***
Юнги не то что не опаздывает, а даже приезжает в назначенное место ровно за пятнадцать минут, впрочем, некоторое время он тратит на немое изумление и ступор. Как изначально и предполагалась по названию района, дом, в который Юнги позвали, выше всяких похвал. Роскошный дворец поражает своими необъятными размерами и убранством, а территория и вовсе заставляет дыхание замереть в пораженном шоке. Альфа еле успевает переводить взгляд с одного элемента великолепия на другое, ощущая, как его глаза расширяются в безмолвном восторге. — Проходите сюда, — окликает его омега-слуга, встретивший Юнги на входе большого дома. Он проводит его в комнату на первом этаже, от которой Юнги чуть ли не поперхнулся. — Стесняюсь спросить, а это…? — Юнги проходит внутрь огромного помещения, запрокидывая наверх голову и разглядывая высокие потолки. — Это домашняя библиотека, — вежливо поясняет прислуга, а у Юнги глаза на лоб лезут. — Домашняя?! — вырывается у него то ли возмущенный, то ли удивленный до глубины души вопль. Получая еле заметный кивок, Юнги хмыкает и качает головой. Мда, такое книгохранилище назвать домашней библиотекой весьма тяжело. Ей больше подходят определения навроде «городская» или «национальная». — Так… какой там шкаф собрать нужно? — Ой, давайте я вам лучше позову господина Кима, и он вам всё объяснит. — Хорошо. Слуга спешно выходит, а Юнги еще раз осматривает громадное помещение. Такого он точно не ожидал увидеть. Настолько роскошны книжные полки, уходящие в потолок, люстры, лабиринты из стеллажей… Юнги не верит своим глазам. Он работает уже полтора месяца, но впервые видит такой объем предстоящего труда. Стоит добавить, что Юнги устроился мастером в одно предприятие, занимающееся мебельным производством. Работать тату-мастером ему, конечно, нравилось, однако обстоятельства вынудили его сменить место привычной работы, а откликаться на подобную вакансию отчего-то совсем не хотелось. Возможно, бить тату и прокалывать людям различные части тела уже приелось за последние несколько лет, к тому же перед ним стояла четкая цель — отгородить себя от прошлой жизни — и он над этим усердно работал. У альфы всегда были сильные руки, хоть по виду этого и не скажешь. Он часто чинил что-то в доме, вместо родителей, которые, как известно, детьми не интересовались. Юнги ремонтировал сломавшиеся шкафы, кровати и тумбочки. Вообще, Мин был парень рукастый — на удивление, физический труд не напрягал его, скорее, даже успокаивал и уравновешивал в некотором смысле. Поэтому когда Юнги задумался о поиске новой работы, он первым делом заглянул в раздел именно таких профессий. Ведь почему бы не использовать свои навыки в нужном русле? Теперь в обязанности Юнги входит выезд на дом к людям, которым с руками повезло менее, чем ему. На самом деле работа не сильно сложная — что-то отремонтировать, подколотить, исправить или, напротив, собрать (как, например, сейчас). И пока Юнги в который раз обводит просторное помещение своим многозначительным взглядом, в библиотеку заходит человек, рост которого составляет примерно сантиметров восемьдесят, не больше. Юнги глубоко удивляется, и они оба уставляются друг на друга. Перед ним стоит совсем маленький мальчуган, ему от силы годик. Он с нескрываемым любопытством косится на незнакомого дяденьку, прищуривая большие тёмные глазки. Его короткие и слегка вьющиеся волосы немного взъерошены, а сам ребенок не двигается, так и замирая на одном месте. Юнги недоверчиво осматривает малыша, после чего нервно сглатывает и, чувствуя, как учащается собственное дыхание, пытается выдавить из себя улыбку, произнося слова тем самым голосом, которым обычно разговаривают с маленькими детьми: — Приве-ет, — Юнги наклоняется ниже, неловко покачивая одной рукой и чувствует себя самым нелепым существом на планете. В этот момент ребёнок словно ощущает что-то неладное, а потому кидает на альфу не по детски серьезный взгляд, выражающий взаимное недоверие и очевидную настороженность. Юнги, завидев круглые глаза исподлобья, устремленные на него, вздрагивает, тут же меняясь в лице. Мальчик внезапно напоминает ему… Юнги не уверен в своих домыслах, однако, ему кажется, что перед ним сейчас вновь встают те самые враждебные глаза, какими смотрел на него сын… Чимина. При одном только воспоминании об этом Юнги словно пробуждается ото сна, учащенно моргая. Это, конечно, глупость — сын Чимина был гораздо меньше, да и черты лица у него немного другие. Юнги понимает, что фактически это не может быть ребёнок его «старого знакомого», но сам факт некого сходства, особенно в выражении глаз, между этими двумя детьми, поразителен по своей сути. Однако Мин не успевает слишком много думать об этом, так как в дверях тут же оказывается мужчина, который ловко подхватывает ребёнка на руки, чем привлекает внимание к себе. — Здравствуйте! — по всей видимости, это господин Ким. Он проходит внутрь и тут же пожимает жилистую руку Юнги. — Добрый день, — наконец отвечает Юнги, отвлекаясь от мальчугана на руках альфы, и переводит взгляд непосредственно на него. Собственно, Юнги не ошибся в своих доводах насчёт хозяина дома. Это был высокий, статный мужчина, примерно ровесник самого Мина. У него широкие плечи, хорошее телосложение, русые волосы и, как бы это сказать… интеллигентное лицо. Ну, знаете, тот самый вид умных людей, каким обладают некоторые. — Извините, малыш недавно научился ходить, поэтому не успеваем следить за ним, — хмыкает господин, любяще улыбаясь при одном только взгляде на своего сынишку. — Ничего, я понимаю, — Юнги давит милую улыбку, но вместо этого выходит кривая гримаса, которую альфа не в силах контролировать. — Давайте лучше перейдём к делу… Честно говоря, тут не так уж много работы — всего лишь собрать парочку новых стеллажей. Занялся бы сам, да всё некогда, сами понимаете. Пройдемте, я