***
Чимин сдает последний экзамен, счастливо закрывает зачёты, после чего начало месяца резко сменяется на его конец, и это ощущается слишком странно — вновь быть свободным, не отягощенным рефератами, домашними заданиями и контрольными. Без учёбы и жизнь становится веселее, и дышится как-то легче, да и погода радует солнечными летними днями. Наконец-то можно беззаботно проводить время, уделять его сыну и… своему парню. К слову, именно сейчас Чимин приехал к нему домой вместе с Юто, выходя из такси, предварительно оплаченное Намджуном. Они договорились встретиться вечером у Кима, чтобы потом пойти гулять вместе: может быть, в парк или на набережную. Пройдя в большие ворота, омега по привычке заходит внутрь дома — вся охрана, прислуга и иной рабочий персонал его уже хорошо знают. Он спокойно проходит через просторные комнаты, коридоры и уверенно направляется в сторону столовой и кухни, надеясь найти Намджуна именно там, так как тот обычно любит поесть, особенно, когда ждёт кого-то. Юто Пак ведет за руку, пока тот радостно подпрыгивает, видимо, на этот раз тренируя прыжки. Однако альфы там не оказывается, поэтому Чимин думает, куда тот мог деться. Вряд ли Намджун в такое время спит у себя в спальне этажом выше. Вскоре Чимин слышит какие-то звуки в гостиной, а потому полагает, что Ким находится там. — Нам… — уже заранее кричит Чимин, заходя внутрь роскошной комнаты, как вдруг натыкается на незнакомого ему мужчину. Это омега лет пятидесяти пяти — высокий, статный, в очках и с неизменно интеллигентным видом. Он, кажется, только что разговаривал по телефону, так как возле его уха находится рука с мобильным устройством, которую он ещё не успел опустить, а сам мужчина внимательно разглядывает Чимина, удивлённо прищурившись. — Ой, и-извините, — тут же пугается омега, понимая, что перед ним явно не рабочий персонал. — Добрый день. А вы кто? И на каком основании здесь находитесь? — голос незнакомца холодный и кажется вовсе не дружелюбным, отчего Чимин немного пугается. — Я… — Чимин тушуется и не понимает, что ему следует ответить сейчас. Он даже не знает, кто этот человек и почему он так настоятельно требует от него объяснений. — О-па! — в этом момент Юто дёргает за руку своего родителя, из-за чего Чимин окончательно смущается. — Папа? — мужчина вскидывает вверх тонкие брови, а его выражение лица становится ещё более пораженным. Неприятно пораженным. — Папа! — слышится родной голос сзади, и Чимин мысленно выдыхает. Намджун как и всегда пришел, чтобы разрешить неловкую ситуацию. Но, стоп. Что он сейчас сказал?! Чимин резко оборачивается назад и видит, как Намджун буквально подлетает к мужчине, заключая того в объятия. Ким выглядит несколько растрепанным, запыхавшимся и взволнованным, но на его губах сразу же расплывается мягкая улыбка, когда он только обнимает мужчину. Тот слегка улыбается в ответ, тут же целуя Намджуна в щеку. Чимин отворачивается, чувствуя себя максимально неловко. Он не собирался становиться свидетелем тёплой сцены. — Чимин, прости, что не предупредил… я сам узнал буквально час назад о приезде своего папы! Он решил сделать мне сюрприз, не предупредив о своем визите. И у него это получилось — я несся сюда как сумасшедший! — спешно поясняет Намджун, сбивчиво излагая мысли. Кажется, он слишком рад видеть своего родителя. — А, да ничего страшного, — мямлит омега, совершенно не зная, как себя вести здесь. — ЗдОрово, что к тебе приехал родной человек. Я… мне очень приятно познакомиться с вами, — Чимин совсем теряется от навалившейся на него обязанности в виде внезапного знакомства с родителями своего парня, к которому он не был никак готов, а прежде всего — морально. — Пап, это Чимин, я про него рассказывал, — тут же говорит Намджун, улыбаясь. — А это мой отец — Ким Минхо. — Очень приятно, — сдержанно отвечает мужчина. — А кто этот малыш? — господин наклоняется, вовсю рассматривая ребенка. — Юто, — смело поясняет свое присутствие сам мальчик, ещё и правильно называя имя. — Какой умненький. Это похвально. Только почему я о нем ничего не слышал? Чимин в ужасе расширяет глаза, вопросительно уставляясь на Намджуна. Они не то что бы разговаривали на эту тему, но омеге казалось, что о таких серьезных вещах Ким как минимум предупредил своих родителей, которые, к слову, все ещё жили в Швейцарии, откуда и сам Намджун вернулся некоторое время назад. — Да, возможно, я что-то не договорил… — вся радость встречи вмиг улетучивается, сменяясь на неловкость и чувство вины, которую Намджун сейчас испытывает перед обоими дорогими ему омегами. — Так, в любом случае, думаю, Юто сейчас нужно поиграть с нянем. Чимин, отведи малыша к господину Сону, пусть веселятся в игровой, а сам вернись к нам. Омега выслушивает указ Намджуна словно в забытье. Он уже заранее слышит в тоне альфы нотки раскаяния, но пока ему трудно прийти в себя. Чимин и так напуган неожиданным ритуалом знакомства с родителями, так ещё и выясняется, что его парень, рассказывая предкам о своих отношениях, не упомянул о том, что у Пака есть сын! Чимин уже представляет, какое впечатление он вызвал этим фактом у папы Намджуна. И омега даже не осуждает его — он бы тоже был шокирован таким «приятным сюрпризом», когда его даже не предупреждали о наличии у избранника сына детей от прошлых отношений. Чимин отводит Юто к няню, оставляя его играть в одной из комнат, которую Намджун заботливо переделал в игровую, заполонив игрушками и прочими удобствами. Спустившись вниз, Чимин все ещё чувствует себя скованно. Он был абсолютно не готов к этой встрече, омега плохо знает родителей Намджуна, да и без подарков как-то совсем некрасиво… Множество удручающих мыслей буквально взрывают Чимину мозг, но времени на излишнюю рефлексию нет, нужно уметь стойко принимать удары. Удары, которыми жизнь одаряет Чимина в очередной и будто нескончаемый раз. Вернувшись обратно в гостиную, Пак замечает, что оба говоривших тут же замолкают, как только он появляется на входе. Очевидно, что они обсуждали его. От этой мысли у Чимина внутри всё сжимается. Так некомфортно ему не было ещё никогда, а взгляд старшего Кима словно проникает вглубь сердца омеги и разрывает его на куски. — Я понимаю, что знакомство вышло крайне неожиданным… ввиду того, что мы не были предупреждены о твоем визите, папа, — Намджун укоризненно смотрит на своего родителя, — но я предлагаю начать сначала. Я уже рассказывал о Чимине, но мне важно, чтобы вы смогли получше узнать друг друга. Давайте посидим на