***
По потолку лениво ползет яркий солнечный луч, слепя и разгоняя мрак. На картине над кроватью солнечный лучик выжигает краски лазурно-синего залива. Одеяло сбилось в ком, а простынь сползла с матраса за ночь. Сквозь ткань просвечивали фуины-светлячки, разгорающиеся от близости чакры создателя. В последнее время Сан паршиво спалось. Возможно дело было в переизбытке незнакомых людей. Особенно детей. Санран морозило спросонья, мысли липкой патокой текли в голове. Снилось что-то… Холодное. И ленивое. Или спокойное? Сон стылым морозным воздухом встает в горле и склизкими щупальцами сворачивается где-то у затылка. Она преодолевает желание завернуться обратно в одеяло и встает, ковыляя к чайнику и избегая своего всклокоченного отражения в зеркале. Стоило признать, что Сан не очень хорошо давались социальные взаимодействия. Не то, чтобы она была в них плоха или оставляла кого-то обиженным, но каждый раз выходила из них выжатой до последней капли. А еще ее угнетало то, что из почти шести десятков учеников предрасположенности к фуин… не было ни у одного. Пара человек что-то видели, но все еще не понимали что именно видят. Еще десяток, в основном, конечно, Учихи, обладали фотографической памятью, позволяя повторять любые увиденные закорючки. Чести это им не делало. Скопировать совсем не значило суметь применить. По своему это было даже хуже, чем полное непонимание. Возвращаясь в свое детство Сан не могла вспомнить, чтобы у нее были проблемы с пониманием. Даже если формулы были сложными, их можно было разбить на куски меньше. И еще меньше. И еще. Так до тех пор, пока не оставались примитивные, базовые значения, которые она… будто бы всегда знала? Или не знала? Интуитивно догадывалась о их сути? Там, где не понимала, тыкала и проверяла. Как отреагирует, как сработает, что случится если так, а если эдак, а если… Сам процесс изучения был довольно увлекательным. Возможно поэтому у нее не было друзей. Кроме дяди, да. И картографа-сан из военного лагеря. Если можно назвать дружбой то, что последняя не метала в ее сторону заостренных предметов, ограничиваясь фурнитурой. Конец августа подкрался на мягких лапах, принося выжженную траву, прохладные ночи и традиционно надвигающийся Обон. А еще чуть менее традиционный Хякки Яко. Санран зевнула до хрустнувшей челюсти и лениво привела себя в порядок, туже затягивая волосы в хвост. Смысла в этом было не много, потому что поверх тут же легло хенге Тави. Это лицо даже начали узнавать в ближайшем магазине, ненавязчиво вызнавая кто она такая. Почему-то облик невзрачной гражданской располагал к себе больше, чем ее кричащий о принадлежности к шиноби цвет волос. Закрытое окно замкнуло контур барьера и Сан выскользнула за дверь. Ее путь лежал на стандартный бесхозный полигон, занятый как правило… …Анко Митараши. Сан и сама не могла точно сказать почему не развернулась и не ушла в первый же раз, как опять ее увидела, после того памятного забега и совершенно безобразной драки. Та закончилась пятью параличками на Анко, отвратительным синяком на ребрах у Сан и взаимным недовольством. Возможно свою роль сыграло то, что ей в лицо фыркнули, мол, и в этот раз сбежишь, трусишка? В общем Анко как-то незаметно просочилась в жизнь. И, наверное, ее присутствие на тренировках радовало больше, чем раздражало. Все таки бегать с собственными слегка психованными клонами не так интересно, как с вертким и нечитаемым противником. Санран сперва немного напряг эмоциональный фон, с которым Митараши общалась и дралась: сухая и по-звериному злая сосредоточенность