покажу вам примерный фронт работы, — с этими словами хозяин уверенно шагает в нужную сторону помещения, неся на руках ребенка, который все еще подозрительно оглядывает Юнги. Последний же старается игнорировать его изучающий взгляд, чертовски напоминающий ему сына Чимина, а потому смотрит куда-то под ноги, стыдливо про себя отмечая, что в этой битве гляделок — он проиграл одногодке. Однако из невеселых мыслей его выводит глубокий голос господина, который начинает пояснять, где и как Юнги следует выполнить свою миссию. Мин внимательно слушает, запоминая важные детали, непременно кивая в знак своего согласия. Ребенок на руках альфы все ещё напрягает Юнги, но тот всячески старается избегать его заинтересованного и ужасно тяжелого взгляда. — В общем то всё… — задумчиво протягивает мужчина, — можете приступать. — Хорошо, — Юнги счастлив, что наконец-то может заняться делом, а не погружаться в путаный ворох мыслей и не пытаться уйти от глаз младшего члена семьи чеболей. — Если что-то понадобится — зовите. И ещё… сам я скоро уеду, поэтому окончательный результат работы примет управляющий дома. Он же заплатит вам. — Без проблем. С этими словами хозяин дает ещё пару указаний Мину и уходит, а главное — уносит на руках свое чадо. Юнги и без того напрягают дети, а уж те, что похожи на сына твоего бывшего — и подавно. В любом случае ему предстоит долгожданная работа, а умелые руки Юнги уже сами чешутся до нее.***
Проходит некоторое время, прежде чем Юнги понимает, что выполнил уже две трети своей работы. К неожиданности его самого, сборка идёт гораздо плавнее и спокойнее, нежели он ожидал, учитывая размеры и особую технику сборки дорогой мебели. С удовольствием оглядывая плоды своей деятельности, парень вытирает руки о колени и решает передохнуть немного на улице, к тому же хозяин дома вроде как упоминал о возможности перерыва. Юнги просит прислугу вывести его из нескончаемых комнат и коридоров, после чего выходит на свежий воздух, жмурясь от яркого солнца, которое тут же ослепляет глаза альфы. Он встаёт где-то у стены дома и достаёт из рюкзака зелёное яблоко и бутылку воды, откусывая за раз целую половину сочного фрукта, запивая своеобразный обед прохладной водой — самое то в такую погоду. Отчего-то в этот момент Юнги ощущает себя самым счастливым человеком, у которого, казалось бы, есть всё, что нужно. Он жив, относительно здоров, у него есть работа, крыша над головой и даже спелое вкуснейшее яблоко в руках. Подобные перепады настроения уже давно наблюдались у альфы, но ту неописуемую радость, которую Юнги чувствовал за себя же, было не передать словами. У парня словно открывается второе дыхание, а сам он наконец познает истинный вкус мирской жизни. Ещё многие мысли посещают его по поводу своего достойного положения в обществе, однако до слуха Мина вдруг доносится голос, обрушившийся на него как гром среди ясного неба. — Юто! Не беги так! — крики так отчётливо отзываются эхом внутри Юнги, что у него немеет челюсть, а конечности начинает потряхивать. Неужели… — О-па! — слышится смеющийся и достаточно громкий голос ребенка, который тут же издаёт истошный вопль. — Вот я тебя и поймал! — смеётся знакомый голос, а у Юнги в висках стучит, а руки слабеют настолько, что недоеденное яблоко выпадывает и жалко катится по земле. Альфа максимально пересиливает себя, нервно сглатывая, и осторожно выглядывает из-за угла огромного особняка, за которым скрывается. Есть надежда, что ему это показалось, но до боли знакомый силуэт, прижимающий к груди того самого мальчика, с которым уже довелось повстречаться Юнги, развевает все оставшиеся сомнения. — Ты, конечно, быстрый, но я быстрее! — ласковый, горячо любимый голос смеется, проходясь лезвиями по сердцу альфы, внимательно наблюдавшего за светлым родным затылком. Теперь уже смеется и сам ребенок, и этот смех звучит сейчас как жестокая издевка над Мин Юнги. Он поспешно разворачивается обратно, опрокидывая голову на каменную стену, и больно ударяется об нее. «Пиздец…», — всё, что есть сейчас в голове Юнги. За остальным — абсолютная пустота, тьма, сжирающая его изнутри. Впрочем, он все же вновь находит в себе силы выглянуть из своего укрытия, чтобы убедиться в том, что ему это не привиделось. Сделав это, он горько хмыкает. Нет… Пак Чимин действительно стоит сейчас здесь, в пол-оборота к нему. Однако расстояние между ними весьма значительное, поэтому Юнги удается остаться незамеченным, зато заметить кое-какие немаловажные детали в омеге. Чимин как-то изменился с тех пор… Его плечи распрямились, а образ стал воздушнее, легче. Не было больше безразмерных худи тёмных оттенков, а на ногах не красовались поношенные до неприличия кеды. Теперь Чимин выглядит как представитель хорошо живущего класса — идеально выглаженные брюки, подчеркивающие его великолепные формы, полупрозрачная шелковая рубашка… в довершение этому в ушах Пака сверкают невероятной красоты серьги, на вид очень дорогие и драгоценные. Сам стиль омеги стал куда более привлекателен, возможно, более взрослым и зрелым… Теперь Чимин не напоминает неуверенного подростка — он выглядит как человек из высшего общества, представительный и деловитый. Юнги проглатывает немое восхищение чудесным видом Чимина, впрочем, про себя отмечая, что омега был красив в любом виде. А в любимой толстовке и кедах он выглядел даже как-то милее и приземленнее. — Эй, Минни! Мы едем? — внезапно эту идиллию прерывает голос хозяина дома, того самого господина, с кем разговаривал Юнги по поводу книжных шкафов. Он видит, как тот спускается по мраморной лестнице и становится возле Пака. — Конечно, — еле как доносится ответ Чимина, который тут же опускает на ноги Юто. Далее они вновь о чем-то переговариваются, но Юнги не слышит этого. К тому же буквально через минуту вся компания движется к выходу с шикарной