Что посеешь, то пожнёшь

      В аудитории стояла жуткая тишина. Внутри было тихо, но далеко не спокойно. В воздухе витало что-то зловещее, оно будоражило нервы и посылало по телу Руби бурю мурашек, вцепившись своими когтями.       Ей вспомнилось, как однажды она посещала старые поля сражений времён Великой Войны. Конечно, сейчас то эти места выглядели тихими и умиротворёнными, но правда того, что же здесь происходило, омрачала их так или иначе прекрасный вид. Нельзя было на них смотреть и не ощущать при этом накрывшую тебя тень смерти, нависающую, будто мясные крюки.       Само же помещение было чересчур чистым, почти без единого пятнышка. Это был лишь фасад, прикрытие. Этот свежий, блистающий на свету лак не мог скрыть за собой омерзительную правду о той ночи. Оно просачивалось на поверхность, кровью разливалось в настоящее, словно гнойная, вылупляющаяся личинка.       Руби по-прежнему видела помятое тело Нио, покрывающий красным деревянный пол. Отвратный, металлический смрад крови всё ещё наполнял ноздри. Сердце стучало в таком же бешеном ритме, прямо как когда перед ней промелькнула вся её жизнь.       В комнате царила неизбежность. Здесь всегда кто-то должен лишиться жизни. И лишь чудом Руби избежала своей гибели.       — Ты что здесь делаешь?       Руби не отреагировала на голос дяди. Глаза её приклеились к полу.       — Она лежала прямо вот здесь, когда умерла, — сказала она тихим, спокойным голосом. Пальцем указывала туда, куда смотрела. — Прямо здесь, вот на этом месте. В паре сантиметров от меня. Я всё ещё её вижу.       Тот последний взгляд Нио, полный ненависти, въелся ей в память. Вот только в момент смерти она лежала лицом вниз. Интересно, а когда она умерла, на ней ещё осталось то злобное выражение? Не покинуло ли её тело вместе со всем остальным то чувство презрения?       Или, может, там осталось чувство страха? Если бы Руби взглянула на Нио, то увидела бы за её разноцветными глазами ужас от осознания того, что конец настал? Скрутились ли её безмолвные губы в мольбе о пощаде? Смерть связывала её и Нио. Руби прекрасно знала, что чувствовала, когда лишь секунды отделяли её от смерти.       Но что почувствовала Нио, когда они поменялись местами?       Шаги. Кроу приблизился.       — Я спросил: что ты здесь делаешь?       Она прервала размышления и вяло повернула к нему голову. Его беспокойство было очевидно. Он смотрел будто бы на маленького ребёнка, который собрался сделать что-то невероятно глупое.       Руби поприветствовала его слабой улыбкой.       — Просто хотела кое-что вспомнить, — сказала она.       — Ага, то, что вспоминать не нужно. Ну же, мелкая, зачем быть здесь? Пошли отсюда. Я тебе куплю твоих любимых комиксов.       Она вздохнула: — Я в порядке, дядя Кроу, правда. Не беспокойся обо мне.       — Я всегда беспокоюсь о тебе, малая. Особенно сейчас. Ты так сильно продвинулась, я не хочу, чтобы из-за этого места всё пошло коту под хвост.       — Ничего такого не случится, я обещаю. Просто для меня это очень важно.       Кроу присел рядом.       — Будь осторожна, — предупредил он. — Я видел, чем заканчиваются такие размышления. Ты слишком сосредоточилась на прошлом, и все возможные варианты того, что могло произойти, просто сожрут тебя заживо. Я знаю, потому что думал о таком столько, что и не сосчитаешь. Не начинай делать того же.       — Тут был возможен лишь один вариант, — Руби плотно сомкнула губы. — Как ты и сказал — она бы жила, а я бы умерла. Вот и всё.       — Ты сделала то, что должна.       — Я знаю.       Она будто ударила в живот этими словами. Лицо Кроу слегка дрогнуло от удивления. Её же резкость удивила и её саму, но ведь действительно, как ещё она должна была ответить?       — У меня было много времени обдумать то, что здесь произошло, — продолжила Руби. — Оно всегда в моей голове, даже когда я думаю, что это не так. Оно преследует меня. И всё всегда сводится к этой комнате.       — Ну же, Руби, пошли отсюда...       — Знаешь, о чём я думала, когда она только-только собиралась убить меня? — она уставилась на него. — Я думала обо всех, кого оставлю позади. Как больно им будет, если меня не станет, — она сжала в руках юбку. — Это было моё самое большое сожаление — уйти, не попрощавшись. Я... Я не могла этого допустить!       Голова закружилась, тело затряслось — к Руби вернулись судороги. Она увидела, как Кроу встал, готовый помочь, но она подняла руку остановить его, а другую приложила к сердцу, посчитала до пяти и сделала вдох. Удержала его, вновь посчитала до пяти и медленно выпустила. Пальцы до сих пор пробивала дрожь, однако сами судороги прекратились, и Руби вновь обрела контроль над своим собственным телом.       Этой полезной технике её обучила Янг. Старшая сестра сама страдала от кошмаров и потому разработала «защитный механизм» на тот случай, если выносить всё это станет слишком тяжело. Пока это помогало, что было в самый раз — хотя Руби и делала успехи, она по прежнему страдала от панических атак.       Кроу положил ей руку на плечо.       — Я звучу уже как сломанная пластинка, но прекрати винить себя. Ненависть к себе выматывает. Оно того не стоит.       