Записки одного детектива

11 октября. «Моё настоящее имя Томас Фрост. Для коллег Фостер. Эту записную книжку мне дал Шерлок Холмс, чтобы я изложил тут всё, что готов добровольно рассказать о совершённых ранее убийствах… А если серьёзно, Шерлок, то я тебя видеть не хочу, не то что говорить о чём-то. Боже, у тебя такой серьёзный вид сейчас. Ты так сильно презираешь меня? Признаю, в последнем разговоре я повёл себя надменно. Разумеется, если бы я знал, что ничего не выйдет, то был бы дружелюбнее и, возможно, извинился бы сейчас… Но не раньше чем получу извинения за своё колено. Хах, мне следует говорить дальше о том, что ты хорош в своём гордом и строгом образе? (Кстати, синяк на лице тебе тоже очень идёт.) Я могу исписать этим бредом хоть всю оставшуюся книжку, не вставив ни слова о деле. Мне нечего бояться в отличие от тебя… Можешь представить, в каком я отчаянье, злости? Оказаться в больнице, пролежать пару дней без сознания, очнуться, ощущая, как ноет каждая мышца в теле и осознать, что главная цель в жизни стала недостижима ещё в момент, когда какой-то растрёпанный наркоман с сигаретой в зубах приехал в Дарем. Да, я знаю об этом. Ты же настолько самоуверен, что считал меня круглым идиотом. И не только меня. Отиса, Адама, остальных… Только Уильям оказывает на тебя хоть какое-то влияние. Разве не так? Как я зол, просто ужасно… Я бы столько всего хотел сказать, сто раз ткнул бы тебя в каждый твой недостаток и самолично разнёс бы самые грязные слухи по университету, чтоб потом они расползались в Дареме и дошли до газетчиков… Может, мы и не можем поговорить, как раньше, но я думаю, что раз ты ждёшь правды, то имеешь право знать всё, вплоть до моих мыслей. И всё-таки Отис считал, что с твоим появлением в университете стало немного веселее, а я слишком хорошо отношусь к нему, чтоб спорить. Ну да займёмся делом. Чтобы потратить больше твоего драгоценного времени, начнём издалека и пройдёмся по уже известным фактам. Я, как ты наверняка знаешь, сын обедневших аристократов. Но сейчас, пожалуй, упомяну о более раннем периоде моей жизни, тебе же это наверняка интересно. Так вот, тогда дела наши шли прекрасно. Отец прилично зарабатывал и много времени проводил в разъездах по работе. Порой слишком много. Не помню, как именно это случилось, но в мои четыре года дома появилась Нелл. Четыре года в целом не тот возраст, когда ребёнку нужно знать о том, что его мама спелась с трубочистом поместья и от него родила. Он, кстати, потом свалился в нашу трубу, переломался, застрял в ней, а затем и умер. Отец был долгое время вне себя и даже чуть не выгнал маму с грудным ребёнком из дома, но, в конце концов, всё наладилось. На самом деле Нелл была прекрасной девочкой когда-то, правда… К моменту когда мне исполнилось девять, дело отца прогорело и положение стало быстро ухудшаться. Мама болела, отец начал пить, терпя неудачные попытки найти работу. Слуг и учителей распускали, а имущество постепенно было продано. Как оказалось, настоящих друзей у нашей семьи не было, но родители всё ещё очень старались подбадривать нас и даже изредка баловать какими-то мелочами… В тот день когда они погибли, мы ехали в Дарем, мне было тринадцать. Там отдыхали родственники отца, на тот момент их дом был где-то в Шотландии. Они знали о происходящем и были готовы забрать меня с сестрой к себе ради дальнейшего воспитания, в замен на что-то, я думаю. Но, мама с папой не доехали, сестра чуть не погибла (Она числится в списках под другой фамилией, отец не разрешил дать ей нашу. Проверь если будет охота), мне повезло больше них, но какой-то железякой я был несерьёзно ранен в плечо. Так нас обоих, и других людей, доставили в город. Нелл повредила голову, а на её лицо в тот день я не мог смотреть вовсе, как и на своё, впрочем, тоже. Синяков и ссадин у меня тогда было больше, чем сейчас на твоей физиономии. Узнав о том, что она дочь трубочиста, родственники отказались от нас обоих. Мы показались им уродливыми, тощими детьми. Может, они усомнились в чистоте и моей крови тоже. Так или иначе, мы отправились в детский дом, но никто нас оттуда так и не забрал. Постепенно в газеты стали просачиваться подробности происшествия, но большого скандала не случилось. Люди