территории особняка, стремительно скрываясь за большими воротами. Ещё минут пять Юнги стоит в ступоре, не в силах отойти от только что им увиденного. Он не может поверить своим ушам, а глаза и вовсе не желают верить в происходящее. Казалось, альфа настолько растерян, что начнись сейчас ядерная война, он бы этого не заметил. Внутри него хаос, а непонимание лишь усугубляет драматичный момент мрачной сцены. Юнги стоит на месте, словно ошпаренный, а отмирает только тогда, когда на его плечо ложится чья-то рука. — Эй, парень. С тобой все в порядке? — голос, очевидно немолодого человека, вытаскивает Юнги из тяжкого помутнения, заставляя его посмотреть испуганным взглядом на пожилого мужчину перед собой. — А? — тупо переспрашивает Юнги, смотря на него ничего не осознающим взглядом. — Чего стоишь то? — спрашивает незнакомец уже более конкретно. — Я… пойду скоро. — Странный ты, — усмехается мужчина. — Просто я садовник, привык наблюдать за мелочами. Ухаживаю за розами, а смотрю — ты уже пять минут стоишь как неживой. Вот я и подумал, всё ли с тобой нормально. — Ага, — безжизненно протягивает альфа, глядя в одну точку, после чего разворачивается, чтобы уйти. Однако, поворачиваясь к мужчине спиной, оглядывается через плечо и спрашивает охрипшим от волнения голосом: — А этот омега, что ушел с хозяином… — С хозяином? А, так это Чимин, — добродушно поясняет садовник, по всей видимости, человек простой и любящий душевно поговорить. — Омега нашего господина. Хороший мальчик, да и сынишка у него славный. А зачем тебе? — Да так… незачем, — на лице Юнги отображается кривая усмешка разочарования и горечи, которую он проглатывает, не в силах скрыть отвращения от неприятного послевкусия. Глаза предательски щиплет, а один из них и вовсе начинает нервно дергаться. — Что-то ты неважно выглядишь. Перегрелся поди на солнце. Иди отдохни, — обеспокоенно произносит мужчина, качая головой. — Ага, — вторит Юнги, разворачиваясь как робот, чтобы уйти на ватных и совершенно не гнущихся ногах в дом. «Пиздец», — вновь повторяет про себя альфа, лишенный всякой способности трезво оценивать ситуацию и усмирить уже вовсю разошедшийся внутри него хаос.***
Юнги возвращается домой поздно вечером, ещё успевая по дороге зайти во множество магазинов, торговых центров, которые он обычно не любит. Он даже покупает какие-то губки для мытья посуды, лишь бы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей. Наверное, словами не передать всё то, что Мин чувствует. Прошло три месяца — он не знает, достаточно ли это или не очень, но одно Юнги знает точно — Чимина он не забыл и, кажется, вряд ли вообще когда-нибудь сможет сделать это. Омега, что впился острым осколком в его гниющее сердце, никуда не делся из памяти альфы и навсегда поселился там, напоминая о себе время от времени. Юнги совершенно точно уверен в том, что Чимин его истинный. Вообще-то, альфа не фанат дилетантских слезливых теорий, но то, что он испытывал, находясь рядом с Чимином, не поддавалось ни на науке, ни другим логическим объяснениям. Он не мог поверить, как блондин не ощущал этого, а оттого становилось ещё паршивее. Это означало лишь то, что Чимин не хотел признавать их связь и, вероятно, у него были на это свои причины. Не передать словами, сколько мыслей посетило Юнги за всё это время. Ожесточенных, расстроенных, горьких, самых отвратных и тяжелых — Юнги не хочет вспоминать свое губительное состояние после окончательного разрыва с Чимином, близкое чуть ли не к суициду. Честно говоря, альфа решил для себя, что никогда больше не заикнется о Паке и их несчастной любви. Однако сегодняшний день… Юнги вздрагивает, когда вспоминает высокий голос, ласкающий слух своим игривым смехом. Ещё бОльшую дрожь в теле вызывают большие глаза Юто, смотрящие на него подозрительно-укоризненно. Как глупо было думать, что это другой ребенок… Юнги видел мальчика всего пару раз, поэтому, вероятно, подзабыл, как он выглядит. К тому же, прошло три месяца, а в первые годы жизни дети растут очень быстро, сильно меняются в лице — Юнги это прекрасно помнит, ещё по своим братьям, которых он еле узнавал спустя несколько месяцев их непродолжительного существования. Так что же… Чимин действительно омега того самого господина? При одной только мысли об этом Юнги чувствует, как сердце бешено скачет, вырываясь из тяжело дышащей груди. Чимин — омега хозяина. Чимин встречается с господином Кимом. Чимин в отношениях с тем богачом. Чимин… счастлив? Юнги не уверен, что это так, но, по крайней мере, картина складывалась в его голове именно таким образом. Альфа даже не видел глаза младшего, он смотрел на него лишь издалека. Так может Чимин мираж, в очередной раз привидившийся ему за эти мучительно тяжелые месяцы? К сожалению, это было не так. Юнги бы очень хотел, чтобы это было правдой, но увы, Чимин настоящий. И тот господин тоже настоящий. И чертов садовник реален, как и большой дом, и сын, и беззаботный счастливый смех — всё это было. Существовало на самом деле — Юнги ничего не показалось и не приснилось, счастливая жизнь его истинного адской каруселью крутилась перед глазами Мина. Неожиданно альфа останавливается и пинает попавшийся под ногу камень с такой небывалой злостью, что прохожие недовольно оборачиваются на неуравновешенного придурка. Но Юнги до этого нет никакого дела. Проблема лишь в Чимине и его… А вдруг, они уже семья? От осознания этого факта Юнги охватывает горькое бешенство и страшное бессилие. Он никогда не чувствовал ничего подобного, казалось, словно он утопился в бескрайнем океане отчаяния и душевной губительной боли. Неужели всё действительно так? Но почему отношения Чимина с этим альфой так стремительно развились за каких-то три месяца? Откуда вообще они друг о друге узнали? Как давно познакомились, где? Сколько времени они вместе, и какие у них