Крадуш. Чужие души

Фея ждали недолго — около двадцати минут. За это время мы закончили осмотр камеры, позвали ребят из группы Ферко, чтобы они взяли нужные образцы, а сами спустились вниз в кабинет начальника тюрьмы, где побеседовали со стражем, который нашел тело. Им оказался немолодой человек с забранными в опрятный хвост седыми волосами и отекшим лицом с нездоровым желтым оттенком. Говорил он спокойно, хотя и было заметно, что мужчина волнуется. Но ничего нового мы не услышали: охранные амулеты тревоги не поднимали, чужого присутствия не обладающий магическим даром человек не ощутил. Все проходило в штатном режиме. Вальтер утром получил несколько писем, а под вечер попросил бумагу и чернила, чтобы написать ответы. — Письма на месте? — уточнил я у Карела. — Их кто-нибудь посчитал? Тот отошел задать вопросы, чтобы понять, сколько писем было доставлено Вальтеру утром и сколько обнаружили на столе. — Думаешь, он был знаком с убийцей и чем-то его спровоцировал? — проявил любопытство Лизар. — Одно письмо точно было от главы рода, — присоединился к беседе Гарэйл и скривился, — предположу, что в нем говорилось, как сильно кузен подвел всех Ферко и что его передвинули в очереди на наследство в самый конец. Я слышал о том, что внутри кланов действуют иные правила распределения имущества. Глава, выбирая преемника, руководствовался не только долями родной крови в жилах кандидатов, но и их заслугами перед кланом, а так же личными предпочтениями. — Еще одно письмо от виконта Хвэста. Насколько я знаю, они с Вальтером были приятелями. И виконт выражал обеспокоенность положением друга, напоминал про некую договоренность, а еще спрашивал, может ли он оказать поддержку или привлечь к делу свои ресурсы. — Карел вернулся к нам, держа в руках развернутый пергамент. — Все сходится. Утром Вальтеру передали два письма, ребята Гарэйла их нашли и уже добавили ко всем материалам. Хвэста, Хвэста... какая знакомая фамилия! Где-то я точно ее слышал. Я нахмурился, пытаясь выцарапать из памяти хоть что-нибудь. Но ничего вразумительного на ум не приходило. Разве что я в очередной раз ужаснулся, насколько сильно отличалось звучание всеобщего языка в Новом Свете от привычного. Если переставить ударение и смягчить окончание, было бы очень похоже на эльфийское «бриз» или, что точнее — «легкий ветер». — А что Вальтер начал писать в ответ? — Интуиция намекала, что я нашел правильную нить, за которую стоило осторожно потянуть, чтобы распутать получившийся клубок, но двигаться наугад было непросто. — Вот... — Карел протянул мне пергамент. К моему сожалению, ничего важного Вальтер сообщить не успел — несколько приветственных строчек и благодарность за предложение помощи. Из написанного даже нельзя было понять, собирался ли Ферко ею воспользоваться или нет. Я разочарованно вздохнул и вернул письмо Карелу. — Что за срочность? — Мерджим Алмос сделал круг почета, поправил небольшую сумку и внаглую устроился на плече у Киара, сложив за спиной тонкие перламутровые крылья. — Я как раз призвал двух магов-идиотов, убивших друг друга на несанкционированной дуэли. Нужно было выяснить, кто из умерших ее затеял, чтобы родственники пострадавшей стороны стрясли с другой компенсацию. — Есть вероятность, что душа Вальтера еще на месте, — перебил фея Лизар, поморщившись так, будто просто находиться рядом с некромантом дракону было противно. Группа Гарэйла спешно освободила камеру для ритуала вызова. — О! — Фей нетерпеливо поерзал на плече Карела. — А с чего бы это? Раньше наш убийца таких глупых просчетов не допускал. Давайте послушаем, что расскажет Вальтер, если душа на месте. Как вы вообще это поняли сразу? Взгляды присутствующих скрестились на мне. Мерджим изучающе наклонил голову набок, будто оценивал, претендую ли я на его ставку. — Даже не удивлен. — Так ты выяснил, кто из магов бросил вызов на дуэль? — сменил я тему, пока все остальные не успели задуматься, как именно эльф-целитель почувствовал душу оборотня. Ладно, все закрыли глаза на то, что я могу обращаться к стихиям, но если