***
Скорее почувствовав, чем услышав изменение ритма сердца Гвен, Геф подскочил на кровати и быстро переместился к девочке. Она спала очень неспокойно, будто задыхаясь во сне. Мальчик осторожно подул в лицо Гвен, которая буквально потянулась к воздуху, после чего разбудил ее нежными прикосновениями. Все еще задыхающаяся девочка резко открыла глаза, полные слез, и сразу же успокоилась, увидев Гефа. Она потянулась руками, будто ища защиты, и он обнял Гвен, выглядевшую сейчас такой беззащитной. — Спасибо, — прошептала девочка. — Плохой сон? — спросил Геф. — Больница приснилась, — кивнула Гвен. — Можно… Можно ты ляжешь рядом? — Конечно, — согласился мальчик, которого будто скрутило от такой дикой надежды, прозвучавшей в голосе девочки. Он лег рядом с ней, а она, устроившись на груди Гефа, сладко уснула. Он поглаживал ее по голове, думая, что Гвен становится все ближе и ближе для него. От мысли, что с ней может что-то случиться, его будто пронизывает страхом. Можно ли это назвать любовью? Мальчик не знал и пока не хотел задумываться над этим. Главное, что она дышит, ходит, улыбается, живет. Это главное, а со всем остальным можно разобраться и потом. Маленький Гефест сам не заметил, как эта девочка заняла центральное место в его жизни. «Здравствуй, сынок. Спасибо тебе за твое письмо, мы были очень рады его получить. Насколько мы с мамой поняли, девочка тебе небезразлична не только потому, что ходит по грани. Посылаем тебе книги, которые ты просил, учти, что под твое описание подходит несколько нарушений. В любом случае, у девочки может развиться сердечная недостаточность, поэтому прочти самую тонкую книжку в первую очередь. Там рассказывается, как вести таких пациентов. Мы свяжемся с ее родителями, я договорюсь со своим другом, и мы все вместе посмотрим, что можно для нее сделать. Знай, сын, мы тобой гордимся. Ты вырос правильным, хорошим человеком. С любовью, мама и папа». Гефест проснулся первым. Стараясь не побеспокоить посапывающую на его груди девочку, он взял с тумбочки тонкую книжку, которую забыл там вчера вечером, и погрузился в чтение. «Педиатрия: уход за больными с хронической сердечной недостаточностью». Достаточно простым языком написанная книжка объясняла, как правильно ухаживать за Гвен, какие могут быть последствия и как сгладить возможную депрессию, которая для таких детей смертельна. Он читал и запоминал, благодаря своей памяти, каждую рекомендацию, ведь это поможет Гвен. Кое-что из написанного было сложным, но теперь Гефест хотя бы понимал, в чем дело и к чему надо быть готовым. Перечитал еще раз принципы сердечно-легочной реанимации. Пока Геф читал, проснулась Гвен. Она просыпалась медленно, начав с потягивания, потом ойкнула и открыла еще сонные глаза. Геф улыбнулся девочке и тихо сказал: — С добрым утром, котенок. — Ой… я… ты… — Все хорошо, — поддавшись безотчетному желанию, поцеловал в кончик носа. — А мы не опоздаем? — перевела тему покрасневшая девочка. — Сегодня суббота, котенок. — Тогда я еще посплю, — приняла решение Гвен, устраиваясь на нем поудобнее и закрывая глаза.***
Как-то раньше получалось так, что ребята с Райвенкло успевали поесть до шумного прибытия факультета Годрика, но сегодня в Большом зале присутствовали и они. Гвен очень не любила шум, привыкнув за свое детство к больницам и тишине, прерываемой лишь заполошным сигналом кардиомонитора. Поэтому девочка только поморщилась и улыбнулась в ответ Гефу, который привычно подкладывал ей на тарелку ту еду, которая ей больше всего нравилась. Как узнал только? Мальчик в это время задумался, перебирая в уме аптечку, что находилась в специальной сумке с расширенным пространством, спасибо профессору Флитвику за зачарование. Мальчика мучил вопрос, где бы взять мешок АМБУ, потому что случись что — и от мешка будет намного больше пользы, чем от его маленьких пока легких. Надо разузнать, есть ли у волшебников заклинания, которые аналог дефибриллятора. Посмотрев на Гвен и убедившись, что с ней все в порядке, Геф наложил себе еды и приступил к питанию своего растущего организма. Внезапно что-то нарушилось в общем шуме зала и привлекло внимание Гвен. Какой-то рыжий мальчик показывал на нее пальцем и что-то громко говорил. В этот момент мальчик, увидев, что она смотрит на него, громко прокричал: — Да какая ты героиня! Ты просто калека! В зале мгновенно стало тихо. Будто подушка упала и придавила весь шум в огромном зале. Девочка задохнулась от брошенных ей слов, не успев даже ничего сделать. Большой зал завертелся перед глазами, и она провалилась во тьму, не слыша ничего. Она не слышала брошенного профессором Снейпом: «Триста баллов с Гриффиндора и отработки до конца года!» Она не чувствовала рук смертельно побледневшего Гефеста. Не слышала его крика. Ее сердце остановилось. Замерло дыхание. — Нет! Нет! Гвен! — переложивший ее на пол мальчик начал делать массаж сердца. — Энервейт! — Вздрогнувшее тело. — Живи, родная, что угодно, только живи! — Пятнадцать качков, выдох в приоткрытый рот. — Дыши! — Энервейт! — Снова вздрогнувшее тело. — Живи, ну пожалуйста! — Руки качают, качают, укол адреналина, и вдруг… Остановившееся сердце вдруг шевельнулось, трепыхнулось и забилось. Неровно, с трудом, но вот еще укол, и сердцу становится легче, оно набирает ход, судорожный вдох, перешедший почти в поцелуй, медленно открывшиеся глаза. Два силуэта на фоне света свечей. Как ангелы. Свет обрамляет их, придавая волшебства всему окружающему. Глаза фокусируются, и она видит бледнющего профессора Снейпа с палочкой и Гефа, у которого от облегчения льются слезы. — Ты снова меня спас, — шепчет девочка, пытаясь улыбнуться. — Профессор, ее бы в нашу комнату… там аппа… артефакт, полежит, успокоится, все хорошо будет. Только можно вы, а то у меня руки дрожат? — Хорошо… Мобиликорпус!***
— Ну он же правильно сказал, я ка… — Гвен не заканчивает разу, потому что Геф прерывает ее, просто поцеловав. — Ты не калека, родная, ты особенная, — шепчет ей Гефест, безумно радостный от того, что она жива. — Просто особенная. Мой котенок. Ни у кого такой нет, только у меня. Ведь ты у меня есть? — Я есть у тебя, — шепчет в ответ девочка, мурлыкая от счастья. Совсем недавно она чуть не умерла… «Умерла», — говорит что-то внутри нее. А теперь она счастлива, просто счастлива. Пусть пока она не может пошевелиться, но она счастлива. Рядом с ней Геф, который уже столько раз спасал ее, и у Гвен появляется уверенность, что пока он рядом — она не умрет. — Я… твой… котенок… — шепотом говорит девочка, обнимая мальчика. Она вдруг замечает посеребрившиеся волосы на виске Гефа и ойкает. — Это… Из-за меня? — Это неважно, котенок, важна только ты, — улыбается ей мальчик. И она верит, верит в то, что она важна, она просто особенная, вот такая, необычная. А еще она всей душой верит в то, что пока он рядом — она не умрет. Потому что он прогнал ее смерть. Потом эта вера создаст проблемы… Может быть. А может, и нет. Но здесь и сейчас — она верит.