Рождественское чудо

Парни выскочили из кокпитов и со скоростью бешеной лани, подстреленной в причинное место, устремились к мостику. В голове бил только один вопрос, и если они не получат ответ прямо сейчас, то рискуют остаться без нервной системы. - Кто? – хором озвучили одну мысль напарники. У экрана столпились механики и инженеры. Похоже, их состояние не особо отличалось от эмоций гонщиков. «Довели мы людей», - в другой раз Джордж бы усмехнулся, но сейчас хотелось просто узнать правду и успокоиться. - Черт, - забористо выругался Джеймс. – Чтоб эту технику! - В чем дело? – затаил дыхание Льюис. - Глюкануло. Всё слетело в бездну. Фотофиниш не сохранился. По толпе прошел вздох разочарования, кто-то выругался, остальные покачали головой. Джордж выдохнул и сложил руки на груди. Вот тебе и обыграл! - Сейчас попробую еще раз проверить и восстановить, - Джеймс метнулся к другому монитору, со скоростью света тыкая по кнопкам. Толпа в надежде замерла. Спустя 10 минут результат был неутешительным: дурацкий скачок напряжения спутал все карты. Техника вышла из строя на пару секунд как раз в момент финиша, поэтому не было никаких данных. Стечение обстоятельств порой бывает абсолютно непредсказуемым. Как такое вообще могло произойти? В Формуле-1, где техника работает лучше самых дорогих швейцарских часов, где никогда не случается непредвиденных перепадов электричества и единственное, что может полететь – это голова с плеч нерадивого электрика – случился скачок напряжения. Ну дурь же! Впрочем, ничего изменить они уже не могли. Команда недовольно бурчала и ругалась, спорила и что-то доказывала. Коллектив разбило пополам: кто-то ставил на Джорджа (что ему, несомненно, льстило), кто-то на Льюиса. Пошли жаркие споры, и Тото попытался как-то успокоить беснующуюся толпу. - Ну что ж, это была отличная гонка, - довольно улыбнулся Льюис. - Ты же в курсе, что мы на тестах были? - Ты же в курсе, что это вообще не тянуло на тесты? - Ты же в курсе… черт, пофигу. Жаль, что всё так вышло. - Не жаль. Сейчас бы кто-то из нас подкалывал другого, и дело дошло бы до ссоры. А так мы можем спокойно покладывать технику всеми матами и считать себя жертвами. - Ругаться из-за первенства на тестах? Ты за кого меня или себя принимаешь? - Не пойми неправильно, - Льюис почесал затылок, - в пылу борьбы даже самые сдержанные пилоты не всегда могут вести себя спокойно. Так что велик был риск, что или ты, или я, или оба наговорим друг другу гадостей и поссоримся ещё до начала сезона. Так что я не расстроен, что всё так сложилось. - После твоих слов я тоже, - хмыкнул Джордж, разворачиваясь к команде. Их рассудит время. - Кхм…кхм… прошу минуту внимания…- Тото всё ещё отчаянно пытался привлечь внимание и угомонить механиков и инженеров. Безуспешно, все уже спорили кто о чем и даже серьезный вид босса не мог их оторвать от увлекательнейшего разговора, кто из них более криворукий и из-за кого болид ехал медленнее, чем мог, и кто понастроил вечно отрубающиеся компьютеры. – Крис, не замолчишь, будешь гайки разбирать по размеру в следующем сезоне на каждой гонке, а потом смешивать и собирать заново, - руководитель команды без труда определил эпицентр проблемы и нейтрализовал самого громкого спорщика. Дружное перемывание чужих хрустящих костей умолкло, и Тото наконец смог продолжить реплику. – Спасибо. Итак, у нас новый пилот в команде. Вы все знаете Джорджа, многие уже с ним работали, так что нужды в лишних церемониях нет. Он быстрый малый и важный член коллектива, прошу любить и жаловать. «Ох уж этот его австрийский акцент», - мысленно усмехнулся Джордж, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба. Вообще иногда Расселу казалось, что у него есть пунктик на акценты, уж больно активно он реагировал на иностранную речь, приправленную особой стилистикой языка. «Хорошо, что у Льюиса акцента нет, иначе быть мне лужицей у его ног. Интересно, сколько мне стоит отвесить себе пинков, чтобы я наконец перестал о нем думать?», - мысленный вздох вышел таким тяжелым, что проломил бы пол в комнате. Впрочем, если он сейчас что-то быстро не скажет, то прослывет тормозом (и это в гоночной-то команде), стоило активизироваться. - Всем привет, рад с вами познакомиться и работать на благо этой чудесной команды, - прозвучало слащаво и очень позитивно. Стандартная отговорка, ничего больше. - Раз знакомство прошло, предлагаю сделать командное фото. Крис, неси «шампанское», - босс кивнул в сторону моторхоума, а парень лет двадцати пяти с рыжей, как пламя, головой вырвался из толпы механиков и мотнулся в соседнее здание, минуя длинные коридоры. «Муравейник, честное слово» - усмехнулся про себя пилот. «А теперь, как в школе, встанем по линеечке, улыбнемся и скажем «сыр». Годы идут, но это остается вечным», - Джордж загрустил бы, но нахождение в команде мечты этому совсем не способствовало. Надо фото – будет вам фото! Вся команда вышла на питлейн и выстроилась в полукруг, в середине встал Тото (Солнце, вокруг которого вращаются планеты. Рассел, книги писать не думал?), а сбоку от него Льюис с Джорджем. «Возможно, надо было встать с другой стороны, хотя… пофиг, кому какая разница, где я расположился. Стою, никого не трогаю… а вот меня трогаю…»- краем глаза гонщик заметил, как Хэмилтон попытался положить руку на его плечо, но не смог дотянуться так, чтобы это не выглядело аки растяжка в балетном танце, и просто расположил ее между лопаток напарника. Младший заметил, как участился пульс, и что-то сжалось внизу живота. «Вот что он делает, лучше на жопу положи, так УДОБНЕЕ», - как только эта мысль появилась в голове, рука Хэмилтона заскользила