Свет из тьмы

— Так ты был в гостях у Юнги? — поражается Тэхён, даже переставая активно рассасывать карамельки, которые так любил. — Ага, — кивает Чимин, натягивая на Юто штаны потеплее. В последнее время отопление в доме совсем не радует. — А ты быстрый! — смеётся Ким, удивлённо покачивая головой. — Даже я у Чонгука очутился впервые дома только спустя десять лет знакомства. — Ну, вы вообще-то бывшие одноклассники, — поясняет омега. — Так что это не считается. — Допустим. Но все равно ты меня не перестаёшь удивлять! — Тэ вновь начинает рассасывать карамельку так рьяно, что слышен ее стук о зубы Кима. — Я сам себя не перестаю удивлять, — вздыхает Чимин, наблюдая, как Юто играется с новой машинкой, которую он подарил ему на Новый год. Омега наклоняется ближе к экрану ноутбука и смотрит на виртуального Тэ, который лежит на животе, болтая ногами в воздухе. — Боже, я так соскучился. Не представляю, что у вас там происходит, раз ты рассказываешь мне лишь «вкратце», — качает головой Тэхён, беря в руки крем и начиная наносить его на лицо. — Уже не терпится поболтать с тобой обо всем. Видео-звонки, конечно, вещь отменная, но живое общение никогда не заменит. — Это точно. Но судя по всему, ты отлично проводишь время, — улыбается омега, глядя на то, как Тэ старательно вбивает крем в свою кожу. — Да. Я никогда не чувствовал себя настолько хорошо. Чонгук нереальный… Он становится таким нежным и милым, когда полностью растворяется в своих чувствах. У нас будто медовый месяц. А горы такие красивые, Чимин-а… — Верю, — со вздохом отвечает омега и улыбается. — Очень круто, что вы можете позволить себе подобные путешествия. О таком многие мечтают. — Это точно, — усмехается Ким. — Нет, ну, а с другой стороны, что такого? Я хорошо работал на протяжении года и заслуживаю полноценный отдых. — Да? — смеётся Чимин. — Только вот господин Шин, кажется, так не считает. Он спрашивал меня, почему ты не пришел на экзамен. — Ой, да я после сплошного провала на матанализе даже не стал пытаться сдать эту дурацкую статистику. — И благополучно улетел в Андорру. — Ну, да. И что в этом такого? — непонимающе спрашивает Тэхён. Его и вправду абсолютно ничего не смущает. — Да нет, ничего. Наоборот круто. Мне бы твою уверенность. Друг снисходительно посмеивается своим низким хриплым смехом, а затем спрашивает внезапно: — А как Юнги отреагировал, когда узнал, что у тебя есть Юто? Чимин же растерянно вытягивается в лице, прикусывая губу. Он до сих пор не сказал. — Никак, — отвечает омега. — Хм, почему? Хотя не торопи его, дай время привыкнуть к… — Нет, Тэ. Ты не понял. «Никак», потому что Юнги не знает. — Не знает?! — Ким удивлённо подпрыгивает на собственных локтях. — Ты же сказал, вы близко общаетесь в последнее время. — Да. Но я трусливый лживый придурок, который все еще не смог рассказать ему об этом. — Черт, Чимин… Идёт уже третий месяц вашего знакомства. И если поначалу ты не должен был ставить его в известность о таких вещах, то теперь ты просто обязан. Раз уж вы так хорошо и часто общаетесь. — Ты прав, — вздыхает омега, поглядывая на мирно играющего Юто. — Я должен. Но я не могу. — Через не могу, Чимин. Вся тайна рано или поздно становится явной, но глупо выглядит тот, кто пытается ее скрыть. — Да я знаю! — немного злится Чимин, но тут же одергивает себя, переводя дух. — Я попытаюсь. Сам знаю, что нельзя тянуть больше. — Вот и правильно, — кивает Тэхён, прежде чем за его спиной слышится голос Чонгука. — Тэ, когда есть