Не тот предатель

Дальше Шаак не стала смотреть, ей было неинтересно знать интимные подробности жизни человека, от которого она родила двоих детей. Человека, который в один момент стал ей чужим и автоматически перестал иметь с ней хоть что-то общее. Одни только воспоминания о том, что было раньше, когда всё между ними только начиналось, продолжали блуждать в её сознании. Они одни продолжали удерживать Шаак в настоящем времени и женщина неосознанно цеплялась за них, как за последнюю соломинку. Образы плыли, как живые, перед её угасающим взором. Шаак едва переставляла ноги, почти не видя ничего вокруг, не замечая даже как слезы, заполнившие глаза, текут внутри её души, согревая эту стихийно возникшую пустыню там, где ещё утром были любовь и взаимопонимание. Первое совместное заседание Совета, когда её только ввели в него вместо погибшей Мастера Йаддль. Он стоял во главе и смотрел на неё, взглядом пытаясь ободрить и вселить уверенность. Шаак взглянула на него в ответ была просто поражена аурой невероятной энергии и большой мудрости, что распространял вокруг себя этот необычный человек. Магистр Винду не был красавцем с обложки журнала и мало походил на романтического героя из девичьих снов. Напротив, его внешность являла собой обратную противоположность тому, что традиционно вызывает нежный трепет в юных сердцах. И в самом деле, какие эмоции может вызвать высокий и крупный мужчина со смуглой, почти чёрной кожей, совершенно лысой головой,, пронзительным взглядом угольных глаз и клювообразным носом. Такой скорее мог вызвать страх и уважение, чем нежные чувства, но у Шаак было иначе. Буквально несколько дней прошло с тех пор, как она стала видеть то, чего явно не замечали другие. Сильная энергия души, способная исцелять умы отчаявшихся. Внимание ко всем подчинённым и желание помочь им, наставив на правильный путь. А ещё сострадание ко всем и каждому в отдельности. Всё это можно было прочесть в больших темно-карих глазах Магистра, если смотреть внимательно и правильно, стремясь увидеть что-то доброе и светлое в этой суровой фигуре. И Шаак смогла, она увидела всё это и поняла этого человека так, как не сумел никто другой. Это радовало и позволяло думать о своих открытия в тайне от всех, опасаясь, что коллеги могут не так понять, найдя в этих открытия нечто запретное для Кодекса. Тогрута и сама понимала, что этот интерес не очень здоровый и вряд ли найдёт отклик у кого бы то ни было, но Шаак и не было нужно рассказывать о своих чувствах, достаточно было видеть их объект и знать, что они близки духовно, связанные общим делом и принадлежностью к Высшему Совету. То есть, наравне с ним помогать мирным гражданам и творить великие дела, чтобы заслужить одобрение Главы Совета, то есть, его. Шаак знала, что её чувства никогда не смогут найти ответа и больше того, она их даже никогда не выскажет, но от этого они не становились слабее и не меняли своей направленности. Ведь она всё понимала и старалась потому держать себя в руках, чтобы потом не было слишком больно от несбывшихся мечтаний. Лишь только иногда, очень редко, позволяла себе подумать о том, что было бы, познакомься они в иных обстоятельствах. Например, если бы Кодекс позволял отношения и она бы решилась на признание. Интересно, что бы ответил Мэйс? Но каждый раз в этом месте Шаак обрывала свои мечты. Так продолжалось около семи лет и могло бы продолжиться дольше, если бы не разоблачение канцлера-ситха и последующие за ним изменения в Кодексе, в котором прописали снятие запрета на личную жизнь в стенах храма. Целое заседание сената посвятили тому, чтобы сказать об этом после выбора нового канцлера. Шаак Ти слушала его, затаив дыхание, она не думала о том, какие перспективы данная реформа открывает именно для неё, она просто радовалась возможности перестать пытаться втиснуть природные чувства в рамки закона. Ей это всегда казалось абсурдным и невозможным само по себе, как факт. Хорошо, что это поняли и остальные и больше такое не будет. Но самый главный сюрприз ждал женщину на выходе из зала, там, по другую сторону дверей, стоял Магистр Винду, который, держа левую руку за спиной, правой поманил тогруту к себе и когда та подошла, отвёл её в сторону и убедившись, что никто не обращает на них внимание, сказал, непривычно робея и стесняясь: - Магистр Ти... Шаак, я хотел сказать вам... Тебе... Нечто особенное, я давно хотел это сделать, но не мог пойти против правил. Поэтому держал свои мысли и чувства в анте, радуясь одной возможности видеть и быть рядом, вместе работая и сидя в Зале Совета. Теперь жн, когда прозвучала реформа о снятии запрета на личные отношения я понял, что должен решиться... Шаак стояла напротив и сверлила Мэйса глазами, полными искреннего недоумения, она если и догадывалась о том, что услышит, то не хотела подумать об этом всерьёз, до того нереально всё выглядело, как сон, как несбыточное видение, Мэйс, не глядя ей в лицо, продолжал не менее, а даже ещё более взволнованным голосом: - Я должен сказать тебе, что давно уже за тобой наблюдаю, отмечаю каждый твой взгляд, вижу каждый твой поступок и смотрю на тебя, думая, что ты не видишь. Ведь я не слишком молодой и совсем не красивый, вряд ли я могу покорить чьё-то сердце. Но если вдруг это возможно, то скажи мне об этом. Ведь я так так давно и так сильно люблю тебя, Шаак, что просто не могу не сказать этого, ты должна знать... Шаак Ти отказалась верить тому, что слышала и почти не думая, а лишь чувствуя и плывя на мягких волнах своих ощущений, что вещи её нужном направлении, она подошла к Мэйсу и мягко коснувшись его руки, просто взглянула ему в лицо. Мэйс посмотрел на неё в ответ и в этом взгляде прочёл всё то, что уже не мечтал однажды увидеть. И с этих самых пор жизнь обоих изменилась и совместные задания приняли совсем иной подтекст, давая обоим лишнюю возможность побыть вместе. Шаак до сих пор помнит, как они впервые стали близки и это сделало их самыми счастливыми в галактике, несмотря на то, что это произошло там же где и зародились их чувства - в Зале Совета. И сколько раз они ещё так уединялись? Не сосчитаешь. Только теперь это уже неважно, ведь сейчас он сам всё разрушил и даже не нашёл в себе мужества признать это даже перед ней? Шаак вытерла слёзы и вернулась в свою семейную комнату, такую пустую и неуютную без прежнего тепла и доверия. Винду пришёл почти сразу после неё и тотчас до заявил, что ему нужно срочно отправиться по делам, неизвестно, на сколько времени. Шаак уже знала, куда он отлучиться. Знал и Мэйс но пока решил промолчать, за то наверняка это знал Брут, но так же не мог ничего сказать, но совсем по иной причине.