присутствующие решат, что я владею и азами некромантии — не отстанут. — Конечно, — недобро улыбнулся Мерджим, показав мелкие и острые, как у куницы, зубы, — у меня на столе любой заговорит. Их обоих спровоцировал однокурсник, который, к слову, жив и теперь предстанет перед судом. — Точно! — неожиданно спохватился я, среагировав на «заговорит». — У Вальтера же амулет немоты! Я вытащил кинжал, наклонился к телу и, закатав оборотню рукав до предплечья, расцарапал недавний надрез, из которого вытащил зачарованную бусину. — Теперь точно заговорит. — Вряд ли, конечно, наколдованная немота распространилась бы на душу Ферко, но я решил не рисковать. — Триада, я уже и забыл про него, — раздосадованно поморщился Карел. — А не амулет ли помешал убийце забрать душу? — встрепенулась Лавена, перестав писать в блокноте. Она даже вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть покрытый темной кровью камешек. — Предположение не лишено смысла, — задумался дракон. Я, если честно, тоже озадачился. То, что другой крадуш не воспользовался бы душой Вальтера, сомнению не подлежало. Но мог ли спрятанный в теле амулет помешать привычному ходу ритуала? Фей быстро подготовил труп к призыву. Сначала положил у головы Вальтера деревянный амулет с вырезанной пентаграммой, на грудь — мешочек со специальным набором трав. А затем, воспользовавшись моим кинжалом, быстро порезал себе ладонь и нарисовал на лбу оборотня руну Перт. Чем мне всегда нравилась некромантия: никаких лишних заклинаний, пассов и правильной постановки кистей и пальцев. Главное — верно направить силу, а остальное сделает магия. Правда, цена, на мой взгляд, завышена, но я не слышал ни про одного некроманта, который бы отказался от своего дара. Все-таки у Смерти есть особенное очарование. Пыльно-серая фигура Вальтера соткалась над телом так быстро, будто оборотень ждал призыва. — Прости, что подвел. — Его первые слова были обращены кузену. И Гарэйлу оставалось только, стиснув зубы, кивнуть, показав, что он принимает извинения и прощает непутевого родича, не сумевшего удержать длинный язык за зубами. — Убийца был под амулетом иллюзии. — Голос Вальтера доносился словно из невообразимой дали. — Я оставался в сознании и сопротивлялся, пока не начал действовать наркотик. И его лицо... оно так странно рябило, как вода. — Защита тюрьмы должна развеивать иллюзии, — возразил дракон, и Карел кивнул, согласившись с ним. — Значит, его амулет оказался сильнее, чем заклинания, — спокойно заметил Вальтер. Это уже не амулет, а артефакт, получается. Такую вещь в первой попавшейся лавочке не купишь. — И еще у него была странная брошь или заколка на плаще. С виду простая, но камни ярко сверкали. Тонкая работа, не видел раньше похожей, хотя, казалось бы... Эхо, оставшееся от оборотня, замолчало, ожидая новых вопросов. Я заметил, как расслабленно опустились плечи мужчины, и как спокоен стал расфокусированный взгляд, направленный поверх наших голов. Душа Вальтера, наконец, расставшись с телом, уже видела перед собой светлую тропу, ведущую к трону Триединого, и ее мысли были далеки от земной суеты. На мгновение мое сердце сжалось от острой тоски, мне не суждено было пройти по этой тропе. Меня ждала вечная и холодная тьма. Наверное, поэтому эльфы в страхе перед абсолютной пустотой переступают через границы морали и забирают чужие души. — Может, ты заметил что-то еще, что поможет в поисках убийцы? — Запах: полынь и лаванда. — Нюх у перевертышей всегда был отменный. — Отлично — перенюхаем весь город и найдем мерзавца! — съязвил лорд Лизар, и на дракона зашикали со всех сторон. Вальтер продолжил: — Убийца достал из сумки футляр — небольшой, весь в рунах. В нем хранятся инструменты. На мне использовали три иглы, но там были еще предметы. Кажется, убийца не собирался доводить ритуал до конца, — предположил Ферко. — Он не говорил — так что про голос ничего не скажу. Рост небольшой, может, чуть выше лорда Квэлле. Да, ваша светлость, у вас тоже я попрошу прощения. Мой поступок был вызван страхом и яростью, я рад, что вы