планы на будущее? Вопросы бесконечным конвейером заполняют мозг Мина, из-за чего его голова раскалывается, а в глазах периодически мельтешит. Он даже работу завершил еле-еле, инструменты выпадали из рук, а скорость свелась примерно к нулю. Благо счастливая семейная пара куда-то уехала вместе, поэтому Юнги не пересекся ни с одним из них в доме. Результат работы принял управляющий, по достоинству оценив старания альфы и заплатив ему немалую сумму денег. Но это Юнги не интересовало. Ему вдруг стало так противно находиться там. Возможно, в этой самой библиотеке Чимин читает книги с Намджуном, любяще вслушиваясь в его глубокий голос. А в этом самом дворе они устраивают свидания, резво играя в теннис или мило беседуя за чашкой горячего чая. Наверное, на этих самых лестницах «родители» играют с Юто, помогая ему перешагивать пока высокие для него ступени. Воображение Юнги так ярко и красочно рисует ему счастливые картины семейной жизни Чимина, что он сам начинает верить в это. Словно всё, что воспроизвела его фантазия, являлось правдой, и Юнги собственными глазами видел все эти милейшие моменты. Он стискивает зубы так сильно, что слышит скрежет собственной челюсти. Как мерзко. Один вопрос… Как они успели всё это за каких-то три месяца? Или… внезапно Юнги озаряет гениальная мысль. Возможно, они общаются гораздо дольше, чем думает наивный Мин. Может быть именно из-за этого Чимин так категорично оборвал с ним все связи тогда, в тот самый день, когда Юнги ничего не понял? «Блять», — остервенело думает Юнги, не в силах унять собственную ярость и боль, сжигающую до тла. Он еле как добирается до дома, гневно кидая все вещи куда-то в сторону, когда заходит в квартиру, после чего срывается, достаёт из тумбочки сигареты и идет на балкон. Юнги не курит уже два месяца. Он решил завязать с вредной привычкой, и теперь вместо этого жует жвачку. Конечно, ему было чертовски тяжело, особенно в первое время, а иногда бывали и срывы, но… Сейчас Юнги не может отказать себе в заманчивом ритуале, который ранее помогал ему успокоиться. Очень хочется сорваться на ком-то, но пока срываться приходится лишь на самом себе — на собственном здоровье и лёгких. Парень курит, стоя на балконе, и глубоко вдыхает дым. Он и курить то начал только потому, что сигареты приводили его в себя и заставляли не терять голову окончательно. Юнги ненадолго отвлекается от Чимина, однако потом вспоминает, как омега настойчиво просил его не курить. Он рычит, чертыхаясь, и тушит сигарету, понимая, что они его, кажется, больше не успокаивают, а лишь наоборот раздражают. Буквально всё в этом мире напоминает о гребаном Пак Чимине. Юнги задумывается над тем, почему так произошло. Ответ достаточно очевиден — тот господин или он? Тут любой дурак запросто выберет между ними и даже думать не станет. Юнги совсем не знает этого человека, но по одному только уровню его жизни, внешности, превосходным манерам, интеллигентному поведению, дому, который стоит целое состояние и прочим аспектам, уже сразу можно определить, с кем Чимину будет комфортнее. Кто сможет дать его сыну лучшее, что только можно себе позволить. Юнги даже не надеется вернуть Пака, тем более что тот, кажется, счастлив. Альфа устал рушить жизнь — и если он ещё может позволить разрушать самого себя собственными руками, то ломать жизнь Чимина он больше не в состоянии. Юнги действительно сильно любит его, но он не хочет больше держаться за невозможные отношения. Да, сам альфа думает по другому, но Чимин счастлив с другим, достойнешим человеком, и Юнги не собирается напоминать о себе, вновь усложняя Чимину жизнь. Он и так достаточно сделал для того, чтобы омега страдал, и Юнги до сих пор не может простить себя за ту грубость, отвратительные слова, которые его ранили. Теперь же у Чимина есть всё и, возможно, именно такой серьёзный человек как господин Ким, имя которого альфа даже не знает, нужен Паку и его сыну. На самом деле Юнги прекрасно осознает очевидные критерии различия между ними, анализирует плюсы и минусы, а потому ничуть не осуждает омегу. Кто выберет такого как Мин, когда есть возможность счастливо прожить жизнь в заботе, любви и достатке? Конечно, сравнение идет не на пользу альфе, но он реалист, отчетливо понимает абсурд сложившейся ситуации, несмотря на то, что дикая боль буквально разрывает его изнутри, а желание возненавидеть себя становится всё сильнее. Парень не выдерживает и бьет кулаком о каменную стену балкона. Мин даже не представлял, насколько его выведет из себя произошедшая накануне встреча, о которой знает лишь он один. Его истинный счастлив с другим альфой. Подобное суждение звучит словно смертный приговор, и Юнги уже давно готов ко всем гильотинам и палачам. Но не тогда, когда этот палач — Пак Чимин.***
Между тем спустя пару недель Чимин сдаёт предпоследний экзамен на привычное для него «отлично» и, сбросив с себя ещё одно обязательство в виде промежуточной аттестации, наслаждается фактом совсем небольшого остатка экзаменов и зачетов за своей спиной. Правда Чимин сильно волнуется за Тэхёна, у которого с учёбой дела обстоят не очень, но если не брать во внимание этот удручающий факт — все довольно неплохо. Чимин решает скоротать время в университетской библиотеке, взяв нужную литературу для написания научной статьи. Омега является частым посетителем этого места, а потому пожилой библиотекарь на входе приветливо улыбается ему, кивая и произнося добродушное: — Чимин! Привет. Что-то давно тебя не было. — Забегался с сессией, — извиняющеся улыбается Пак. — Понимаю. Много ещё осталось? — Один экзамен и два зачета. — О, ну, это не так уж много. Ты точно справишься! — Спасибо, — благодарно улыбается омега, перекидываясь ещё парой общих фраз с библиотекарем. Затем блондин идет вглубь просторного помещения и, скрываясь за высокими стеллажами, ищет