вниз по спине и остановилась на бёдрах парня. «Напомните мне поменьше думать», - пилот нервно сглотнул и постарался привести в порядок зашкаливающий стук внутри. «Доживешь ты, балда стоеросовая, даже говорить нормально в присутствии чемпиона разучишься. Не-не, точно к врачу. На полный курс реабилитации. А пока… Почему бы и не подыграть?» Джордж долго думать не стал и отомстил британцу, положив руку на бедро Льюиса. У чемпиона появилась лукавая улыбка на губах. «Довольный, как чертик, налопавшийся малины», - парня порывало захихикать, и лишь необходимость оставаться серьезным перед камерой не давала покоя. Объясни потом всем, чего он пополам согнулся. А вообще действия чемпиона немного нервировали. Одно дело обжиматься где-то за пределами паддока, за закрытыми дверями комнат или отеля (а ты уже и представить себе это успел, да, Джордж?), и другое – лапать друг друга во время командных фотографий, рядом с механиками и инженерами. Легко можно понять превратно, особенно учитывая склонность Хэмилтона к защите всевозможных ЛГБТ-меньшинств. Ох нарываются они на приключения. «Вот как это работает, может прям тут и целоваться начнем? По фану, в шутку, по приколу, блять, нам же делать нечего, кроме как за жопу друг друга лапать! А потому ходить и каждому механику и инженеру объяснять, что это чувство юмора такое. Никакое. Долбо…» - понося себя на чем свет стоит, Джордж очень пытался сохранять самообладание, потому что каждый раз, как только в поле зрения попадал Льюис, мозг медленно, но верно превращался в кашу от близости. И с этим надо что-то делать. Было сделано пару командных фото (надеюсь, твоя улыбка не выглядела как оскал замученного лемура, да, Джордж? Ты же не хочешь потом свои сравнения с Джокером встречать на каждом шагу, верно?), которые потом разлетятся по всему интернету, и Рассела отпустили на все четыре стороны. Что ж, самое время направиться к себе в комнату. По дороге до места назначения Джордж честно пытался понять, когда его мысли, чувства, мозг и все сопровождающее успели слететь не туда. Как всего за пару дней отношение в лучшем случае нейтральное переросло в сексуальный (наконец-то ты хоть себе в этом признался! Не прошло и 3 сезонов!) интерес, причем дикий и страстный настолько, насколько Джордж вообще представлял себе это возможным. И это еще при всём при том, что до Льюиса парни его вообще не привлекали. И что он теперь имеет? Смену ориентации, влюбленность (черт, он только что сказал «влюбленность»? Не интерес, не страсть, а именно влюбленность? Черт) и необходимость бороться со всем вышеперечисленным. Потому что ни к чему хорошему заинтересованность напарником не приведёт. Они главные конкуренты и соперники, об их противостоянии уже пишут и говорят, хотя сезон ещё даже не начался. От Джорджа ждут борьбы на равных – но как?! Как новичок может сопротивляться 8-кратному чемпиону мира? Как он вообще может что-то показать в новой машине в новой команде, да ещё с первой же гонки? Это нереально. Даже на космически хорошем болиде это нереально. И Джордж прекрасно это знает. Только остальным плевать. Может быть, команда наберется терпения и даст ему время на адаптацию, но вот СМИ будут песочить его за каждый промах, каждую ошибку, пытаясь снова вернуться к мысли о том, что он «типичный середняк». И на всё это теперь ещё наложились чувства к Льюису. Чувства, которые туманили мозг, сводили с ума, заставляли испытывать странное влечение, создавать иллюзорные фантазии, мечтать, желать. И всё это – за несколько дней! А что будет дальше? Как он с этим справится? Справится ли? Вопросы без ответов. И Джорджу понадобится время, чтобы честно признаться себе, что он сильно влип. Избавившись от команды, которая тянула его на дно, он пристегнул новый балласт, который рискует затянуть его ещё глубже. И что с этим делать – неизвестно. Хорошо, что дорога не занимает слишком много времени, поэтому парень не успел окончательно закопать себя в мыслях. Комната встретила приятной прохладой, которая после жары Абу-Даби ласкала каждую частицу тела. Плюхнувшись на серый, обшитый хлопковой тканью диван Джордж вцепился в телефон, как в последнюю тростинку. Что, как не социальные сети, способно отвлечь внимание и развеять хандру? Первым делом парень зашёл в свой любимый Инстаграм. Количество лайков под последним постом давно перевалило за полмиллиона и росло с каждой секундой (к концу дня миллион будет, не меньше, ты теперь, Джордж, настоящая знаменитость. Всего-то надо было перейти в команду Mercedes, и как ты раньше не додумался?). Ответив на пару десятков комментариев и быстро пролистав ленту, Джордж начал собираться. Морально стало легче. Вроде и время потерял, а всё равно чуть лучше. Как только он встал, в глазах резко потемнело и закружилась голова. «Я слишком молод, чтобы умирать, я же только один день за Mercedes ездил, ну нет, не дождётесь! Сейчас мой вертолет приземлится, и я продолжу жить долго и счастливо», - Джордж замер на месте и попытался сфокусировать взгляд на часах, которые висели на стене. Маленькие, электронные, даже не тикают. Аккуратно сделаны. «Очень полезная информация», - Рассел бы закатил глаза, если бы не боялся ухудшить своё и так плачевное положение. Спустя двадцать секунд гонщика полностью отпустило. «Давно меня так не шатало, со времен Формулы-3. Вот нечего было на тренировках филонить. На будущее тебе. А то как в Инстаграм тренировки выкладывать, так это за милую душу, а как перед тестами лишний раз позаниматься, так это не хочу, то не буду. Идиёт, честное слово», - Джордж хотел запариться и посчитать, сколько раз он себя сегодня отругал, но