***
— Она странная. — Ну пойди и просверли ее своими чудо-глазками, параноик. Может понятнее станет. — Это у тебя все так просто. Думаешь я не заметил как ты змейку ей подсунула? А я после этого параноик? — А много ты Узумаки видел? Интересно же. Как думаешь — она как Кушина начнет во все стороны полыхать любовью к ближним и метить в хокаге? — Не дури. Я о другом. Откуда ее выкопали? Если Узумаки — то почему только сейчас привели в Коноху? Или она не из клана, черт его знает какие у них были порядки… — Мало ли что могло произойти после осады Узушио. Но ты прав, Поганка, она не выглядит как беглянка, скрывавшаяся три года лесами. — Кончайте косточки перемывать, змеята. Что насчет вкусненького? Айда по данго! Мы заслужили… — Только если проставляешься… — Ага, дармоглоты, фиг вам.***
Кушина нашла ее на полигоне рядом с клановым кварталом медитирующей на воду. Клоны стали даваться намного лучше, да и в целом — со своей стихией Сан ладила с детства. Сложно не ладить, когда ты живешь на острове и буквально со всех сторон окружен морем. Интересно было наблюдать нюансы в работе с морской и с пресной водой — последняя была податливей и проще принимала чакру. Санран рассеяно мочила ноги в речушке, размышляя, водится ли в ней что-нибудь съедобное. — И с кем ты умудрилась поцапаться в первый же день? — почти промурлыкала Узумаки-старшая. Выглядело так, словно предвкушала. — Эм… Ни с кем? — озадаченно ответила чистую правду Сан. Даже почесала одной ногой другую, выходя на берег. Цепкие пальцы скользнули по шее и схватили косу. — Попалась! — азартно провозгласила старшая. Из кулака вылетело облачко дыма. — А? Ну вот, а могли узнать столько интересного! Санран медленно переваривала происходящее. Очень медленно, почти непозволительно. У нее в волосах сидел чей-то призыв и шпионил? Но зачем? И, главное, кто? Хотя касательно последнего вопроса пазл сложился быстро. Хотелось скрежетать зубами — хрен бы она засекла слежку самостоятельно. Недоглядела. Сглупила, а ведь это могло стоить ей жизни. — Спасибо, Кушина-сенсей, — мрачно произнесла Санран. Эту проверку на вшивость она еще припомнит. И надо бы окопаться в библиотеке на счет сканирующих фуинов еще разок, раз ее сенсорика против суммонов не работала. Проклятье, как это было обидно. — Обращайся, анэ, — позубоскалила Кушина. Фраза отдалась глухой болью в грудине и ощущением собственной бесполезности. Что она может сделать для клана, если даже себя не способна защитить? Узумаки-старшая обладала уникальной способностью чуять, как люди погружаются все глубже в свои мысли и все дальше уходят от довольно простой и понятной на ее взгляд реальности. Еще уникальнее была ее способность вовремя хватать этих бедолаг и приводить в чувства. Главное, чтобы сбежать не успевали. Остальное она поправит. И сейчас, смотря на поникшую девчонку, Кушина вздохнула и внутренне приосанилась. Позаботиться о ней и вылепить человека будет действительно сложно. Но разве Узумаки когда-то пасуют перед сложностями? — Что насчет небольшой тренировки? Санран неопределенно мотнула головой. Вернуться обратно в квартиру и продолжить колупаться в свитке классификаций подпространств ей хотелось больше, чем скакать полоумно по деревьям от Кушины, швыряясь взрывными печатями как конфетти. Но попрыгать ей придется в любом случае и лучше бы сейчас, чем на экзамене. — Хай, Кушина-сенсей.***
У Сан проблемы с границами приемлемого, это она понимает быстро. Очень уж диковатые для окружающих ее манеры. В клане пытались вбить то, что девочка с мальчиком не может находиться в одной комнате без свидетеля. А потом она вышла за Грань и увидела войну. А на войне ты пытаешься выжить, все остальное так, мимоходом. Какая к чертям разница девочка ты или мальчик, свидетель, одет, раздет — когда техника дотона в крошиво перемалывает с противным хлюпаньем чьи-то кости? Или катоном сжигают заживо? Сан такое видела, и не раз. А как ей пришивали ногу на живую, тогда, в первую вылазку? Какая разница… Цела, жива и славно. Остальное не волнует. Санран мнется. Не то, чтобы она была прилежной девушкой, но правила приличия в нее вбиты намертво. Вот только они обычно куда-то теряются, когда ты сидишь едва живой за костром с ирьенином, у которого руки по локоть в твоей крови. А чуть правее, за палаткой, лежат еще двое шиноби, которым сегодня повезло чуть меньше, чем тебе. И ржете вы нервно, неуместно и точно не прикрывая рот руками. И саке хлещите из одной бутылки даже горлышко не обтирая. Какие тут к чертям приличия? Какая нахрен разница сколько кому лет и как завязан пояс на кимоно, если даже кимоно-то нет, есть только походная рубаха с мужского плеча, палатка одна на всех выживших, а территория — вражеская? Коноха нормами и привычками общения напоминает полевой лагерь и гражданских одновременно. Слишком простовато. Больше эффективно, чем эффектно. Панибратски. Будто бы даже без двойного дна. Санран такому показному дружелюбию не верит, как бы Кушина не убеждала ее, мол, это их дом, и тут все просто и безопасно. Будь они такими простыми — и года бы не просуществовали, только не таким взрывоопасным составом из враждующих кланов. Правда то, что осталось от Сенджу и, как бы скорбно не было