Она посмотрела на него.       — Это самое худшее, — хрипло прошептала она. — Я, кажется, и не виню себя больше.       Это было ужасно признавать. Руби так хотела испытывать к себе то прежнее отвращение, хотела иметь в себе силы изолироваться и увязнуть в страданиях.       Но, как он и сказал — ненависть к себе слишком выматывает, чтобы жить ею каждый день. Уже было нечему подталкивать её к этому. Она истощилась. Выжила себя. Всё вышло из её организма.       Руби захихикала, тихо, сломлено. Каждый приступ смеха, вызванный её расшатанным состоянием, сопровождался новым потоком слёз. Она обняла себя, смеясь как сумасшедшая.       — Так тупо, — выдавила она. — Я столько времени пряталась от вас, хотя именно из-за вас я и хотела жить. Будто бы Нио умерла попусту. Иногда мне даже хотелось, чтобы наши роли поменялись. Я ненавидела себя и думала, что вы тоже должны меня ненавидеть, но всё изменилось. Я снова вижусь со всеми вами и понимаю, как сильно вам небезразлична. И знаешь что? Я... Я счастлива! Именно этого я и хотела, даже больше. Вы и есть смысл моей жизни. И мне это нравится!       Смех перешёл в слабый кашель.       — Я чувствую себя ужасно из-за того, что не чувствую себя ужасно, — прошептала она. — Меня раздражает то, что я смирилась с тем, что произошло. Я не вру, я пытаюсь себя за это возненавидеть. Правда пытаюсь. Но у меня больше не получается. Это... Я не знаю, что должна чувствовать.       Кроу не выглядел слишком обеспокоенным её безумным признанием. На деле ему и вовсе будто полегчало. Он направил на неё свой нежный взгляд ярко-красных глаз. Это всегда казалось ей странным — она никогда не думала, что красные глаза могут выглядеть нежно, но как-то он всё же умудрялся так смотреть.       — Если Тай об этом узнает, он убьёт меня, — сказал он. — Но сейчас его здесь нет, и, учитывая все обстоятельства, он наверняка поймёт. Просто попытайся не упоминать об этом при нём. Или сестре, раз уж на то пошло.       Она нахмурилась.       — О чём ты?       Кроу за чем-то потянулся и выставил перед ней фляжку.       — Попробуй.       Руби в замешательстве на неё посмотрела. Не будь у него Руби, её отца или Янг, эта фляжка могла бы с лёгкостью стать его самым драгоценным сокровищем — сокровищем, который он, словно дракон, охранял и тем более никогда и ни с кем не делился.       До этого момента.       — Ты даёшь мне попробовать? — уточнила она.       — Почему бы и нет?       — Но... мне же нет восемнадцати.       — Ой, да брось, — усмехнулся он. — Ты на миссии по сражению с дьяволом и спасению мира. Думаю, тебя можно будет простить за то, что ты решила немного взбодриться.       — А это ничего? Мне сложно, да, но утопать свои проблемы в алкоголе как-то не хочется.       — А мы и не утопаем. Мы празднуем, — он открутил крышку, выпустив сильный запах, от которого у Руби тут же закружилась голова. — Мы празднуем то, что ты снова счастлива даже после всего того дерьма, которое тебе пришлось пережить. Не знаю, как ты, но за победу надо выпить.       Кроу протянул Руби фляжку. Гладкий сосуд в её руке был на удивление тяжёлым. Сколько было внутри? Много он, однако, праздновал...       — Тебе не обязательно должно понравится, — сказал он. — Но сделай одолжение: только не выплюнь всё. Такое недёшево стоит, паркет пить это не заслуживает.       Руби слегка нервничала, ведь она раньше никогда не пробовала алкоголь. Янг обещала угостить её «Страуберри Санрайз», когда та станет постарше, и, судя по названию, этот коктейль действительно был вкусным, но, зная Кроу, Руби понимала, что у дяди нет времени на такие девчачьи напитки. Чтобы там не было, оно могло бы с лёгкостью отправить её в нокаут лишь одним глотком.       С опаской, Руби приложила губы к горлышку и немного отпила. Только она глотнула, как глаза её едва не выскочили из орбит, а фляга чуть не полетела на пол. Внутренности будто запылали и она страшно закашлялась. Дядя, видя эту реакцию, засмеялся.       — Горько! — она скривилась. — Что это вообще такое?       — Полезный подарочек, который божки нам оставили перед тем, как съебаться, — Кроу усмехнулся. Он взял флягу и приложился к ней сам, потягивая алкоголь как настоящий профессионал.       Что же касается Руби, она была готова вырыгнуть своё же горло.       — Как ты так легко это пьёшь? — выдохнула она.       — Опыт, — прокряхтел он. — Раньше мы проносили немного в Бикон, когда подумывали поразвлечься. Вкус приносит хорошие... воспоминания. Если тебе от этого легче, твои родители в первый раз отреагировали точно так же.       — Ну хоть кто-то у нас адекватный в семье... — проворчала она.       Кроу опять засмеялся и протянул флягу обратно.       — Попробуй ещё, — сказал он. — В первый раз всегда так. Но теперь, когда ты втянулась, на вкус будет уже не так ужасно.       Руби взяла флягу с содержимым, равносильным кислоте. Хотя предложение Кроу в восторг её не приводило, отказывать ему она всё же не хотела. Она сделала ещё один глоток, на этот раз глотая осторожно. Внутренности её не опалило, как тогда, хотя что-то такое по прежнему присутствовало.       Закончив, она отдала её обратно.       — Не думаю, что я смогу к этому привыкнуть, — призналась она.       — Ага, наверное, это к лучшему, — сказал он, сделав последний глоток и убрав флягу. — Твой способ праздновать куда полезнее для здоровья, чем мой. Как дела идут в последнее время?       — Нормально, — ответила Руби. — Я теперь социализируюсь больше. Даже если мы с ребятами ничем таким не занимаемся, я просто стараюсь не оставаться одной. Помогает голову чем-нибудь занять.       — Отлично.       — И занятия с Озпином тоже хорошо идут. Мои навыки всё время улучшаются, ему даже теперь приходится атаковать в ответ. Так что да... всё хорошо.       — Мелкая, ты и понятия не имеешь, как я счастлив от тебя это слышать, — сказал Кроу, потрепав её по голове. — Звучит так, будто ты наконец поняла, что то, что случилось, не твоя вина.       Руби поджала губы и спокойно убрала его руку. Это последнее предложение её не устраивало. Несомненно, ей стало легче, но жизнь ещё не была так проста.       — Нет, — тихо сказала она. — Нет, это была моя вина. Нио не убила саму себя в ту ночь. Это моя вина, что она мертва.       — Руби...       — Не волнуйся, я не корю себя, — она быстро добавила. — Но я всё равно зла на то, что случилось. Она не должна была умереть в ту ночь. Да, она атаковала, да, я просто защищалась. Но её смерть по-прежнему злит меня, хоть она и была плохим человеком.       — Твои руки были связаны. Ты ничего не могла сделать, — сказал Кроу в попытке утешить её.       Но это лишь больше вывело её.       — Тогда я ничего не могла сделать, верно, — заявила она. — А всё потому, что у меня было недостаточно навыков, чтобы всё это предотвратить. Будь я сильнее и умнее, этого можно было бы избежать, но таковой я не была и вот, что получилось.       — Ты уверена, что не коришь себя? — спросил он. — Звучит наоборот.       — Нет ничего страшного в том, чтобы злиться на свои собственные ошибки, — сказала она. — Нио совершила плохие вещи, но, кто знает? Может, я могла бы вразумить её? Может, убедила бы помочь нам победить Салем?       — Вряд ли. — Слова дяди искоренили всю надежду в её словах. Жаль, как быстро она согласилась.       — Наверное, — Руби пожала плечами. — Но этого мы уже никогда не узнаем.       Руби не была настроена оптимистично по этому поводу настолько, чтобы слепо верить, будто бы Нио смогла бы изменить свою цель по щелчку пальца, но она обладала такими навыками, таким потенциалом... Хоть сердце Нио и очернилось, в ней всё-таки проглядывался проблеск человечности — она очень искренне скорбила по Роману. Немного сострадания, и она бы превратилась в совершенно другого человека.       Но теперь она умерла и весь этот потенциал был упущен. Потерян. В какой-то степени Руби чувствовала, будто бы подвела Нио, не спасла её от самой себя.       — Я никак не могу вернуть Нио обратно к жизни, — Руби с сожалением вздохнула. — Но ты прав, нельзя мучить себя из-за того, что случилось. Это никому пользы не принесёт. Мне нужно сосредоточиться на будущем, чтобы убедиться, что подобного больше не повторится.       — Вот это я и хотел услышать, — сказал Кроу. — Так, что ты собираешься делать в первую очередь?       «Ведите себя так, как по вашему мнению должна вести себя охотница. Подайте свой собственный пример», — прозвучали слова Озпина в голове.       — У меня есть кое-что на уме, — ответила она. — Но поподробнее я расскажу во время обеда. Думаю, это нужно услышать всем.       А ещё ей надо было додумать все слова в голове. Она не хотела, чтобы во время своего объявления она заикалась, как сломанный телевизор. Если она собиралась произнести речь, всё должно пройти как полагается.       — Справедливо, — сказал Кроу. — Но, слушай, может мы пойдём отсюда? Я понял, пить тебе по вкусу не пришлось, так давай я тебя угощу мороженым? Чёрт, да возьмём тебе что угодно, просто давай уже свалим.       — Звучит отлично, — сказала она с тёплой улыбкой на лице. — Просто дай мне ещё пару минут. Я скоро пойду.       Кроу будто бы собирался начать спорить, но сдержался.       — Ну, что ж, ладно. Но только на пару минут. Не больше двух.       — Обещаю. Просто мне нужно положить этому конец. Долго это не займёт.       Кроу поверил Руби на слово и остался ждать снаружи. Она же села на корточки и нежно коснулась того места, где умерла Нио. Земля на ощупь была тёплой, будто бы на ней ещё остался какой-то живой след. Она подождала, пока не пройдут мурашки, а затем выпустила из сердца всё своё сожаление. Весь стыд, позор — всё это взошло скорбной рекой. Она тонула в ней.       А затем подала голос.       — Прости меня, Нио.       И вот так боль ослабла. Сначала она захлестнула сердце волной, но затем успокоилась и теперь Руби взяла её под контроль. Она не ушла, и никогда не уйдёт, но зато находилась в равновесии.       Руби говорила это много раз, и в сознании и во сне. Но вот так ещё никогда. Если тогда она просила прощения в панике и мольбах, то сейчас её извинение было твёрдым и решительным. Она извинялась не просто перед Нио, но перед её памятью, её душой, перед всем, что с ней связано. Жизнь Нио подошла к концу и ей было искренне жаль.       Но она ещё не попрощалась. Не сейчас. Она сохранила это на потом.