похоже, дело гиблое, сегодня его самобичевание перепрыгнуло все мыслимые и немыслимые пределы. А раз отпустило, можно и делами заняться. Сняв командную форму и скинув ее на диван, Джордж напялил свою повседневную одежду. Иногда Рассел думал о том, что для гонок не особо нужна форма. Прыгнул прямо в толстовке или рубашке за руль – и поехал! Но после прошлогодней аварии Грожана таких мыслей даже не возникало. Он гонщик, с ним может случиться всё что угодно, в любой момент времени. И никто не знает, когда перчатки или костюм спасут ему жизнь. Не то чтобы Джорджа волновала безопасность в гонках. Если бы он хотел чего-то мирного и спокойного, пошел бы в балет или бухгалтером. Но есть осознанный риск, а есть безрассудный. И если, садясь за руль, Рассел был готов к любому исходу, это совсем не значит, что он не позаботится лишний раз о сохранности своей жизни. И кто бы что об этом ни думал, риск ради риска пилота не привлекал. Выйти за предел ради победы – да, выйти за предел просто так – нет, спасибо. И даже на сегодняшних тестах, несмотря на свист в ушах и страсть в венах, он ни на секунду не терял контроль над ситуацией и не рисковал просто так. Гоночный прагматизм: пожалуй, его осудили бы многие сорвиголовы, ну и пускай. Частичка Алена Проста ещё никому не вредила. «Что-то я часто стал в лирику ударяться», - хмыкнул гонщик, напяливая на себя голубую толстовку. И тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, гость, которого никто не звал, прошёл в комнату. - О, ты уже собрался? Подожди меня, я быстро, - Льюис, который второй раз за день ввалился в комнату напарника (без приглашения, между прочим), улыбнулся самой что не на есть акульей улыбкой и исчез в коридоре. - Да конечно, без проблем, как прикажете, сэр, слушаю и повинуюсь. Готов ждать вас, сколько вашей чемпионской душе потребуется. К тому же в таксисты как раз податься хотел, вам куда, сэр, в клуб или отель? - едко пробубнил в пустоту Рассел. «Хотя если так подумать - таксист восьмикратного чемпиона мира – звучит. Не то слово. Катать в гонках столько лет, чтобы стать таксистом. Ты скажи ещё любовник сэра Льюиса Хэмилтона… И снова, дубина ты из поломанных карбюраторов, хватит думать о нём, а то это уже не в какие рамки не лезет! И раньше не лезло, а теперь так вообще не вмещается». - Я всё слышу… Вообще-то тут стены как из картона. Хочешь быть таксистом чемпиона - будь им, я не против. О плате позже договоримся, - Льюис появился в проеме двери и подмигнул правым глазом. - Вы мне позволите, сэр? Куда вас отвезти, сэр? - Пока что просто в отель. - Как скажете, сэр, - «congratulations, Джордж, ты успешно нашёл себе приключение на задницу». Продолжая отыгрывать роль, Рассел отдал честь, развернулся на пятках и направился в сторону выхода из моторхоума аки заправский водитель, знающий свою работу на отлично. Льюис, впрочем, не отставал и шёл с ним рядом. «Хорошая из нас парочка», - мысленно брякнул Джордж. «Сейчас возьмемся за ручки и будем всем кивать. Не надоело чушь нести? Не надоело», - мысленные диалоги становились все менее связными. «Какая-то это неправильная влюбленность. Черт, я второй раз это сказал? Дожили» По пути гонщики встретили парочку механиков, попрощались с ними, ударившись кулачками – це традиция, и её надо чтить. Кому эти кулачки нужны были и зачем – непонятно, учитывая, что никого Джордж лично не знал, ну да ладно. Как есть. Надо же сделать вид, что вы одна такая дружная и прекрасная команда, друг друга во всем поддерживаете, любите и прочее. А что механики чуть ли не до обмороков работают уикэнд за уикэндом, а руководству плевать на их усталость, болезни и психологическое здоровье – это так, издержки производства. Просится слово «лицемерие», но Джордж всё же мысленно промолчал. Они в Формуле-1 – здесь у каждого рыльце в пушку. Путь к машине прошёл в тишине, разве что Льюис иногда прощался с проходящими рядом людьми – всё те же кулачки, иногда пару слов или реплик. Ничего особенного. Машина стояла одна одинешенька на почти десять квадратных метров. Похоже, большинство предпочитало такси, велосипеды или собственные ноги. Или ночевать прямо в паддоке, чтобы утром не тратить время на сборы. Как-то Рассел не особо в эту тему вникал. Джордж залез на водительское сиденье и завёл машину. Приятное рычание успокоило на время бесноватость чувств, дав передышку до нового обмена репликами или новых причин для загонов. Хэмилтон плюхнулся на соседнее сиденье и сразу же уткнулся в телефон. Тишина. Идиллия. Был вечер, и солнце почти село за горизонт, лишь редкие его лучи падали на лицо Джорджа, окрашивая кожу в персиковый оттенок. Спустя пять минут кряхтения над телефоном аки маг-волшебник Льюис соизволил поднять голову и заговорить с напарником. - Что ты делаешь сегодня вечером? - Я? Ничего… а что? - Джордж от удивления поднял обе брови, на его лице читалось полное недоумение. Одним глазом он оторвался от дороги и покосился на Льюиса. - Тогда давай поужинаем вместе? Все равно нечего делать, - Льюис смотрел на профиль Джорджа, в этот момент его лица коснулся последний луч арабского солнца. - «Что? Я ослышался или он меня реально на ужин позвал? У него под лозунгом «нечего делать» всё в жизни проходит? Это бы многое объяснило» - мысленно перекинулся репликами младший. – Почему бы и нет. Во сколько встретимся? - не показав ни капельки удивления, небрежно кинул Джордж. - Тебе часа на сборы хватит? - Да, - Джордж до сих пор не был уверен в том, что это не сон. Сам Льюис позвал его на ужин. Интересно, он со всеми напарниками так «сближается» или только Расселу так сказочно повезло? - Хорошо, тогда в 19:00 в холле