшие глаза. Распахнув дверь, Рассел мгновенно пожалел о том, что вообще подошел к ней: резкая яркость на секунду выбила почву из-под ног. Привыкнув к освещению, Джордж разглядел перед собой мужчину в майке и шортах с поводком в руке, а у его ног задорно бегал забавный бульдог. — Льюис? Ты что тут делаешь? Поздно уже. — Я думал, ты с нами гулять пойдёшь, ты вроде сам согласился. Если не хочешь, мы сами прогуля… Роско, стой! — возглас Хэмилтона чуть опоздал: пёсик тихой сапой залетел в номер Джорджа. — Стой, я сейчас его приведу и пойдём гулять, — Рассел чуть устало вздохнул и пошёл за четвероногим хулиганом в гостиную. — Роско, малыш, пойдём. Роско, кис-кис-кис, — «Джордж, ты дебил? Какой кис-кис, он собака, а не кошка, головой об покрышку тебя. Вот что усталость и отсутствие питомцев с людьми делает». Гонщик оглянулся по сторонам и замер, услышав лай из-за дивана. — Твою мать, ты как туда пролез? — ответом парню послужил лишь жалобный скулеж. — Проём в два раза меньше тебя, чудо ты пернатое. Ладно, давай, вылезай оттуда, — пес не мог даже пошевелиться, он грустно крутил своей мордочкой во все стороны и жалобно скулил. — Что у вас тут… Бл… ты опять туда залез?! Я же просил тебя перестать так делать! Джордж, помоги, пожалуйста, отодвинуть диван. Льюис схватился за спинку дивана с левой стороны, Рассел присоединился справа. Совместные усилия увенчались успехом: несдвигаемый предмет мебели чуть тронулся, и освобожденный пес выбежал из плена, бросившись в ноги к хозяину. Хэмилтон присел на корточки и потрепал счастливого питомца за ушком. — В следующий раз сам выбираться будешь, — нравоучительно обратился к Роско гонщик. — Гаф. — Нет, сам. Я не шучу, это уже третий раз за месяц. — Гаф-гаф. — Анджела рассказала, как ты в Джидде на балконе застрял. Там ты как закрылся? Я тебе специально оставил проем для выхода. — Гаф. — Ладно, пойдемте гулять. Наблюдающий за разговором Джордж был в небольшом культурном шоке. Видеть, как Льюис общается с Роско и при этом трепет того за ушком, казалось… обычно необычным. Не то чтобы Джордж обожествлял чемпиона, такой ерундой страдать он не собирался, но представить в совершенно обычной обстановке, без какой-либо высокомерности и снисходительности он мог с трудом. А всё оказалось таким простым и уютным. Какая неожиданность: даже 8-кратные чемпионы мира могут просто позволить себе играть с питомцем. Разрушение шаблонов, что немного иронично: Рассел вроде как тоже гонщик. Вообще у парня появилось такое чувство, что Хэмилтон совсем забыл про него, увлекшись игрой с Роско. Джордж покачал головой, закрыв за собой дверь, и все трое направились к лифту. На первом этаже Льюис прикрепил поводок к шлейке собаки и направился в известном лишь ему направлении. На улице Джордж «очень вовремя» вспомнил, что оставил телефон в номере, но решил не возвращаться, тот все равно был без зарядки. Да и в целом было лень снова идти по коридору до лифта, открывать дверь… Здоровое сохранение энергии, одним словом. — Мы обычно ходим по пляжам и набережным. Сегодня охота на пляж. Эй, малыш, вставай, развалился тут пушистым ковриком, — гонщик легонько дернул за поводок, прицепленный к шлейке, и разлегшийся на тротуаре бульдог, зевая, поплёлся в сторону пляжа. Создавалось ощущение, что эта прогулка нужна была Льюису, а не Роско. Представив, как бульдог выгуливает Льюиса, Джорджу резко захотелось побиться головой о прибрежные камни от собственного прилива фантазии. — Хорошо, — Джордж уткнулся носом в кеды, уже предвосхищая будущее приключение в виде «А ну-ка избавься от песочка в обуви». Может, и ему свою Анжелу для таких вещей завести? Или своего Льюиса… Рассел тряхнул головой, избавляясь от очередной порции тупых идей. В последнее время те с завидным энтузиазмом атаковали мозг вдоль и поперек. Спустя пару минут ноги ступили на белоснежный песок Абу-Даби. Льюис наклонился к псу и освободил того от плена поводка. Роско пулей побежал к воде аки самый довольный собакен на свете. «Мало ему для счастья надо», — мысленно улыбнулся Джордж. Скинув обувь, чемпион догнал своего питомца, успев подхватить того у самой кромки воды. — Нет, сегодня мокрым и в песке домой ты не пойдёшь. — Ууу… — Лови, — Хэмилтон достал из-за пазухи мячик и швырнул по линии побережья. — Неси. Джордж, иди сюда, — обратился чемпион уже к парню, махнув головой. Стащив кеды, Рассел умостил их возле кроссовок напарника и пошёл к воде. Сев на сухой песок и окунув ноги в воду, уже чуть остудившуюся от прохлады вечера, Джордж стал наблюдать за игрой Льюиса с питомцем. Этих двоих, похоже, вообще не заботило существование Рассела поблизости. Роско, довольно виляя хвостом, огалдело носился за мячиком, время от времени поскальзываясь и утыкаясь мокрым носом в песок. Недовольно фыркая, пес пытался отряхиваться, мотая лапами и головой, но попытки успехом не увенчались: пес по самые уши вымазался в песке. «Льюису будет весело его отмывать», — мысленно хмыкнул Джордж. Дыхание вечера слегка убаюкивало. После непростого дня парень с трудом держал глаза открытыми, перебирая ногами воду. Льюису, похоже, кидание мячика пока не надоело: с удивительным задором он швырял питомцу игрушку раз за разом и ждал, пока Роско притащит добычу. Идеалистическая картина. Рассел широко зевнул. Пляж, море, ветерок дует в лицо, солнце