пойдём? — Сейчас! Чимин, нам нужно идти, иначе мы рискуем получить голодное бешенство Гука, — спешно поясняет Тэхён. — Идите скорее, конечно. Чего ждать то? — Хорошо. Ладно, вечером ещё спишемся. Обязательно поговори с Юнги! Чимин улыбается и кивает, видя, как Тэ поднимается с кровати и начинает быстро стягивать с себя домашнюю пижаму, чтобы надеть шикарный вечерний наряд. — Я постараюсь. Хорошего отдыха! Пока, — Чимин машет рукой в экран, получая точно такие же действия от Тэхёна в ответ. Юто тоже решает подключиться к трогательной сцене прощания, поэтому кричит что-то наподобие: — Пк! — И тебе пока-пока, мой хороший, — умилительно складывает на груди руки Тэхён и, ещё раз распрощавшись со всеми, сбрасывает видео-звонок. Юто вдруг подползает к Чимину и сворачивается возле его бедра как комочек. — Что, тоже спать хочешь? — улыбается омега, заботливо поглаживая малыша по голове, на которой уже значительно прибавилось количество мягких, слегка вьющихся волос. — Не! — возражает Юто, переворачиваясь на спинку, и тянется ручками к лицу папы. — Ну, да, вроде рановато ещё, — кивает Чимин, глядя на часы. Однако в этот момент раздаётся звонок телефона, и омега видит заветное «Юнги» на экране. Он улыбается во все тридцать два зуба и трепетно берет мобильное устройство в руки, чувствуя себя влюблённым по уши школьником. «И никакие мы не друзья», — думает Пак, прежде чем взять трубку. — «Наверное, ты и сам это понимаешь», — теперь только остаётся дождаться официального снятия их никчёмного статуса. — Привет, — раздаётся спокойный ровный голос. Юнги мурлыкает словно кот, заставляя сердце омеги биться чаще. — Привет, — мило отвечает Чимин, сбиваясь на полуслове. Вероятно, он слишком палится. — Как ты? — Неплохо. А ты? — Тоже ничего, — альфа так одновременно добр и хладнокровен, что Чимин буквально тает. Он чувствует нотки хорошего настроения в его, казалось бы, безэмоциональном голосе. — Чем занят? Чимин на секунду теряется, оглядывая своё истинное занятие, а то есть — лежавшего рядом Юто, но вовремя находит ответ: — Да так, дораму смотрю. — Понятно, — повисает недолгая пауза, после которой альфа продолжает, — слушай, не хочешь завтра приехать ко мне? — К тебе? — Чимин на секунду смущается, вспоминая, чем закончился его предыдущий поход к Юнги в гости. — Да. В это время Юто, находясь в уж очень хорошем расположении духа, громко выкрикивает слоги, которые уже успел грамотно выучить. — Это что ещё за звуки Ада? Ты там где? — Юнги сразу меняется в голосе, напряжённо хмурясь. Чимин в ужасе шикает на сына, прикладывая указательный палец к губам, и умоляющим взглядом просит его помолчать. — Я… У знакомого тут. У него д-дети немного шумят, — говорит омега, густо заливаясь краской. Ему так стыдно и так тяжело, ложь словно тяжелейший булыжник с каждым разом пробивает дно его завравшейся напрочь души. — А, — протягивает Юнги. — Ладно, хрен с ними. Так что там насчёт встретиться завтра? — Ну… Я могу. — Отлично, — снова мурлычет Юнги. Омега не знает, чем точно вызвано его, можно даже сказать, игривое настроение. — Тогда жду тебя. Приезжай, как сможешь, я все равно буду дома, благо выходной. Надеюсь, как ехать ко мне, ты не забыл? — Забудешь тут, — фыркает Пак. — Даже при желании это невозможно. Можно спокойно садиться на автобус и ложиться спать, все равно ехать до конечной. Альфа хрипло смеётся в трубку, а у Чимина мурашки идут по коже. — Ладно, я тебя понял. Тогда до встречи, — говорит Юнги, усмехаясь. — Увидимся. Я буду сильно ждать