под улыбкой-оскалом и внешней расслабленностью держала в тонусе. Но с такой деловитостью было довольно комфортно. Да и все подначки и ироничные замечания сразу переставали задевать. Скорее… побуждали ляпнуть в ответ что-нибудь, что достанет и проберет даже сквозь такую броню. Опытным путем было выявлено, что в тайдзюцу из десяти спаррингов в ничью уходит половина. И только один — в пользу Сан. Очень болезненное для эго открытие. Хуже было только с Хьюга из команды Змея. Там победой считалась хотя бы две ничьи. Есть землю быстро стало довольно привычным занятием. Про отвратительную боль во всем теле после таких спаррингов говорить и вовсе не стоило. Сан действительно ощущала себя медленной. — Ты сегодня тупишь больше обычного, — недовольно фыркают над ухом и почти полюбовно заламывают руку. — Кто-то украл очередного любимого светлячка? Залез в окно? Чай закончился? Санран закатила бы глаза, но это сложно сделать, когда ты лежишь лицом в песок. Она сплюнула песчинки, скрипящие на зубах, и укоризненно посмотрела на самодовольный вид Митараши. — Не будешь задавать вопрос «зачем» и я скажу. — У тебя все ради фуин и своего маленького уютного мирка, мне даже «зачем» спрашивать не нужно, — хмыкнула Анко. — Ну? — Мне нужно белое кимоно. Митараши моргнула. Пристально осмотрела ее, обойдя со всех сторон. — Слушай, выходить замуж, когда ты целовалась разве что с землей, это глупо. В тебе совсем нет «силы юности»! — явно кого-то пародируя с чрезмерной озабоченностью в тоне произнесла она. Санран не удержалась и все-таки закатила глаза. — Спасибо за заботу, мамочка.***
В белом балахоне она выглядит действительно стремно. И вообще — покупать свадебное одеяние в деревне это как приговор себе подписывать — пересуд не оберешься. — Как быстро растут дети! Мне даже жаль тебя отдавать! — как то не больно добро озвучивает Анко. И даже оглядывает так, словно она жениха спрятала за спиной. За спиной у Сан только большое зеркало примерочной. — Может это Асума? Нет, все понимаю, но Куренай тебя закопает! — Вопрос-предположение в разных вариациях повторяется уже раз десятый, не используя запретное «зачем», но безупречно выбешивая. Узумаки честно отдает должное фантазии змеиной ученицы. — Другой Сарутоби, — язвительно улыбается она, выпуская, наконец, раздражение. — Хирузен! А что, дедуля хоть куда, и на скале уже высечен, — с ледяным спокойствием продолжает Сан. У Митараши в глазах пляшут черти и она хихикает совсем по-детски. — Он уже женат, будет непросто. Тебя бы еще накрасить… Знаешь, такую помаду в тон волос и стрелки… Или тени, — кажется идея захватывает не на шутку. Анко официально становится второй в списке людей, с которыми Сан больше никогда не пойдет за покупками. — О! Не смей его снимать, я знаю куда мы пойдем! Куренай как-то раз мне такое место показала! Сан проклинает все живое и чуть не падает со ступенек, запутавшись в белом подоле, пока ее тянут на буксире. — Анко, я тебе говорю… — Вот увидишь! Выглядеть будет шикарно. Плевать кто там у тебя жених, ты в таком виде кого угодно под венец затащишь! — окрыленная идеей и довольная от взбешенного вида самой Сан, Анко чуть ли не пританцовывает. То, что в таком виде ее застает посреди улицы Хатаке кажется чертовой шуткой. Может все-таки стоило сказать Анко, что богам будет плевать на макияж и парфюм, но сожалеть уже поздно. Какаши же, судя по всему, искал именно ее, что не предвещает ничего хорошего. Выбирая из двух зол то, что неизбежно, Сан хватает белобрысого за рукав, выставляя буфером между собой и