играет с водой — если бы художник решил написать картину, ему стоило бы прийти сюда прямо сейчас. Впрочем, такая компания вряд ли была бы к месту: разрушать их уютный мирок на двоих (на двоих с половиной) не хотелось. Кто-то прошёлся по белоснежному песку и затмил собой солнце, вырвав гонщика из мыслей. Открыв глаза, Джордж уткнулся взглядом в фигуру загорелого мужчины, позади которого сияло заходящее солнце, создавая ореол нимба над головой. С тёмных волос капала морская вода, падая на рельефную грудь, покрытую росписью татуировок. Парочка капель стекала по накаченному торсу, устремляясь к ногам и исчезая в песке. Мужчина плюхнулся рядом и закинул руку за голову. Джордж всё пытался вспомнить имя, но мозг отстраненно фиксировал детали, не позволяя собрать полную картину. Пленка не переключалась, осознание не приходило. Наконец Джордж пришел в себя. Вяло тряхнув головой, он покосился на Хэмилтона, с хитрой улыбкой посматривавшего на него из-под темных ресниц. — Льюис, что происходит? Ты пару минут назад с Роско играл. Где он? — Ничего такого, но через секунду я, пожалуй, немного сменю пластинку, — в этот момент Льюис оседлал бёдра Джорджа, опрокинув парня на белый песок. Не давая времени опомниться, чемпион запустил руку под футболку и повёл пальцами по груди Рассела, прочерчивая дорожку мягких прикосновений от пояса. Перекатив между пальцами сосок, Льюису удалось сорвать стон с губ младшего, но мужчина быстро заглушил его страстным поцелуем. Хэмилтон теснее прижался к Джорджу, язык скользнул между губ парня, переплетаясь, не давая времени что-то обдумать. На вкус восьмикратный чемпион напоминал трюфель, с немного горьким, но притягательным привкусом, и Джордж не мог найти в себе силы оторваться. Тело Льюиса излучало тепло и силу, и парень льнул ближе, пытаясь сократить и так несуществующее пространство. Возникло острое желание запустить руки в косички, мягко скользя по переплетению прядей. Льюис тем временем обхватил плечи парня под ним и обжег ухо горячим дыханием. — Просыпайся, Джордж. Джордж, проснись же! — Не хочу, я хочу спать. Давай вместе спать, — в полусне бормотал Рассел какую-то чушь, пытаясь ухватиться за ниточку ускользающего видения. — Джордж, ты на пляже уснул, проснись, и я тебя до номера доведу. Роско, стой! — пёс уже лизнул правую половину лица, своими методами пытаясь привести пилота в норму. Контролю над питомцем Льюису учиться и учиться. — А-а-а, — наконец очнулся Рассел, пытаясь стереть след собачьей заботы с щеки, — почему у меня лицо мокрое? Что тут вообще происходит? — Ты не просыпался, и Роско решил посодействовать проверенным способом. — На ком проверенным? На тебе? — А то, каждое утро начинается с умывания от Роско. — Спа процедуры от собаки, ну спасибо. Пойдёмте лучше в отель, — Джордж зевнул и уставился в лицо нависающего над ним Льюиса. Тот был без майки, только в шортах, похоже, снял, пока носился с бульдогом. «Если я его разок поцелую, мне же ничего не будет? Ну с кем не бывает, правда? Нет, Джордж, это плохая идея, заткнись и веди себя как взрослый человек, а то перевозбужденный подросток, честное слово». — Ну пошли, — Хэмилтон почему-то тяжело вздохнул и направился к выходу с пляжа. — Льюис, ты ничего случайно не забыл? — А, точно. Роско, принеси майку, — пёс послушно встал на лапы и кинулся в сторону какой-то коряги, на которой висела одежда. Уперевшись передними лапами в фигуристо сложенный пень, который непонятно как попал на пляж, бульдог зацепил кусочек ткани и, держа майку во рту, побежал к хозяину. «И Льюис серьезно наденет обслюнявленную майку? Ну ладно, его дело», — мысленно поморщился Рассел, хрустя затекшей шеей. Джордж не спеша поплёлся с пляжа, чувствуя, как в паху стало тесно и неудобно. «Надеюсь, не заметит. А если заметит? Да ничего не случится, подумаешь. Просто Льюис поймёт, что у тебя встал на него. Ну с кем не бывает. И вообще, я спал, мало ли что мне во сне виделось. Может я Эмили Ратаковски увидел». Ходьба лишь усугубляла состояние, и Рассел изо всех сил сдерживал ноющее возбуждение, прикрываясь мысленным сарказмом и шутками. Впрочем, Льюис, к счастью, не замечал неловкости и бодро шагал к отелю, иногда дергая поводок с Роско. До точки назначения гонщики добрались в молчании, и только около своей двери Льюис пожелал спокойной ночи Расселу, скрываясь в глубинах номера. В номере Джордж пулей залетел в ванну, надеясь как можно быстрее снять напряжение. Быстро освободившись от штанов, парень выхватил смазку из ящика, и, выдавив немного в ладонь, обхватил член, двигаясь жестко и резко. Сейчас не хотелось прелюдий и длительных грез, рука скользила быстро, наращивая яростный темп. К счастью, кончил он быстро, не сдержав в конце обжигающий горло стон. Быстро убрав за собой, Рассел принял душ и, плюхнувшись на кровать, облегченно погрузился в мир сновидений. *** Прошло полторы недели с момента тестов, а точнее того момента, когда Джордж согласился праздновать Рождество со своим напарником. Рассел после тестов сразу улетел в Англию: мама просила приехать его домой до новогодних праздников, она скучала, и сильно, судя по настойчивым сообщениям, появлявшимся несколько раз за день. Так что Джордж просто не мог отказать, хотя и хотел остаться на базе Mercedes подольше. Погостив у матери неделю и выслушав по