***

      В тот вечер они заказали пиццу. Все столпились вокруг стола с коробками и отбирали куски, как стая голодных воронов. Это их так угостила Вайсс. Сбегая из Атласа, она перевела все свои деньги на другую карту, которую её отец не смог бы тронуть. На вопрос, сколько там, она лишь, улыбнувшись, отвечала «достаточно».       Руби практически не прикасалась к еде. От нервов даже кусок в горло не лез. Она потратила целый день, раздумывая в голове над тем, что она собиралась сказать, и даже делала это будучи с Кроу. Она всего-то хотела обратиться к своим друзьям, но казалось, словно к целому народу.       К счастью, никто не замечал того, как она возилась со своим кусочком пиццы. Ей не хотелось, чтобы все подумали, будто что-то было не так. Нет, всё как раз-таки наоборот.       Руби дождалась, пока все не рассядутся по местам, а потом прочистила горло.       — Извините... Я хочу вам кое-что сказать.       Все глаза обратились к ней и мозг её тут же завис. В ушах зашумело, а вся уверенность сразу же покинула её.       — Блин, секунду назад я чётко знала что сказать, а теперь даже думать ни о чём не могу, — простонала она.       Все засмеялись. Она тоже, но лишь затем, чтобы успокоиться. Когда же смех затих, взгляды вновь нацелились на неё, словно горящие прожекторы.       Руби закрыла глаза и собралась. Она сможет. Она должна. Сделав глубокий вдох, она начала.       — Ну, во-первых, мне стоит извиниться. Я прекрасно понимаю, как сильно отдалилась от всех вас. Когда... Когда я убила Нио, я думала вы не захотите иметь ничего общего со мной, что посчитаете меня каким-нибудь монстром. Думала, что если буду скрываться, я смогу как-то искупить свою вину.       На шее у неё появился гневный румянец.       — Я была идиоткой, — прорычала она. — Вы бы никогда так не поступили. С моей стороны было нелепо вот так сомневаться в вас, несправедливо по отношению к вам, и к себе в том числе.       — У тебя были на то причины, — нежно сказала Вайсс.       — Причины, но глупые, — Руби встряхнула головой. — Вы все для меня как семья, и я оттолкнула вас, когда нуждалась в вас больше всего. Заставила безо всякой нужды волноваться. Простите меня за это. Я никак не могу вернуть всё то потраченное время, зато могу твёрдо обещать, что я больше никогда так от вас не буду скрываться. Я не собираюсь дальше всё портить, когда мы наконец нашли друг друга. Впереди нас ждут нелёгкие времена, но я знаю, если мы будем держаться вместе, нам удастся пройти через всё что угодно, ведь мы — это всё, что у нас есть, и нет никого, с кем бы я была готова пройти этот путь, кроме вас.       Какие ещё друзья пойдут чуть ли не на край света, чтобы воссоединиться? Какие ещё друзья, потеряв напарника, продолжат сражаться, невзирая на свою боль? Они непобедимы, но только, если работать вместе.       И Руби гордилась быть среди них.       Её сбили с ног. Нора набросилась на неё, с излишним драматизмом рыдая. Ходячее пушечное ядро взяло её на руки и втянуло в сокрушающее, медвежье объятие.       — О-о-о, и мы тебя тоже любим, бутончик ты наш! — ревела Нора. — Ты слишком милая, чтобы быть злодейкой!       Руби глотала ртом воздух, который Нора, чуть ли не ломая кости своей любовью, любезно выбивала из лёгких.       — Ладно, ладно, садись, Нора, — сказал Рен. Будучи единственным, способным угомонить зверя, он утянул к себе Нору, по прежнему хныкающую, как ребёнок.       — Ох уж эта театральность Норы, — сказала Вайсс. — Руби, без тебя команда была бы неполноценной. Ничего не сможет заставить нас возненавидеть тебя, какой бы громкой, раздражающей и до невыносимого энергичной ты бы не была.       — Я скучала по твоим комплиментам, Вайсс, — Руби зааела.       — И мы по тебе скучали, — ответила Вайсс. — Так что постарайся сдержать своё обещание. Я не позволю тебе снова себя так мучать, чтобы нас не ждало в будущем.       Последнее предложение привлекло внимание Руби.       — Да, кстати о будущем... Мне нужно ещё кое что сказать.       Все вновь затихли. Вот оно. Руби сделала ещё один глубокий вдох.       — Всё то время в одиночестве я проводила не совсем впустую, — сказала она тихо. — У меня было время подумать. Подумать о том, что произошло в ту ночь... и что я за человек. Я всегда считала, что охотники должны пытаться спасти всех людей, какими бы плохими они не были. Я осознала, что мир не делится на чёрное и белое, и что иногда... ради защиты людей приходится принимать тяжёлые решения.       