Анко. — Вот. Жених. Довольна? — скалится Узумаки. Улыбка расползается по лицу совсем злая. Собственно, как там говорили? Тонешь сам — топи другого. Санран нравится наблюдать как у Хатаке скрипят в голове не заточенные под человеческие отношения и эмоции шестерни, а у Анко взгляд становится голодный и цепкий. Сан подленько хихикает. Не скалиться уже выше ее сил. Учитель этикета за такое отхлестал бы ивовым прутом по самое не могу. Но вот она тут, сама по себе, в чужом времени и деревне, и хрен бы кто ей что запретил. От парня идет странная смесь усталости, раздражения и недоумения. Маленькие радости жизни — выводить на эмоции флегматичного Какаши. Впрочем это приятный бонус, важнее то, что озадаченная Анко выпускает ее из своих цепких рук и Сан чуть ли не с восторженным возгласом отпрыгивает куда подальше. — Не смей выходить замуж, пока не поцелуетесь! И пока не по… — ехидный голос Митараши затихает за спиной, пока Санран шустрее делает ноги через переулки, два шуншина и четыре крыши. Какаши на ее по-кошачьи довольное выражение лица и наряд посматривает с подозрением. — Ма-а. Я только сообщение от Кушины-сан передать, что сегодня у нее не получится придти на тренировку. — Похоже имото надо было на день рожденья почтового сокола подарить, — бурчит себе под нос Сан, скидывая с ног гета и дурацкие неудобные носочки, и надевая обратно сандалии. Привычка Кушины хватать ближайшего несчастного и озадачивать чем-то из разряда подай-принеси-передай без права отказаться… Немного смешила. Почему сенсей не использует для этого клонов по прежнему оставалось загадкой. Не везло частенько как раз Какаши, странному рассеянному АНБУ в пятнистой маске и самой Сан. — И она попросила проследить за тренировкой, — нехотя продолжает пацан. Сан заторможено моргнула. И расплылась в дурацкой улыбке. О. — А знаешь, что мне обещал хокаге-сама? Уроки по кендзюцу, — почти нежно произнесла она. Выражение лица у Хатаке было как у святого мученика, обреченного на вечные страдания. Попытка утечь с крыши была жестоко пресечена. — Будешь хорошим сенсеем и я принесу пирог с вишней, — тоном змея искусителя произнесла Сан, не смягчая хватку на плече. Знание того, что никто в этой деревне не хочет ее убить или тащить в подземелья и выпытывать клановые секреты несколько развязывало руки. И портило характер. Тем более, что Сан подозревала, что мелькающий временами рядом Какаши — своеобразная замена исчезнувших наблюдателей… Хатаке нечитаемо на нее глянул, явно не слишком вдохновленный идеей пирога. — Если собираешься втираться в доверие к жертве и шантажировать, хотя бы выясни ее предпочтения, — скучным тоном произнес он, прежде, чем исчезнуть. Сан кивнула пустому месту и задумчиво потерла подбородок. Довольно дельное замечание. Хотя и бесячее. Но ей к Хякки Яко все равно готовить подношения, так что блюдом больше или блюдом меньше… Осталось только вызнать что там за предпочтения у жертвы.***
Какаши не появляется ни через десять минут, ни через двадцать. Ни через пол часа. Санран успевает размяться и даже помахать простенькие ката, пока не сдается, устраиваясь под деревом. Вытаскивает из хранилища свитки и сверток с якитори, купленными по такому случаю у Акимичи. Она искренне готова была поделиться. Но никаких теперь вкусняшек, фу таким быть, фу. Как понять, что замок печати выбран верно? Из блокнота на нее смотрит несколько модификаций «стазиса» и все должны бы быть рабочими… Но что-то не сходится. Четность кругов верная, противодействующих сил нет, схемы рабочие… Но будто-бы чего-то не хватает. Мысль грызет