кругу сотню раз, какой он замечательный гонщик и неблагодарный сын, который снова бросает мать, Рассел съездил к себе в квартиру, собрал вещи, которые могли бы пригодиться в мини-путешествии, и отправился в аэропорт. Конечно, без приключений не обошлось. Сначала он долго не мог найти свой паспорт и возился как маленький ребенок, копаясь в чемодане и перерывая все вещи под раздраженным взглядом работников аэропорта в энный раз подряд. В итоге оказалось, что мама по доброте душевной засунула документы в чемодан черт знает куда. «Отомстила за быстрый отъезд, ничего не скажешь», — хмуро бубнил Джордж под нос, пытаясь хоть как-то успеть на свой рейс. Вторым приключением были вездесущие фанаты, голодные до тела кумира. Каждый считал своим долгом подойти к нему и урвать автограф, а еще сделать селфи, а еще поговорить, а ещё много-много таких «ещё». Не то чтобы Джорджа раньше это не беспокоило, он любил внимание, уважение, да и мало кто не любит, когда тобой восхищаются. Но такое «почитание», с тех пор как он стал гонщиком Mercedes, выросло во сто крат, и теперь наслаждаться таким наплывом людей просто не получалось. Когда к тебе каждые две минуты подходит фанат, ты абсолютно ничего не успеваешь, вертясь белкой в колесе и носясь туда-сюда. Причем возникал вопрос, как его вообще узнали: на нем было зелёное худи и такого же цвета штаны, на ногах зелено-белые Джорданы, и зелёная кепка, а на лице маска до глаз. Из всех частей тела показывались только голубые глаза и длинные ресницы. Видимо, у фанатов особое чутье на предметы своего воздыхания, так что о спокойствии в общественных местах можно было забыть. В итоге третье приключение вытекало как раз из-за фанатов, которые никак не хотели отпускать Джорджа, чуть ли не руками вцепившись во все приличные (и не очень) места. Рассел, раздавая автографы и делая фотографии, совсем забыл про время и чуть не пропустил самолёт, разрываясь между толпой людей. На самом деле, он бы его и пропустил, если бы один из здравомыслящих фанатов не сообщил, что Джорджа зовут на посадку. Уже в самолете гонщик умостился на месте в первом классе и спокойно выдохнул. Здесь ему никто не мешал, и он спокойно провёл полёт длиною в двенадцать часов, время от времени проваливаясь в полудрему. В аэропорту Колорадо, слава гоночному треку, лимит приключений был исчерпан. Так что Джордж, тихой сапой проскользнув мимо всех проверок, достал телефон и набрал сообщение. Джордж 3:15 «Я прилетел, стою в блоке А.» Льюис 3:15 «Ок.» Льюис 3:17 «Я прямо перед выходом, белый Мерседес.» Джордж 3:18 «Принял.» Выйдя из здания аэропорта, Джордж почти сразу заметил нужную машину с тонированными задними окнами. На водительском сидении можно было различить человека в белом худи. «Неплохой контраст», — даже на мгновение залюбовался переливом черной кожи и белой ткани Рассел, направляясь в сторону Льюиса и волоча за собой темно-синий чемодан, в который словно бы запихнули болид Формулы-1 в полную величину и полный вес. Разглядев идущую к машине фигуру, Льюис прихватил кепку и вышел навстречу, на секунду поежившись от смены температуры. И чего только не сделаешь, чтобы напарнику помочь. — Привет, как полёт? — выхватывая из рук младшего чемодан, спросил Хэмилтон. — Более-менее. Сегодня ты в роли таксиста? — не удержался от подколки гонщик. — Да, но комфортную поездку не гарантирую и возьму двойным тарифом. — Это ещё почему? — почти натурально возмутился младший. — А за тяжелый чемодан, нечего лишние вещи с собой таскать. — Ну извините, сэр Льюис Хэмилтон, что не хочу остаться с голой задницей в вашем доме, — отвернулся Джордж, уставившись на здание аэропорта. А жаль, он снова упустил момент, когда в глазах чемпиона мелькнули темные искры чего-то глубокого, обещающего и манящего до безобразия и дрожи в коленках. Сглотнув, Хэмилтон поспешно сменил тему. — Ты не против, если мы заедем в магазин купить продукты? Я не успел этого сделать, — уточнил Льюис, наконец запихнув чемодан в багажник и облегченно выдохнув. — Без проблем. Сев в машину, Джордж достал свой телефон и отчитался перед мамой о прилете. Забавно: вроде взрослый парень, весь из себя самостоятельный, а до сих пор пишет маме, что он на месте. Как тогда, лет 10–15 назад, когда он, еще маленький и несмышленый пацан, мотался в школу и писал маме, что все хорошо и его никто не обижает. Прошло так много лет, или наоборот мало. Время — удивительная субстанция. Он ведь тогда и представить не мог, что будет гонщиком Формулы-1, будет гоняться в топ-команде, иметь реальную надежду на чемпионство, учиться у одного из лучших гонщиков в истории. И влюбится в этого же гонщика. Джордж тряхнул лохматой головой. «Временно влюбился, временно. Я немного побуду у него в гостях, вернусь и приведу мозг в порядок. Интересно, насколько нормально гостить у своего напарника? Надо было раньше об этом думать, дырявая твоя голова из покрышек. Впрочем, какая разница, все равно бы я не смог ему отказать. И не только в поездке…», — мысли окончательно съехали ниже пояса, и Рассел просто уставился в окно, провожая взглядом удаляющиеся фигурки людей. Льюис выехал с парковки аэропорта на трассу. Где-то через двадцать минут, по ощущениям Джорджа, машина свернула с дороги и оказалась среди заснеженных ёлок, сосен и огромных сугробов. «И вот куда он меня