в Дареме судачили о том, что компания откупается от тех, кто угрожает им судом, компенсации другим пассажирам не платит и отрицает всю вину. Проведя кучу времени в городе и работая посыльным, я многое понял к тому моменту. В дальнейшее, думаю, можно не сильно углубляться. Мы с Нелл были просто детьми, которым пришлось столкнуться с неприятным окружающим миром. Всем было плевать кто мы, кем были наши родители. Нам тоже было плевать на сволочей вроде них, мы только думали о том, как добраться до тех «жадных взрослых», разлучивших нас с мамой и папой. Я уверен, при своей профессии ты не будешь удивлён этой историей и даже лучше если не посочувствуешь. Знать о том, как я попал в одно учебное заведение с Отисом тебе не обязательно, но эти дни для меня были лучшими за долгое время. Нелл же так и не получила должного образования, её я учил самостоятельно. Она стала замкнутой и агрессивной к окружающим, кое-как получилось устроить такую девицу на работу и то, мне требовалось постоянно её навещать. Я не врач, чтобы разбираться в том, что не так у сестры с головой, но становилось ясно, что она, несмотря на своё тихое поведение, имеет жуткие наклонности. К тому моменту я уже был готов приступить к работе в университете и забыть о старом (это уже ближайшая точка к нынешнему времени, потерпи). Мне бы даже не составило труда упрятать Нелл в этом городишке на всю жизнь или, на крайний случай, в лечебницу, ведь она с возрастом лучше не становилась, вопреки моим стараниям. Всё шло хорошо до того, как начался мой первый учебный год. Харкорт, Каллан, Уилер, Белл— фамилии в списках студентов которые бросились мне в глаза. Я честно не был уверен в своих догадках, но, наведя справки, понял, что именно эти фамилии я когда-то прочитал в газете и возненавидел. Разумеется, мне не было известно, что у этих людей тоже имелись дети и я даже не не сразу пришёл к тому, чтобы от них избавиться. Весь первый курс я наблюдал за ними. Такие типичные, наверное, были из них юноши. На праздники и мероприятия к ним приезжали родители, а я смотрел на этих мужчин, их отцов, жал им руки и видел, с каким трепетом они относятся с своим ненаглядным сыночкам. Хвалили, поддерживали… Я снова злился. Не утаив от Нелл причину своих волнений, я нечаянно заварил эту кашу. Сестра предана мне и послушна так, как бывает предана и послушна домашняя собака. Стоило только упомянуть, что это те самые люди, как она была уже готова расправиться с ними самым ужасным образом. Тогда я и решил направить Нелл на самое дорогое, что было в жизни этих людей. Да, я не тронул ни одного из них своими руками, не видел ни одного мёртвым. Все действия были предоставлены сестре и её больному воображению. От меня же требовалось продумывать планы осуществления, пускать её на территорию университета и строить из себя беззаботного человека. Получив списки, я легко мог узнать, где конкретно студенты будут жить. Так, летом, незадолго до твоего приезда, я устроил на первом этаже общежития всё для плана со змеёй. Подробности той ночи, в которую мы все потеряли Тима тебе известны. Меньше всего повезло Раулю в этом ты тоже сам убедился. Нелл над ним так свирепствовала, что после этого мне пришлось её контролировать. Не хотелось больше в красках слушать, как провёл свои последние дни этот несчастный юноша. Развлекалась она тогда, как могла и о встрече с тобой тоже упоминала. Я не мог этого остановить или не хотел, думая, что ты не станешь серьёзным препятствием… Заранее отвечаю на твой вопрос. Меня лично устраивал вариант с деньгами в самом начале. Я бы скомандовал сестре угомониться и мне бы не пришлось воровать ключ от университетского питомника. Но, не могу не признаться, что то, как вы с Уильямом отбили у нас Чарльза стало потрясающим явлением. Нелл была вне себя от ярости и уже после явилась в университет, чтобы Питер в тот день чуть не погиб на лестнице. Если помнишь, мы были в городе тогда. Я изначально не был уверен в плане своей сестры, но увёл тебя из университета… И всё-таки она не справилась, в добавок напала на нашего дорогого профессора Мориарти.