Сан, Сан грызет карандаш, идея так и не появляется. Выловить каких-нибудь ящериц что-ли, опробовать на них? Лучше бы, конечно, чтобы у ящериц была чакра для верности… Хотя, если так подумать, видала она парочку таких во время экзамена на чунина… А если добавить еще какой-нибудь защиты… Хм… Санран чуть не перегрызает деревяшку от шашлычка, зависнув в своих мыслях. Или наоборот? Убрать защитный контур, дублирующий… — Это у тебя такая тренировка? — раздается над головой и Сан дергается, рефлекторно запуская палочку и еще два куная из рукова на звук. Какаши так и продолжает сидеть на ветке не двигаясь, только перелистывает страницу у книги. Позерство. — А у тебя, как я погляжу, неотложные дела, — скептически осматривает его Узумаки, недовольно плюхаясь обратно к свиткам. О чем это она?.. Так, ящерицы с чакрой… Или жучки какие… Хм, Анко говорила что-то про Абураме и их жуков, может у нее есть знакомые… Санран пририсовывает к кляксе на листе ножки и захлопывает блокнот. — Ну? — запрокидывает она голову. — Будешь спускаться с небес на бренную землю или я пойду на романтическую прогулку? — про то, что последняя будет с фауной в Лесу Смерти, она скромно решает умолчать. Иногда Сан кажется, что она наяву слышит скрип в мозгах у Хатаке, характерный такой. Словно он пытается собрать пазл, но деталей не хватает, поэтому он вдавливает те что есть друг в друга силой, в надежде получить цельную картинку. Санран бы улыбнулась, но она мысленно прикидывает как долго ей придется капать на мозги Минато-сану, чтобы тот пустил ее погулять по сорок четвертому полигону. Выловить, может, Шисуи, если он в деревне - Ехидна поможет просто чтоб потом поиздеваться можно было. — Вообще-то это не мне нужно… — Слезай давай, Пугало-сенсей, раз уж пришел, — все-таки скалится Санран и разгибается, похрустывая шеей. Засиделась. В ответ на прозвище ей под ноги прилетают ее же кунаи. Не отпрыгнула бы — схлопотала под колено. А потом начинается ад. Не то, чтобы Сан питала какие-то иллюзии о своем уровне кендзюцу. И в целом о способностях. Но такого ей еще лет пять не достичь, даже если она ежедневно будет махать мечом от рассвета до заката. Вообще, когда у тебя, вроде как, в руках меч, а у противника — нет, но с земли подняться так и не получается… Это весьма обидно. — Ты держишь меч как палку, — с едва заметным налетом недовольства произнес Какаши. — Тебе нужно почувствовать меч частью себя. — О, с этим нет проблем, когда им буквально пробивают грудину насквозь, — недовольно бубнит Сан, разминая ноющее от непривычного веса запястье и отскакивая от очередного выпада. — Куда уж тут лучше чувствовать. Ее торкает на мгновение странной эмоцией, которую не получается опознать. Боги, как просто было среди своих — Узумаки всегда говорили что думают и думали то, о чем говорят. Злились — шли биться, радовались — шли обниматься, были заинтересованы… Ну и так далее. Обилие противоречий же сейчас постоянно оставляло в недоумении. Вот что это сейчас было? Потому что лицо у Пугала как кирпичом застыло с их первой встречи, так и не менялось. — Это теперь, знаешь ли, дело принципа — научиться махать тем, что тебя почти убило, — бормочет Сан и снова плюхается на землю. На этот раз успевает сделать перекат и вскочить снова, тяжело выдыхая. — Шевелись быстрее, болтай меньше, — буркает Хатаке с ветки. Собственно, в пыли Сан валяет даже не он сам, а его клон, что повышает градус обиды. Она не успевает уйти от очередного пинка и кубарем летит вперед, едва не накалываясь на свое же оружие. Силы, конечно, еще есть, но