везёт? Сейчас притащит в какую-нибудь глушь и бросит, чтобы я там умер и Mercedes обратно Боттаса подписали», — от нервов в голове мелькала всякая чушь, и Джордж нервно выдохнул, отгоняя дурацкие мысли. Осознав, что пытаться запомнить дорогу бесполезно, британец опять погрузился в свои мысли, вспоминая путешествие с семьей в заснеженные Альпы. Со снегом у Джорджа было связано много приятных воспоминаний. Когда ему было лет 7, родители решили провести зимний отпуск в Альпах и, разумеется, прихватили Джорджа с собой. Те две недели были абсолютно незабываемые: теплые, несмотря на холодный до иголочек пальцев снег, и уютные, как пушистый вязаный шарф. Каждый день Рассел бегал в горы (или то, что тогда казалось горами) и катался с горки, лепил снеговиков, строил снежные крепости и просто валялся в снегу, махая руками и ногами на всякий манер. Он не боялся замерзнуть, заболеть или подцепить какую-то заразу: хотелось просто смеяться и хватать губами снег, ловить узорчатые и разрисованные снежинки на перчатки и рассматривать каждый узор, каждое хитросплетение кристалликов. Самая счастливая, самая беззаботная пора. Без картинга, без изнуряющих тренировок, без всего того, чем сейчас пронизана его жизнь. Только веселый ребенок. Только дружная семья. И снег. — Любишь зиму? — ласковый голос вытащил Рассела из приятных воспоминаний. — Да, — мягко улыбнулся Джордж. — У меня с ней связаны самые приятные воспоминания. — Расскажешь? Парень чуть покосился на чемпиона, уверенно ведущего машину, слегка пожал плечами и повел истории об Альпах, детстве, снеге и горячем какао после каждого приключения, которые он находил с завидной регулярностью. Вспоминать и рассказывать было легко. Настолько легко, что на какое-то время Джордж забыл, где он и с кем, полностью уйдя мыслями в далекое детство. Поэтому и удивился, когда перед глазами появилось очертание небольшого городка, похожего на деревушку. Машина подъехала к небольшому зданию, напоминавшему больше охотничий домик, нежели реальный супермаркет. Единственное, что выдавало в нем магазин — большая вывеска над дверью. Рассел замолчал и вынырнул из картин далекого прошлого. Слишком он расслабился, слишком доверился человеку, которого знает близко всего несколько дней. Глупо получилось. И опасно. — Интересный рассказ, — поблагодарил Льюис, выходя из машины. — Знаешь, я тоже без ума от снега. Поэтому и купил домик здесь, в уединении, покое и возможности валяться в сугробах днем и ночью. Вечером, если напомнишь, заварю нам по кружечке какао и расскажу, как меня однажды потеряли родители в лесу. Джордж выпучил глаза. — В лесу? Потеряли? Это как? — Узнаешь, — ответом ему послужила хитрая ухмылка с обещанием продолжить. — А какао будет с зефирками? — А ты не слишком взрослый для зефирок? — А для них можно быть слишком взрослым? — Ей-богу, ребенок маленький. — На твоем фоне все младше 30 будут детьми. — Ну спасибо, что напомнил. — Обращайся. И раз уж ты такой взрослый, то обойдешься без зефирок, — махнул головой Джордж, направляясь ко входу в подобие охотничьего домика. В магазине Льюис магическим образом испарился, как только они вошли. «Чертов Гудини, ну и где его теперь искать? Ну ладно, Джо, подключи логику, которая часто стала испаряться. Льюис вегетарианец, значит около мяса его не будет точно. Овощи! Он же постоянно их ест, найду отдел с овощами — найду Льюиса», — мысленно составил цепочку рассуждений Рассел. Довольный, словно Шерлок Холмс, раскрывший очередное дело, Джордж побрел проверять свою теорию. Снаружи магазин казался маленьким, но вид явно был обманчив: внутри была куча разделов, полок и прочей снеди. Ряды сменяли друг друга, сливаясь в один большой лабиринт. Джордж начал серьезно опасаться остаться в этом местечке на отшибе навсегда. Благо, существуют люди, которые прекратили эти игры на выживание. Похоже, один из консультантов заметила его потерянный взгляд и несчастное выражение лица, а потому поспешила на помощь. Узнав, что покупателю нужны овощи, та махнула рукой налево и на пальцах объяснила, куда и где свернуть. Похоже, девушка не была уверена во вменяемости случайно забредшего на огонек человека. Подарив консультанту обаятельную улыбку, вызвавшую у девушки легкий румянец, Джордж поспешно ретировался на поиски злосчастных овощей. Будто заправский исследователь, парень пробирался сквозь множество стеллажей с продуктами и толпу людей, которые какого-то поребрика делали в этом Богом забытом месте. Неужели, спрашивается, нет места для закупки получше? Видимо, на всю округу это единственный пристойный магазин. Как британец и предполагал, Льюис обнаружился в отделе с овощами, внимательно отбирающим помидоры. — Вот ты где, я тебя потерял, — подойдя сзади, ворчливо заметил Джордж. — Как думаешь, этот помидор до завтра доживет? — не обращая внимания на бухтение Джорджа, Льюис развернулся вполоборота и ткнул парню помидором в лицо. — Себе его ткни куда подальше, — нахмурился Рассел, оттаскивая красное недоразумение в сторону. — Доживет, что с ним станется? — Ммм… да, ты прав, он выживет, — принюхавшись и ещё раз покрутив помидор, Льюис кинул овощ в пакет к остальным. — Ты ешь брокколи? — Да? — неуверенно ответил младший на этот странный вопрос. На ум пришел пост относительной давности: как-то Льюис «похвастался» своими отросшими