отеля. - Ок. Остаток пути прошёл в молчании. Льюис вернулся к своему «любимому» делу - сидению за телефоном (что он там делает часами - одному Льюису известно). Джордж внимательно смотрел на дорогу, он не любил отвлекаться на посторонние факторы, когда сидел за рулем. Не то чтобы Льюис прям посторонний (себя почаще обманывай, сколько раз ты о нем сегодня фантазировал?), но мешающим концентрации фактором так точно. Парень изо всех сил старался не смотреть на профиль сидящего рядом человека, и в принципе достиг значительных успехов: всего лишь одним глазком пару сотен раз бросал взгляды в сторону напарника. Заехав на вип-парковку при отеле, Джордж заглушил машину и вышел на улицу. Подмывало оббежать машину, распахнуть дверь со стороны чемпиона, галантно поклониться и вымолвить: «Пожалуйста, Ваше Величество, прибыли, куда вы велели, не извольте волноваться!» Но Рассел всё же отмёл очередную «гениальную» идею, решив просто дождаться, пока чемпион соизволит поднять свою задницу (о которой Джордж почему-то думает слишком часто, в том числе и сейчас) и выйти. Однако Льюис, похоже, никуда не торопился и просто сидел в машине, уставившись в экран и что-то яростно печатая в любимом телефоне. Рассел обошёл машину и постучал в окно пассажирского сидения в попытке поторопить напарника. Льюис никак не отреагировал, продолжая усердные поиски в смартфоне. «Клад он там, роет, что ли? Или в казино рубится? Что вообще такого можно делать с увлечением стиля «не оторвать, прилеплено намертво»? Сейчас он у меня доиграется». Рассел распахнул дверь машины. - Ты выходить собираешься или в мою машину переедешь? - Ага. - Что ага, переедешь? - Ага. - Ты в своём уме? - на лице Джорджа вопросительно поднялась бровь. На языке вертелись другие слова, но он выдал самую цензурную версию. Пока что. - Ага. - Трахни меня. - Ага. Стоп, ЧТО? - Льюис наконец-то оторвался от своего телефона. На лице была буря эмоций, абсолютно неконтролируемая гамма красок. Глаза распахнуты, в них полное непонимание происходящего, брови подняты чуть ли не до волос, губы сомкнуты в жесткую линию. Кажется, Джордж перестарался. - Я пошутил, - кажется, в союз юмористов Рассела не примут. - Надо же было как-то твоё внимание привлечь, а то ты скоро в пиксельный мир перенесешься, а я тебя оттуда вытаскивать не нанимался, - на губах расцвела лукавая улыбка. Парень жестом попросил Льюиса наконец покинуть машину. - Юмор у тебя, конечно… Ладно, пошли, вот постоянно тебя ждать надо, - Хэмилтон дразнящим жестом указал на вход в отель. «И тут он не удержался от подколки», - Рассел мысленно закатил глаза, следуя за чемпионом. - Да-да, одни проблемы со мной. Гонщики прошли в холл отеля и направились к лифту. Джордж ткнул на кнопку вызова, надеясь, что лифт не на самом верхнем этаже – близость с Льюисом нервировала, даже если речь шла о минутах. Через пять секунд на табло с этажами появилась цифра один, двери лифта распахнулись и гонщики быстро скользнули внутрь. К счастью (или к сожалению) больше никто из постояльцев не присоединился. Поездка с Льюисом наедине – да, пожалуй, именно то, что ему нужно для полного разрушения нервной системы. Льюис нажал кнопку с нужным им этажом. Судьба явно пыталась их свести, ведь это уже не первый и не второй раз, когда они жили на одном этаже, чаще всего в соседних номерах или напротив друг друга. Естественно, с точки зрения логики ничего удивительного в этом не было – оба пилоты Mercedes (Рассел, правда, стал им только сегодня), а потому нахождение рядом – само собой разумеющийся эффект. И всё же… всё же такие «совпадения» нервировали. В этот раз Льюис жил на другой стороне коридора в двух номерах от Джорджа. Вроде и далеко, а вроде и близко. Иногда Джорджу казалось, что он слышит до боли знакомый голос сквозь стены. Или это только в его голове? Двери лифта открылись, и гонщики прошлись по красному ковру до своих номеров. - Помни, в семь, в холле отеля на тех диванчиках в живом уголке. - На память я не жалуюсь, - не удержался от язвинки Джордж и залетел в номер раньше, чем чемпион смог спохватиться и придумать колкий ответ. Джордж разблокировал дверь ключ-картой и прошёл в номер. Стоило поторопиться, ибо час времени (несмотря на гордые заверения Рассела) был не таким уж и большим сроком. А заставлять Льюиса ждать не хотелось. Да и вообще это невежливо, и Льюис тут ни при чём! (Какая убедительная аргументация! Повторяй себе это почаще, может, и сам поверишь). Так что пилот сразу же прошёл в ванну. Хотелось немного расслабиться и снять напряжение, но минуты поджимали, так что «идея» отложилась на потом. Ополоснувшийся и помыв голову, Рассел решил побриться (а то погляди на него: два миллиметра щетины выросло, не дело. Запустил себя. Вдруг Льюису не понравится? Опять, коленом тебя о покрышку!?) Смыв остатки пены с лица и поправив полотенце на бёдрах, парень вышел из ванной комнаты. В принципе, сейчас самое время сделать селфи и показать, какой он замечательный и прекрасный. Джордж мысленно хмыкнул: снова его мозг со странными шуточками. Пройдя в спальню, пилот скинул с себя белоснежное полотенце и потянулся к ящикам – искать прикид на (свидание) ужин. Выбор пал на темно-бордовую рубашку и темные джинсы – неофициально, неброско и спокойно. Подойдёт. После «выряживания» аки Золушка на бал, британец вернулся в ванную комнату и уложил почти высушенные волосы. Ну как уложил, попытался, разумеется. На модельную укладку это вряд ли потянет, а в целом прилично. И так сойдёт. Захватив телефон, Рассел мельком посмотрел на время: оставалось пятнадцать минут до семи. «Неплохо-неплохо, рекорд по скорости. Могу собой