в мире без слов мы говорим о любви

В квартире Боря сразу схватился за аптечку, закинул в себя пару таблеток жаропонижающего. Проверил в зеркале челюсть — вроде, рассосалось, перелома не было. В другой ситуации он не знал бы, как себя вести, но сейчас было не до того: кровь все еще шла. Он помыл руки и побежал в комнату, захватив аптечку с собой. Саша сидел на диване с замершей в нескольких сантиметрах от шеи рукой, бинты еще были на месте. Коснарт шагнул вперед, скрипнула половица, и он вскинул голову. — Давай я сам, — с невиданным даже для себя упорством отрезал Саша, увидев аптечку, и от его тона по спине в который раз пробежал холодок. Смелое было заявление от человека, который даже не мог притронуться к бинтам. — Да что такого-то? Я понял, вы ебанутые были. Что я там такого могу увидеть? Ты снять даже не можешь, какой сам? Керамбит сдался и опустил руку, но казалось, что он продолжил бы спорить, если бы у него оставались силы. Коснарт придвинул табуретку к дивану и осторожно, почти нежно, стал разматывать бинты, а когда снял последний, застыл. «ЗАТКНИСЬ» — было вырезано на шее острыми неровными буквами. Боря вскочил, от ярости кровь застучала в ушах. Проклятие было сильное — фонило даже на него. Перед глазами проносились картины: молчащий Саша в веселой компании. Саша, срывающий на баттле голос. Саша, избегающий своих и чужих, уходящий в соседний переулок под предлогом «повторить текст»… И веселый, туповатый Саша с сезона Москвы, посещающий любую пьянку, на которой можно было посраться за сражения на заклинаниях… Значит, Мовец не умер. И Саша не подставил его в бою. Наоборот, это он еле выкарабкался, когда его прокляли. Керамбит пристально смотрел на Борю, почти не моргая. — Видал, как я своей паре сильно был нужен? — хотел сыронизировать он, но голос был таким мертвым, что Саша сам скривился на середине строки. — Даже прощальный подарок мне оставил. Доволен? Смотри, раз так хотел. Коснарт вернулся на место и сел поближе. Сашины уши топорщились, хвост бессознательно бил по покрывалу, и эта чистота до боли контрастировала с кровавыми разводами на шее. Боря поежился: — Это как же я тебя тогда ебнул своим молчанием? Саша закрыл глаза и еле заметно втянул голову в плечи: — Ну, неплохо так. Я еще удивился, что раны не открылись. Только потому что я без Жертвы был. — Это вместо метки у вас? Боря все еще не мог поверить, что с собственной, настоящей парой можно было поступить вот так. — Нет, почему? — не понял Саша. — Вон. И кивнул на левое предплечье, где красовалась надпись «Бесноватые». В суете оказания первой помощи Коснарт ее даже не заметил. — Я думал, имена как-то по-другому образуются. Хотя откуда ему было знать. Он уже был готов, что так Керамбит и ответит, но тот только повел плечами: — Ну, вот так. Соперники сдаются под напором. Не особо изящно, зато эффективно…было. Ни разу с момента их знакомства, размышлял Коснарт, промывая раны, Керамбит не произнес «Мовец» или «мы». Как будто пары у него и не было. Может, поэтому все и решили, что тот бой оказался фатальным. Картина складывалась: Дип, старожил РБЛ, как-то вскользь упоминал, что Мовец любит проводить ритуалы на крови. Оказывается, настолько. Коснарт не удержался, наклонился вперед и медленно провел языком по одному из порезов, а потом, не встречая сопротивления, поцеловал букву «С» со всей нежностью, на которую был способен. Саша издал полузадушенный всхлип. Его трясло — не от поцелуя, он подрагивал с того момента, как сняли бинты. Боря прижал его к себе, полуголого, погладил сначала по лопаткам, а потом по голове между ушками. Саша неровно дышал и не подавал других признаков жизни, так что Коснарт продолжил его гладить, иногда переключаясь на ушки — не мог удержаться, они были мягкие, будто плюшевые, и смешно подрагивали от прикосновений. Наконец, тело в Бориных руках расслабилось. — Спасибо, — пробормотал Керамбит, но отодвигаться не спешил. — Ты его любил? — вдруг задал Боря самый глупый в мире вопрос. Хорошо еще, он не увидел Сашиного лица в этот момент. — Не знаю, — зато голос был страдальческим. — Как это вообще? Ты понимаешь, как это должно быть? — Почему ты до сих пор с его меткой? — сменил тему Коснарт. — Живой ведь, как ты, может, понял, — усмехнулся Саша. — Старая метка не сходит, новая не появляется. Клеймо на всю жизнь… Если не повезет. Ему вот сегодня не подфартило. От разговоров о собственной смерти как о чужом фарте Коснарт поежился. Привык он все-таки воевать за деньги. — Получается, у АО метки вообще никакой нет, а у тебя старая? Саша помолчал. — Да. Я так виноват, — тихо признался он куда-то Боре в ключицу. — Лучше бы ты тогда меня убил. Коснарт дернулся, и Саша поднял голову. Он выглядел настолько глубоко несчастным, что Боря, плюнув и на иронию, и на дистанцию, поцеловал его сначала в один, а потом в другой уголок плотно сжатых губ. — Нельзя так говорить, слышишь? Саша помотал головой и потянулся за губами. Коснарт отшатнулся. — Ты меня просто рану обработать пригласил, скажи еще? — саркастично протянул Саша. — Типа, не вился вокруг меня весь месяц? — а потом помрачнел. — Или все, неинтересно? — Ты сказал, что не хочешь ехать с Вовой, чтобы он не увидел, — вопросом на вопрос ответил Коснарт. Саша кивнул. — Он тебе нравится? — Мы хорошие друзья. Я и забыл, что такое бывает вообще, а потом его встретил. Не хочу, чтобы он меня презирал за то, что со мной было. Боря попытался сделать вид, что его не задело то, что его не считали хорошим другом. Видно, не получилось, потому что Саша сжал его плечо: - Не обижайся. Ты же видишь, у нас тут все непросто. — Любишь его? Саша опустил взгляд, совсем немного, точно на Борины губы. — Нет, — и снова попытался притянуть его к себе. Коснарт сдался. Целоваться Керамбит на удивление умел.