ее, — поддавшись эмоциям, лепечет Чимин, но тут же одергивает себя, в ужасе округляя глаза. — Ну, в плане… Не то что бы… Ну, ты понял. — Да, — Юнги снова смеётся, а затем бросает трубку. Чимин же счастливо прикрывает глаза и падает на спину, прижимая к груди телефон. Юто вдруг снова кричит, радостно подползая к папе. — Иди сюда, сладкий, — вздыхает Чимин, кладя его на животик к себе на грудь. — Прости меня, пожалуйста, ладно? За все. Юто доверчиво смотрит на омегу широко раскрытыми глазами, маленькой ладошкой потянувшись к щеке Чимина. Тот вовсе не против, тёплые пальчики мягко касаются его лица, и он смеётся, притягивая малыша и целуя его в щечку. — Ты мое солнышко, — улыбается Пак, смотря на самого дорогого человека в своей жизни на данный момент и ещё раз целует его, только на этот раз в лобик. У Юто маленький носик кнопочкой и светло-карие глаза с пушистыми ресничками. Пухлые губки и очаровательные мини-кудряшки, только начинающие появляться на его голове. — Ты у меня самый красивый, — довольно улыбается Чимин. — Но мне нужно как-то рассказать о тебе Юнги… Скрывать такого чудесного малыша попросту незаконно! Омега, конечно, переводит все в шутку, но на душе кошки скребут. С каждым днём он чувствует привязанность к альфе сильнее, а ложь с каждым разом становится больше и больше. Чимин так устал врать, но его бросает в дрожь лишь одна мысль о том, что придётся сказать Юнги о своём персональном «исчадии Ада». «Как же это все сложно», — грустно думает омега, качая головой. — «Тэхён прав. Нельзя откладывать правду».

***

Юнги встречает Чимина с мокрыми из-под душа волосами и в растянутой футболке. Он выглядит настолько уютно и по домашнему, что омега непроизвольно улыбается. На этот раз в квартире гораздо прибраннее, Чимин наконец-то может разглядеть лавку, которая в первый его визит была завалена грудой вещей. — Кажется, ты прибрался, — хмыкает младший, скидывая с ног обувь и проходя внутрь квартиры. — Только не думай, что ради тебя, — фыркает Юнги. — У меня по графику стояла уборка. — Это по какому? — По персональному, — витиевато говорит Мин, не желая признаваться в том, что все же прибирался он именно ради Чимина. Вернее, ради его изнеженной омежьей натуры, а если точнее, то аллергии на пыль, которая выявилась у того в прошлый раз. — Ну, допустим, — омега вздыхает. — Юнги, а ты любишь зиму? Пока я ехал сюда, то на улице шёл снег. Так красиво… Я обожаю его, каждый год жду. — Да ты фанат. Я не то что бы люблю зиму, но жару точно не переношу. Более прохладный климат мне по душе. А снег… Так, красивое развлечение. — Хочу слепить снеговика, — задумчиво тянет Чимин. — Правда снега ещё маловато. — Ничего, скоро выпадет больше. — Думаешь? — Уверен. Чимин вздыхает, присаживаясь на диван, на котором они с Юнги… Нет, даже вспоминать стыдно. Щеки Пака мгновенно розовеют, и он смущенно кусает губы, но Юнги не замечает этого, потому что он увлечён приготовлением чая на кухне. — Тэхён с Чонгуком в Андорре. Тэ присылал фотографии, вот там действительно много снега. — Ну, ещё бы. Ты когда-нибудь выезжал за пределы Кореи? — Нет, — грустно тянет омега. — У нас не было денег на путешествия. Хотя я очень хотел бы съездить куда-нибудь. — Понимаю, — кивает Юнги. — Я путешествовал всего один раз, но ничего не помню, так как был совсем маленький. При случае я бы повторил, если честно. — Да. Тэ с Гуком везёт, они всю жизнь в разъездах… — Чимин, — Юнги даже разворачивается к омеге лицом, хмыкая. — Ты почему такой