~ Больше говорить тут не о чём. После этого мы уехали в Лондон и я долгое время сдерживал Нелл от попыток навредить кому- либо. Если бы я тогда знал, что ты тут устроишь в ночь нашей встречи, то, разумеется, не стал бы этого делать и мы давно разошлись мирно. Ты бы убивался от чувства вины и провала, а я уехал бы, скажем, в Уэльс. Почему бы и нет. Устроился бы на работу и отправил сестру в лечебницу. Мы же оба вели себя не логично тот вечер, согласись. Но теперь… Шерли, ты такой идиот. Я нахожусь под стражей и отсюда никуда не денусь, а что насчёт тебя? Послушай мой совет хотя бы в этот раз. Можешь не согласиться, но Нелл сильная девушка, способностей у неё куда больше чем ты ожидаешь и командовать ей больше некому. Знаешь, даже если мы с ней увидимся раньше, чем вы оба снова столкнётесь, то я не стану её останавливать, даже не уверен, что смог бы это сделать. Сколько я тут, третий день? Удивлён, что ты вообще сидишь тут, а не лежишь в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом. Хах. Написав всё это, я наконец-то выдохнул. Детектив это тот, кто просто делает свою работу, и я не могу бесконечно злиться на то, что ты оказался не в то время, не в том месте. Хотя свои слова я обратно не беру, всё-таки ты, придурок, здорово подпортил мне походку. И уж прости, но тех четырёх с их чёртовым поездом, ты никогда не переплюнешь. Что будет дальше уже не так важно, у меня не хватит сил, чтобы продолжить это дело. Так упорно использовал всё, что подвернётся ради провала. Такая глупость. И всё-таки… Я любил свою сестрёнку, а не сумасшедшую девицу. Пусть теперь это будет твоей проблемой, а я всё сказал и уже готов мириться с тем, что произойдёт дальше.»

***

      Закрыв записную книжку, Том повертел её в руках, прищурившись. У него самого сейчас не было ни книги, ни возможности выйти на улицу. Ничего для развлечения. Компанию, теперь уже, наверняка, бывшему, профессору составлял только угрюмый наблюдатель из полицейского участка. Как Том весь день не старался, тот всё время молчал, и Фостер мог только смотреть в окно на прохожих, изнывая от скуки и предаваясь печальным размышлениям о будущем. Когда в палату вошёл Шерлок, Том даже испугался немного, но детектив был немногословен и это ввергло Томаса в ещё большую тоску. Сейчас же Холмс сидел в кресле напротив, подперев голову рукой и напряжённо глядя на рыжего. Даже слегка обеспокоенно. До этого Шерлок расхаживал по помещению, недовольно поглядывая на Тома, но, похоже, это ему надоело. Курить тут было нельзя и пришлось терпеливо ждать. — Переживаешь, что я прочту твои секретки, детектив? — Ехидно улыбнувшись, Том открыл рандомную страницу и Шерлок тут же дёрнулся, собираясь встать с места. Не дожидаясь дальнейших действий, Том захлопнул книжицу и бросил её в руки хозяину. — Господи, я же пошутил… Ну же, в прошлый раз ты был посговорчивее. — А что ты собирался услышать сегодня? — Том рассмеялся, с трудом поворачиваясь к Шерлоку всем телом. — Как там Чарльз, Питер, Леди Камилла? Ты же теперь для них настоящий герой. В газетах про очередной твой подвиг не пишут? — Это был не подвиг. Знаешь, я совсем не думал, что ты проведёшь меня на ту улицу, ещё и вовремя. Зачтём, как помощь полиции. — Да ты и после этого не особо мозгами шевелил. — Недовольное бормотание было едва слышно, но Шерлок усмехнулся, вставая с кресла. Рана у Тома опять заныла и он лёг, сжимая в руках одеяло. Вид у него был без того несчастный и Шерлок искренне не понимал, для чего Фостер продолжает кривляться. Сил действительно никаких не осталось, и Том только вымученно смотрел в потолок.— То, что я там написал… Потрудись превратить это во что-нибудь более сносное, а то что-то во мне писательский талант проснулся. Чёрт, точно... Сейчас где-то в Дареме пропадают занятия по географии, математике и химии, какой кошмар, можешь себе представить? — Думаешь, Уильям ещё в Лондоне? — Я в этом уверен. Передавай привет ему, а то вас, как магнитом друг к другу тянет. Не удивлюсь, если вы столкнётесь прямо на выходе из больницы. Знаешь, неплохо было бы и Жану, и Адаму пару слов сказать, сам я, наверняка, не скоро смогу это сделать. — Не разыгрывай драму, сам и скажешь.– Порывшись в кармане, Шерлок достал оттуда несколько леденцов и положил их поверх одеяла. После этого детектив ушёл, а его место в кресле снова занял угрюмый наблюдатель.