волосами в Инстаграме, надеясь, видимо, сорвать овации своей гривой. Оваций пилот не получил, зато шутка Ландо про голову Льюиса, похожую на брокколи, народ подхватил легко. Вот тебе и насладился вниманием. А нечего было! Джорджа так и подмывало съязвить, но он ограничился кивком и шальной мыслью в голове: «Ты брокколи, от которого я не откажусь. И мне за это даже не стыдно. А должно бы». — Ладно, тогда найди их и возьми грамм двести, — выбирая огурцы, скомандовал Хэмилтон. — Слушаю и повинуюсь, — на ходу произнёс Рассел, направляясь к указанному месту. Подойдя к стенду с брокколи, Джордж оторвал бумажный пакет и сбросил в него три больших пучка этой капусты наиболее пристойного вида. «Вроде всё, надеюсь, не траванемся», — с пакетом в руках Джордж проделал путь обратно. — Быстро ты. Вроде мы все взяли, пошли на кассу. Отстояв приличную очередь и пробив все продукты, британцы вернулись к машине и наконец-то поехали домой к Льюису. Поездка затягивалась, и после всех перелетов и мотаний у Джорджа было только желание завалиться на кровать и отдохнуть, а не таскаться по магазинам, вылавливая кудрявую капусту. Однако кому какое дело, верно? Называйте как хотите, но дом Хэмилтона напоминал дворец. Конечно, не сооружение с мраморными полами и стенами, с окнами, украшенными золотыми ставнями, и огромными дверями из какой-нибудь редкой породы дерева. Ну и еще прочие миллионы описаний стереотипных дворцов. Нет, сие произведение искусства было более приземлённое, зато окна в зале были от пола до потолка, и из них открывался вид на заснеженные горы и огромные поля. Дом находился на возвышенности, так что если посмотреть с другой стороны, то можно разглядеть ту самую деревушку, в которой они были двадцать минут назад. На второй этаж вела красивая лестница из дерева, вполне удобная для подъема. Стены, выкрашенные в кремовый цвет, успокаивали глаза, а где-то были прикреплены полоски темного дерева для разнообразия. «Не иначе как Льюис потратился на дизайнера. И что-то мне подсказывается, потратился сильно», — прикинул мысленно Рассел, разглядывая интерьер. С коридора второго этажа открывался вид на всю гостиную: посередине разместился камин, а напротив стоял большой темный диван. Потолок украшала причудливая люстра из металла, чуть переливающегося в неверном свете, льющемся из окон, а лампочки напоминали забавные огоньки, пляшущие в интересном танце. От пола до потолка было примерно семь-восемь метров, насколько мог судить Рассел, полагаясь на свой глазомер. Похоже, Льюису нравилось пространство вокруг себя. И чем его больше, тем лучше. Поставив сумки у входа, Хэмилтон прошёл к первой двери и исчез за ней, однако надолго в секретной комнате не задержался, поэтому уже спустя несколько минут показалась голова с россыпью косичек. — Сейчас проведу экскурсию. Здесь ванная комната, — мужчина махнул рукой на комнату, которую только что покинул. — Можешь помыть руки, а куртку в тот шкаф на вешалку повесь. Спорить с такими разумными приказами не хотелось, так что Джордж, развернувшись, потопал к шкафу. Предмет мебели был зеркальным, и парень не удержался и посмотрел на отражение, прежде чем толкнуть дверь влево. Открылся гардероб с кучей брендовой одежды, и Джордж закатил глаза. Спрашивается, зачем человеку в глуши нужны такие прикиды? Оленей впечатлять? Махнув головой, гонщик повесил куртку на плечики и направился в ванную комнату. Помыть руки не заняло много времени, зато у Джорджа появился шанс чуть осмотреться. Комната была из чёрного мрамора, при этом включала в себя стандартный набор удобств: унитаз, раковина и душ. По окончании «осмотра» парень проследовал дальше за мужчиной. — Это зал, там кухня и столовая, — Льюис широко махнул в сторону прохода, из которого проглядывался стол и панорамные окна, открывающие вид на деревушку, — пойдём на второй этаж. Там моя комната, есть ещё две гостевые и балкон, выбирай, где жить будешь. — В первой гостевой? — наугад спросил Джордж, поджав губы. — Ладно, пошли, — гонщики приблизились к чёрной двери, которая, какое совпадение, была соседней с хозяйской. «И кто у нас тут влип по полной? Как можно из двух комнат выбрать ближайшую к Льюису? Ну даешь, конечно. Ты даешь, а тебе не дают», — мысленно выругался Рассел всеми гоночными проклятиями. — Вещи сам принесёшь, ванная комната к твоей спальне прилагается. — Окей. — Если будут вопросы, я на кухне, — ловко развернувшись, Хэмилтон направился к себе в комнату и исчез за чёрной дверью. Джордж не стал ждать особого приглашения и, распахнув дверь, пробрался в свое пристанище на какое-то время. Комната оказалась довольно уютной: светлая и просторная спальня с окнами, открывавшими вид на всю ту же деревушку. Кровать белого цвета с деревянным изголовьем оказалась достаточно просторной, и мысленно Джордж уже представил, как развалится на ней в позе звездочки и проспит до позднего утра. Впрочем, от компании бы на такой кровати он точно не отказался, особенно учитывая, что далеко ходить не придется. Поймав себя на мысли, что голову несет куда-то не туда, Джордж поспешно отвел взгляд от манящего предмета мебели на небольшие стеклянные столики, разместившиеся по бокам. На правом красовалась небольшая лампа, а на левом цветок в горшке. Хмыкнув, Джордж почесал затылок. Не особо практично иметь в