завистливый? — Да я не завистливый! — оправдывается Чимин, морща носик. Его будто поймали с поличным. — Но я отчётливо слышу нотку зависти в твоём голосе. — Проверь слух, — фыркает омега, отворачиваясь к большому окну. Пару секунд он молчит, после чего его прорывает. — Ну, да, немного завидую, и что? Зависть — это обычное чувство, присущее человеку. Я очень люблю Тэхёна, Чонгука, они мои друзья, просто наши жизни разительно отличаются. У них так много денег, что я даже не представляю, каково это: жить и ни в чем себе не отказывать. Конечно, мне бы тоже так хотелось. Любому хотелось бы, думаю. Зачем врать? — Я понимаю тебя. Всем хочется такой жизни. Но я уверен, что их обеспечивают родители, нам с тобой не так повезло, поэтому приходится выкарабкиваться самим. — К сожалению, да. А это довольно-таки тяжело. — Тяжело, но зато ты сильнее, — пожимает плечами альфа. — В случае чего ты уже будешь готов ко всем реалиям суровой жизни. Ищи во всем плюсы, детка. Чимин вздыхает и вновь краснеет от этого «детка», произнесённого так неожиданно и спокойно. Вроде бы ради приличия стоит повозмущаться, мол, кто дал тебе право так меня называть, но… К чему все эти формальности, если на самом деле у Чимина спустя долгое время вновь те самые бабочки в животе летают, и не то что летают, а буквально делают сальто, заставляя омегу рвано дышать и сдерживать смущенную улыбку. — Смотри, — Юнги, наконец, жестом приглашает Чимина за стол. — Это зелёный чай с коричневым рисом. — С чем? — омега хмурится, разглядывая красивый желтый напиток в мятных ажурных кружках с необычной витиеватой росписью. — Это гэммайтя. Он состоит из чайных листьев и обжаренного коричневого риса. Недавно мне удалось купить его, чтобы распробовать, и я был удивлён его вкусом. Раньше его пили бедные слои Японии, но сейчас он везде распространён. Тебе понравится, попробуй. Чимин с удивлением оглядывает причудливый напиток, который, кстати говоря, пахнет довольно вкусно, а затем пробует. — М, и вправду необычно. Такой приятный вкус. — Мне тоже понравился. В следующий раз дам тебе попробовать парагвайский чай, он тоже имеет интересный вкус. — Ого, у тебя что, реально так много их? — А ты думал, я шучу? — Юнги вопросительно изгибает бровь. — Я действительно коллекционирую чай. Некоторые чаи дарят мне друзья, другие я сам добываю. У меня очень много сортов. — Ничего себе, — протягивает Чимин. — Какое уникальное хобби. — Ну, можно и так сказать, — усмехается Юнги. — Хосок уже пробовал все, но он не ценитель. Мне кажется, тебе больше должно понравиться. А то Хосок разбирается только в пиве. Чимин смеётся, прикрывая пухленькой ладошкой рот, и Юнги вдруг находит это очень очаровательным. На самом деле он давно заметил, что у Пака есть такая привычка, но только сейчас он поистине видит, насколько милой является эта небольшая особенность. Он даже непроизвольно залипает на смеющегося омегу, неотрывно наблюдая за ним. — Спасибо, и вправду очень вкусно. Прежде я никогда такого не пил, — Чимин вежливо отставляет от себя кружку с таким же блюдечком. — Мне понравилось дегустировать чай. — Рад, что ты по достоинству оценил мое увлечение, — хмыкает Мин, откидываясь на спинку стула. Он стряхивает с глаз волосы, упавшие ему на лицо, которые уже заметно высохли, но все еще оставались сырыми. — А теперь мы можем перейти на диван? — Почему ты спрашиваешь меня об этом? — посмеивается Чимин. — Можем, конечно. — Нет, ну, ты же типа гость. — А с каких пор тебя волнуют правила приличия