нужные ему полки. Математика, финансы… Нужные шкафы близко. Чимин направляется в необходимую ему сторону и останавливается возле одного стеллажа, вскидывая вверх голову. Он взглядом пробегается по корешкам книг и протягивает вверх руку, собираясь взять интересующую его литературу. Таким образом Чимин набирает штук пять учебников и монографий, после чего идет к круглым столам, предназначенным для занятий студентов. Он выбирает самый дальний, свой любимый столик в углу, и облегченно садится за него, чувствуя себя так, словно вернулся домой после долгого перерыва. Чимин на самом деле обожает библиотеку. Нет, он не какой-то задрот или книжный червь, ему просто нравится сам факт нахождения в библиотеке, имеющей какую-то особую атмосферу организованности и даже комфорта. Интеллектуального комфорта. Омега бы назвал это именно так. Находясь здесь, он чувствует себя более собранным, а выполнять домашнее задание в таких местах, по правде говоря, очень удобно и практично — можно в любой момент пойти и поискать нужную информацию, вернувшись с целым кладезем ценных книг в руках. Чимин работает над статьей целый час, вчитываясь в каждое слово и не давая себе ни малейшей передышки. Однако вскоре его мозг требует остановки и смены деятельности, а потому парень слушает свое тело и встает, чтобы пойти попить. Чимин практически наливает в кулере полный стаканчик освежающей воды в очередной знойный день, после чего вздрагивает, так как чувствует на своем плече чью-то руку. Обернувшись, он видит перед собой Феликса, который давит извиняющуюся улыбку и неловко пожимает плечами. — Привет, — произносит он. — Привет, — облегченно вздыхает Чимин, после чего удивляется очередной внезапной встрече. Хотя в этом нет ничего удивительного — Чимин же не единственный студент, который учится в этом университете и посещает библиотеку. Хотя… по количеству её посетителей так и не скажешь. — Я просто увидел тебя и подумал — ты-не ты. Решил проверить. — Понимаю, — посмеивается Чимин. — А ты чего тут делаешь? — А чем ещё предлагаешь заниматься в библиотеке? Ищу литературу, чтобы сделать домашку, — хмыкает Феликс. — На журфаке мы пишем статьи куда чаще, чем можно себе представить. — Ох, представляю… — А ты что тут делаешь? — Тоже пишу статью. Только научную, для портфолио. — Ого. Уважаемо, — Феликс показывает палец вверх. — Как… вообще жизнь? — переводит он тему, стараясь быть вежливым и заинтересованным в своем собеседнике. — Да нормально. Потихоньку сдаю сессию, осталось совсем немного. А ты? — То же самое. Пока всё закрывается, надеюсь, без долгов выйду. Чимин хвалит Феликса, и они ещё пару минут переговариваются об учебных вещах, отмечая про себя, что они оба являются весьма прилежными ответственными студентами. — Слушай, раз мы такие молодцы, — Феликс издаёт смешок, смущённо кашляя в кулак, — может сходим куда-нибудь? Отметим? — Ой, ну, — Чимин вспоминает про статью, над которой ещё предстояло много работы, но, впрочем, вопрос решается достаточно быстро. — Давай. Я не против. А статью я позже доделаю. — А я домашку. Всё равно ее сдавать только через неделю. Парни дружелюбно переглядываются и кивают друг другу, радуясь спонтанно организовавшейся встрече.***
Приходят ребята в небольшой бар, весьма уютный и малолюдный. На самом деле цели напиваться у них не было от слова совсем, просто это заведение казалось наиболее привлекательным для них местом, находившимся неподалеку от центра, со вкусными напитками и красивым интерьером. — Как тут хорошо и прохладно, — опрокидывает голову назад Феликс и прикрывает в наслаждении глаза. Они целых пятнадцать минут шли по жаре, а потому заметно устали, так как подобная погода выматывает. — Да-а. В последнее время на улице чересчур тепло… — подтверждает Чимин, беря в руки бутылку соджу, которую они единогласно заказали. — Не то слово. Спасаемся только кондиционерами. Чимин мычит что-то навроде «ага», отводя взгляд, так как конкретно он спасается лишь открытым окном в квартире. Далее следует повседневный разговор двух, ещё не близких, но однозначно чувствующих какое-то единение и гармонию между собой лиц. Ребята плохо знакомы, но каждая минута словно дает им лучше узнать и понять друг друга, что искренне хочется им обоим. Чимин чувствует, что они с Феликсом чем-то… похожи. А Феликс ощущает комфорт с Чимином, который кажется ему приятным человеком, с которым омеге довольно интересно общаться. Они болтают о чем угодно, чувствуя какую-то легкость и ненапряженность в завязавшемся диалоге. К тому же напитки лишь больше раскрепощают их, развязывая язык. Во время очередного приступа смеха у Феликса настойчиво звонит телефон, за который парень тут же хватается с глупой, но в то же время милой улыбкой до самых ушей. — Извини, — быстро поясняет он Паку и отвечает на звонок, прикладывая мобильник к правому уху. Чимин ради приличия отворачивается к окну, не слишком вслушиваясь в разговор нового приятеля, и внимательно наблюдает за прохожими, чтобы отвлечься. — Прости, Чанбин звонил, — говорит Феликс через минуту, кладя телефон на стол. — Ничего, понимаю. Все нормально? — Более чем. Вечером мы пойдём в кино, возможно, с продолжением, — мечтательно хихикает Феликс, вскидывая глаза наверх и умильно складывая руки в замок. — Ох, вау, — усмехается Чимин, играя бровями. — Тогда отлично вам провести время! — Спасибо! Нам этого очень не хватает в последние месяцы… У Чанбина работа, а у меня сессия. — Понимаю. Это тяжело — совмещать учебу и отношения. А что, Чанбин и учится, и работает? — Не-ет. Он уже закончил. Сейчас пока работает тренером по дзюдо. Занимается с детьми, все такое. — Ого! ЗдОрово, — Чимин улыбается, услышав про род деятельности Чанбина. — Просто когда я увидел его в студенческом кафе, подумал, что он учится в нашем ВУЗе. — Не смеши, — Феликс машет руками. — Не