остались живы. Эх... — Я прощаю вас, лорд Ферко. — А смысл не принимать извинения мертвеца? Разве что мне бы вдруг захотелось заиметь во врагах Гарэйла, но он и так меня недолюбливает. — Мне жаль, что вы умерли... — Еще вопросы будут? — Мерджим вытер со лба капли пота и оглядел нас. — Пока ничего полезного мы не узнали. Убийца — невысокий тип с рунным футляром, а также мощными амулетами иллюзии и невидимости, пахнет полынью и лавандой. — Увы, больше я ничем не смогу помочь. Напоследок Карел спросил Вальтера, действительно ли убийца зашел в камеру вместе со стражем. Дух подтвердил мою теорию, после чего, попрощавшись, исчез. Дольше удерживать контакт Мерджим не смог. Гарэйл опустил голову, прикрыв глаза. Я обернулся на коридор, по которому продолжали сновать ребята из группы Ферко. Казалось бы, само провидение привело меня в тюрьму — выбирай любую камеру и забирай душу у постояльца. Тут уж точно отыщется жертва, которую не жаль. Но технически сейчас провести ритуал нереально. Мой печальный вздох никто не расслышал. Леди Шепсит, закончив писать в блокноте, обратилась к Карелу: — Вызови мне экипаж. Не думаю, что мы найдем здесь еще что-то. Дальше пусть в уликах копаются эксперты. — Конечно, леди. — Киар, сделав два шага за порог камеры, отдал соответствующее распоряжение. — День-два, и в город пришлют кого-то из столицы, — поморщился Индар Лизар, — Дебро, Кестежу, теперь Ферко, не считая девиц. Если папа проигнорирует эти убийства, престол под ним закачается. Да и император просто так не оставит смерть своего фаворита. Киар, нам нужно приготовиться к приему гостей. — Триада бы их побрала, — проворчал вовремя подошедший господин Хариц. Его лицо покраснело, появилась отдышка, будто он не на второй этаж поднялся, а преодолел сотню ступеней, и, судя по запаху, чай в компании целителя Эдера быстро сменился крепкой травяной настойкой. — Отдам своим людям приказ подчистить бумаги. Индар, Гэрэйл, и вам советую... Оба синхронно скривились, будто бы напополам разжевали лимон. — Твоя правда, Хариц, лучше подготовиться заранее, — вынужденно согласился Ферко, — леди Шепсит, прикроете? Нам нужна какая-нибудь жизнеутверждающая статья на первой полосе, чтобы отвлечь жителей от череды убийств. Пусть со стороны кажется, что наш город сейчас самое безопасное место в империи. Лавена ответила оборотню очаровательной улыбкой. — Лорд Ферко, могли бы и не просить, я прекрасно знаю свою работу. — Она первой распрощалась со всеми и направилась к выходу из тюрьмы, звонко цокая каблуками. — Отчет о вскрытии будет у тебя на столе утром, — пообещал Карелу Мерджим, а затем неожиданно повернулся ко мне. — Остроухий, ты еще не пересмотрел свои взгляды на теорию формирования магических ядер? Лица у присутствующих характерно вытянулись. Фей подобрал самый «удачный» момент, чтобы вспомнить о нашей небольшой полемике на тему исследований мага-отступника Барнабаса Джакаба. Кажется, эти исследования были для Мерджима «пунктиком», о котором он мог говорить по любому поводу, без повода и вообще круглосуточно. — Даже не думал. Эта теория выстроена на домыслах и фантазиях и абсолютно бездоказательна. — Я улыбнулся, решив, что в нормальной обстановке за чашкой кахве с удовольствием бы развил бурную дискуссию. — Тогда залетай как-нибудь ко мне на работу, — тут же предложил Алмос, будто прочитал мои мысли, — покажу тебе кое-какие копии документов, которые профессор Джакаб спас из лап инквизиции и привез с собой. — Фей расправил крылья и с легким стрекотом был таков. — Киар, ты же понимаешь, что тот, кого пришлют из столицы, скорее всего, попробует дискредитировать тебя? — сухо напомнил дракон, и я едва не икнул от удивления. А разве лорду Лизару не было бы в радость, если бы Карелу пришлось подвинуться со своего места? Неожиданная забота удивила. — Пусть рискнут. — Карел не выглядел встревоженным, наоборот, в его голосе и взгляде появились отголоски охотничьего азарта. — Кериэль, думаю, мы тоже можем идти. Я кивнул господам и поспешил за Киаром, надеясь, что с ним мы тоже быстро