или гостеприимства? — Меня не волнуют. Но ты у меня, считай, первый омега в гостях. — И что? Имею какие-то особые привилегии? Юнги на секунду задумывается, а затем, хитро усмехнувшись, ловко подходит к Чимину и подхватывает его на руки, закидывая на плечо. Тот визжит, жмурясь, но не успевает оказывать сопротивление. — Юнги! Ты что делаешь? — возмущённо пищит младший, в то время как альфа преспокойно идёт вперёд по направлению к дивану. — Бесплатно доставляю тебя от кухни до комнаты. Считай, халявная перевозка. — Маршрут на пять метров построен? — язвительно шипит Чимин, отчего Юнги хрипло смеётся. Он осторожно опускает омегу на диван и сам садится рядом. — Поездка окончена, — произносит старший железным голосом. Чимин, поддавшись эмоциям, широко улыбается и неуклюже подползает ближе к Юнги, мягко целуя его в щеку. У того от неожиданности глаза на лоб лезут, но он Чимина не отталкивает, ощущая нежное прикосновение мягких воздушных губ на своей коже. — Это что? — спрашивает Юнги, когда омега смущенно отлипает от него. — П-плата. За оказанные услуги, — бормочет Чимин, сам не понимая, как вообще мог сделать подобное. — Но я же сказал, что это бесплатно. — Поцелуй тоже бесплатный, — пожимает плечами Пак, сдерживая тихий рвущийся наружу смех. — Умно, — усмехается Юнги. — Засчитано. Чимин невинно хлопает ресничками и кивает. Ему нравится, как взгляд альфы смягчается, когда он смотрит на Пака. Неожиданно у Чимина созревает вопрос. — Юнги? — Да. — Ты же тату-мастер? — Ну, да. Ещё занимаюсь проколами. — А у тебя есть татуировки? — Есть. Только одна. — Какая? — глаза Чимина вспыхивают неподдельным интересом. — Это небольшая фраза. — Где? — любопытство Чимина не знает границ. Альфа со вздохом приподнимается с дивана и чуть задирает футболку, начиная приспускать штаны с правого бока. — Т-ты что делаешь?! — Чимин в ужасе округляет глаза, тут же отворачиваясь. — В смысле? — Ты что, тот тип людей, которые бьют тату на половом органе? Нет уж, не надо мне такое показывать, — омега закрывает руками Юнги, жмурясь. — Ты дурак? Я и не собирался, — сокрушенно закрывает глаза альфа, в который раз поражаясь Чимину. — А что тогда? — Проще будь, — тянет Мин. — И посмотри сюда. — А ты одетый? — Чимин, блять! — Юнги уже не выдерживает, а потому омега, вздрогнув от оглушительного рычания, открывает глаза и поворачивает голову в сторону альфы. Тот в совершенно нормальном виде демонстрирует спереди на бедре небольшую надпись, выведенную острым шрифтом. — «The last», — вслух читает Чимин. — И что это значит? — Расскажу когда-нибудь, — зевает Юнги и возвращается в исходное положение, рухнув на подушки. — Какие интриги, — фыркает Чимин, но тут же вздыхает. — Я тоже себе хочу татуировки. Вот примерно такую же надпись как у тебя, только чуть больше. И может быть ещё хочется набить что-нибудь на запястье… — Приходи ко мне, я работаю по будням с утра до вечера. — Посмотрим, — усмехается Чимин. — Просто мне нравятся, как выглядят татуировки. Вот у Чонгука забит рукав — и это так красиво. — Да, я видел. Реально круто. Они внезапно переходят на посторонние темы, начиная просто болтать. В разговоре друг с другом они чувствуют себя более чем свободно, оба, не привыкшие к эмоциональному и полному обмену информацией, постепенно раскрепощаются и сами же чувствуют это. При этом больше они не нарушают личных границ чисто на физическом уровне — располагаясь на разных концах дивана, они с интересом наблюдают за собеседником и переговариваются