в обиду моему парню, конечно, но где он, а где наш университет? Дело в том, что я частенько зову Чанбина к нам: посидеть в кафе или погулять, когда у меня окно между парами. — Теперь понятно, — Чимин вздыхает и неловко интересуется. — Давно вы вместе? — Мы? — Феликс задумчиво прикладывает палец к губам. — Хм, где-то года два, полагаю. — Ну, это весьма прилично. — Наверное, — снисходительно хмыкает Феликс и допивает свою бутылку. — А вы с Намджуном? — Ой, мы всего лишь три месяца, — смущённо пожимает плечами Чимин. — О-о, так у вас только начало отношений? Самая интересная стадия? — Феликс подозрительно щурится. — Это же такое волшебное время… когда все чувства и ощущения такие острые, накаленные и более яркие. Я обожаю этот период! Те самые бабочки в животе… ну, ты понимаешь, о чем я. Чимин сконфуженно вскидывает взгляд на Феликса, сам себе мысленно задавая вопрос, где же его чертовы бабочки, но не находит никакого ответа. Чувствовал ли Пак их вообще когда-нибудь за эти три месяца? Омега глубоко сомневается, но, быть может, Чимин просто этого не заметил? Не каждую же секунду нужно прислушиваться к себе… Вероятно, Чимин просто мог упустить этот момент, будучи уставшим после учебы или слишком занятым Юто? Однако с Феликсом не хочется говорить об этом, он не может упасть в грязь лицом перед новым знакомым, поэтому в очередной раз натягивает на себя влюбленную улыбку и мечтательно произносит: — Да-а! Это невероятное чувство. Ни о чем кроме нас, думать не получается. Феликс хмыкает и согласно кивает. — Это точно. Я тебя понимаю, Чимин. — Да. Вы с Чанбином отличная пара. По крайней мере, мне показалось так. — Думаю, это правда. Особенно учитывая обстоятельства зарождения наших отношений и всю их нелегкую историю… Мы через многое прошли, чтобы быть вместе. — Серьезно? Феликс кивает, тяжело вздыхая. Даже лицо омеги, усыпанное веснушками и обычно сияющее от яркого света внутри него, заметно мрачнеет, а губы напряжённо складываются в тонкую линию. Он отводит взгляд куда-то к окну, и Чимин замечает это, поэтому произносит: — Ну, главное ведь, что сейчас вы вместе. И вы счастливы друг с другом. — Да. Первое время нам было нереально тяжело, но сейчас «обстановка» постепенно нормализуется. — В каком плане? — спрашивает Чимин, но видя задумчивый вид Феликса, тут же добавляет: — Впрочем, ты можешь не говорить, если не хочешь. — Да ладно, чего уж, — хмыкает парень. — Это не какая-то тайна, к тому же теперь все не так уж и плохо. Мы уже пережили этот момент, и я знаю, что подобное никогда с нами больше не повторится. Просто всё дело в том, что мы с Чанбином… — Феликс вздыхает, закатывая глаза. — На самом деле я ненавижу так говорить, но это та атмосфера, в которой нам приходится постоянно вариться. Думаю, ты меня понимаешь. Чанбин не подходит мне по социальному статусу и материальному положению… вернее, так считают мои родители. — Почему? — Чимин удивляется, чувствуя, как екает внутри сердце. Только что сказанные Феликсом слова странным тревожным эхом отзываются внутри душевного состояния Пака. Он ведь тоже не подходит Намджуну, если рассматривать их пару со стороны таких меркантильных, но, увы, немаловажных критериев в высшем свете. — Ага. Мы из разных социальных слоев. Я — сын одного из крупнейших бизнесменов, а он… Чанбин простой парень из небольшого села. И я сейчас в прямом смысле. Знаешь, всё было бы не так плохо, если бы у меня в это время не была заключена помолвка с Хёнджином… сыном другого крупного бизнесмена. Мы знакомы с ним с самого детства, а о нашем браке по расчету родители вели речь ещё тогда, когда мы сами даже не понимали, что означает «жениться» и «расписаться». У наших семей были огромные схемы и планы на нас… Ну, думаю, ты понимаешь, как работает черствый бизнес и браки по расчёту. Мы с Хёнджином были помолвлены с шестнадцати лет. Но потом в моей жизни появился Чанбин… Представляешь, чего нам только стоило — быть вместе? Не сосчитать, сколько скандалов учинила мне семья, когда узнала о моем выборе. Они прогнали меня из дома и перестали полностью обеспечивать. Мы не общались целый год, прежде чем снова заговорить. Сейчас они постепенно начинают оттаивать и мы пытаемся наладить контакт. Им все ещё сложно воспринимать Чанбина как моего избранника, но… наверное, родители просто поняли, что это моя жизнь. И я сам вправе прожить ее так, как велит мне сердце. Я счастлив с Чанбином, и это главное. А им остаётся только смириться и принять мой выбор, увы, — Феликс под конец, кажется, совсем расчувствовался, а потому сильно сжимает пальцы вокруг бутылки, вцепляясь в нее словно в последнюю понимающую его вещь в этом мире. Одновременно с этим он испытывает небывалое облегчение, так как до сих пор Феликс ни с кем не делился этой непростой для него историей, но которая, по всей видимости, все еще глубоко волновала его. — Какой кошмар, — тянет Чимин, внимательно слушая исповедь своего собеседника. — И восторг одновременно! — омега хлопает по столу ладонью так громко, что на них оборачивается пара человек, сидящих в небольшом баре. — Думаешь? — Феликс удивлённо наблюдает за реакцией Пака. — Да. Это очень сильный поступок. Ты действительно выбрал искреннюю любовь, а не предписанную тебе с ранних лет выгоду, ведь речь шла о твоем будущем. Это… чертовски смело, — Чимин закусывает губу, смаргивая предательские слезинки, выступившие на глазах. Его настолько трогает исповедь Феликса, что омега будто перенимает ту боль, которую испытывал сейчас парень, рассказывая о себе и об отношениях со своим альфой. — Правда? — Феликс буквально загорается, широко улыбаясь и чувствуя, как слова поддержки Чимина заставляют его вновь просиять изнутри. — Конечно. Поверь, я… как никто другой тебя понимаю, — как-то странно произносит Чимин, нервно постукивая пальцами по столу. Его вид