признавать, Узумаки — кланом назвать язык не поворачивается. Может в этом и все дело? Просто Учиха вырезали своих клятых врагов под предлогом общей деревни, под шумок? Может даже ради такого дела спелись с Хьюга на время. Все это слишком сложно для нее. Сан не готовили диверсантом, она не участвовала в политических интригах и клановых пересудах с рождения. И даже боевые навыки у нее постольку поскольку, лишь бы могла унести ноги от врага. Но у нее были свитки. И фуиндзюцу, раскрывающийся перед глазами так, что у иных мастеров не находилось слов. Инстинктивно понятный язык. Да, клановое благословение обошло ее стороной в некоторых вопросах. Ей не досталось ни бездонных резервов, ни сенсорики. Но зато фуин стал первым языком, даже понятнее, чем обычный, разговорный. Более весомый, что ли? Родной. Зато раны на ней заживают почти на глазах, а кровь сама по себе лечебна. Санран вычитывает доступные книги об истории и с горькой усмешкой думает, что она — пережиток своего времени. Древность из эпохи Враждующих Провинций. Хроника. Она могла бы написать книгу о том, как жили Узумаки в те времена. И ей бы никто не поверил. Может так и стоит сделать пока не поздно? Приглушить внимание покорностью, выждать время… И удрать куда-нибудь в маленький городок у моря, где ее никто и никогда не найдет? Будет писать глупые истории о давно забытых войнах. Не на продажу, так, для себя. За прошедший месяц она соскучилась по морю. По бескрайней водной глади и гулкому прибою, по липкому соленому воздуху и крикам чаек, по рыбе. Черт побери, даже рыба в Конохе была не такой. Но затем Сан себя быстро обрывает. Кушина. Клан. Если от них хоть что-то осталось, то ей следует позаботиться о наследии. Узумаки-старшая славная, правда. Но от Узумаки в ней пока что фамилия, волосы и бездонный резерв чакры вместе с сенсорикой. Форма, но вот содержание… Кто-то должен сохранить их дух. Их веру. И никто кроме Сан не сможет этого сделать, как бы погано это не звучало. Ведь они всегда помогали своим, верно? Могли ссориться, биться до крови, орать — темперамент было не заглушить даже муштрой и клановым воспитанием. Импульсивные. Болезненная чуткость выросшая из эмпатии связывала их друг с другом прочнее крови. Они просто понимали. Просто были своими. Кушина, вероятнее всего, даже не осознавала почему так вцепилась в пришлую чужачку. Зато осознавала Сан и проклинала себя за то, что так нагло этим пользуется. Потому что эта связь работала в обе стороны. Куда ей бежать, когда кроме Кушины никого не осталось? К остатком их общины в стране Ветра, если хоть там что-то осталось? Чушь. К союзникам? Это тем, которые с облегчением вздохнули после того, как Узушио сравняли с землей? Вопросы, вопросы, вопросы! Ни одного внятного ответа. Сан хотела бы жить как прежде — среди огромных библиотек с бездонными запасами знаний. Спорить с Шуку-сенсеем и биться над своими формулами, мечтая однажды создать что-то достаточно полезное, чтобы заслужить уважение. Соревноваться в барьерных техниках с азартом выдумывая новые ловушки и подлавливая сенсея в самых неожиданных местах. Дядя, конечно, всегда выбирался, но если делал это слишком быстро, то успевал отловить и скинуть в очередной охранный контур ее саму… Санран тяжело вздохнула и уперлась лбом в гладкий библиотечный стол. Если бы он еще мог дать ей ответ что делать дальше… Но, увы. Оставалось плыть по течению и осваиваться. А еще учиться жить в кромешном, ужасающе незнакомом ей прежде одиночестве.***
— Они что?! Минато поджал губы и взгляд его стал острее. Суну, похоже, конкретно приперли к стенке, раз они все же решили попытать удачу с внутренним барьером в Узушио. За последние три года никто так и не попал в центральный квартал, даже во время осады до него не добрались. А тут — такое. — Минато, черт побери, мы должны забрать то, что осталось! Отправь меня, я справлюсь с барьером! — Кушина разорялась и явно нервничала. — Рано или поздно они найдут лазейку! Нельзя так это оставлять. — Я не могу отослать джинчурики деревни в такую даль на неопределенный срок, Кушина… — К биджу! Я, черт побери, почти дошла до Облака во время войны! — То была война. Мы не можем провоцировать их на нападение, только не сейчас. Мир и без того слишком хрупок. Кушина отчаянно заломила пальцы. Она понимала, даже слишком хорошо. Но… Всегда было проклятое но! Они такими трудами добивались этого мира чтобы сейчас сидеть и не рыпаться, боясь лишний вдох сделать. Да, безусловно, все эти пляски много лучше, чем бьющиеся друг с другом шиноби, но, ками, как несправедливо!.. — Мы что-нибудь придумаем. Данзо-сама уехал на переговоры вчера… — Опять этот чертов старик, — ворчливо произнесла Узумаки, все еще недовольная ситуацией. Минато неодобрительно покачал головой. Сокомандник Хирузена был… Полым. Будто бы не существующим и одновременно с этим мелькал в каждой щели. На собраниях высказывался редко и неитрально. Зато после, удивительно незаметно, продолжал делать свое дело, принося доклады и строго секретную информацию так, словно та из воздуха появилась. Ох, если бы кто-то сказал Минато пол года назад каким геморроем для него обернется должность хокаге… …Да ничего бы он не сделал. Выбора особо не было.