на волнующие их темы. — У тебя реально есть манга «Очень приятно, Бог»? — спрашивает Чимин, удивляясь. — Конечно. — Ты, что ли, читаешь их? — Ну… Нет, — хмыкает Юнги. — Тогда откуда они у тебя? — Чимин, тебе когда-нибудь говорили, что ты задаёшь чрезмерно много вопросов? — Ну, и что? — обиженно дует губы омега. — Не хочешь — не отвечай, я просто интересуюсь. Альфа усмехается, оглядывая Чимина, который выглядит как нахохлившийся цыплёнок. — Ладно, я могу отдать ее тебе, если ты так хочешь. — Серьезно? — эмоции на лице младшего меняются с такой непревзойдённой скоростью, что Юнги не перестаёт удивляться. — Да. Только мне лень вставать, — Юнги берет телефон и зевает. Хосок написал ему кучу сообщений, может быть там что-то срочное. — Открой дверцу у стеллажа, там коробка, поищи в ней, — с этими словами Мин полностью переключается на телефон, заходя в диалог с Хосоком. — Окей, — омега встаёт и направляется к старому шкафу, однако полки находятся слишком высоко. — А можно встать на табуретку? — спрашивает он, но альфа молчит, увлечённый своим телефоном. — Юнги! — окликает его Чимин. — А? Да-да, делай, что хочешь, — отмахивается от него парень, начиная что-то быстро печатать Хосоку в ответ. Чимин закатывает глаза, думая про себя что-то навроде «вот это зависимость», и встаёт на скрипучий табурет. Теперь его рост значительно увеличивается, а потому Чимин раскрывает дверцы шкафа, которые также характерно скрипят (в этом доме вообще всё скрипит, что ли?), и видит перед собой пару коробок. Полка достаточно пыльная, и Чимин чихает, как только его лицо оказывается на одном уровне с ней. Он тянется руками к первой коробке, доставая ее из шкафа, и приоткрывает крышку. — А… — произносит Чимин, но тут же замолкает, пытаясь понять, что видит перед собой. Внутри лежат нож, лезвие, отмычка, фомка, съемное устройство для датчиков и ещё пару штук, которые непонятны Чимину. Он хмурится, задумчиво прикусывая губу, а затем кидает подозрительный взгляд на Юнги. Тот вообще не замечает его, все ещё переписываясь с лучшим другом. Однако Чимин случайно чихает вновь, и альфа отрывает глаза от экрана, собираясь сказать ему что-то типа «ты простудился?», но когда видит, с какой коробкой стоит омега в руках, то его глаза постепенно становятся шире, а рот недоуменно приоткрывается. — Ты не ту коробку взял! — взволнованно говорит он, даже моментально поднимаясь с места и подходя ближе к Паку. — Что это такое, Юнги? — Мин пытается протянуть руки к коробку и забрать ее у Чимина, однако тот поднимает ее чуть выше, все ещё стоя на табуретке. — Что эти предметы делают у тебя? — Сначала отдай мне коробку, а затем поговорим, — приказным голосом произносит Юнги, сверкая разозленным взглядом. — Ты не понял меня или что? — Я не понял, почему такие вещи находятся в твоём доме! — вспыхивает Чимин и спрыгивает на пол, обиженно сунув в руки Юнги его драгоценнейшую коробку. Тот быстро ставит ее обратно в шкаф и закрывает дверцы, оглядываясь по сторонам. — Надо было взять ту коробку, что больше, — шипит альфа. — Кто тебе разрешал трогать иное? — Ты не предупреждал! — Чимин возмущается. — Объясни теперь, что это и зачем? Юнги обессилено вздыхает, спускаясь ногами на пол. Омега непонимающе поднимает на него круглые глаза, спрашивая шёпотом: — Ты что… Воруешь? Альфа скрипит зубами, стискивая челюсть, и стреляет в Чимина пронзительным острым взглядом. — Юнги? — младший ни на секунду не отступает. — Что? — Почему ты молчишь? — голос Чимина дрожит, а руки