террасе? Там свежий воздух… И попросим подать туда чай. Идет? — видно, как Намджун взолнован и напряжен. Он словно пытается ещё как-то спасти тонущий корабль, который очевидно обречен на безмолвное погребение. Чимин не помнит, как оказывается на террасе, за накрытым едой столом. Но когда его из мыслей выдёргивает резкий вопрос, Пак вздрагивает, пытаясь сконцентрироваться на речи мужчины. — Сколько вам лет, Чимин? — голос звучит ровно, нейтрально, омега не чувствует открытой неприязни, но все же именно это напускное спокойствие, какое транслирует господин, и вызывают опасливые подозрения у Пака. — Двадцать, — отвечает Чимин, после чего видит тень некоторого удивления на лице родителя. — Такой молоденький… Намджун просто не уточнял. И в этот момент оба омеги уставляются на Намджуна, который уже понимает, что конкретно так облажался. — Видимо, мой сын решил ограничиться только сведениями о твоем имени, — насмешливо хмыкает папа, качая головой. — Что ж… значит, будем узнавать друг друга с нуля. Так чем вы занимаетесь, Чимин? Услышав вопрос, Пак немного успокаивается. — В основном я учусь на механико-математическом факультете. В Сеульском национальном университете. — Вот как, — видно, что данный факт стал открытием для мужчины, однако, нужно признать, приятным. — Это вызывает уважение, молодец. Чимин несколько выдыхает, так как, наверное, единственной вещью в своей жизни, которой он гордится, является учёба. Учеба в лучшем университете страны, при этом весьма успешная. — И много нынче платят за обучение? — без задней мысли интересуется господин, на самом деле искренне не имея в виду ничего зазорного. Ему действительно интересна стоимость обучения в престижном университете в этом году. — М-м, — Чимин мнется, не зная, что и ответить. — Я… учусь по гранту. — Ого. По всей видимости, ты хорошо учишься, верно? — Да. Стараюсь. После этого все прерываются на пару секунд, отвлекаясь на принесенные им десерты и чай. Когда прислуга уходит, господин Ким говорит: — Твои родители, наверное, очень гордятся тобой? В этот момент у Чимина словно екает сердце и, кажется, резкую смену настроения замечает Намджун, которому тоже становится как бы не по себе. — Я что-то не так сказал? — обеспокоенно спрашивает мужчина, видя замешательство новоиспеченной пары. — Н-нет, что вы. Просто у меня, ну… — Чимин перебирает в голове фразы, дабы выразиться достойнее, но не находя ничего, наконец произносит: — Мой папа умер, а с отцом мы не в очень близких отношениях. — Ох, извини, я не хотел… — задумчиво бормочет мужчина, но Чимин его опережает: — Нет-нет, все в порядке. Вы же не знали. — То есть, отец даже не помогает тебе деньгами? — Нет, — Чимин краснеет, так как самому бы отцу кто помог. Это омега отдает все последние гроши на его лечение, но сам родитель никогда ничего ему не давал. — Ты работаешь? — Н-нет, — голос Чимина дергается, а между тем проницательные глаза папы скользят по дорогому образу омеги, который благополучно обеспечил ему Намджун. Да, теперь Чимин носит исключительно хорошие вещи, так как Ким покупает ему только такие, не позволяя носить вещи дешевле определённой суммы, на которую раньше Пак мог накупить себе кучу всего. Теперь же этих денег стоит одна лишь его футболка или рубашка. Но самым губительным фактом становится задержавшийся взгляд родителя на ушах омеги. «Твою мать…», — обреченно думает Пак, вспоминая про серьги, которые ему купил Ким. Невооруженным взглядом видна их истинная цена, а уж такому сведущему человеку из высшего общества очевидно известны ценовые категории подобных драгоценностей. Чимин носит эти серьги в ушах словно гири, так как понимает, что он не достоин ни их, ни чего-либо другого. Однако Ким Минхо тактично отводит взгляд и ничего не говорит, в мыслях, однако, уже успев сделать для себя определённые выводы. — Намджун говорил, ты из Пусана? Это твой родной город? — Да. — Ты переехал из-за учёбы? — Да. — И на каком ты курсе? — На второй перешел, — краснеет Чимин, полагая, что его возраст действительно может смутить родителей Намджуна. — И вправду слишком молоденький, — качает головой Ким-старший, но сын тут же перебивает его: — Пап, ну, главное же, что совершеннолетний! — Ну, да. Только-только двадцать исполнилось, — как-то неоднозначно усмехается мужчина, и Чимин понимает, что того явно смущает возраст. Наверняка, он видел рядом с Намджуном более взрослого и зрелого омегу. Благо пока все едят, обсуждая меж собой восхитительный чизкейк, обстановку в Корее и прочие мало интересующие Чимина вещи, ему удается подумать и немного собраться с мыслями, готовясь к новой атаке. — Хм, Чимин… Могу я задать, возможно, не очень приятный вопрос? — после этих слов омеге моментально становится некомфортно, но он понимает, что отказать нельзя. Со стороны это выглядит как настоящий допрос у следователя, но всё же Чимин слабо кивает, чувствуя, как волнительно трепещет в груди его сердце. — Если же ты только недавно стал совершеннолетним… откуда у тебя ребенок? На вид ему где-то годик… Как так… получилось? — тон, которым мужчина задаёт колкий вопрос, слышится скорее непонимающим и растерянным. Чимин знал, что он спросит его об этом, но он совсем не представлял, что следует ответить в таком случае. — Я был очень… незрелым. И у меня были прошлые отношения, в которых… откуда и появился ребенок. Но я люблю его и… — Но почему нельзя было сделать аборт? — мужчина прерывает осторожную речь Чимина, вскидывая брови наверх. От такого вопроса омега встает в полный ступор. Замечая это, Намджун тут же прерывает затянувшееся молчание: — Пап, зачем задавать такие вопросы? В любом случае уже ничего нельзя изменить, главное, Чимин любит сына, и, между прочим, Юто — прекрасный малыш, которого я тоже успел полюбить всем сердцем. Уверен, он тебе очень понравится. Ким-старший недоверчиво окидывает своего сына многозначительным взглядом, вздыхая от привычной черты Намджуна быть рыцарем, спасающим всех и вся. Будь мужчина наедине с Чимином, он бы точно докопался до истины, выяснив, чем же таким было обусловлено появление этого ребенка на свет. — Хорошо, — сдается (но лишь в этом раунде) родитель. — А биологический отец не поддерживает связь с сыном? — переводит тему. — Нет, — Чимин отрицательно мотает головой, уныло ковыряя торт, который есть сейчас абсолютно не хочется, но приходится. Иначе — неуважение. — Почему? — Так вышло. Мы вообще не поддерживаем никаких связей и, поверьте, это к лучшему. — А настоящий отец, что, какой-то