становится слишком загруженным и, кажется, немного печальным, что слегка настораживает Феликса. — Ты тоже проходил через нечто подобное? — А? — Чимин вздрагивает, поднимая испуганный взгляд на нового приятеля. Осознавая, что сейчас он может выдать о себе нелестную информацию, далекую от мира большого бизнеса и браков по расчету, но несомненно похожую на историю Феликса, Чимин спешно старается пояснить: — Да это я так, к слову. Феликс облегченно вздыхает и все ещё улыбается, отклоняясь на спинку стула. Где-то на дне души он чувствует радость, что наконец-то смог поделиться с кем-то своим травматичным опытом. Внезапно воодушевленный и успокоившийся Феликс поднимает бутылку соджу вверх и произносит торжественно: — За любовь? За любовь и искренность! — За любовь, — нервно посмеивается Чимин и протягивает дрожащую руку навстречу Феликсу, после чего по бару проносится звонкий звук соприкосновения стеклянных бутылок друг с другом.***
Чимин приходит домой уставший и уже достаточно протрезвевший после недолгой пешей прогулки с Феликсом по вечернему городу. Благо жара спала, а потому ребята смогли спокойно пройтись в центре, делясь друг с другом чем-то важным и не особо. По пути Чимин также забирает из ясель Юто, который достаточно утомился за целый день, а потому сейчас сидит и спокойно играет в игрушки в своём любимом углу, заботливо оборудованным его папой. Чимин же чувствует себя несколько непонятно после встречи с Феликсом. С одной стороны, они очень хорошо посидели и пообщались друг с другом, но с другой — история, которую рассказал Чимину парень, теперь не дает Паку покоя, тревожным ураганом кружась в голове. «Насколько решителен был Феликс, что выбрал себя и свое собственное счастье, вопреки всем?», — думает Чимин, лёжа на диване. Омега прекрасно знает, как работают браки по расчету в кругах знатных особ. Это весьма частое и совершенно неудивительное явление, даже Тэхёну родители приписывали какого-то жениха, но у сына оказался слишком строптивый и непокорный характер, поэтому тот сразу жестко оборвал их идею на полуслове, заявив, что до конца жизни будет вместе с Чонгуком и только с ним. Родители Тэ ещё пару раз пытались подойти к нему с разговором, однако тот категорично стоял на своем, поэтому вскоре они оставили эту затею, поняв, что Чонгук, в принципе, тоже неплохой вариант, пусть и не по расчету. Благо в этом плане у Тэхёна родители были более адекватные, позволив любимому сыну остаться с альфой, которого он сам выбрал. Но, по всей видимости, судьба Феликса была предопределена иначе, ещё с самого детства. Чимин не знает, но примерно представляет, о каких сделках и суммах в подобных браках обычно заходит речь. Немудрено, что отказ Феликса от помолвки был сильнейшим ударом для его родителей, ввиду чего им пришлось выгнать родного сына из дома. Чимин их не оправдывает нисколько, он считает, что они поступили крайне глупо и низко, но он понимает, что подобное самоволие стало настоящим шоком для предков, которые уже много лет рассчитывали на получение крупной выгоды от этой помолвки. Однако в голове тут же рисуется счастливая картина двух влюбленных, которые смогли быть вместе несмотря ни на что, как в тех самых романтичных дорамах. Во время прогулки Феликс откровенно поведал Чимину о том, как работал в доставке пиццы и каждый день убирался в этом же кафе, так как родители действительно на полном серьезе выгнали омегу из дома, без единого гроша в кармане. «Ты уже сделал выбор. Любовь с каким-то малоимущим для тебя оказалась важнее собственной семьи! Поэтому с этого дня живи, как хочешь», — именно такие слова подарил родной отец сыну, выгнав его из дома. «Причём здесь собственная семья? Любовь с ним оказалась важнее ваших чертовых денег, акций и прибыли, которую вы собирались получать за мой счет — за продажу собственного сына», — то, что выплюнул Феликс в лицо собственному отцу. Чимин качает головой, вспоминая, как приятель эмоционально пересказывал всё, что произошло с ним за это время. Он упомянул и о комнатушке, в которой они с Чанбином скромно ютились, доедая остатки еды в пиццерии, но, на удивление, все равно были счастливы. «Было очень трудно, не спорю. Это невероятно тяжело — разом лишаться всего и падать с огромнейшей высоты», — сказал тогда Феликс, усмехаясь. — «Но вместе, мне казалось, мы сможем всё. Я знал, что сделал правильный выбор, и ничуть не жалел о нем. До сих пор не жалею. Я не представляю, как бы жил сейчас без Чанбина. Я настолько сильно люблю его, что остальные проблемы меркнут на фоне наших пламенных чувств. Вероятно, я говорю сейчас как полный придурок, лишенный и капли рационализма и трезвости ума, но… Мне без разницы, кто что скажет. Мне не нравится мир, который предложили мне мои родители. Мне не интересен менеджмент, экономика, от юриспруденции меня и вовсе тошнит. Да я даже учусь на журфаке! Что даст мне эта жизнь в роскоши, если я буду несчастлив? Для многих людей важную роль играют деньги, но я не такой человек. Все мы разные — я не хочу никого осуждать за их выбор. Просто я поступил так, как сам посчитал нужным сделать. Да, Хёнджин — предписанный мне жених — нереальный красавчик с многомиллионным состоянием в свои молодые годы, умнейший человек, да и по характеру, честно говоря, он очень неплохой парень. Мы дружили всё детство с ним, но… не знаю, может, так повлиял навязанный нам с ранних лет брак, но несмотря на наше частое общение, мы никогда не испытывали друг к другу никаких романтических чувств. А с Чанбином всё произошло мгновенно… Один его взгляд, и я влюбился окончательно и бесповоротно. И до сих пор влюбляюсь в него каждый день», — Феликс смущенно пожимает плечами, пытаясь спрятать свою широкую улыбку, так и рвущуюся наружу. — «Родители наконец-то начали понемногу материально помогать мне, думаю, вскоре мы помиримся. Со