Невыносимая лёгкость бытия.

Что самое удивительное и прекрасное в этих облаках, ничем не потревоженных, ничем не стеснённых, раздольно плывущих в бездонной синеве над широкой межгорной долиной? Они возвышают нас до небес. Прикасаясь к ним взглядом, мы соединяемся с ними, становимся исполинами, легко, по воле ветров, совершающими прогулки в надземных просторах, принимающими участие в непринуждённых Божественных играх силами Природы. Мы становимся иными, мы ощущаем себя частью волшебной динамики всеобщего космического бытия. О каждом облаке, с его быстротечной жизнью, с неуловимостью и уникальностью форм, можно писать поэмы, слагать симфонии. На зорьке, в полдень, на закате, над землёй, укутанной снегами, над буйством весенней зелени или над золотом октябрьской тайги – они всегда разные, всегда другие. *******Месяц назад******* Косторная с Щербаковой сидели в раздевалке, державшись за руки. — Отец так и ищет тебе парня? — Мне все равно, пускай ищет. Я сделала свой выбор и ему на него не повлиять! — Алёна… — По Ане было видно, что она нервничает, боится, тело напряжено. Вся эта ситуация выводила из себя девчонок. Косторная долго не думая решила разредить обстановку. — Влюбляются не в лица, не в фигуры И дело, как ни странно, не в ногах. Влюбляются в тончайшие натуры И трещинки на розовых губах. Влюбляются в шероховатость кожи, В изгибы плеч и лёгкий холод рук, В глаза, что на другие не похожи, И в пулемётно–быстый сердца стук. Влюбляются во взмах ресниц недлинных И родинки на худеньких плечах, В созвездие веснушек чьих–то дивных И ямочки на бархатных щеках. Влюбляются не в лица, не в фигуры – Они всего лишь маски, миражи. Влюбляются надолго лишь в натуры, Влюбляются в мелодии души. Щербакова смотрела на Алёну, потеряв дар речи. Что, что, а услышать от нее стих, да еще и такой прекрасный, она точно не ожидала. — Ты чего застыла? Стих не понравился? — Поинтересовалась блондинка, с улыбкой смотря на девушку. — Да! То есть нет! Я просто в шоке! — Чемпионка России и двух слов не смогла связать. Она смотрела влюбленными глазами на Алёну и не могла оторвать от неё своего взора. Косторная стала медленно приближаться к губам Щербаковой. — Ты меня завораживаешь… Я кажется хочу тебя поцеловать… — Кажется или все же хочешь? — Спросила Аня, еле, еле касаясь губ Алёны. — Хочу! — Твердо ответила блондинка, поцеловав в губы девушку. Пока девушки проводили время вмести в раздевалке, отец Косторной зашел в кабинет к Тутберидзе. — Здравствуйте, Этери Георгиевна! Женщина не ожидала увидеть его, но виду она не подала. «Твою ж! Вот только разборок мне не хватало перед стартами!» — Здравствуйте, Сергей! — Я хотел с вами поговорить по поводу дочери. — Я вас слушаю. — Думаю вы знаете, что происходит у вас в группе. — Нет, видимо не знаю. — Тутберидзе прекрасно понимала о чем говорит отец Алёны, но старалась вести себя совершено спокойно. — То есть вы не знаете, что моя дочь встречалась с Аней? — Как с Аней?! У нее же был Денис! — Какой Денис?! — Ой! Лишнего сболтнула. — Она мне ничего не говорила про парня, я лишь видел, как она целовалась с Аней! — Ну, а как девчонке учиться целоваться? На помидорах или персиках? Видимо хочет произвести на парня хорошее впечатление. Ей же 18 лет, у них в этом возрасте гормоны играют. Ой, как будто вы себя в 18 не помните. — Я не хочу продолжать этот разговор, понятно, что вы их защищаете, только не пойму зачем? Это же мерзко! — И что же мерзко? Чистая, настоящая любовь? Или вы думаете, что ей будет лучше с каким–то парнем?! А вы кроме своего эго, видите что–нибудь? Вам не стыдно?! — Тутберидзе вдруг стала серьезной. Она понимала, что это не её дело, но так уж вышло, что она лично приняла защитить девчонок от этого мира. «Может быть я об этом пожалею, но не сейчас явно!» Подумала про себя женщина, не сводя глаз с Сергея. Косторная с Щербаковой шли по–ледовому, державшись за руки. Проходя мимо тренерской, девушки остановились на проходе. «Папа?! Какого он здесь забыл?!» Подумала про себя Алёна, схватив Аню за руку, и скрылась с ней в помещении, которое находилось рядом с тренерской. — Вот же! Досада! Как бы выразится культурнее. — Алён, что твой отец забыл здесь? Он же… Он же не собирается тебя забирать с Хрустального?! А?! — Нет! Даже не думай об этом, я не перейду больше некуда! Хрустальный мой дом, а ты моя семья! Косторная прижалась к Щербаковой, обняв её за талию. — Я решу с отцом эту проблему. Не парься, главное, что мы вместе! А теперь, мне нужно увести его от сюда. — Фигурстка поцеловала возлюбленную в губы и покинула помещение. Вскоре, вместе с отцом она покинула и Ледовый, уехав домой. Аня вышла в коридор и тяжело вздохнула, опустив голову. Вдруг, чья-то рука коснулась её плеча. — Анюта, выше нос! Соревнования скоро же! Думай о них, думаю Алёна справиться. — Да знаю я… Просто… Я не думала, что её отец будет против, а тем более на столько против, что готов её выдать замуж за первого встречного! — От злости, она сжала руки в кулаки. — Поезжай домой и как следует отдохни. — Спокойным тоном ответила женщина и закрыв дверь, легкой походкой ушла. *********Наше время*********** Щербакова лежала на оголенной груди Алёны, довольно улыбаясь. — Мы прекрасно откатали наши КП, ты была великолепна! Как и всегда! — Беру пример с тебя! Я честно старалась не смотреть на тебя, не вчера, не сегодня, но… У меня не вышло! — Ответила Косторная, водя пальцами по обнаженной спине Ани. — Мы обе хорошо постарались! Я лично довольна! Только вот… Твои мокрые глаза… Ты вчера еде сдерживалась, чтобы не заплакать… — Не переживай… Просто сложные времена, ничего особенного. Пройдёт. Щербакова слегка приподнялась, посмотрев в глаза блондинки. — Мы справимся? — Обязательно! Другого выбора нет! — Ответила Косторная, переведя взгляд на любимую. Девчонки поцеловались и продолжили лежать в объятии друг друга. Любовь — это не решение. Это чувство. Если бы мы могли решать, кого любить, все было бы гораздо проще. Но куда менее волшебно. Всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит её вечная мука. Учиться любить, учиться быть добрыми, надо с детства. Надо жить, надо любить, надо верить. Если вы поймали птицу, то не держите её в клетке, не делайте так, чтобы она захотела улететь от вас, но не могла.