маргинал? — удивляется господин, уже уставший испытывать шок за шоком. — Пап, ты слишком давишь, — умоляюще говорит Намджун. — Лучше расскажи, как там мой отец? И далее папа, поддаваясь на очевидную манипуляцию альфы, ведает про семейный дела за границей. Чимин делает вид, что слушает, даже улыбается иногда, а сам готов хоть сейчас провалиться сквозь землю. Настолько униженным он себя сейчас чувствует… Чимин не смог по достоинству продемонстрировать себя как омегу, который подходит для единственного любимого сына этого человека. Его биография пестрит и блистает нелицеприятными фактами, буквально кричащими о его неблагополучии. Практическое отсутствие приличной семьи, малолетний возраст, отсутствие работы и выкачивание денег Намджуна, наличие ребенка от прошлых отношений. Вероятно, теперь папа Намджуна думает, что Чимин имел чуть ли не беспорядочные половые связи до своего совершеннолетия, не заботясь о средствах предохранения. Это, конечно, преувеличение, но в глазах господина Кима, по мнению самого Чимина, всё выглядит именно так. Ох, а что будет, если родители Намджуна узнают о том, что Чимин работал в эскорте, демонстрируя на публику наиболее прекрасные части своего тела. Или же, что отец Чимина — пьяница, практически лишивший его счастливого детства, а сейчас он и вовсе смертельно болен? Нет, все эти факты словно клеймом вбиты на теле Чимина, грязью, от которой он теперь не в силах отмыться. Омега даже не помнит, как «приятная» беседа заканчивается, как они допивают чай и доедают десерты, как Ким Минхо что-то рассказывает, даже спрашивает у Чимина что-то отвлеченное по типу погоды, учёбы, любимой музыки и как сам Пак что-то ему отвечает. Всё это проносится буквально одним мгновением в глазах Чимина, который чувствует себя максимально растоптанным. Кроме того, в голову начинают лезть не совсем приятные мысли и догадки… Намджун прекрасно видит загруженное состояние Чимина, но ничем не может помочь ему на данный момент, лишь с сожалением глядя в сторону парня. Ему словно уже не терпится объясниться, но для этого нужно, чтобы родитель оставил их наедине друг с другом. И вот, наконец, это происходит — папа уезжает по своим делам, собираясь наведаться к давнему знакомому, Намджун сразу же поворачивается к Чимину, набирая в лёгкие воздуха для большей смелости. — Чимин, нам надо поговорить. — Да. Надо, — отстраненно отвечает омега. Они проходят в рабочий кабинет Кима, закрывая дверь изнутри, так, чтобы никто посторонний не смог подслушать или помешать их предстоящему разговору. — Почему ты ничего не сказал родителям про меня? Мы вместе уже почти что четыре месяца! И всё, что ты рассказал им обо мне — это как меня зовут и откуда я? Почему ты не уточнил одну маленькую детальку… Например, что у меня есть ребенок?! Черт, ты даже про возраст мой не сказал! — Чимин сразу выпаливает всё, что у него накопилось за это непродолжительное время совместного ужина. Он никогда ранее не предъявлял Намджуну претензий, так как тот был слишком идеален, чтобы винить его хоть за что-то. Но сейчас Чимину до жути обидно и непонятно, а многозначительный холодный взгляд господина Кима-старшего все ещё льдом покрывал омегу с головы до ног. — Чимин, прости, — Намджун прекрасно понимает, что испортил всю неожиданную радость от встречи с родителем. Альфа тяжело вздыхает и, собираясь с мыслями, продолжает: — Начнем с того, что когда ты ехал сюда, я не знал, что мой папа вернулся в Корею. — Но я не об этом! — Я понимаю. Просто… — Намджун сконфуженно отводит взгляд в сторону, — Чимин, это сложно. Мои родители, они всегда хотели видеть меня… с теми, кто соответствовал их представлениям. Но мне всегда было глубоко наплевать на это! Я не выбираю партнёра, исходя из критериев, которыми они пытались меня напичкать. Однако это все-таки я. А они… они ещё не пришли к этому. К тому же, они весьма консервативны и категоричны. Мне жаль, что так вышло, но… я просто не знал, как правильнее сообщить им об этом. Разница в возрасте ещё ничего, но… — альфа запинается, понимая, что выразился далеко не так, как хотел. — «Еще ничего»?! — Чимин в ужасе округляет глаза, не веря своим ушам. — «Разница в возрасте ещё ничего, но…»? Но что, продолжай! — блондин воинственно прищуривается, прекрасно понимая, что хотел сказать парень. — Айщ, Чимин! Я неправильно выразился! Я не имел в виду, что ребенок — это плохо, я… — Знаешь, Намджун. Я могу понять тебя, с одной стороны. Сказать родителям о своем нелестном выборе — это сложно. Но с другой, мне до боли обидно, что ты… стесняешься меня? — Чимин горько усмехается, прикусывая губу. — Боишься признаться своей семье в истинном положении своего избранника? Это неприятно, пойми. Я действительно могу поставить себя на твое место, но сейчас я… не хочу этого делать. Мне нужно побыть одному, извини, — Чимин произносит эти слова на одном дыхании, пытаясь совладать со своими бушующими эмоциями. У него сильно пульсирует в висках, однако всё, что он в силах сделать сейчас — это просто развернуться и выйти из кабинета. Пока что омега не хочет продолжать этот разговор. Чимин поднимается в игровую и забирает Юто. Им срочно нужно уйти. Вмиг этот, уже вроде как даже породнившийся дом, становится чужим и далеким, как в первый день. Блондин чувствует себя некомфортно в этих давящих своей роскошью стенах, а горькое послевкусие знакомства с семьей Намджуна противно расползается по душе Чимина, заставляя почувствовать себя лишним в этой торжественной обстановке. И вправду, кто он вообще такой? Чимин забирает Юто, который очень не хочет прощаться с игрушками и веселым нянем, с которым уже успел наладить тесный контакт. Мальчик капризничает и даже пытается упираться, но Чимин упорно идет вперед — ему хочется поскорее бежать из этого огромного дома. Уже по дороге омега заказывает такси до своей квартирки. Да, маленькой, дешево обставленной, но зато уютной до невозможности, а главное — принимающей. Это место принимает Чимина с его запятнанной биографией, принимает и с Юто, который толком то ещё ничего не успел совершить в своей короткой жизни. Стены не осуждают омегу за нужду, возраст, сына, за не поддающиеся разуму обстоятельства, за… правдивые чувства. Вспомнив о последнем, у Чимина начинает ныть сердце. В последнее время он чересчур много чувствует.***