Руби заметила, как Кроу неловко отвёл взгляд. Сердце её облилось кровью и ей аж захотелось закончить свой монолог прямо здесь, но она не могла. Нужно было продолжить.       — Я глубоко уважаю тех, кто способен эти решения осуществить. Они намного храбрее и сильнее меня, и такой я могла бы лишь надеяться стать... и именно потому быть такой же я никак не могу.       Глаз задёргался от приступа промелькнувших в голове воспоминаний. Раньше она бы расплакалась. Однако сейчас они лишь подлили масла в её пылающие огнём стремления.       — Я совершила ужасную ошибку, убив Нио в ту ночь. Это сломало меня. И я знаю, о чём многие из вас думают: она заслужила умереть, она пыталась убить меня, да, да, я всё это понимаю, но это не меняет того факта, что это будет преследовать меня до конца моей жизни. Я не жду от вас понимания и надеюсь, что вы никогда не переживёте то же, что и я. У всех у нас своё собственное понимание того, как должен вести себя охотник. У меня тоже есть своё. Я слишком сильно ценю жизнь, чтобы видеть, как она резко обрывается. Я не хочу забирать жизни, я хочу их сохранять. В моих глазах убивать Нио было неправильно и это идёт против всего, во что я верю. Поэтому сделать это снова я больше не смогу. Тот раз был случайностью. Случайностей же больше не будет. Эта война заберёт как можно больше жизней, но пока я буду сражаться, я уменьшу количество жертв настолько, насколько это возможно. Это касается обеих сторон. Это мой долг как охотницы.       Руби не рассчитывала на то, что они согласятся с её мировоззрением. В какой-то степени ей этого даже не хотелось. Мир нуждается в таких смелых людях, как Кроу, которые могли бы принимать тяжкие решения. И хотя она так же не хотела, чтобы и они убивали людей, она не станет их судить, если их принципы будут отличаться от её собственных.       Они были героями. Все. Включая её.       Грудь сдавило, как смятую подушку. Это пока самое большое количество слов, которое она произнесла за последнее время. Сказать уже было нечего. На сегодня её словарный запас исчерпал себя.       Так, может, кто-нибудь подаст голос? Пожалуйста?       — Знаешь, кажется, моё удостоверение о том, что я старшая сестра, нужно отдать тебе, — сказала Янг. — Ты его явно больше заслуживаешь. Ты, твоя зрелость, моральные принципы заставляют меня чувствовать себя как маленький ребёнок.       — У тебя очень смелое мировоззрение, — сказала Блейк. — Некоторые могут с тобой не согласиться.       Руби пожала плечами.       — Ну и пусть. Кто-то считает по-своему, я по-своему. Отступать я не намерена.       Блейк с одобрением улыбнулась: — Отлично.       Жон стучал пальцами по столу.       — Мне очень нравится твоя позиция, — пробормотал он. — Если я снова увижу Синдер... надеюсь я смогу последовать твоему примеру.       Руби прикусила губу. В будущем им придётся иметь с этим дело. Может, Синдер получится задержать или каким-то образом не дать ранить ещё больше людей. Если же ей придётся умереть... что ж, так тому и быть.       Но умрёт она не от её руки. Это факт.       Рен держал своего лидера за плечо.       — Я тоже, — сказал он. — И так в каждой битве.       — Звучит неплохо, — хмыкнула Вайсс. — Если ситуация, конечно, выйдет из под контроля я... не буду себя сильно винить. Но я попытаюсь сделать всё, чтобы до этого не доходило.       Янг опустила глаза на свой протез.       — Я тоже, — прошептала она.       Желудок у Руби вдруг заурчал и колени её подогнулись под силой ударившего по ней голода. Она забыла, как сильно может проголодаться, когда много говорит. К счастью, у неё по прежнему был кусочек пиццы в руке.       Нет, стоп. Он пропал!       — Эй, кто-нибудь видел мою пиццу? — спросила она. Все огляделись в замешательстве. Никто не ел.       Ну, кроме одной единственной Норы, которая с виноватым лицом жевала кусочек пепперони с отрезанной корочкой.       Это же её кусок!       — Нора, ты что, стащила мою пиццу, пока обнимала меня?! — крикнула Руби.       — Я ем, когда плачу, сама же знаешь! — парировала Нора. — И вообще, на подходе, кажется, у меня ещё больше слёз. Как насчёт ещё одной пиццы, просто на всякий пожарный, а, Вайсс?       — Не думаю, что стоит тратить все мои деньги на пиццу, — сказала Вайсс. — Но я уверена, что дядя Руби будет готов уступить.       — О, нет, дети, вы же уже и так обобрали меня до нитки! — сказал Кроу.       Нора повернулась к нему.       — Ну же, мистер Кроу, ну пожалуйста! — взмолилась она.       — Нет!       — Пожалуйста, мистер Кроу!       — Нет!       — Пожалуйста, мистер Кроу!       — Нет!       — Пожалуйста, мистер Кроу...       — Хватит называть меня мистер Кроу! — рявкнул он. — Кроу это моё имя! А фамилия Бранвен!       — Поняла... Пожалуйста, мистер Бранвен!       — ...ладно, хорошо. Только обещай меня так больше не называть. Я больше не преподаватель, а этот мистер Бранвен старит меня...       Они заказали ещё пиццы и на этот раз Руби точно наелась до отвала. И Кроу был совершенно не против, несмотря на его откровенно болезненный взгляд.       Руби пошла спать сытой. Она быстро заснула, однако ночь для неё ещё не подошла к концу. Она смирилась со своим поступком и рассказала друзьям об её планах на будущее.       Но осталось ещё кое-что, что нужно было решить. И она была к этому готова.