распрощаемся. — Мне казалось, что дракон... и не только он, — уточнил я, стоило выйти в ночную прохладу улицы, — будут рады, если тебя лишат опекунства. — Конечно, — улыбнулся Карел, — но только при условии, что это сделают они сами, а не кто-то посторонний из столицы, преследующий свои интересы. Я, скажем так, зло меньшее и привычное. Так что, как видишь, при упоминании папы и императора господа-заговорщики показывают невиданное единодушие. Признаться, я даже рад, что к нам пришлют кого-то от святейшего престола. У тебя были какие-то планы, Кериэль? Ну как сказать? Побродить по трущобам, нарваться на отморозков и забрать их души — подойдет в качестве плана? Я посмотрел на Карела, тот остановился у небольшого фонтана в центре площади и, задрав голову, любовался небом с крупными и яркими гроздьями звезд. Ночь сегодня выдалась безоблачной и безветренной, до того ясной, что хотелось не по трущобам бродить, а забраться с пледом на еще теплую от дневной жары черепичную крышу и до рези в глазах вглядываться в чернильный небосклон с алмазной крошкой Млечного пути. — Выспаться за план считается? Мне было интересно, что предложит Карел. Вряд ли его любопытство праздное. — Кахвейня, о которой я говорил, круглосуточная. Можем выпить по чашке, попробовать выпечку, а уже потом разойдемся по делам. Я — работать, ты — отсыпаться. Я вспомнил про недавнюю договоренность: соглашаюсь сходить к дежурному целителю, чтобы экспертная группа не увидела моей разбитой физиономии. А Карел меня за это ведет в какую-то интересную ресторацию и дает контакты гномьих мастеров. — Так меня же видел Хариц. Наверняка, стоило нам уйти, он всем растрепал про разбитую эльфийскую физиономию. — Идея выпить кахве мне понравилась. Взбодрюсь и пойду на поиски приключений. А то после спертого воздуха тюрьмы я ощущал вялость и сонливость. В таком состоянии есть риск самому стать чьей-нибудь жертвой. — Хариц — обстоятельство непредвиденное, так что не считается, — подмигнул Карел, — нам сюда. Он кивнул в сторону узкой улочки, спускающейся к океану, и сделал приглашающий жест. Я, прикинув по времени, что часа два-три погоды не сделают, поправил лямки ранца и бодро зашагал рядом с человеком. — Очень странно, что убийца не воспользовался душой Ферко, — нарушил тишину Карел, которого, очевидно, не оставляли мысли о случившемся. — Зачем-то же убийца забирал души Дебро, Кестежу и девушек? — Ты не рассматриваешь вариант, что в прошлые разы убийца заметал следы? — на пробу предположил я, пытаясь понять, как много о ритуале по косвенным уликам успел понять Карел. — Нет, Кериэль. — Киар покачал головой и в одном из проулков резко свернул в сторону. Теперь мы шли куда-то к богатым кварталам, еще немного, и начнутся поместья родов высокой крови, в том числе и дом леди Амизи Мосфен, баронессы Нейфр, которой я продал заколку. — Изъятие души — часть ритуала. Это было понятно уже по убийствам девушек. Я тебе на днях занесу материалы, чтобы ты лучше ориентировался. Непонятно, почему убийца резко поменял вкусы и частоту жертвоприношений. Но на душах завязано что-то очень важное. — Хорошо, — легко согласился я и предложил другой вариант, — а если он просто не смог забрать душу Вальтера? — Думаешь, повлиял амулет немоты? — Скепсиса в голосе Карела прозвучало больше, чем интереса. — Не думаю. Заклинание было слабым. Если и повлияло на ход ритуала — совсем незначительно. — Я не стал притворяться дурачком. Выглядеть в глаза Карела глупее, чем есть на самом деле, мне не хотелось. Мы остановились у опрятного двухэтажного здания кахвейни. Она действительно оказалась открыта, но пуста. Второй этаж, судя по задернутым кружевным занавескам, был жилым, и на звон колокольчиков спустилась сонная хозяйка заведения. Быстро опознав в позднем госте лорда Мертвеца, женщина засуетилась, стараясь нам угодить. В небольшой зале перед прилавком поместились всего пять круглых столов, расставленных в шахматном порядке. Уютные карамельные и бежевые тона настроили меня на самый приятный лад. Я сел, с удовольствием вытянув уставшие