Дома Чимину становится ещё более грустно и одиноко. Настолько, что ему невыносимо находиться сейчас в четырёх стенах квартиры, которые буквально сдавливают его, перекрывая дыхание. Настолько, что омега вновь оставляет Юто у соседа, тысячу раз извиняясь перед добродушным омегой. Благо тот вовсе не против и всегда очень отзывчив. Чён очень хороший парень, к тому же имеет своих детей, с которыми Юто неплохо дружит. Чимин и сам иногда сидит с детишками своего соседа, поэтому они зачастую выручают друг друга. В последнее время, как наступили каникулы, Чимин ни разу так и не обращался за помощью к Чёну, но сейчас ему безумно хочется побыть одному. Чимин устал, причем настолько, что готов прямо сейчас скрыться где-то в горах и никогда больше не появляться в цивилизованном обществе. Он ценит Юто безмерно, но даже самому любящему родителю порой нужен отдых и уединение. Именно поэтому Чимин оставляет малыша дружелюбному Чёну и уныло бредет в кафе, открывшееся неподалеку в их скромном районе. Удивительно, но даже до их места добралось что-то относительно приличное, поэтому Пак хочет попробовать напитки, что продают там. Настроение как никогда паршивое, к тому же очень неожиданно хочется взять и излить кому-нибудь свою душу. В последнее время омега то и дело задумывается над этим — ему невероятно хотелось бы поделиться своими переживаниями с кем-нибудь, чтобы услышать мнение со стороны. Да, у него есть Тэхён, но, во-первых, он заинтересованная персона, так как они хорошо и довольно давно знакомы с Намджуном, в котором Ким души не чает, а, во-вторых, Тэхён как будто бы… не поймёт. Чимину немного стыдно за эти мысли, но Тэ слишком другой. У них с Чимином совершенно разные, диаметрально противоположные жизни, что иногда мешает Паку поделиться с другом чем-то особенно сокровенным. Тэхён не тот человек, который поймёт ценность какой-то абсолютно незначительной, на его взгляд, вещи или придаст значение тому, что важно для самого Чимина. И, конечно, Пак не осуждает в этом Тэхёна. Они просто разные, у них разные жизненные пути, воспитание, мироощущение и ещё много чего другого. Однако всё это несколько отделяет Чимина от Тэ — он не может рассказать ему о том, что сейчас чувствует, уже заведомо зная, что Ким будет на стороне, которая Чимину не близка. Пак вздыхает и думает над тем, что ему следовало бы сходить к психологу. Может быть, там он как раз-таки и смог бы выговориться, сказать всё, что накопилось в его душе, при это получив профессиональную помощь. Однако тратить деньги Намджуна ему не хотелось, а деньги Юнги… При одном только воспоминании о банковской карте, что лежала в комоде их коридора, Чимин вздрагивал. Изначально, когда Юнги дал ему карту с определённой и, как позже выяснилось, более чем приличной суммой денег, Чимин не собирался тратить оттуда ни копейки. Однако жизнь — дело такое. Она буквально вынудила Чимина использовать эти средства, которые очевидно шли на дорогостоящее лечение отца. Зарабатывать деньги на стримах своим телом уже потихоньку стало для Чимина табу, ведь он находится в отношениях, да и сама эта работа не вызывала у него ничего, кроме мерзости и отвращения к самому себе. Но деньги Юнги… В какой-то момент состояние отца стало таким критичным, что у Чимина просто не было выбора. Оплата очередной операции произошла только благодаря средствам, которые любезно предоставил «на прощание» Чимину Юнги. Долгое время омега корил себя за данный проигрыш своей гордости и, прежде всего, самому себе, но вскоре смирился. У него как обычно не было других вариантов. Ни одного. Чимин наконец оказывается возле кофейни, располагающейся на первом этаже в небольшом здании. Она действительно выглядит красиво и уютно, обстановка современная и ламповая, что весьма удивительно видеть Чимину, привыкшему к дешевым интерьерам и невкусному меню в их не очень благополучном районе. Открытие подобного места не проходит бесследно, в особенности для молодежи, а потому столики немного заполнены, но в углу Чимину все же удается найти свободное место, скрытое от излишнего и ненужного сейчас пристального внимания. Омега заказывает классический латте, замечая, как заинтересованно смотрит на него бариста, но решая упорно проигнорировать многозначительный взгляд альфы. Чимин уже не выносит их. Оплачивая заказ, Пак плетется в дальний угол, с удовольствием отмечая негромкую хорошую музыку, которая играет в данном помещении. Латте и вправду оказывается вкусным, не слишком приторным, но при этом сохраняющим свою истинную изюминку, а потому омега отдает должное мастерству привлекательного бариста. Заметив, как красиво сочетается стакан кофе с общей атмосферой и интерьером уютной кофейни, Чимин не выдерживает и делает эстетичную фотографию, тут же выкладывая её в соцсеть. Он делает это без каких-либо мыслей, ему просто хочется поделиться красивым моментом из своей серой жизни. Чимин ещё пару секунд листает ленту, наполненную различными фотографиями и постами, после чего все же замечает множество сообщений от Намджуна, но блондин даже не думает их читать. Не хочется вообще видеть сегодня альфу. Однако вскоре он отвлекается на нечто иное, видя на экране уведомление от Феликса. Кажется, он ответил ему на историю в соцсети, где Чимин выложил фотографию из кофейни всего пару минут назад. LeeFelix: Вау… это где так красиво? ^^ Чимин сразу же отвечает парню, называя адрес новой кофейни. Видимо, Феликс сейчас онлайн, так как он просматривает сообщение сразу же. LeeFelix: Так это же совсем рядом! Park_Jimin13: А где ты? По правде сказать, Чимин удивляется нахождению Феликса в их районе. Что вообще он забыл здесь? Читая сообщение о местоположении парня, Пак удивляется ещё больше, ведь он находится буквально в пяти минутах от самого Чимина. LeeFelix: Не против, если я присоединюсь? : 3 Чимин удивлённо вскидывает брови, не веря своему счастью. Буквально направляясь сюда, он думал о том, насколько ему сейчас одиноко, и судьба, словно услышав его жалкие мольбы, так оперативно послала ему Феликса, непонятно каким образом оказавшегося здесь. Park_Jimin13: Конечно! Приходи, жду~ Феликс отправляет милый стикер, а Чимин принимается с каким-то особенным трепетом ждать своего хорошего приятеля, организация неожиданной встречи с которым отчего-то невероятно поднимает ему испорченное настроение. Феликс заявляется через несколько минут, немного запыхавшийся, но как обычно с широкой улыбкой на лице и дружелюбной радостью в глазах. Возможно, он и есть олицетворение самого солнца — такой же милый, лучезарный и теплый. — Приве-ет, — певуче растягивает Феликс, приобнимая Чимина. — Привет, — в ответ улыбается Пак, потому что