внимание уже начинает подводить. Сан так и остается лежать с укоризной глядя в розовеющее небо. Получается недолго, она едва уворачивается от удара ногой, призванного втоптать ее в землю. И тут же получает следующий с разворота, прямо по лицу, снова падая на спину. Небо розовеет еще чуть-чуть. — Мда, Пугало-сан, сенсей из тебя, конечно, врагу не пожелаешь, — убито говорит Узумаки и кряхтя подымается, щупая языком зубы и кровящую верхнюю губу. Что-то острое царапается и она сплевывает кровь, доставая из рта кусочек резца. — Бе. Клон над ней застывает с непонятным выражением лица, а затем испаряется. Впрочем, они у Хатаке все непонятные. Сан бы что угодно отдала сейчас за ванну и кроватку, а ведь до дома еще минут двадцать переться. От Какаши веет недовольством, и, кажется, какой-то злобой. Что она опять не так сделала то?.. — Тебя уклоняться не учили? — отрывисто произносит он и хмурится. Санран отмахивается от него, пытаясь привести одежду хотя бы в подобие порядка. А то выглядит так, словно ее по всей стране Огня екаи гоняли. Сан слизывает текущую с губы кровь и фыркает насмешливо. — Идем в госпиталь, поправят. — Не надо в госпиталь! У меня все за-ме-ча-тель-но! — отбрыкивается Сан, правда получается как-то шепеляво от опухающей губы. — Серьезно, у меня перелом за пару дней срастается, а тут какой-то синяк. К утру пройтет. Зуп таю! — посмеивается Сан, размахивая этим самым зубом перед Какаши и ехидно хихикает. Тут же ойкает, зажимая опять пустившую кровь губу. — Чехт. Какаши смотрит на нее как-то неодобрительно, но Сан только пожимает плечами. Это действительно мелочь, зуб у нее отрастет за пару дней, а через неделю даже розоватого шрама не останется на губе. В памяти еще свежо как их гоняли в военном лагере, выкидывая тех, кто не успел сбежать, со сторожевой башни… Не всегда везло и ты долетал до воды, да. — Вот вы где! А я пришла проверить как вы тут, мелочь, — громко и чрезвычайно неожиданно доносится из-за спины. Какаши подпрыгивает вместе с Сан от неожиданности и видимый глаз у него расширяется в ужасе. Санран хочет выругаться и ее мозг быстро достраивает картину того, что произойдет, обернись она сейчас к Кушине, в синяках, крови, и с отломанным зубом… Хенге получается само собой. — Доблый ветер Кусина-сенсей, — шепелявит Сан и тут же затыкаясь. Онемевшие губы никуда не деваются. Упс. — Что это с тобой? — придирчиво осматривает ее имото и дергает бровью. — Я ясык прикуфила. Сейфас пройтет. Кушина смотрит на нее пристально, как на допросе. Сан про себя панически молится всем ками разом, чтобы Хатаке сообразил что-нибудь и отвлек уже внимание! Потому что они оба подозрительно стоят застыв и выпрямив спины, как иллюстрация где-то нашкодивших детей. — И как прогресс с цепями? — вкрадчиво, словно хищник, подбирающийся к жертве, произносит Узумаки-старшая. — Мы занимались кендзюцу, — переводит на себя внимание Хатаке давя что-то похожее на улыбку. — О, значит ты не тратила чакру? Ну и славно, хорошо, что я смогла освободиться! Ох уж эти чертовы архивы, в них можно заживо похоронить кого-то, — кровожадно говорит Кушина, разминаясь. — Ну что, готова еще разок попытаться? — Та я как-то потустала сеготня, Кусина-сенсей, — почти прячась за Хатаке шепелявит Сан, давя самое милое выражение лица на которое она способна. Пусть Какаши сам объясняет имото чем они тут занимались… Но белобрысая падла, видимо, тоже хочет жить, поэтому вцепляется ей в плечо и вытаскивает перед собой, с милейшим выражением лица. — Да-да. Чакры должно быть достаточно, Кушина-сан. А то еще удумает расслабиться, займется какой-нибудь чепухой. Кажется, на свидание собиралась. Санран задыхается от возмущения, выпучив глаза и пытаясь понять о чем это он… И вспыхивает яростью. — Не фойся, Пугало-сан, я и тепе свитание с Лесом Смерти устрою, — тоном, которым накладывают проклятья и извещают о скорой насильственной смерти произносит она.и закопает там же. возможно по частям.