***

      Руби уже была здесь раньше. Вот только на этот раз всё будет по-другому.       Она спокойно наблюдала за тем, как Нио вновь поднялась из кровавого озера. Та сморгнула с ресниц красные капельки и посмотрела на неё своими разноцветными глазами. Нио почти было улыбнулась, но даже она подметила, будто что-то было не так. Даже она осознала, что что-то изменилось.       Руби опустила глаза. Руки сжимали чудовищную косу, жаждущую кровопролития. Её зов, её мольбы дать опробовать вкус плоти её врагов не замолкали ни на секунду.       Руби закрыла глаза и сопротивилась зову.       — Уходи, — прорычала она. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего.       Мольбы переросли в полный ярости вой. Разгневанный рёв пронёсся в ней как шторм. Оружие колотило душу, скреблось внутрь, а разум трепетал под его тёмным влиянием.       Оно не отступит. Оно требовало смерти.       Но Руби держалась стойко.       — Я говорю уйди! — рявкнула она. — Не хочу тебя больше видеть! Это моя голова! Тебе тут не место!       Руби сопротивлялась всё больше и больше, пока рёв под силой её воли не стих и не перешёл в жалкий скулёж — точно в её голове завёлся копошащийся таракан, не иначе. Оно пыталось договориться, настаивало, что Руби в этом нуждалась. Молило о пощаде.       И вот так, когда она надавила на него окончательно, оно затихло навсегда.       Мерзкая аура сгинула. Руби чувствовала, как оно исчезало, как распадалось на части, пока от него не остались не более чем воспоминания. С последним вздохом оно лишь пронзительно взревело, пока совсем не растворилось в небытие.       Когда Руби опустила взгляд вновь, чудовищной косы уже не было. Её заменило кое-что другое. Кое что до боли знакомое. Её верная напарница в борьбе против всех её врагов.       Кресент Роуз.       Настоящая Кресент Роуз, во всей своей красе.       Руби поприветствовала старую подругу улыбкой. В отражении лезвия она увидела своё же собственное улыбающееся отражение.       Она крутанула косой и обратилась к Нио.       — Извини за ожидание, — сказала она радостно. — А теперь приступим.       Нио сощурилась. Ей совсем не пришлось по нраву новое поведение Руби. Губы её вытянулись в озорную улыбку и она провела пальцем вдоль горла. На том месте, где прошёлся палец, начала расти тонкая, красная полоса, становясь всё больше и глубже. Оттуда резко брызнула багровая жидкость.       Голова Нио перевалилась с шеи и со всплеском упала в кровь. Её обезглавленное тело стояло так некоторое время, пока не сплавилось, слившись с озером.       Руби встряхнула головой. Круто, но мерзко.       — Неплохо, — сказала она. — Но тебе придётся постараться сильнее. Меня так легко ты не сломишь.       Нио вновь восстала из крови с головой на месте. Теперь она добротно рассердилась, рычала и глядела с ненавистью. Как жаль для неё было осознать, что она тут больше не главенствует.       — Мы это делаем в последний раз, Нио, — Руби понизила голос и встала в боевую стойку. — Делай, что хочешь. Один раз я уже победила.       Будь у Нио такая возможность, она бы зарычала. Она вытащила клинок и набросилась на Руби. Она не шутила. Она собиралась её убить.       Руби заблокировала удар и отразила клинок в сторону, однако Нио, умело его вывернув, накинулась вновь. Руби же снова заблокировала удар. По скорости они были равны, так что лишь их навыки определят победителя в этой битве.       А у Руби навыков было больше. Всегда будет больше в её же собственной голове.       Нио была свирепа, но предсказуема. Руби увернулась от выпада в сторону живота, затем парировала последующий за этим удар, который смогла предвидеть за километр. Это всё она уже раньше видела. Никакой изобретательности в движениях.       Или, может, виной тому была Руби? Как никак, это всё происходило в её голове. Ах, ну что же. Худо той значит будет.       