гордиться», - понежилась очередная мысль в голове. «Пора идти». Открыв дверь, пилот вышел в пустой коридор и быстрым шагом направился в холл отеля на место встречи (которое изменить нельзя). Не хотелось бы опять встретить чемпиона в коридоре, это уже было бы не смешно. Не то чтобы парень боялся лишних контактов, разговоров или неловкой тишины, просто его слегка пугало понимание, что в присутствии Льюиса рациональная часть мозга словно нажимала на рычаг «отключить» и Джордж чуть ли не молился, пытаясь удержаться от лишнего взгляда на губы и шею, заставляя себя силой воли стоять на месте и не тянуться в объятия, чтобы прижать, раствориться, прикоснуться. Оставить мягкий поцелуй на чужих полных губах. Скользнуть языком по артерии. Нежным укусом пометить ключицу. Рассел бы решил, что это простое влечение, но внутри что-то подсказывало, что он серьезно влип. И как «отлипнуть» - пока вопрос был открытым. К счастью, судьба не настолько его любит (или ненавидит), чтобы каждую секунду сталкивать с Льюисом. Двери лифта открылись на первом этаже отеля, Джордж направился к модным диванам, расположенным вокруг фонтана. Зачем в отеле фонтан – пилот вряд ли бы смог вразумительно ответить. Видимо, для красоты. Хотя зачем – кто поймет странные дизайнерские решения. Плюхнувшись на одно из свободных мест, Рассел уставился в телефон, тщательно выбирая фотки для нового поста. Конечно, не с голым торсом, как он шутил в номере сам с собой. Обычно фото с командой, мол, посмотрите, какой я гордый и независимый, наконец-то попавший в команду мечты. Не то что бы это было неправдой, просто иногда вся эта приторность раздражала до заката глаз. Хотелось спихнуть всё на пиар-менеджера, осталось только такового завести. Впрочем, учитывая смену его «роли», почему бы и нет. Пожалуй, стоит об этом посоветоваться с понимающими людьми. Самому сидеть и выбрать фотографии не дело. Он ведь гонщик, а не Инстаграм-покоритель. Почти определившись, какое фото выбрать из тех, что скинул фотограф команды, парень вздрогнул от горячего дыхания возле уха. - Ну так что, твоё предложение, чтобы я тебя трахнул, ещё в силе? - голос Льюиса был бархатным и приглушенным, чтобы, кроме Джорджа, его никто не услышал. - Что? - Ошарашенный Рассел выпучил глаза, глядя на хитрую ухмылку собеседника. - Ты же предлагал мне тебя трахнуть, забыл? Очень жаль… - в зрачках Льюиса мелькнула похоть (нет, Джорджу определенно это показалось!), губы расцвели в акульей улыбке. – Ладно, расслабься, я тоже пошутил. Тебе стоило бы видеть своё лицо, - Хэмилтон в мгновение ока изменился: на лицо вернулась обычная улыбка, глаза стали спокойными и рассудительными, с небольшой толикой затаенной радости в глубинах зрачков. - Юмор у тебя… - Рассел не успел договорить. - Твоему не уступает, - перебивая, с довольной мордой Льюис вернул должок. - Ха-ха, очень смешно, шутки уровня детского сада. Пошли уже, а то я скоро с голода умру, - в животе, к громкому стыду Джорджа, жалобно заурчало. До этого гонщик не обращал внимания на голод, зато сейчас почувствовал сполна, насколько давно ему стоило перекусить. - Ну пошли, - Льюис приглашающим жестом указал на двери выхода из отеля. - А… так мы не в отеле есть будем? - Нет, есть место поинтересней, - ну да, подумаешь, почти полностью золотой ресторан отеля, гонщики давно привыкли к излишней роскоши и пафосу, что их окружал. Иногда Рассел сам себе казался дорогим экспонатом музея, который выставляли на всеобщее обозрение, содержали в стерильных условиях, лишь бы он радовал глаз. Не иначе как красивая елочная игрушка. - Нам надо ближе к центру, отсюда примерно минут пять идти, - голос чемпиона вырвал из мутных размышлений. - Хорошо, - мотнул головой младший. Выйдя из отеля Льюис повернулся направо и зашагал вдоль улицы, Джордж не отставал и шёл рядом с другом. В голове Льюис почему-то проскочил как друг. Хотя кем они были на самом деле? Напарниками – да, конечно. Знакомыми – безусловно. Но во что всё это выльется? Какие бы шальные фантазии ни блуждали в мозгу, Джордж прекрасно понимал, что статус «любовники» им с Льюисом не грозит уж точно. Может быть, оно и к лучшему. Мысленно парень перенесся на несколько лет назад. Если бы маленький Джо знал, что будет ездить со своим кумиром в одной команде, то ни за что бы ни поверил, и отвесил бы подзатыльников тому шутнику, которому пришла в голову подобная глупость. А потом стал бы тренироваться и гонять ещё усерднее, ни за что не признаваясь, что в глубине души он безумно этого хочет и отдаст всё за осуществление мечты. Но сейчас парень подрос, на пороге уже несколько лет стоит взрослая жизнь. Жизнь гонок, в которой нет друзей или хороших приятелей. Да, некоторые из них исключение, и в жизни Джорджа были пилоты, которых он с уверенностью мог назвать друзьями, но они всегда оставляли дружбу за пределами гоночного трека. Слишком жесток голод к победам и титулам, слишком многим готов пожертвовать каждый, кто садится за руль. В битве один на один нет друзей и влюбленных. Есть только противник. И многие гонщики разрушали дружеские отношения или какие-то другие отношения, обрубали корни, кидались словами, режущими хуже ножей. И всё ради мифических титулов, ради ощущения того, что ты нагнул весь мир. Друзья становились врагами и ненавидели друг друга сильнее, чем когда-то любили. Джордж в душе надеялся, что Льюис и правда хочет построить между ними дружбу, может быть, такую, как у Ландо с Карлосом. Очень не хотелось повторять путь с Нико, оставляя вместо огня дружбы пепелище войны. При мысли о том, что, глядя на напарника, Льюис будет испытывать презрение и ненависть, сердце