***
Пыль и мелкие камушки вытряхивать приходится даже из-под майки-сетки. Сан радуется, что в печати находится запасная футболка и шорты, потому что грязи на ней — словно со всего полигона собирала. Не выдерживает и забирается в душ. Короста на губе кровит, размокшая от воды, Сан накладывает хенге опять и выходит из ванны, потряхивая мокрой головой. Кушина что-то колдует над заваркой, пока Какаши стратегически облюбовал подоконник, словно готовясь сбежать в любой момент. Сан забирается с ногами на стул и рассеянно теребит волосы, пытаясь чакрой нащупать воду и вытянуть ее. Получается так себе, к тому же, волосы от этих действий начинают топорщиться и виться, поэтому она скидывает горсть воды в раковину, бросая эту затею. На плите шелестит синий огонек, булькает закипающий чайник. Теплый летний ветерок колышет занавески и пахнет лесом. Где-то вдалеке слышны голоса гуляющих людей. Так… Безмятежно. Тело догоняет лень после дня, полного беготни. Сан вытаскивает блокнот их хранилища, утыкаясь взглядом в картинку с жуком. Пересчитывает по привычке количество связок в разных кругах печати, подписывая и прикидывая возможные исправления. — Тут не сработает, — тыкает из-за плеча Кушина. — Если добавить защиту на воду, сработает, — бормочет Сан, добавляя символы. — И зачем тут защита? Санран пожимает плечами. На ее памяти лишних оградительных кругов еще не бывало, но, может имото и права. Тогда все равно нужно добавить символ, чтоб четность сошлась… Она даже моргает несколько раз, когда внезапно осознает, что на кухне откуда-то появился хокаге. И даже уже говорит о чем-то. Кажется она слишком увлеклась… Нда, удивляться, что Намикадзе появился на кухне собственного дома, кажется, немного неправильно. — Добрый вечер, Минато-сан, — прокашливается она. — Запоздание — четыре минуты двенадцать секунд, — лениво отчитывается с подоконника Какаши. У Кушины смешинки в глазах и, кажется, Намикадзе тоже давит смех. Санран стыдливо покрывается красными пятнами. — Ничего, это нормальный, средний показатель для Узумаки, увлеченной фуин, — кивает Минато. Сан алеет еще больше, возмущенно и громко дыша. — И-извините, хокаге-сама, — булькает она, подавив желание стечь под стол. — Ты еще кланяться начни, — у Кушины в руке полная чашка и от резкого движения из нее немного проливается. — Ай. Ну так что, не отвлекайся, рассказывай. С какими еще новостями вернулись? — возвращает к себе внимание Узумаки-старшая. Сан не понимает о чем они, упустив первую половину диалога-допроса, поэтому задумчиво тянется чакрой к луже на столе, собирая ее в маленький шарик из чая и выкидывая в раковину. Намикадзе провожает это действие заинтересованным взглядом, но отвечает. — Ну, нетралитет это тоже неплохое достижение. Конечно, сотрудничество принесло бы больше выгоды обеим сторонам… Но Дождь такой упрямый, — он вздыхает. — Ничего, со временем они и сами это поймут, — чуть тише говорит Кушина, поглаживая его по руке. — Нам нужны союзные малые деревни еще вчера, — чуть отстранено говорит Минато. — Если бы они согласились на общий экзамен для чунинов в следующем году. Или хотя бы… Он качает головой каким-то своим мыслям и внезапно