временем они примут и Чанбина, я не сомневаюсь. Просто не буду их торопить с этим». Но выложив о себе всю правду, позже Феликс долго извинялся за эмоциональный рассказ, доверчиво выданный Чимину под воздействием алкоголя и желания поделиться своим опытом. Пак лишь замахал руками, говоря, что история поразила его до глубины души. И Чимин прекрасно знал, почему она так сильно отзывалась внутри него. Чимин вновь вздыхает, прикрывая глаза. «Поверь, в этой жизни нужно выбирать себя. Особенно если чувствуешь, что это необходимо. При правильном выборе, где ты будешь счастлив, все обстоятельства жизни уже подстроятся под тебя. Просто несколько позже, со временем», — так Феликс заключил свою исповедь, с важным видом поднимая вверх указательный палец. И Чимин ему отчего-то верил. Кажется, омега точно знал, о чем говорит. «Но у Феликса вообще-то нет маленького ребенка», — отыскивает спасительную мысль Чимин в своей голове, переворачиваясь на бок и наблюдая за умиротворенно играющим Юто. — «Вот именно! Любой дурак поступил бы также, но когда на тебе лежит ответственность за чужую жизнь…», — Чимин наконец находит, за что зацепиться в свое оправдание. Внезапно омега тянется к телефону и задумчиво скребет по экрану ногтем. Теперь его старенький, во многом поломанный телефон щедро заменен Намджуном на последнюю модель айфона, подаренную Чимину за «красивые глазки». Нет, действительно, омега привык получать подарки за что-то, но ничем не заслуженная благосклонность со стороны Кима удручала и даже несколько пугала омегу. Каждый раз Паку настолько тошно держать этот дорогущий айфон в руках, что пользоваться своим старым телефоном Чимину было бы гораздо легче морально. Но как это объяснить Намджуну, делающему подарки от всего сердца? Поэтому омега продолжал терпеть, привыкая к огромному количеству новых дорогих вещей, которыми пытался обеспечить Чимина Намджун. Чимин интуитивно заходит в соцсеть и дрожащими пальцами отыскивает диалог с… Юнги. Он не имеет понятия, зачем делает это, кажется, что сейчас парень ведёт себя крайне глупо и максимально по детски, но… Омега пробегается глазами по их последним сообщениям, которые тут же отдают болью в сердце. Однако он не хочет вчитываться в их содержание, а лишь мотает диалог вверх, отмечая, глядя на даты, что они и вправду так сильно ссорились, не общаясь по несколько дней или даже недель. Чимин сжимает в руках ненавистный ему телефон, вцепляясь в его алюминиевый корпус, и, задержав дыхание, листает переписку. Где-то разговоры приятные, милые, где-то отнюдь не очень, но… Чимин прикусывает губу, видя, как любяще общался с ним Юнги уже после всего, когда они наконец-то признались друг другу в чувствах. Нет, альфа не называл его уменьшительно-ласковыми словами, которые так любил использовать Намджун, Юнги просто… был собой. Выражал свою симпатию как мог, Чимин помнит эти милые сообщения, в которых, для кого-то, может и не было ничего особенного, но для Пака в них заключался целый мир и даже вселенная. Неловкие донельзя вопросы, которые Юнги задавал ему, смущая и омегу, и самого себя. Смешные картинки, которыми Мин начинал диалог, если не знал, что написать Паку. Юнги в целом был человек немного неловкий в общении с тем, кто ему действительно нравился. Но в каждом незамысловатом вопросе или ответе он и вправду выражал свои чувства настолько очевидно-очаровательно, что Чимин каждый раз улыбался, когда видел уведомление на экране смартфона. Юнги сам по себе закрытый, не любящий общение в социальных сетях — Чимин отчетливо помнит это. Но то, как альфа переступал через себя и привыкал переписываться лишь из-за одного Чимина, было очень приятно омеге. Хотя, что уж греха таить, даже сейчас Чимин слабо улыбается, вспоминая, как Юнги часто писал ему и даже впервые стал использовать забавные стикеры. Единственными наклейками, какими он пользовался, были пушистые котики, напоминающие Чимину самого альфу. Омега чувствует сильную тяжесть в сердце, а потому старается дышать глубже, после чего не выдерживает и переходит на страницу Юнги. С большим удивлением он замечает, что все фото и записи удалены. Их, конечно, и без того было всего пара штук, но полное «очищение» своего аккаунта весьма изумило Пака. Интересно, как давно Юнги удалил их? Он сделал это из-за чего-то, или ему просто надоели выложенные три фотографии? Чимин лицезреет абсолютно пустую страницу, и это даже заставляет его грустить. Омега вновь заходит в диалог, собираясь просмотреть вложения — отправленные друг другу фотографии, видео, музыку, но в этот момент телефон настойчиво разражается громким звуком входящего звонка, и Чимин вздрагивает. На экране виднеется имя Намджуна, а у блондина в этот момент начинает сильно колотиться сердце. Альфа словно почувствовал, что Чимин думает не о нем, а потому набрал его именно сейчас. Омега сбрасывает с себя глупую панику и пытается собраться с силами, чтобы ответить на звонок своего парня. Чимин неуверенно начинает вести диалог, но слыша спокойный и любящий голос Кима, тут же успокаивается и понимает, что Намджун ничего не знает и не мог знать. Поговорив с альфой минут пять, узнав, как дела друг у друга, объяснив, почему они ещё не ложатся спать, и пожелав спокойной ночи потом, они заканчивают звонок, и Чимин облегченно вздыхает. Все-таки Намджун идеальный парень, его заботливый голос действует на Чимина словно сладкий мед, залечивая все раны и ликвидируя всю тревогу. Омеге очень нравится чувство той бескрайней безопасности, которую дарит ему Намджун, ведь даже недолго поговорив с ним, Чимин ощущает небывалое спокойствие, которого ему так не хватает в жизни. Он нервно выходит со страницы Юнги, решая, что должен навсегда забыть вход сюда. Однако в глубине души все же оставаясь далеко не уверенным в том, что у него хорошо получится это сделать.