просто проигнорировать светящуюся улыбку Феликса — невозможно. — Можно я закажу что-нибудь попить? Пока бежал, очень захотелось. — Ты меня спрашиваешь? Иди, конечно. Феликс быстро кивает и бежит делать заказ. Чимин же вновь погружается в свои невеселые мысли, задумчиво разглядывая то посетителей кафе, то Феликса, а то и вовсе брутального бариста. Наконец, парень возвращается. — Взял какой-то айс-кофе, — Феликс с интересом крутит в руках стакан. — Пока не знаю, но выглядит симпатично. Чимин смеется и ждёт, пока приятель сядет за стол. — А что ты тут делаешь? — задаёт вопрос Пак. — Это же так далеко от центра. — Да мы с одним танцором будем скоро выступать на городском фестивале… поэтому нужно было отрепетировать номер. А мой партнер тире неплохой друг живет где-то здесь, он заболел, поэтому я приезжал навестить его и купил лекарств и продуктов. Нужно, чтобы он быстрее поправился, так как выступление не за горами. — Ого… айщ, это лишь ещё раз подтверждает, что ты человек с большим сердцем! — умиляется Чимин заботе Феликса об окружающих его людях. — Ой, да ладно тебе, — парень смущенно отмахивается. — А ты что тут забыл? И только сейчас Чимин понимает, что Феликс ещё не знает, что Пак живет здесь. — М-м, — отчего-то омеге не хочется говорить, что он обитает в этом районе, но и врать Чимин тоже не собирается. Он слишком устал от лжи. — Я живу тут. На лице Феликса отображается лёгкое недопонимание, но, к приятному удивлению Чимина, он ни слова не говорит про его место проживания. — А-а, понял, — произносит наконец Феликс, и Чимин благодарно выдыхает, понимая, что тот не собирается выказывать своего презрения, отвращения или ещё чего похуже. В этот момент Пак понимает, что Феликс очень тактичный человек. — А где Тэхён, кстати? — Тэ с Чонгуком, это его парень, если помнишь, в Америке. Отдыхают. Уехали около недели назад. — Ого. Тоже хочу-у! Быстро они скооперировались… сессия же только недавно закончилась. — Могут себе позволить, — пожимает плечами Чимин, в очередной раз немного завидуя своим друзьям и их счастью. Сейчас он как будто бы… слишком близко к точно такому же, но всё ещё весьма далеко. Благодаря Намджуну он теперь живет совсем не хуже материально, но те отношения, та связь, которая есть у Тэхёна с Чоном, никогда не протянет нить между Чимином и Намджуном. Пак в этом практически уверен. — Но мне как раз не с кем проводить время. Единственный минус в том, что Тэ часто путешествует, — шутливо жалуется Чимин, смеясь. — Как это не с кем? А я? — Феликс обиженно дуется. — Мы с тобой, конечно, не так близки, но вполне можем укрепить узы дружбы. Особенно за бутылочкой алкоголя… — парень смеется. — Ты шутишь? — Нет. С чего бы мне это делать? — Айщ, просто… я уже так давно хочу выпить, но мы с тобой уже как-то пили. Немного, правда, но тем не менее. — И? Выпить соджу посреди дня не считается. Если хочешь, можем хоть сейчас нормально сходить развеяться. — Куда? — А куда ты хочешь? — Честно говоря, никуда, — хмыкает Чимин. — Почему-то мне не охото пить в людном месте. — Поехали ко мне домой? — с боевой готовностью предлагает Феликс. — К тебе? — Чимин не ожидает такого резкого предложения, а потому немного смущается сильного напора Феликса. — Да. Чанбин как раз уехал к родителям на несколько дней, квартира свободна. Мы вполне можем потусоваться там. — Айщ, Феликс! Мне нельзя предлагать такое! Я безотказен в подобных случаях, — хнычет Чимин, опрокидываясь на спинку стула. — Это же отличная черта, Чимин-и! Поехали. Мне, честно говоря, тоже немного скучно в эти дни. — Ну, если ты так настаиваешь… — Ура! В самый раз закрепим наши дружеские узы! — смеется Феликс и поднимает стакан с кофе вверх. Сам Чимин делает то же.***
У Феликса оказывается совсем небольшая, но чистая, убранная квартира, до которой парни добираются на такси. Рядом с домом они заходят в магазин и покупают алкоголь, в то время как продавец на кассе скептически их оглядывает, не веря, что омеги совершеннолетние, ровно до того момента, пока они не показывают свои паспорта. Сейчас же они решают заказать пиццу, так как пить на голодный желудок — не очень. А пока парни устало падают на диван в гостиной, включая какой-то фильм, который оказывается весьма интересным, поэтому он с первых же секунд захватывает обоих. Параллельно они переговариваются о чем-то, делясь впечатлениями от увиденного или рассказывая друг другу истории из своей жизни. Благо курьер не задерживается с доставкой, а потому пицца прибывает к ним весьма быстро. Ребята с удовольствием начинают есть её, болтая на всевозможные темы. — У вас такая уютная квартира на самом деле, — решает сказать Чимин, так как спустя час нахождения в ней его действительно окутывает комфортная атмосфера. — Правда? Ты так считаешь? — кажется, Феликс весьма удивляется данному заявлению. — Да… А разве нет? Она небольшая, но очень милая. — Спасибо, — парнишка улыбается, вздыхая. — Знаешь, было очень непривычно переходить с роскошных хором, в каких я жил в детстве, на такие небольшие квартирки. Однако теперь я привык и, напротив, чувствую себя не особо комфортно в больших помещениях. Когда рядом со мной оказывался Чанбин — всё буквально расцветало и становилось в разы красивее, ярче, красочнее. Даже те условия, в которых мы жили изначально, ещё до переезда сюда, открывались для меня по новому. Они как будто были в разы роскошнее того места, где я жил раньше. Тогда мне уже было без разницы, где и как существовать — я был настолько сильно влюблен… Черт, наверное, это кажется немного глупо и звучит как рассказ ванильного малолетки, — Феликс качает головой, смущаясь своих же слов. — Эй! Почему это? Это вовсе… не глупо. Наоборот, я восхищаюсь тобой и уважаю твой выбор. Это очень смелое решение — проведя всю жизнь в комфорте и сказке, отказаться от неё, чтобы быть вместе с любимым человеком. Тем более, что эта квартирка у вас и вправду очень уютная! — Да, мы очень старались её переделать. Обновили ремонт, купили классный мебели, — Феликс буквально сияет. Ему явно приятны слова Чимина. — У вас это отлично получилось, — омега усмехается и продолжает есть пиццу. — Боже, это так вкусно… — Ага. Так давно не ел ничего подобного. Парни вновь начинают болтать на посторонние темы, совершенно забывая обо всем вокруг. Спустя некоторое время, когда пицца съедена, они открывают бутылки с алкоголем. Оба уже предвкушают то состояние расслабленной забывчивости, позволяющей отключиться от внешних проблем и сосредоточиться на