начинает охватывать мелкая дрожь. Альфа в одно мгновение преодолевает расстояние до Пака и резко хватает его за воротник объемного свитера. — Если ты хоть слово сболтнёшь кому-то… — Я и не собирался! — возмущается омега, обиженно отталкивая от себя Юнги. — Я просто спросил, а ты завёлся так, будто бы я уже бегу сообщать в полицию! — Говори тише! — шикает на него альфа, все ещё злясь то ли на Чимина, то ли на себя самого. — Так ты реально грабитель? — Блять. Юнги закрывает глаза и запрокидывает назад голову, глубоко вдыхая. Он пытается успокоить себя, прежде чем начать объясняться с Чимином, который все еще в оба глаза глядит на него. — Грабитель? — вновь раздаётся испуганный вкрадчивый голос. — Вор, — закатывая глаза, отвечает Юнги. Оба замолкают, переваривая все, что сейчас случилось. Чимин пусто смотрит в одну точку в стене, в то время как Юнги попеременно сжимает на руках пальцы. — Зачем ты делаешь это? — наконец, грустно протягивает омега. — А в нашей жизни нельзя по другому, — Юнги горько усмехается. — Ты либо выживаешь незаконными способами, либо гниешь в благочестии. Чимин молчит, осмысливая только что сказанные слова старшего. — Теперь понятно, откуда у тебя последний айфон, те кроссовки, часы… — хмыкает младший, качая головой. — Да, — Юнги внезапно огрызается, вновь кидая на омегу взгляд, полный ненависти. — Да, я могу себе это позволить. Хоть когда-то же в жизни я имею право на что-то ценное, пусть и материально. Чимин вопросительно смотрит на альфу, как бы не понимая, что именно тот имеет в виду. — У меня никогда, блять, ничего не было, — отчего-то всегда спокойный и сдержанный Юнги вдруг взрывается и говорит агрессивно-громко, чем пугает Чимина. — У меня не было даже жалкой, сука, постели. Мы спали на ней вдвоём с братом. И я уже даже не говорю про свою комнату! — Юнги начинает расхаживать взад перёд. — Вся одежда тоже была не моя, а, блять, общая. Мы делили абсолютно всё с младшим братом, который был второй по старшинству и был младше меня всего на два года. Семь детей в семье. Ты вообще представляешь, каково это? И я ещё сейчас совершенно опускаю момент взаимопонимания, поддержки, искренней заинтересованности, любви ко всем детям. Я, как самый старший, уже давно забыл об этом. Спустя два года после рождения, наверное. Ты знаешь, каково это, делить жратву на семерых? Буквально драться за неё, потому что больше родители не могут себе позволить. А ты, как самый старший, естественно уступаешь. Всегда, блять, уступаешь. У меня не было ничего, Чимин. Ничего. Ни кровати, ни одежды, ни игрушек — нихуя, одним словом. Единственное, что было и до сих пор мое — так это мои проблемы с башкой и присущая мне ебанутость. Родителям было похуй на нас, они просто рожали без остановки, а мы всемером гнили, забыв про себя. Я уже говорил, что когда-то я был у себя на последнем месте. Это продолжалось достаточно долго, я вообще забыл, кто я есть и для чего существую. Да, я конченный, но мне хочется хотя бы сейчас, во взрослом возрасте, ощутить хотя бы малую часть того, чего у меня никогда не было. — И ты решил сделать, чтобы у тебя что-то было… Даже таким путём? — несмело произносит Чимин, заглядывая Юнги в глаза. В них темно и опасно, такое ощущение, что смотришь в настоящую бездну, где ни конца ни края не видно. Неизвестность — вот, что одновременно притягивает и пугает в Юнги. Тем временем альфа подтверждает мысли Пака: — Можно и так сказать. Я начал воровать в четырнадцать лет. Сначала мелкие карманные