комнате стеклянные столики — зачем? Проще же тумбочки поставить. А то одно ловкое движение руки — и вазы со всякими украшениями летят прямо на пол. И ладно если только вещи, могут ведь и столики. Но он тут не хозяин (пока что. И ты сейчас серьезно, да?), так что давать советы всяко дело не собирался. Да и в целом стоило выгрузить свои вещи в комнату, чтобы как можно быстрее свистнуть с кухни что-нибудь съестное, поэтому Джордж вернулся за своим чемоданом, решив не откладывать дело в долгий ящик. Правда, реализация задуманного потребовала гораздо больше усилий, чем предполагалось заранее. Оказывается, если тащить чемоданы по лестнице, то они становятся тяжелее раза в три, как минимум. Так что, пока Рассел пытался хоть как-то дотянуть ненавистную гирю до верха лестницы, пришлось снова упражняться в гоночном матерном. «Ну кто просил тебя забивать чемодан до краев, он теперь весит как две шины, оболтус ты стоеросовый. Лучше бы два взял, так нет, ему же лень два таскать, и так в одном все поместится. И вообще, что за кретин строит такие тупые и высокие лестницы, и вообще дома со вторыми этажами, и вообще дома», — возмущался и ругался британец, в жалких попытках проявить силу, которой хватало на пилотирование, но трагически не хватало на перетаскивание чемоданов. Половина лестницы казалось бесконечной, и Джордж в принципе подумывал бросить всё и остаться ночевать прямо на ступеньках, когда вдруг руки почувствовали приятную легкость. — Слушай, ты не пробовал просить о помощи, когда она тебе нужна? Чёрт, ты что туда накидал? Даже мои чемоданы не такие тяжелые, — с легкой усмешкой на лице поддел напарника старший, подхватывая груз вещей в руки. — «Он что там, голый?!» — Джордж видел только верхнюю часть тела Льюиса, пытаясь отдышаться и расслабить руки. Казалось бы, ничего такого, но Рассел не мог понять, почему так остро реагирует на обычную ситуацию. Вроде взрослый человек, а смущается как девственница, впервые увидевшая голый торс парня. «Докатился, чтоб тебя. Хотя вряд ли ситуацию можно считать стандартной: стою в доме напарника, залипаю на его торс — спрашивается, что происходит?» — вел мысленную беседу Джордж, пока пытался как-то спрятать состояние члена, который даже от таких легких фантазий напрягся и стал тверже, впиваясь в ткань штанов. Слава гоночному треку, его худи было длинное и прикрывало всё, что не хотелось показать окружающим. И особенно своему напарнику, по чьим напряженным рукам нет-нет, да и скользил взгляд Рассела, мысленно ласкающий ярко выраженные вены. Поднявшись по лестнице уже без ненавистного груза, Джордж увидел, что Хэмилтон всё-таки был в спортивных шортах. К сожалению или к счастью, Рассел пока не знал. Впрочем, даже от такого вида к лицу приступил жар, а мысли, нафантазировавшие невесть чего за пару минут, потихоньку сжигали изнутри. — Спасибо, — опустив глаза в пол, младший подхватил чемодан и поплёлся к своей комнате. — А ты всегда краснеешь, когда тебе помогают? — ухмыльнулся Льюис, явно хотевший вогнать парня в краску до оттенка Феррари. — А ты всегда задаешь тупые вопросы тем, кому помогаешь? — срезал Рассел и, не желая продолжать дискуссию, залетел в комнату и захлопнул дверь. Внутри, даже не задумываясь, как это будет выглядеть со стороны, британец пулей залетел в туалет и, скинув одежду, зашёл в душ в тщетном желании снова «снять напряжение». Настроив воду, британец обхватил напрягшийся почти до боли член и задал темп. Он правда пытался не думать о Льюисе, но образ нахального чемпиона всплывал в самых ярких красках: накаченные пресс и грудь, сильные, покрытые татуировками руки, пухлые губы, которые так и хотелось поцеловать и не отрываться от них как можно дольше, покусывая и зализывая чуть приторные капли крови. Шальная фантазия ещё больше ускорила процесс, и Джордж излился на пол, едва ли приходя в себя из разразившегося урагана картинок в голове. Схватив какой-то шампунь, стоявший на полке, выдавил немного в ладонь и намылил голову, всё ещё пребывая в посторгазменной расслабленности. Закончив, парень ещё раз проверил место преступления на наличие улик, хотя вряд ли Льюис в ближайшее время заглянет в этот душ, и, удостоверившись в «стерильности» кабинки, вышел из душа. Намотав полотенце на бёдра, гонщик выскочил в прохладное помещение и тут же поежился: мурашки толпой пробежались по коже от контраста температур. Присев на корточки, парень открыл чемодан и вытряхнул оттуда половину одежды в поисках чего-то более-менее пристойного. Выбрав самое необходимое, парень запихнул ненужные вещи обратно и оттолкнул чемодан в угол комнаты, клявственно обещая себе его разобрать как можно скорее. В голове набатом било желание не надевать футболку и тоже походить с голым торсом, но такую фамильярность позволять себе было рано. «Пока рано», — ухмыльнулся Джордж, просовывая влажную голову в узкий ворот. Одевшись, Рассел услышал, как кто-то скребется под дверью. Когда парень открыл дверь в комнату, надеясь, что это всё же не призраки Спа, пришедшие по его душу, в помещение ворвался веселый бульдог. Как только Роско заскочил в комнату, то тут же налетел на британца, впечатавшись тяжелой тушкой прямо в ноги. Джордж от такого гостеприимства чуть не грохнулся на пол, чудом устояв на месте. Забавный хулиган тем временем встал на задние лапы, а