сжимало холодом. Ещё не хотелось верить, что Хэмилтон воспользуется им, как пользовался Боттасом. Вообще хотелось спокойных и нормальных взаимоотношений, при которых они смогут общаться, обмениваться шутками, просто вести себя как приятели. Парень знал, что для отношений уровня Ландо и Карлоса нужно большое доверие и умение проходить испытания вместе. Джордж прекрасно помнит, как Ландо не давал ему покоя в самом начале, когда только появился в команде, он часто писал Расселу, просил помочь или дать совет, иногда приходил в номер к другу и плакал в плечо, жалуясь, как он устал пытаться что-то изменить, как у него закончились силы улыбаться и пытаться что-то построить с напарником. Карлос – неплохой человек, но временами с ним бывает сложно: откровенная честность иногда вскрывает зажившие раны, а черные шутки вселяют неуверенность. Ландо просто уставал и боялся поделиться с Карлосом своим волнением, ему часто казалось, что тот не поймет, посмеется или, что ещё хуже, случайно разболтает что-то прессе. Джордж всегда находил нужные слова и поддерживал британца по мере сил, хотя о переживаниях друга имел весьма отдаленное представление. У них с Николасом никогда не было проблем. Да и откуда им взяться – они едва ли общались вне трасс. Так, иногда проводили вместе пару недель отпуска, по велению команды, перекидывались новостями и шутками, и ничего больше. У каждого своя жизнь, и каждого устраивало такое положение дел. Ландо же, в сердце ещё маленький ребенок, хотел построить дружбу, и иногда его трогательная нежность мешала видеть истину. К счастью, ситуация наладилась. Если сейчас посмотреть на счастливых Карлоса и Ландо, сложно даже предположить, что у одного из них не раз и не два случались нервные перебои и срывы. Черт, такое вообще возможно для них с Льюисом? Карлосу и Ландо проще: они не делят титулы, даже подиумы. Их борьбу сложно назвать ожесточённой, и быть друзьями в таком случае проще. Ты не завидуешь, не переживаешь горечь поражения. Ты просто гоняешься за лучшее, зная, что заветный титул где-то там, далеко впереди тебя. Но в топ-команде твой главный соперник – напарник. Какие у них могут быть дружеские отношения? Да они уже сегодня на трассе готовы были разорвать друг друга. И это ещё не гонка. Что будет, когда начнется борьба за титул? Здесь нет компромиссов и нет половинчатых решений. Джордж или подчинится, став вечно вторым, или укатает Льюиса на его же машине в его же команде. И черт возьми, Джордж всегда выберет второе. Даже если пожертвует нормальными отношениями с Хэмилтоном. Плевать, что подкашиваются ноги, а губы жаждут ласки. Он здесь, чтобы гоняться. И он переступит через каждого, кто встанет на пути к титулу. Даже если этот кто-то – Льюис Хэмилтон. - Джордж, ау… Земля вызывает Рассела, прием, как слышно… - Льюис интенсивно помахал рукой перед лицом гонщика, пытаясь привлечь к себе хоть какое-то внимание. - А? Что? Прости, я немного задумался, - парень почесал затылок и посмотрел в темные глаза Хэмилтона, глубокие, как бездонная яма, и зачаровывающие своим цветом не хуже любой магии. Похоже, он снова слишком сильно задумался. - Джо, что случилось? Ты только что чуть под машину не прыгнул, с тобой всё хорошо? - Да… прости, я не хотел… - Джордж не мог сфокусироваться на лице Льюиса, взгляд от безысходности блуждал ото лба до подбородка напарника, стараясь не слишком долго задерживаться на губах. «Как со мной может быть всё хорошо, когда я, задумавшись о будущем, чуть под машину не шагнул?» - Джо только сейчас почувствовал стальную хватку Льюиса на своём запястье. И снова они слишком близко: лицо Хэмилтона было всего в пятнадцати сантиметрах от лица Рассела. «Может быть, сократить, приблизиться… Черт, не вздумай, мы на улице!» - Эй… всё в норме, не волнуйся, просто больше так не делай, - Льюис ослабил хватку, но продолжал держать парня за руку, аккуратно лаская большим пальцем запястье. - Ладно, - нихрена не ладно, Джордж еле сдерживает желание впиться в губы старшего и бросить его на кровать (ну да, посреди-то улицы), проводя всю ночь в объятиях и целуя друг друга до онемевших губ. О черт, чемпион же наверняка ещё и с опытом, и, только представив себе ловкие касания пальцев, Рассел мысленно застонал. Иногда фантазия была такой предательницей. Подавив все желания, Джордж выскользнул из рук старшего и отошёл на два шага назад, наткнувшись спиной на бежевую стену очередного отеля – и откуда они только берутся? - Успокойся, всё в порядке, я рядом, а с тобой ничего не произошло, ты в безопасности, просто не делай так больше… - Льюис разговаривал с ним мягко, как будто успокаивал ребенка после болезненного падения до ободранных коленок, в глазах читались доверие и… - «Страх, он испугался за меня? Или это обычная реакция на такую ситуацию? Не думаю, что много людей при нём под машину прыгали» - Джордж мысленно взвесил оба варианта, но зациклиться на них решил чуть позже. Пока что парень расслабился и отлип от стены. - Все хорошо, правда, не волнуйся, я в порядке. Нам ещё далеко? - Нет, вон то здание, - напарник махнул в сторону стеклянной многоэтажки, крыша которой светилась белым светом, а на всех этажах горел свет. Гонщики перешли дорогу, подойдя к стеклянным дверям здания. Всё выглядело не менее богатым, чем их отель. Так стоило ли уходить из одного перенасыщенного дороговизной места в другое? Джордж предпочел бы ужин в обычном месте, а не в очередном баснословно роскошном помещении. Впрочем, вслух он свои догадки озвучивать не стал. Раз уж Льюис затеял этот ужин и старался что-то придумать, критиковать его парень не будет. Дверь им открыл швейцар, наряженный