упирается глазами в Сан. — Как идут дела в Академии? Санран уже хочет по привычке съязвить, но осекается. От Минато… Не идет какого-то давления, напряжения или недовольства. Только спокойствие. Она моргает, почти удивленная этим и наклоняет голову, изучая его в ответ. — Есть пара человек с потенциалом, — ерзает на стуле Сан. — Не знаю. То, как училась я, им не подойдет. То, как учили до меня… фу, — она кривится, не продолжая фразу. Тут же осекается. — При всем уважении. Кушина хихикает, а хокаге тяжело вздыхает, опираясь щекой на кулак. — Да уж, фу. Лучше и не скажешь, — хмыкает он и у глаз собираются морщинки от улыбки. — Ран-чан, кажется, на свидание собиралась, — почти мурлычет Кушина и Сан непонимающе на нее смотрит, не сразу понимая о чем она. И закатывает глаза. После всех шуток Анко, которые она сегодня пережила, безобидная шпилька от имото совсем не цепляет. — А мне ничего не рассказала! — Ага, свидание. Кажется мне не хватило одного с многоножкой тогда, в лесу. Хочу еще, — кивает Санран. — Минато-сан, можно мне оргабить Лес Смерти на пару ящериц? — Тут же хватается за возможность она. Думает пару мгновений и исправляется. — Пару десятков ящериц. От каге разит изумлением, но, к его чести, лицо он держит. — И… Зачем они тебе, Санран-чан? — Проверяю разработку. Не на людях же, — Сан неопределенно помахивает блокнотом. — Вот если ящерки переживут… У Кушины вырывается горестный вздох. — А как же свидание?! Санран посмотрела на сенсея как-то странно и непонимающе, отвлекаясь от мыслей о эксперименте обратно, в суровую реальность. — Свидание? Меня должны были выдать замуж в двадцать лет или как только я утвержу мастерство. Учитывая сейчас положение клана и мое личное — буду рада, если мне хотя бы предоставят выбор, а не поставят перед фактом замужества, — не слишком задумываясь отвечает она. Кушина возмущенно открыла рот, в то время как Минато, почему-то решивший, что это камень в его огород, поперхнулся воздухом. Невозмутимость, с которой это было сказано, не слишком понравилась и откликнулась неодобрением. — С чего ты взяла?! Да пусть только попробуют, даттебайо! Ты не должна выходить замуж так! Вот увидишь, ты еще встретишь кого-то, ради кого захочешь свернуть горы! — яростной тирадой выпалила она и от души треснула по столу. Санран нахмурилась, не понимая такой яркой реакции. — Надеюсь, что нет. Сложновато одновременно быть преданной клану и другому человеку, — на голубом глазу ответила она. Со стороны Кушины донесся какой-то недовольный рык и уставший мозг Сан, наконец, разродился идеей, что надо бы замолчать. Ее тряхнули за шкирку и опустили обратно на стул, нависнув сверху. — Я, как глава, запрещаю тебе думать о такой чуши, табайо! — тыкает пальцем в лоб Узумаки-старшая и опасно щурится. Запрещаю. Запрет, наложение ограничений. Замок — основа запрета, то, что гарантирует его выполнение. — Я поняла! — радостно взвизгивает Сан и обнимает Кушину за шею, вводя ту в ступор. — Поняла-поняла-поняла! Замок! Дело в запрете! Поняла! — нараспев произносит она, целует блокнот и взвивается, выскакивая мимо Какаши в окно, чуть не сбив горшок с цветком. Кушина выглядит ошеломленно и потерянно одновременно, пока Минато давит смех. О, да. Примерно так обычно он чувствует себя рядом с Кушиной. — Она… Сандалии забыла, — произносит Кушина, выпадая, наконец, из ступора. — И подцепила у кого-то привычку сбегать через окно! Какаши только пожимает плечами на последний упрек и тоже вываливается наружу. А то мало ли. Вдруг у Кушины-сан тоже случатся какие-то озарения.