кражи и все такое… Компания, в которой я находился, легко обучила меня всему этому. — А родители не задавались вопросом, откуда у тебя появляются те или иные предметы, вещи? — Нет, — Юнги резко обрывает Чимина. — Потому что им всегда было поебать в глубине души. Единственное, кто обращал внимание на это — мои братья. И то, с нытьем и просьбой о том, чтобы я им отдал чего-то. — Ты клептоман? — Нет, — Юнги хмурится. — Не думаю. Мы осознанно воруем. — «Мы»? — голос Чимина становится выше от удивления. — Я и Хосок, — вздыхает альфа. — А он то зачем? — Хорошо жить все хотят, — хмыкает Юнги. Чимин молчит. Он лишь печально опускает глаза. — Уходи, — вдруг произносит Юнги решительным приказным тоном. — Что? Почему? — вздрагивает омега, не ожидавший, что его будут прогонять. — Ты слишком правильный. Помнишь, ты вернул кошелёк старику в магазине? А я просто напросто хотел его спиздить, и сделал бы это, если бы ты не вмешался тогда. Да, возможно, меня посадят когда-то, но я, блять, хочу ощутить хотя бы все материальные прелести этой жизни и тратить деньги на вещи, которых у меня никогда не было. То, как я живу и то, что я делаю — для тебя неприемлемо. Ты слишком святой. — Прекрати, — тихо произносит Чимин. Юнги стоит над ним, сложа руки, и смотрит куда-то в сторону. — Я точно такой же святой, как и ты. Вспомни, где я работаю. Но когда ты узнал об этом, ты не осудил меня. Ну, вернее, сначала осудил, но узнав истинную причину моей «профессии», ты меня понял. У каждого из нас есть скелеты в шкафу, но почему я должен бежать от тебя с воплями ужаса? Да, кражи — это ужасно. Но я, кажется, понимаю, почему ты так поступаешь, — голос Чимина тихий, но твёрдый. Он хочет добавить, что ему жаль Юнги, но осекается. Вряд ли грозному альфе понравятся слова жалости от того, кто ее вызывает одним своим видом. — Серьезно? — усмехается Юнги, глядя на Пака. — Да. — И копам не сдашь? — И в мыслях не было. — Сумасшедший, — хмыкает альфа. — Нет. Просто ты нравишься мне. — Нравлюсь? — Юнги изгибает бровь, прикусывая губу. — Очень, — шёпотом отвечает Чимин. Он наконец-то делает это. Честно и искренне. По настоящему. Юнги молчит пару секунд, думая, что бы ответить омеге. Однако потом решает, что слова бесполезны, когда у него есть действия. Не выдерживая, он кидается на парнишку, толкая его на спину. Тот падает, удивлённо распахивая глаза, но закрывает их тут же, так как чувствует чужие губы на своих собственных. Юнги, кажется, заведён до предела, он буквально сминает омегу под собой, придавливая его всем своим весом. Он целует Чимина страстно, горячо и… Благодарно, наверное. Альфа не знает, как описать или выразить это чувство, оно ему ранее было неведано. Однако он делает то, что чувствует и чего действительно хочет, причём хочет уже очень давно. Чимин издаёт слабый стон, чем заводит Юнги сильнее. Целовать его так приятно. Весь мир растворяется в этот момент, заставляя парней сконцентрироваться исключительно друг на друге. — Ты тоже мне нравишься, Чимин, — произносит Юнги на ухо омеге, отчего тот весь покрывается мурашками и улыбается, а затем сам же и продолжает глубокий поцелуй. — А как же «друзья»? — посмеивается младший, получая поцелуй в шею от альфы. — К черту, — усмехается тот и вновь целует Чимина. В этот вечер отчаявшийся преступник и падший омега чувствуют себя счастливо, даже несмотря на сомнительные признания и открытия, которые им довелось сегодня узнать. Главное, что они понимают друг друга. А остальное — решится.