комфорте и отдыхе. Они начинают с малого, разливая вино по бокалам, аккуратно взятым из шкафа, и негромко включают музыку, чтобы делиться друг с другом своими музыкальными рекомендациями. — Ох… обожаю эту песню! — умилительно стонет Феликс, когда Пак включает что-то из своего плейлиста. — Я тоже! А вот эту ты слышал? — Чимин переключает следующий трек, уже собираясь получить истинное наслаждение от прослушивания любимой мелодии, как вдруг музыка прерывается, а на экране телефона высвечивается имя Намджуна. Чимин сразу же мрачнеет, хмуря брови, а Феликс уважительно отводит взгляд в сторону, дабы не пялиться на экран чужого мобильника. Он думает, что блондин сейчас возьмёт трубку, но этого не происходит, а потому Феликс осторожно спрашивает: — Не ответишь? — Нет, — отрицательно мотает головой Чимин, отключая звук на смартфоне, — не хочу. Феликс задумчиво склоняет голову набок и, допивая свой бокал, все же интересуется: — Почему? Чимин хмуро молчит пару секунд, после чего выдает: — Сегодня у меня такой день — не разговаривать с ним. — Поссорились? — Ну, типа. — Могу я узнать, из-за чего? Нет, если не хочешь, можешь, конечно, не говорить, — опасливо машет руками Феликс, но у Чимина сегодня нет запретов или ограничений. — Да там ситуация неприятная… — Чимин чувствует, что, наверняка, сейчас скажет лишнего, так как его язык начинает постепенно расслабляться, а как следствие — развязываться из-за выпитого алкоголя. Но омеге так хочется кому-нибудь излить душу, что он даже не препятствует своевольности своей речи. — Просто я спонтанно познакомился с папой Намджуна и, разумеется, ему не понравился. — Почему? — Феликс сочувствующе изгибает брови. — Как ты можешь кому-нибудь не понравится? — Легко и просто, — хмыкает Чимин. — По правде сказать, я не тот, за кого себя выдаю. — В каком плане? — Я… — Чимин набирает в лёгкие больше воздуха и прикрывает глаза, чтобы сказать новому другу всё, что лежит на душе булыжником, заставляя омегу в очередной раз прикидываться и надевать маску, — я беден. Моя семья далеко не благополучна, поэтому я всегда находился в весьма плачевном материальном положении. А ещё… — Чимин горько усмехается, уже заранее предчувствуя, какой резонанс у Феликса вызовет его заявление. Ничего, если Феликс выгонит его сразу же — зато Чимин наконец-то перестанет притворяться элитной фифой, которую собственноручно слепил из него Намджун за свой счет. — В общем, у меня есть ребенок от прошлых отношений. Его зовут Юто, и ему всего годик. Мы с ним вдвоем ютились в однушке в том самом районе, где мы с тобой сегодня встретились. Сейчас я живо гораздо лучше и выгляжу хорошо, — Чимин оглядывает свою дорогостоящую одежду и даже хватается за проклятые серёжки в ушах, — но только благодаря Намджуну, с которым на данный момент встречаюсь. А он очень обеспеченный человек. Такие дела. Чимин заканчивает, а Феликс округляет глаза, шокировано глядя на Пака. Кажется, он даже несколько трезвеет от услышанного. — Это… так неожиданно, — только и удается произнести парню, прежде чем начать осознанно переваривать информацию. — Нет, стоп! Чимин, прежде всего, я не хочу чтобы ты думал, что для меня имеет значение твой материальный достаток или, прости господи, наличие сына. Ты и сам видишь, как мы живем с Чанбином — я отказался от всех предоставленных мне с рождения благ во имя любви. И пусть это звучит чрезмерно приторно и наивно, но я хочу делиться своим счастьем со всеми. Однако ты очень смелый! Не каждый бы решился воспитывать ребенка… в таких условиях. К тому же, главное ведь, что ты нашел своего человека, верно? — Феликс с надеждой уставляется на Чимина. Однако тот моментально мрачнеет и опускает взгляд вниз, растерянно и виновато прикусывая губу. — Чимин? — шепотом переспрашивает Феликс, видя замешательство на лице Пака. — Чего ты? Между тем Чимин залпом опустошает бокал вина, отрицательно мотая головой. — Я ничтожество, Феликс, — еле выдавливает из себя он сбивчивые слова, сжимая кулак с такой яростной злостью, что костяшки на маленьких руках становятся мертво-белыми. — Эй, не говори так! Что за бред? — Это правда. — И вовсе нет. — Ты не понимаешь… я шлюха. Содержанка. Я жалкий трус и обманщик. Я… чертовски устал от всего этого дерьма, — под конец фразы голос Чимина срывается и он опускает голову совсем вниз, сдерживая внезапно накативший поток слез. Он и вправду невероятно устал. Но омега сомневается в том, способен ли хоть кто-то войти в его положение? Не осудить, не смерить его презрительным разочарованным взглядом, а просто по человечески выслушать и понять? — Ч-что? Чимин, прекрати! Не говори о себе в таком ключе. Объясни нормально, что происходит. — Что тебе объяснить? — Чимин усмехается, медленно проводя пальцем по столу, рисуя им какие-то немыслимые узоры. — Объяснить то, что я… люблю другого? — голос омеги дрожит, а из глаз уже катятся кристально чистые осколки разбитых чувств. — Всё это время я влюблен в альфу, который социально-опасен, психологически нездоров и максимально меня не достоин? Да, это так. А если сравнить их с Намджуном, то это получается просто смешно и в какой-то степени даже нелепо. Но, блять, я люблю другого. Люблю истинного. И я знаю, что слышать подобные вещи просто напросто мерзко и неприятно, но, что я могу с собой сделать?! Я не в силах разрушить эту чертову связь. Связь между блядскими истинными, какими мы и являемся. Я ничтожество, Феликс. Я — представитель морально-нравственного разложения, духовной деградации. Но… я ничего не могу с собой сделать. Ни-че-го. Феликс молча слушает Пака, понимая, что тот сейчас говорит нечто серьезное и определенно важное для него. Вероятно, он впервые высказывает то, что пылится и безмолвно лежит в архиве его сердца, выжидая свой час, чтобы быть наконец озвученным кому-то. И Феликс отчего-то интуитивно догадывается об этом. Чимин не выглядит как человек, который уже много раз проговаривал данную ситуацию вслух. Скорее всего, Феликс первый, кто слышит искреннюю исповедь Чимина. — Прости, я что-то… забылся, — Чимин вздыхает, пытаясь собраться. Он стирает слезы с лица подрагивающей рукой и громко шмыгает носом, стараясь успокоиться. — Нет-нет, чего ты! Наоборот, говори, если хочешь, — Феликс понимает, что Чимина нельзя отпускать просто так. Невооруженным взглядом видно, как тот страдает, хотя, казалось бы, должен быть безмерно счастлив. — Не держи в себе. — Феликс, тебе не нужно знать это. — Эй. Я вижу, что тебе больно говорить о том, что