Записки примерного семьянина

Я люблю ночные занятия парной гимнастикой. А вот разговоры в перерывах между подходами — не всегда.       — Паш, а может, нам, ну… как-то отношения освежить? — спрашивает товарищ полковник эротичным шепотом. Смотрю на ИринСергевну с искренним недоумением.       — Ир, ну а чего их освежать-то? Это ж не колбаса в супермаркете! Иришка смотрит на меня так, что становится ясно: жалеет. Не о том, что замуж за меня выскочила, а о том, что я вообще обладаю даром речи.       — Понятно, — чеканит таким тоном, что впору предсказывать глобальное похолодание. Мне, впрочем, все равно становится жарко. Люблю, когда товарищ полковник включает стерву… И когда выключает — тоже. И вообще ее люблю. Всякую. И по-всякому…

***

Запыхавшиеся, но помирившиеся, пытаемся придумать процесс «освежения» отношений. Ну, как минимум — место. Супружескую спальню отметаем сразу как класс: «Ткачев, ты издеваешься, я в последнее время тут только спать и могу!» Кухонный стол товарищ полковник тоже не одобряет. Может быть потому, что мы только неделю назад купили новый. Прошлый… пал жертвой экспериментов, так сказать. Кулинарных, а вы что подумали?       — Может, подоконник? — предлагаю игриво, кивая на заставленный комнатными цветами широкий бортик у окна. Ну а что, и у грозного полковника должно быть свое мирное хобби!       — С ума сошел! — машет руками ИринСергевна. — Это ж надо все куда-то убирать, потом составлять обратно… Ну, на иной ответ я, если честно, и не рассчитывал.       — Я про другой, — уточняю терпеливо. — Тот, что на кухне. В глазах Иришки неподдельный ужас.       — Ни за что! Видимо, в памяти все еще жив наш предыдущий «эксперимент». Мы тогда в порыве страсти забыли выключить свет, и вездесущая баба Тося, бессменная обитательница лавочки у подъезда и главный диктор сарафанного радио ОБС по совместительству, вызвала наряд, решив, что соседку кто-то убивает через удушение… Даже не хочу вспоминать, что плела нашим пэпсам товарищ полковник, убеждая, что у нее все в порядке… Далее нами были рассмотрены: автомобиль, кабина лифта, кабинет оперов, кабинет непосредственно начальницы.       — Тогда уж сразу допросная, — жизнерадостно предлагаю я. Нет, ну а что? Все-таки стол в «пыточной» лучше, чем диванчик в нашем кабинете, там, по крайней мере, пружины не впиваются во все места… А вот у ИринСергевны в кабинете диванчик очень даже ничего, мягкий, удобный… Неудобно другое: постоянно толкущиеся под дверью посетители. Как-то раз мы настолько увлеклись, что товарищ полковник забыла о визите какого-то важного напыщенного индюка генерала из министерства, и потом, не дрогнув лицом, убеждала лишнего свидетеля, что всего-навсего в компании подчиненного отсматривала вещдоки из дела о подпольной порностудии… Это, кстати, было отчасти правдой. Но не будем уточнять, на сколько процентов… Хотя история о сеансе любви в машине куда хлеще: нам тогда гаишник чуть не вынес стекло, пытаясь достучаться до нас в прямом и в переносном смысле — мы, оказывается, не заметили недавно появившийся знак и притормозили там, где стоянка оказалась уже несколько дней как запрещена. Особую пикантность ситуации придавало то, что в этот момент товарищ полковник восседала у меня на коленях, как бы это сказать… топлес. А вот в лифте нас, к счастью, никто не видел. Зато мы слышали все: какие красноречивые проклятия и цветистые маты посылали толпившиеся на лестнице жильцы в адрес управляющей компании, которая уже неделю не может отремонтировать лифт. А особенно в сложносочиненных нецензурных оборотах усердствовала интеллигентнейшая Нина Ивановна, учительница русского и литературы…       — А знаешь, может, ты и прав, — хихикает Иришка, очевидно, вспомнив наше последнее «приключение». — Ну их, эти эксперименты…