ноги, и поднял взгляд к полотку. Над головами посетителей в горшках, подвешенных на прочные крюки, вовсю цвели фуксии сочных фиолетово-лиловых тонов. Их тонкий аромат приятно дополнял запах кахве и сдобы. — Будешь что-нибудь покрепче и посытнее? — уточнил Карел, просматривая меню. Оно, к слову, было скромным. Кахвейня специализировалась на сладкой выпечке, но я отыскал в конце списка жареный хлеб с кусочками вяленого мяса и сыра и несколько наименований вин. Взяв красное полусладкое нового урожая и тарелку с закусками, пока хозяйка готовила свежие булочки с шоколадом и молола зерна кахве, мы с Карелом вернулись к затронутой теме. — Я предполагаю, что душа Вальтера Ферко по неясным причинам оказалась непригодна для ритуала, — сформулировал свою догадку Киар, и я мысленно дал ему десять призовых баллов. — Заметь, если отталкиваться от посмертных слов самого Ферко, убийца заранее знал об этом. Но я не могу сообразить, чем оборотень отличается от других жертв. Как думаешь, это важно? Важнее были личность Вальтера и мой интерес. Но Карел потянул за другую нить. Взвесив все за и против, я придумал, как подсказать Киару, в каком направлении следует искать ответы, чтобы при этом самому не попасть под подозрение. Нам принесли блюдо с закусками, пузатую бутылку и два бокала. Я тут же закинул в рот пару кусочков сыра и попробовал легкое фруктовое вино. — Мне интересно, убитые девушки все люди, как Дебро и Кестежу? Или, может, кто-то был полукровкой? Карел задумался. — Все жертвы люди, полукровок среди них не было. — Значит, Вальтер — первый нелюдь? — «сделал» я вывод и с энтузиазмом начал рассказ. — У меня есть предположение. Можешь сказать спасибо Мерджиму — без его постоянных упоминаний профессора Джакаба я бы и не вспомнил про эти исследования. Есть несколько любопытных работ, в которых рассматривается теория, что людские души отличаются от душ других рас… Хоть Карел и сказал, что уже не использует на мне свой дар чувствовать ложь, я все равно старался следить за тем, что и как говорю. И странно, но мне и не хотелось обманывать лорда Киара. Я понимал, что не смогу рассказать ему правду, но сейчас почему-то жалел об этом. — Даже не слышал о подобном. — Карел откинулся на стуле, так держа в руке бокал, будто забыл о вине. — То есть проблема Вальтера была в том, что он оборотень? Звучит странно. — Думаю, если обратиться в архив или в библиотеку местного магического университета, найдется много материалов. Некоторое время назад, примерно четыре-пять столетий, у магов и ученых было очень модно исследовать души. Я продолжил по кусочку утаскивать с тарелки сыр. Может, говорить с набитым ртом было и не очень прилично, но от ужина в компании Генты остались одни воспоминания. — Тот же любимый Мерджимом профессор Барнабас Джакаб бежал из Старого Света вовсе не из-за одних теорий о формировании магических ядер. У него вышло несколько сомнительных работ, затрагивающих тему душ, и у святой инквизиции появились вопросы о гуманности способов получения информации для этих исследований. Но, насколько я знаю, никто далеко в своих теориях не продвинулся. Понять суть души, очевидно, дозволено лишь Триединому. Карел, наконец, вспомнил про вино и в несколько глотков осушил бокал. — Мне кажется, что за твоими словами кроется «но», — предположил он, уловив, что я специально вырисовываю словесные кружева, не спеша раскрывать все карты. По кахвейне поплыли умопомрачительные запахи готовящихся пирожков, корицы и ванили. А хозяйка уже заканчивала «колдовать» над кахве. По ее словам, это был какой-то особенный рецепт с имбирем, лимоном и солью, и я предвкушал новые гастрономические открытия. — Ты когда-нибудь замечал, что при всем изобилии рас нравственные установки, а так же проявление сочувствия и непричинение страданий, проще говоря, гуманизм, называют «человечностью»? Притом, что на протяжении всей истории именно люди пролили больше всего и своей, и чужой крови. Людьми совершались самые громкие и страшные преступления и самые грязные предательства. А самые мерзкие