происходит в твоей жизни. Поэтому если совсем не хочешь, то можешь не рассказывать. Но… если тебе станет легче от того, что ты поделился с кем-то — знай, я тебя поддержу и выслушаю в любом случае. Можешь довериться мне. Чимин поднимает на парня глаза, полные крупных слез, и в надежде всматривается в лицо омеги, пытаясь найти там верный ответ. Но Феликс буквально сияет искренним желанием помочь, это идет от самого его сердца — и Чимин вздыхает, понимая, что, наверное, такому светлому человеку можно поверить. — Совсем не в консультацию у психолога я хотел превращать нашу встречу, — грустно усмехается Пак, вновь разливая алкоголь по бокалам. Скорее, для храбрости, нежели для расслабления. Когда рассказываешь такие вещи — любой отдых попросту исключен. — Вообще-то это неотъемлемая часть пьяных посиделок! — Феликс смеется. — Просто скажи, о чем думаешь. И как так… получилось. Вы общаетесь ещё с этим альфой? — Нет, — короткий ответ, но голос всё-таки дрогнул. Чертов предатель. — Но почему так получилось, что сейчас ты в отношениях с Намджуном? — Потому что я продажная тварь, — хмыкает Чимин, прикусывая губу. — Не говори так. — Но это правда. Знаешь, чем больше думаю, тем больше я себя ненавижу. Я ужасный человек. Я расстался со своим истинным, потому что… потому что с другой стороны у меня был Намджун. И он куда более привлекателен в качестве моего избранника. Но я… я выбрал его из-за своего сына. Первое, о чем я думал, когда совершал этот глупый выбор — это Юто. Я посчитал, что он заслуживает жить лучшей жизнью, которую может ему предоставить только такой серьезный состоятельный человек как Намджун. Я не хочу, чтобы Юто жил в тех кошмарных условиях, в которых довелось расти мне. Я думал, что смогу полюбить Намджуна, потому что он очень хороший человек, прекрасный альфа, у него куча достоинств и практически нет недостатков. Он делает для нас всё, он стал для нас опорой, поддержкой. Он обеспечивает нас, но что самое ужасное — он меня любит. Любит искренне, очень сильно и, кажется, совсем слепо. Мне так жаль… я даже в одну постель с ним лечь не в состоянии, — Чимин горько усмехается и качает головой. — А у вас… было? — Нет. Потому что я не могу. Даже чисто физически не могу. Я как будто… у меня как будто вязка с другим. — Черт. — Да. Я не знаю, что делать. Я мучаюсь, оттого, что страдаю, но ещё хуже мне становится, когда я вспоминаю, как нагло использую Намджуна. Буквально обвожу его вокруг пальца. Его — этого доброго, умного, заботливого, любящего человека, который готов пойти на что угодно ради меня. Мы вместе четыре месяца, знакомы и того больше. Но я так и не пробудил внутри своего сердца тех самых «бабочек», которые должны быть. Я правда очень сильно старался, я заставлял себя полюбить. Но теперь, мне кажется, в этом нет никакого смысла. Я безнадежен. Потому что я так и не смог этого сделать. Я не люблю его, — голос Чимина к концу монолога совсем срывается, жалким хрипом доносясь до слуха Феликса. — Чимин, это не ты безнадежен, а твоя ложь. Ты не можешь заставить мозг обмануть самого себя, а тем более — свое сердце. Ну, не работает так, пойми! Мир меняется, становится современным, но чувства, особенно любовные, всегда остаются одни и те же — какой бы век не стоял сейчас на дворе. Ты не можешь заставить себя полюбить кого-то, если у тебя изначально нет к нему никаких чувств. Я не сомневаюсь, что Намджун прекраснейший человек, но… мне искренне жаль тебя. Именно поэтому я и отказался от брака по расчету со всеми удобствами и удовольствиями — потому что знал, что так будет и со мной, если я выберу Хёнджина. Тебе нужно прекратить обманывать самого себя… и Намджуна. Он точно не заслужил того, чтобы быть обманутым. — Я знаю! — с горечью вспыхивает Чимин и чуть ли не бьет кулаком по столу. — Но ребенку нужен отец. И жизнь в материальном достатке… Блять… Знаю, я звучу отвратительно. Это так мерзко… — А как думаешь, что для твоего сына важнее — жизнь в хоромах, дворце с прислугой и одеждой за миллионы вон или жизнь со счастливым папой, который не натягивает на себя маску радостной лучезарности, при этом внутри гния и разлагаясь от разрушающей лжи всем вокруг, а действительно чувствует себя счастливым и дарит эту радость и любовь — ему, Юто? В этот момент слова Феликса словно обухом ударяют по голове Чимина. Честно говоря, он даже не задумывался над этим столь глубоко. — Но… — Чимин задумчиво хмурится, пытаясь заставить свой опьяненный разум соображать. — Это истина. И, поверь, даже если в первое время тебе будет тяжело — пусть даже материально, впоследствии ты все равно взойдешь на достойный уровень жизни. Вспомни, кто ты. Ты лучший студент факультета. Ты учишься в самом престижном ВУЗе Кореи совершенно бесплатно. И ты действительно думаешь, что твой феноменальный ум останется никем не замеченным? — Феликс усмехается, снисходительно качая головой. — Как только ты получишь образование, любой работодатель оторвет тебя с руками и ногами, неужели ты не понимаешь? Ты сможешь устроиться в хорошее место, где будешь получать достойную зарплату, которую сможешь тратить на себя и на Юто. Я это говорю лишь потому, что тебя, кажется, очень волнует материальная составляющая жизни твоего сына. Но я более чем уверен, что в будущем ты сможешь дать ему все необходимое — это всего лишь вопрос времени. Сейчас тяжело только потому, что ты студент. У студентов всегда нет денег. Но потерпи чуть-чуть — и ты обеспечишь Юто всеми необходимыми благами. То, что он будет жить как среднестатистический кореец, а не как чеболь, совсем не делает его жизнь хуже. Зато у Юто будет по настоящему счастливый папа, без всяких дешевых игр на публику и проблем с головой. Понимаешь, о чем я? Чимин молчит, вглядываясь в лицо Феликса при приглушенном свете лампы. И вправду, его слова звучат так правдиво и очевидно… почему Чимин сам не мог подумать об этом? Омега смущенно хнычет, закрывая лицо руками. Он ужасен. Феликс действительно говорит до неприличия простые, но честные вещи, которым Чимин почему-то предпочел вранье и жизнь в достатке, избрав для себя более простой путь. Но бесплатный сыр только в мышеловке — этот урок теперь уяснил для себя и сам Пак. Он низко и черство использует Намджуна в корыстных целях. Да, Чимину не нужны деньги, он лишь хотел найти достойного отца Юто и обеспечить ему жизнь в достатке, но… смысл всего этого, если сам Чимин будет несчастлив? В последнее время ему и вовсе начало казаться, что когда-нибудь он сойдёт с ума