Руби оттолкнула Нио и принялась терроризировать своими ударами. Ловкими, изящными движениями Кресент Роуз она пробивалась сквозь её защиту. Глаза Нио безнадёжно метались по сторонам в попытке определить движения косы.       Но и этого было недостаточно. Руби и Кресент Роуз сражались, словно бы одно тело и разум. В сочетании с её скоростным проявлением, они представали багровой, размытой точкой из стиля и металла.       Одним везучим ударом Руби хлестнула грудь Нио, та разинула рот в беззвучном крике и отпрыгнула, тем самым увернувшись от следующего удара. Рваная рана на её груди зажила тут же, однако это был первый раз, когда Нио в кошмаре явно показала боль. Не такая уж девушка и неуязвимая, какой себя выставляла.       Руби поняла это, что и повергло Нио в ужас.       В ярости, Нио вонзила клинок в землю и закрутилась на месте. Кровь стала активно завихряться, пока самый центр не образовал кровавый водоворот.       Руби держалась за косу, вогнав её в землю, но этого было недостаточно. Водоворот засасывал её, затягивал в свои кроваво-красные пучины.       Земля под ногами исчезла, и Руби, вскрикнувшую, унесло приливом. Красные волны омыли её, наполнили рот отвратительным вкусом металла. Руки отчаянно искали, за что схватиться.       Мир закружился, водоворот носил её во все стороны, будто куклу, а лёгкие горели. Тело затягивало всё дальше в глубины.       Она тонула. Чувства начали ускользать от неё.       А затем, словно по воле судьбы, Кресент Роуз вновь оказалась у неё в руках. Её верное оружие не бросило её.       Они были вместе заодно.       Руби направила винтовку вниз и нажала курок. Она взлетела в воздух со скоростью пули, а проявление дало ей дополнительное ускорение, необходимое, чтобы вырваться из водоворота красной вспышкой.       Приземлившись, Руби закрутилась на месте, а лёгкие её наполнились драгоценным воздухом, или же по крайней мере тем, что в этом кошмаре считалось за воздух. Она посмотрела на Нио, которая в свою очередь гневно смотрела на неё.       — У тебя очень необычные способы искупать человека, — съязвила Руби.       Нио хоть и была вне себя, и всё же ещё не закончила. Она подняла руки над собой и кровь вновь забурлила. Из глубин вышла ещё одна Нио. Затем ещё одна. И ещё, пока Нио не собрала себе целую армию, состоящую из себя самой же.       Руби окружили. Одна Нио была и так хороша, а тут теперь столько, что и не сосчитаешь. Они все продолжали появляться с жаждой убийства в глазах. Если она что-нибудь не предпримет, они её тут же задавят своим числом.       Она глубоко вздохнула. Они все не настоящие, сказала она себе. Всё происходило лишь в её голове, лишь она может все тут контролировать.       Руби выстрелила в одного из клонов. Он тут же расплавился. Похоже, они не такие сильные, как оригинал. Она выстрелила ещё восемь раз, и на девятый перезарядилась.       Патронник, на удивление, был по прежнему тяжёлым, хотя к этому времени он уже должен был исчерпаться.       А затем Руби осенило. Это ведь сон. У неё может быть столько патронов, сколько она пожелает.       То, что произошло дальше, походило на какую-то перестрелку Белого Клыка. Вращаясь в воздухе, она выпустила в клонов целый град пуль. Каждый клон падал одним за другим, не успевали новые толком появиться. Руби столь бешено спускала курок, что ей так и хотелось закричать «йииха!».       Огненный прах, ледяной, световой и так далее — всё это посыпалось на них дождём. Винтовка извергала из себя чуть ли не весь мир.       Клонов становилось всё меньше и меньше, а настоящая Нио сидела в крови на коленях и отчаянно пыталась призвать больше. Но силы её угасали, и когда последний клон пал, больше их уже не появлялось.       Руби приземлилась и приблизилась к Нио. Глаза у той расширились, а когда они обе встретились взглядами, голову вдруг пронзила боль и мир побелел.       Руби моргнула и увидела, что весь мир преобразился. Кошмара не стало, и теперь она попала в ту самую аудиторию, где всё и произошло. С окна лился нежный, лунный свет. Было тихо.       А затем она увидела саму себя.       Или же, быть точнее, копию. Идеальное отражение самой же себя. Клон стоял над помятым телом Нио с Кресент Роуз в руках, а с лезвия капала кровь. Он тихо стоял на месте и не заметил в комнате ещё одну Руби.       Было сложно определить выражение лица клона — он наклонил голову, от чего волосы ниспадали на лицо, но одно Руби заметила точно. То, что скрывалось за прядями, разожгло в ней ярость.       Клон улыбался.       Смотрел сверху вниз на труп Нио с гордой улыбкой на лице.       