передними оперся о ноги Джорджа, явно напрашиваясь на ласку. После нескольких громких и требовательных лаев парень сел на пол и погладил пса по голове, не устояв от такого настойчивого приглашения. Пёс от счастья завалился набок, подставляя под руку живот и виляя хвостом. Джордж громко рассмеялся, погладил Роско по боку и почесал за ушком. Тот явно наслаждался ситуацией, эксплуатируя гонщика всеми возможными способами. Высунув от счастья язык, бульдог елозил по полу и громко дышал, поддаваясь на легкие поглаживания. Ну и как тут оторваться? Спустя несколько минут парень всё же нашёл в себе силы отпустить питомца. Выйдя в коридор, Джордж уловил вкусный запах снизу: похоже, кто-то решил продемонстрировать свои кулинарные таланты. Секунду спустя послышались разнообразные английские маты и бряцанье приборов. «Интересно, получается дома его фраза «мы должны заботиться о детях и не ругаться» не работает?» — хихикнул Джордж, спускаясь по лестнице. На секунду парню показалось, что он собирается жить с дедом преклонного возраста, который будет ворчать, ронять предметы и жаловаться на окружающий мир. Впрочем, для гонщика 36 лет это действительно старость, до ухода остаются считанные годы. «Наверное, мы интересно смотримся на контрасте: молодой необъезженный пилот с замашками на чемпионство и прожженный титулованный гений, добрый десяток лет гоняющий по треку. Что у нас выйдет за дуэт? И выйдет ли?» — задумался Рассел, на автомате считая ступеньки. Он не был уверен, что гоночные дни не превратятся в чистый ад с психологическими играми и попытками смести друг друга с пути. В таком вообще нельзя быть уверенным, учитывая статус топ-команды и сам статус Льюиса. Вряд ли 8-кратный чемпион захочет отказываться от куска пирога в виде 9 титула, если он сам поплывет в руки. А уж Джордж от первого чемпионства точно открещиваться не собирается. Вот и вопрос: что из них выйдет за команда? На кого сделает ставки Тото? Вопросы без ответов. И сейчас не хотелось снова напрягаться, переживая о своем будущем. Сейчас он был в уютном доме в гостях у напарника, и у него есть время отдохнуть перед сложным сезоном, освободив голову от лишних мыслей. Он ещё успеет подумать о сложностях жизни, пока же можно просто выдохнуть и перекусить. Спустившись и пройдя на кухню, Рассел увидел необычную картину: Льюис, все также в одних шортах, вырядился в фартук с надписью «food lover» и дефилировал по кухне, держа в руках нож и разглядывая Джорджа. Младший даже на секунду испугался за свою жизнь, перебрав в голове все знакомые сценарии фильмов ужасов, где главный герой по тупости попадает к маньяку в дом. Впрочем, увидев позади мужчины тарелку с салатом и лежащие на доске кусочки помидора, Рассел выдохнул и натянул улыбку. Выдумщик, одним словом. - Я почти закончил, можешь накрыть на стол? — вернувшись к своему занятию попросил Хэмилтон. - Да. Где приборы и тарелки? - Вилки в правом ящике… первый… тарелки снизу… в большом отсеке, супер, — направлял парнишку чемпион, не отвлекаясь от своего занятия. - А мне такой фартук полагается? — не удержавшись от подколки, хихикнул Рассел. - Его заслужить надо. Ты вот уверен, что я не траванусь твоим рукомеслом? - А ты уверен, что я готовить не умею? - А ты уверен, что умеешь продукты выбирать? Я вот половину твоих брокколи выкинул, гений магазинной мысли. - А ты уверен… Черт, ладно, убедил. Режь себе на здоровье, я и без фартука обойдусь, — смирился Джордж, подхватывая посуду. Взяв две тарелки и две вилки, Рассел поставил всё на стол друг напротив друга. В конце концов, за столом, вмещающим десять человек, сидеть можно в метре, а можно и в трех. «Как хочу, так и расставляю», — решил британец, раскладывая приборы. Подойдя к окну, гонщик сделал пару снимков снежных гор для Инстаграма. Он не был уверен, что выложит их, слишком много вопросов у фанатов породит такое зрелище. Не нужно быть гением, чтобы сопоставить два и два: Джордж в Колорадо, где, какая неожиданность, у Льюиса есть дом, в котором он обычно празднует Рождество. Создавать лишнюю порцию слухов не хотелось, поэтому парень подумывал оставить эти фотографии только для себя, как напоминание о первых каникулах со своим новым напарником. Оставалось надеяться, что они станут далеко не последними. Но это в перспективе, разумеется. Развернувшись, Джордж увидел идущего к столу Льюиса, держащего две тарелки в руках. Глубокая, судя по видневшимся красным пятнышкам помидоров, была наполнена салатом, а вторая — спагетти в красном соусе, от которых исходил очень даже вкусный аромат. — Кто-то смотрю, гений не только гоночной, но и кулинарной мысли? — Да, тебе до меня далеко. Но ты не расстраивайся, не всем везет быть поварами и гонщиками в одном лице. — Да, заодно павлинами и индюками. — Между прочим, приятные животные, так что подкол не удался. — Убеждай себя в этом дальше, может, и сам поверишь, — хмыкнул Джордж, накладывая себе салат и спагетти. Если бы его физиотерапевт узнал, как злостно подчиненный нарушает режим, не миновать бы ему тренировок, диет и нотаций часа на три. Хотя, судя по фотографиям Макса, проводящего летний перерыв на море и обзаведшегося пухлыми щеками, Джорджу вообще не стоит переживать о своей форме. Вот через пару месяцев — да, сядет он за тренажеры, а пока будет есть всё, что захочется. И с