темные заклинания и ритуалы придумали человеческие маги-отступники. Даже самый высокий процент правонарушений в любом городе на совести именно людей. Удивительно, да? Человечность, а не гномность, не фейность, к примеру... — Не удержав серьезный тон, я фыркнул оттого, насколько забавно прозвучали сочиненные слова. — Или вот еще варианты: вампирность, оркность, драконность — режет слух, правда? Карел тоже усмехнулся и поддержал минутку словообразования: — Мне кажется, лучше звучит орковость и драконовость. А еще можно сказать эльфийность... или эльфячность? — Эльфуфность, — поправил я и, не сдержавшись, рассмеялся. Карел поддержал меня раскатистым хохотом. — Хорошо, значит, в людских душах есть что-то, принципиально отличающееся от всех прочих рас? — Что именно, никто не знает, — разочаровал я Карела, и это было правдой — даже моим сородичам не удалось это понять. — Зато есть один интересный факт. О нем можно прочитать у того же Барнабса Джакаба. Душа человека напрямую связана с его жизнью. Ты можешь лишить души гнома или дракона — и это не убьет их. Существование, правда, будет незавидным, после изъятия души получается «овощ». А вот человек, оставшись без души, умирает. Карел побарабанил пальцами по столешнице. — В самое ближайшее время навещу и архив, и магов. Посмотрю, что у них есть по этой теме. Мы с группой Ферко сошлись во мнении, что людей проще убить. Те же драконы почти не подвержены действиям наркотиков, а в орков бесполезно тыкать иглами — только сломаешь рабочий инвентарь. Об иных различиях мы не думали. Откуда ты вообще столько всего знаешь? Действительно. Люди всегда были удобными жертвами, поэтому на тот факт, что все жертвы одной расы, еще долго не обратили бы внимания, если бы не моя подсказка. Я пожал плечами. — Что-то где-то прочитал, запомнил или услышал, — взгляд против воли опустился на ладони, — некоторым историческим событиям я был свидетелем. Мне много лет, на вид, наверное, не скажешь. Когда долго живешь, если, конечно, не тратишь время впустую, в голове накапливаются самые разные знания и факты. Если бы хоть малую часть своей жизни я мог отдать Карелу... Но его мое уточнение про возраст ничуть не задело. — Если исходить из твоих рассуждений, ритуал нужен тому, кто хочет забрать чужие жизни. Значит, убийце срочно требуется продлить свою собственную? Соображал Карел быстро и легко выстраивал логические цепочки. Но, не зная, что убийц в городе двое, он изначально видел картину неправильно. Я с наслаждением укусил румяный пирожок и даже зажмурился, насколько вкусным тот оказался. Мысли тут же стали ленивыми и спокойными, будто бы мне и не требовалось срочно искать новую жертву. — Можно личный вопрос? — Я весь вечер украдкой поглядывал на привычно застегнутый под горло камзол Киара и размышлял, как же ему должно быть неудобно и душно. — Задавай. — Карел разлил по бокалам остатки вина. — Такая старомодная и закрытая одежда — часть образа лорда Мертвеца, или ты не хочешь, чтобы знали о твоих шрамах? Он отвел взгляд и потер шею. — Как сказать… образу это действительно помогает, но и шрамы я не желаю демонстрировать окружающим. Я бы и тебе не стал их показывать, но Руджеро сказал, что ты истекаешь кровью и выглядишь как покойник — тут уже не до одежды было. Странно, как я в спешке хотя бы халат схватил. Я закатил глаза. Надо же, у грозного лорда Мертвеца — комплексы! — Думаешь, никто не догадывается? — Догадываться и знать — разные вещи, — возразил Карел, поджав губы. — А заодно придумывать версии с чешуей, шерстью и, Триединый знает, чем еще. Только при этом тебе самому неудобно. И не возражай, со стороны смотреть — уже жарко! Сколько тебе осталось? Два месяца? Неужели не плевать, что окружающие подумают при виде шрамов? И вообще, как по мне — они тебе даже идут. — Считаешь? — с явным сомнением протянул Киар и поправил высокий ворот. — Мой создатель, герцог Кайсар, называл их уродскими и требовал прикрывать. — Герцог Кайсар уже ничего не узнает, — хмыкнул я, ощущая себя подстрекателем, и салютовал Карелу бокалом.