от постоянной актерской игры, которую ему приходилось отыгрывать каждый божий день. Однако в запасе у Чимина имеется последний и, на его взгляд, железный аргумент. — Может быть, ты и прав, но… я думал над тем, как Юто вырастет без отца… а Намджун идеальный альфа для этой роли. Он сможет воспитать его достойнейшим человеком. Он научит его, он… — Ты тоже можешь многому научить, — Феликс обрывает доводы Чимина без сожалений, даже не дослушав их до конца. — Но он альфа, а я омега. Мой сын тоже альфа — логично, что Намджун сможет дать ему гораздо больше. — Чимин, это глупости! Посмотри, сколько в мире одиноких омег с маленькими альфами на руках. Но это нисколько не помешало им вырастить и воспитать очень хороших, приличных людей. — Но наша семья будет неполноценная… — Чимин, — Феликс широко раскрывает глаза и кладет свою ладонь на руку Пака. — Ваша семья с Юто — самая что ни на есть полноценная. Никогда не говори того, что ты сказал мне сейчас. Ваша семья всего лишь неполная. Но неполноценность и неполнота — это абсолютно разные вещи. Запомни это раз и навсегда. В этот момент Чимина окончательно прорывает на слезы и накатившуюся истерику. Все его аргументы, которыми он пытался оправдать свое позорное поведение, были безжалостно развенчаны и разбиты Феликсом прямо здесь, сейчас, в эти самые минуты тяжелого разговора. Зачем Чимин вообще заварил эту кашу? Чем он думал, когда надеялся взрастить в себе зерно любви там, где заложен жесткий асфальт, без единого шанса на просвет в нем? — Но что мне делать теперь? — шепотом спрашивает Чимин, когда собирается с силами и поднимает на Феликса заплаканное лицо с опухшими от слез глазами. — Первым делом, прекрати врать. Всем. Себе, Намджуну, Юто, остальным… а главное — своему сердцу. Второе, — Феликс задумчиво вскидывает взгляд вверх и вздыхает, — свяжись с тем, кого искренне любишь. — Зачем?! — Чимин вздрагивает от последних слов омеги, в ужасе раскрывая свои глаза. — Я никогда в жизни не сделаю этого. Это предательство. Мне чертовски стыдно. — Вот именно поэтому и свяжись. У вас ничего не закончилось, у вас — прервалось. Ты прервал вашу связь необдуманными поступками. Но она все ещё есть, и ты ее как никто другой чувствуешь. — Но он, — Чимин хочет сказать «Юнги», но чувствует себя настолько жалким, трусливым и недостойным произносить это имя, что вовремя осекается, — наверняка, он уже забыл обо мне. — Спорим, что нет? — усмехается Феликс. — Если мы действительно говорим об истинности, то он никогда не сможет тебя забыть. — А ты веришь в истинность? — охрипшим шепотом спрашивает Чимин, в надежде глядя на Феликса. Тот, подумав пару секунд, отвечает уверенно: — Верю. — Но я не могу этого сделать. У меня Намджун и… — Чимин замирает, а потом неожиданно для обоих задыхается в приступе накативших слез. — Феликс, я люблю его. Я думаю о нем днем и ночью, все четыре месяца я вспоминаю его лицо, слышу его голос, вижу во снах и мечтаю о совместном будущем. От того, что всё это происходит во время отношений с другим альфой, я просто хочу умереть. Это угнетает ментально — я ничтожество. Но я пиздец как люблю его, я люблю… люблю! — и Чимин опрокидывает голову на стол, кладя её на сложенные руки, после чего захлебывается слезами. Феликсу становится жалко омегу, который, кажется, совсем запутался в своей жизни. У него самого подступает ком к горлу, и он ласково начинает гладить Чимина по спине, шепча ему успокаивающие слова. Чимин плачет минут пятнадцать, как в припадке повторяя одни и те же слова вроде «люблю», «не могу», «умираю», «помню». — Ты сможешь, Чимин, — тихо говорит Феликс, заботливо перебирая светлые волосы омеги. — Всё будет хорошо. Ты выпутаешься. — Я скучаю по нему, очень, — сквозь слезы произносит Чимин, пытаясь совладать с надрывными всхлипами. — Поговори с ним. — Как?! — Позвони ему. — Что? — Чимин от удивления даже поднимает голову со стола и в шоке уставляется на Феликса. — Ну уж нет… — Но тебе все равно придется с ним поговорить. — Но я не могу! — Можешь. Ты всё можешь, Чимин. Просто боишься. — А если он пошлет меня… если он… — Он тебя любит. И какая бы реакция не была изначально, он все ещё твой истинный альфа, который горячо привязан к тебе. Услышав эти слова, Чимин вновь начинает рыдать сильнее. Ему так хочется вновь оказаться в объятиях Юнги, слушать его низкий, красивый голос, аккуратно проводить пальцами по венистым рукам, заглядывать в черные ледяные глаза, которые оттаивают лишь для него, и целовать, смеяться, любить… Да, Юнги далеко не тот тип идеальных парней, которые бы подошли омеге. Да, он порой грубый, холодный, жесткий, а ко всему прочему — вор. Однако Чимин видел, прекрасно видел, как Юнги изменился, начал меняться. Как ни крути, у альфы всегда было особое отношение к Паку. Но после их последнего примирения Чимин увидел искреннее раскаяние в его глазах, желание исправить всё. Даже поведение, манера речи Юнги полностью менялись рядом с Чимином, открывая новую его сторону — любящую, милую, понимающую. И отчего-то Чимину хочется дать ему ещё один шанс. Да он и не лишал его этого, просто, как правильно сказал Феликс, прервал их историю. Словно нажал на паузу или не дочитал раскрытую книгу, остановившись где-то на середине. Как итог — эта недосказанность так и не привела ни к чему хорошему. Чимин морально разлагается уже пятый месяц, максимально скрывая свое душевное состояние от других. Он действительно вскоре может сойти с ума: от постоянного чувства вины, недоговоренностей, омерзительного раздвоения личности. Зачем он носит в себе все это? Внезапно Чимин хватается за телефон и с громким звуком кладет на стол мобильное устройство. Даже Феликс удивляется от такого резкого порыва и на секунду замирает, боясь сделать лишнее движение. Чимин поворачивает голову в сторону омеги и вопросительно смотрит на него, словно спрашивая у Феликса разрешение. А получив утвердительный ответ, полный непоколебимой уверенности, дрожащими руками заходит в контакты и ищет тот самый номер. Чимин нажимает на кнопку вызова, чувствуя, как сердце буквально вырывается из груди, и слушает протяжные мучительные гудки. — А если он… — шепчет Чимин, но не успевает продолжить, так как спустя ровно пятнадцать секунд гудки прекращаются, а из телефона слышится до боли родной и, кажется, до ужаса взволнованный голос: — Алло? — произносит человек всего лишь одно слово на проводе, а Чимин чувствует, как катится прямо в бездну своего темного лабиринта запутанных странных чувств.