в чёрный костюм. «Даже ничего не спросил. Похоже, Хэмилтон тут известная персона. Неудивительно», - мысленное покачивание головой. Льюис направился в сторону белоснежного лифта, Джордж поплёлся за ним. Всё гламурное и шикарное вокруг нервировало, било по глазам, и Рассел всё больше порывался развернуться и уйти куда подальше. Здесь место презентабельному чемпиону, знающему себе цену и привыкшему кидаться направо и налево деньгами, и никак не пареньку, только вчера прикоснувшемуся к статусу топ-пилота. Пройдя в лифт, парень углядел множество кнопок: с числами этажей и разными буквами. Хэмилтон нажал на букву ”R”, после чего массивные двери лифта закрылись. Убранство лифта лишь поддерживало атмосферу: мраморный пол, стеклянный потолок и стены. Внутренний дискомфорт только рос. Конечно, Джордж не был парнем с улицы, и его денежное состояние прекрасно позволяло разгуливать по местам такого типажа, но это не значит, что Расселу такой расклад вещей нравился. Еда – она и есть еда, и её спокойно можно поесть и в более простом месте, где спокойно поймут раскованность, теплый смех и обмен репликами. В шикарных ресторанах стараешься держаться идеально, по всем манерам, лишний раз не отвлекаясь ни на что. Беседу строить сложно, постоянно мысленно проговариваешь: «Я ту вилку взял? Я не слишком вульгарно ответил?» Конечно, в современном мире жесткость этикета ушла в прошлое, но в таких местах всё ещё сохранилось понятие «презентабельности». И если завтра Джордж Рассел не хочет мелькать в газетных заголовках как «свин и невежда», придется снова забыть об обычном поведении и вести себя как идеальная ячейка общества. Вот тебе и спокойный вечер. Взгляд младшего остановился на своём отражении, но медленно перешёл на напарника. Руки Льюиса были в кольцах, и на левой красовались часы, о стоимости которых Джордж даже думать боялся, одет, как обычно, с иголочки. Ему в таких ресторанах самое место, не Джорджу. Лифт остановился, двери открылись, перед глазами предстала картина, сравнимая по постановке с фильмом: люди в шикарных нарядах сидели за дорогими столами и ели совсем не дешевую еду, куда уж там самым презентабельным отелям. К Льюису подошла девушка лет двадцати четырёх, быстро кивнула головой и повела в сторону вип зоны. «Естественно, Льюис и не в вип зоне. И куда меня с ним занесло?» - тяжёлый мысленный вздох чуть не проломил пол в помещении. Ладно, всего один вечер. Девушка (на бейджике было указано имя – Джинна) указала на стол в углу, достаточно уединённый, остальные располагались метрах в четырех. «Ну, значит немного расслабиться смогу. Но только немного», - легче Расселу не стало, однако подбодрить самого же себя стоило. Освещение в комнате было более тусклое в сравнении с обычном залом, а сама комната была не в пример роскошнее, в стиле Италии, Венеции. Не то чтобы британец уверенно разбирался в архитектуре или стилях, но итальянская музыка, игравшая где-то в углу, иные мысли навеять и не могла. Да и какая разница, в конце концов. Хотелось просто плюхнуться за стол и наконец добраться до еды. Стол, кстати говоря о нём, явно предназначался для двоих, хотя и был непропорционально большим. Сверху уже умостились все нужные приборы: два бокала, тарелки, рядом с которыми лежали столовые приборы (помоги ему барьер из шин вспомнить, что для чего!), в середине сего предмета мебели пристроилось украшение в виде новогоднего венка с большой фигуристой свечой в центре (пожара, смотрю, здесь не боятся). В целом атмосфера в комнате царила приятная, хотя нервное состояние от чересчур роскошной обстановки так и осталось напряженным. «Мне здесь не место», - как мантру повторял Джордж, стараясь сохранять спокойствие. «Ладно, один вечер, просто веди себя как обычно. Заведи непринужденную беседу, поешь и вернешься в номер. Ничего такого», - инструкции в мозг закачены, работаем. Льюис сел за стол, его примеру последовал Рассел. - Мистер Хэмилтон, вам еду сразу подавать или позже? - Сейчас, Джи, и принеси моё любимое вино. - Хорошо. Ваш гость тоже его будет? - Да, - не спрашивая мнения Джорджа, ответил Льюис. - Ясно, сейчас всё принесу, - развернувшись на сто восемьдесят градусов, девушка направилась к дверям для рабочих. «Интересно, принесут сейчас? То есть Льюису заранее приготовили ужин? Оригинально», - Джордж поймал очередную мысль и, раскрутив её, запульнул куда подальше. Думать не хотелось. - Я так понимаю, мое мнение не учитывается? - с ноткой сарказма вслух озвучил другую мысль Джордж. - Учитывается, просто не сегодня. Ты мой гость, так что доверься мне. - Окей. Так что это за вино такое? - Джордж не особо разбирался в винах, вот в текиле да, возможно, но в винах… - Увидишь. - А что насчёт еды? Что ты заказал? - младший никак не мог успокоиться, ему хотелось узнать, что за комплекс приготовил чемпион. Да и разговор отвлекал от нервного покалывания ладоней. - Увидишь, - ответ никак не поменялся, зато нотки в этой фразе…Голос чемпиона стал более глубоким, бархатным. «Кажется, кто-то пытается вывести меня из игры. Быстро он раскусил, как на меня влиять», - Джордж недовольно усмехнулся. - Ты знаешь что ты супер скрытный человек? Ты вообще уверен, что у меня нет аллергии? Я искренне сомневаюсь, что ты мой полуживой труп хочешь в отель тащить. - У тебя она есть? - Нет. - Вот и не разводи драму. - Ну спасибо, - Джордж закатил глаза. Ну и ладно, хотелось перевести на любую другую тему. Рассел вспомнил школьные годы. Тогда было так просто знакомиться с новыми людьми и налаживать дружеские связи. С возрастом такие вещи даются сложнее. Впрочем, какая разница, о чем они заведут разговор? Джордж