кем захочется. Хэмилтон, между тем, тоже накинулся на еду, причем увеличенная порция его явно не смущала. - Завтра с утра можно пойти покататься на сноубордах, что думаешь? — оторвавшись от своей еды, заполнил паузу Льюис. - Да, почему бы и нет. - У тебя есть экипировка? Можем купить, если надо, тут неподалеку есть местечко. - Есть, я взял. Вот поэтому чемодан и был тяжелым. Но сноуборда, понятное дело, нет. - Его можно в аренду взять. - Окей. - Тогда в десять? - Ммм… ладно, — на секунду задумавшись, согласился Джордж. - Отлично. Остаток ужина гонщики провели в разговорах ни о чем. Льюис ловко сменил тему, поэтому напарники обсудили парочку Гран-при, титул Льюиса (не только чемпионский, но и рыцарский), поговорили про собак (какой это ужин и без разговоров о Роско), музыку и вино, которое Хэмилтон с традиционной ухмылкой выудил из-под стола. В общем вели себя так, словно это… приятная встреча друзей, да. «И никакое не свидание», — отгонял от себя наиболее очевидную мысль Джордж. Хотя, кого он обманывает? Это настолько похоже на свидание, что отрицать было бы глупо: интимная обстановка, вино, ужин… Только вот понимал ли сам Льюис специфику их положения? Судя по полупьяной улыбке и довольным глазам чемпиона вряд ли волновали подобные нюансы. Или волновали, но он умело скрывал свои истинные эмоции. Сложно сказать наверняка. Разделив бутылку вина на двоих, гонщики чуть навеселе пошли играть в «Formula 1 2021», ибо лучше времяпрепровождение представить сложно. Тут пилоты не уступали друг другу, каждый раз перебивая время на пол сотых секунды. На стороне Льюиса, само собой, был реальный гоночный опыт, зато у Джорджа была практика в онлайн-играх, спасибо настойчивому Ландо, вечно утаскивавшему друга за компьютер «на пару гоночек». Так что шансы были примерно равны, и Джордж, не сдерживаясь, выворачивался в игре как мог. На последнем круге парень снял со времени соперника 0,001 секунды, финишировав первым. Проигравший Льюис состроил грустную моську и, показав язык, кинул диванную подушку в лицо Рассела, явно надеясь на легкую месть. Парень в ответ швырнул эту же подушку, но старший ловко увернулся от летящего ему в корпус предмета, и та врезалась в ножку дивана. — Это война, — хихикнул Джордж, подхватывая очередной снаряд для броска. — Уж здесь ты точно не победишь. Так началась битва не на жизнь, а на смерть. Гонщики, забыв про свой возраст, опыт и прочую прилагающуюся к образу муть, на полном серьезе кидались подушками друг в друга до изнеможения, пока не решили объявить о перемирии. Победивших, конечно, никто не выбирал, но Джордж решил, что победитель именно он. В конце концов, по лицу Льюису прилетело гораздо больше, чем ему. Плюхнувшись на диван носом вниз, Джордж занял почти все место, не заботясь о том, куда можно примоститься его напарнику. Растянувшись во весь рост — довольно внушительный, между прочим, — и вытянув руки вперёд аки лодочка, Рассел отдыхал от утомительной битвы. Напарнику пришлось довольствоваться оставшимся кусочком мебели. Или полом, если дивана ему мало. И плевать, что это дом Льюиса: гостеприимство ещё никто не отменял. Даже граничащее с наглостью. Посидев несколько минут неподвижно и чуть-чуть отдышавшись, Хэмилтон резко вскочил на ноги и, перекинув одну ногу через тушку парня, уселся сверху на младшем. — Эмм… Льюис, что ты делаешь?! — Джордж попытался встать и скинуть с себя наглого чемпиона, но мужчина остановил его порыв, потянув футболку вверх. Избавившись от «лишнего предмета одежды», Льюис надавил на лопатки и прижал тело парня к дивану, сорвав с губ последнего довольный вздох. — Шшш… лежи и не двигайся, расслабься, — чемпион положил руки на чужие плечи и начал мягко массировать их, снимая напряжение. Ощущать легкие поглаживания было приятно. Конечно, это не первый массаж в жизни Рассела, у него все-таки есть свой физиотерапевт, который во время Гран-при прорабатывает его мышцы по несколько раз за день. Но такую пытку сложно было назвать ласковым словом: каждый раз, лежа под руками физиотерапевта, у Рассела было ощущение раскаленной иглы, которая шила на его спине дьявольские узоры, раз за разом впиваясь в плечи, лопатки и поясницу. Это считалось «лечебной процедурой», и, положа руку на сердце, так оно и было, но после таких «подходов» Джордж не мог воспринимать слово «массаж» без скользкого отвращения в коленках. Однако Хэмилтон, похоже, был способен прервать такую традицию. Льюис разминал каждый узел мышц, которые появились после долгого перелёта. И делал это мягко и осторожно, не пытаясь создавать новые точки боли. Или это была особая техника Анжелы, которая срывала с губ Льюиса довольные стоны, или сам Льюис являлся тайным мастером спорта по массажу, но боли как таковой не было. Окончательно расслабившись, Рассел чуть ли не замурчал, как довольный котенок, чувствуя осторожные поглаживания позвоночника. Парень вдруг почувствовал, как что-то уперлось ему в ягодицу, и это явно была не нога или рука чемпиона. К лицу подступил жар, на щеках появился лёгкий румянец, скрываемый подушкой на диване, а собственный член дёрнулся и упёрся в диван, болезненно заныв и потребовав к себе большего внимания одной личности, в недвусмысленной позе усевшейся сверху. Джордж почувствовал горячее дыхание возле уха. — Ты такой горячий, когда смущён…