для себя уже решил, что друзьями им не стать, так чего лишний раз переживать? - Любишь гулять? - парень решил узнать будущего соперника, а для этого ему нужно понять его предпочтения. Не то чтобы тема прогулок как-то поможет научиться обгонять чемпиона на треке или влиять на него психологически (ну, только если поугрожать Хэмилтону подкинуть камушек в кроссовки во время прогулки), но ничего более умного в голову не пришло. Так что пока гениальный мозг Джорджа пытается хоть что-то родить, стоило просто узнать такого всестороннего человека, как Льюис. - Да, мы с Роско каждый день гуляем, либо с утра, либо вечером. Сегодня после ужина пойдём, хочешь с нами? - А можно? - Да, почему бы и нет. - Окей, я согласен, - недолго думая, ответил Джордж. Гулять он любил, особенно по вечерам, когда естественная темнота размывала черты лица и фанаты не пытались так настойчиво фотографироваться или просить автографы. Да и свежий воздух хорошо прочищает мозги и возвращает стабильность эмоций. Хотя в нынешнем случае Расселу в лучшем случае грозило запутаться ещё больше. - Ладно, чем ты увлекаешься? Есть какие-то хобби? - Льюис кивнул головой официантке, которая подошла с темной бутылкой. Девушка взяла бокалы и налила темно-красную жидкость. - Duckhorn Merlot Napa Valley Three Palms Vineyard 2014 входит в топ пять самых вкусных вин, тебе должно понравиться. - Я слышал про него, Вальтери с Дэном во время парада пилотов обсуждали. Дэн сказал, оно стоит двести баксов. - Кстати говоря, как раз Вальттери и рассказал мне про это вино. Попробуй, - Льюис протянул бокал Джорджу. Младший сделал глоток и подержал во рту, после чего проглотил (аки заправский сомелье. Ну, надо же сделать культурно-умный вид). - И правда вкусное, - возвращая на место бокал, заявил Джордж. Хотелось поумничать и добавить: «Чувствую виноградные нотки с небольшим привкусом дуба», но выглядеть идиотом не хотелось, ибо какого дуба? Которого его нервная система в этом ресторане дала? Уж лучше промолчать – есть шанс сойти за умного. - Я же говорил. Так что на счёт твоих увлечений? - Льюис опять задал тот же вопрос. Похоже, чемпион был настойчив. - «Неужели он понял, что я хочу сделать, и тоже решил сыграть в эту игру?» - Рассел недоуменно взглянул на напарника, но быстро подправил мимику, надеясь, что темное освещение и скорость реакции будут на его стороне, и Льюис ничего не заметит. Пожалуй, стоит ответить, но аккуратно. - Зимой люблю на сноуборде или лыжах кататься, летом в футбол играю, когда есть время, иногда в компьютерные игры, с Ландо за компанию. А ты как проводишь свободное время? - Ммм… музыку пишу (Джордж это прекрасно знает, постоянно в Инстаграме видит сториз Льюиса с кусочками песен. Но выдавать себя не стоило, чемпион может не так понять. Хотя, пускай понимает… Джордж!), за модой слежу (Мистер очевидность). - А в межсезонья? Ты же не можешь только музыку писать. Явно у тебя есть ещё какие-то увлечения, - Рассел пытался забраться глубже. Чемпион явно темнил (что звучит немного иронично), говоря и так известные вещи. Что же ещё у него за душой кроется? - Да, есть, много. Зимой обычно в домик в Колорадо уезжаю, там на сноуборде и лыжах катаюсь, как и ты, иногда в походы хожу с друзьями. Летом путешествую по миру, посещаю недели моды, с парашютом прыгаю иногда. - Одним словом, без дела не сидишь, - Рассел ничего не добился. Опять очевидные факты. Разве что домик в Колорадо стал неожиданным открытием. Что ему это давало? Целое ничего. «Это надо ещё умудриться наговорить столько всего, а толку в это «всё» не вложить. Умеет же», - британец не мог не восхититься. Да, чемпион себе в голову забраться не даст. - Да, я люблю заниматься чем-то новым. - И я. Официантка поставила на стол блюда. В красивых форменных тарелках лежали жареные овощи и печёная картошка, порезанная на четвертинки, украшением служила кинза. Достаточно просто, градус напряжения внутри Рассела чуть снизился. - Ты решил, где будешь праздновать Рождество? - Льюис запихнул жареную помидорку черри в рот. «Совсем не по этикету», - мысленно показал язык Джордж, но умничать не стал. - Нет, но знаю, что буду один. - Почему? - Ландо с Карлосом уедут праздновать в Мадрид, к семье Сайнцов, да и Алекс уедет куда-то с семьей, - чуть поникшим голосом поделился Джордж. Не то чтобы его это сильно расстраивало, просто немного грустно понимать, что друзья будут веселиться в кругу близких, а он будет сидеть один дома с елкой за компанию. Одиночество – это прекрасно, но не в самые уютные и веселые праздники, предназначенные для семейного времяпрепровождения. Общество тишины не совсем то, чем он хотел насладиться на Рождество. - Хм… а хочешь… хотя нет, бред…- Льюис встряхнул головой, отбрасывая ещё не озвученную идею. - Хочу что? - Не стоит, просто не обращай внимания. - Нет уж, раз начал, так заканчивай. - Ладно… Хочешь отпраздновать Рождество со мной в Колорадо? – на одном дыхании выпалил Льюис. - А твоя семья не будет против? - Так уж получилось, что я тоже один Рождество справляю. - Могу я подумать? - Да, конечно. Закончив ужин (благо, нервы стойко справились со своей задачей), гонщики направились к выходу из ресторана. Свежий воздух приятно окатил лицо, помогая решиться, подбадривая в немом жесте поддержки. Поход к отелю прошёл так незаметно, как будто их телепортировало к нему. Задумчивое состояние не проходило, но теперь Рассел точно знал, что ответит. Уже стоя в лифте и поднимаясь на нужный этаж, Джордж перед выходом обернулся и твёрдо высказал: - Я согласен… Согласен отпраздновать с тобой Рождество, - не глядя на Льюиса, Джордж размашисто зашагал к себе в номер.