Кровь у Руби вскипела.       — Всё было не так! — прорычала она. — Я не такая!       Клон поднял голову. Руби ошиблась. То не было её идеальным отражением. Глаза у клона были пустые и бездушные. Глаза дьявола — жестокие и лишённые сострадания.       И эта ухмылка. Эта чёртова, мерзкая, гадкая ухмылка! Будто бы она впрямь упивалась смертью другого человека! Она не такая! Она бы никогда не стала этим... этим...       — Я не монстр! — закричала Руби и стала прорезать воздух.       Иллюзия треснула. Кресент Роуз разрубала её, как дешёвые обои на стенах. Она вернулась в кошмар, и так уж получилось, что находиться среди крови и тьмы оказалось гораздо предпочтительней, чем в том фальшивом воспоминании.       Нио вытаращила глаза в страхе и гневе. Слабая и практически беззащитная, девушка уже ничего не могла сделать, чтобы отбиться. Пришло время положить этому конец.       Руби приближалась. Нио попробовала захлестнуть её разум образами своей смерти и Руби, со смехом убивающей людей — всё в последней, отчаянной попытке её сломить.       Однако Руби мужественно всё выдержала, оградив свой разум. Когда она подошла на достаточное расстояние, Нио попыталась пронзить её сердце клинком, но Кресент Роуз успешно заблокировала атаку и выбила оружие у неё из рук.       Нио сидела, безоружная и проигравшая. Это конец. Руби победила.       — Ты готова, Нио? — прошептала Руби. — Потому что это самое худшее, что я могу для тебя сделать. Надеюсь, ты простишь меня.       К Нио вернулось чутка её уверенности. Она ухмыльнулась и раскрыла Руби горло. Закрыла глаза, в ожидании того, что её разрубят.       Затем широко их раскрыла, когда Руби вдруг обняла её.       Кресент Роуз лежала в стороне. Руби крепко сжала Нио в своих руках, положив голову ей на плечо. Что же касается самой Нио, её это так ошарашило, что она не сразу сообразила, что произошло. На секунду в кошмаре будто бы наступила безмятежность.       Нио казалась такой крошечной в её руках. Такой хрупкой, словно фарфоровая ваза. Руби прижала её сильнее. Они вместе переживали этот кошмар, вместе были здесь заперты. Ей просто хотелось дать знать, что в свои последние моменты Нио была не одна.       Руби погладила её по голове.       — Прости, что так всё получилось... — хрипло сказала она. — Вот бы я могла спасти тебя и всё исправить. Я не виню тебя за твою ненависть ко мне, но ты атаковала меня первой. То, что я сделала, было лишь самозащитой. И всё же... прости меня.       Руби отстранилась и ласково провела большим пальцем по лицу Нио, в то же время вытирая с неё кровь. Наверное было безумно просить прощения у её же несостоявшегося убийцы. Однако, когда Руби смотрела на Нио, то видела уже не сумасшедшую маньячку, жаждущую крови. Вместо этого она видела беззащитную, напуганную девочку.       Напуганную от осознания того, что скоро с ней произойдёт.       — Но, обещаю, твоя жертва не будет напрасной, — поклялась Руби. — Ты меня кое чему научила, Нио. Тому, любая жизнь бесценна и её стоит беречь. Я никогда не позволю этому снова повториться. Я стану такой охотницей, которая будет защищать всех, кем бы они не были. А потому... спасибо тебе.       Нио задрожала. Слезы полились по щекам. Уже началось. Она это чувствовала. Она схватила Руби за руку и стала без слов умолять её передумать. Одного раза было достаточно. Пожалуйста, смилуйся.       У Руби сжималось сердце от вида на неё. Ей было жаль, искренне жаль. Но иначе никак. Она обняла её в последний раз.       — Прости меня, — прошептала она. — Но это не может длиться вечно. Ты мертва, Нио. Пора идти на покой.       Нио ухватилась за её плащ и уткнулась ей в плечо. Руби чувствовала, как вздымалось её тело. Вот и настал конец. И Руби все это время будет с ней. Она нашёптывала ей в ухо, что всё будет хорошо.       Затем, медленно, Нио начала расплываться. Постепенно её тело навсегда испарилось. Руби не переставала прижимать её к себе, пока прижимать стало уже нечего. Нио и вправду ушла.       Руби сидела одна в безмолвии темноты. Прикоснулась к щекам. Она плакала. Конечно, плакала. Такой уж она человек. Она вытерла слёзы и встала.       — Прощай, Нио.       Она опустила взгляд и увидела, что кровь, ранее такая широкая, словно река, тоже стала исчезать. Даже кровь на одежде. И вместе с этим, исчезла и вонь. Руби принюхалась. Воздух был свеж.       И чист.       Вдруг, лучик света пробился сквозь чёрное небо. Всё больше и больше лучей проглядывало сквозь темень, пока мир не озарился тёплым, ярким светом. Он поглотил Руби, приглашая в свои объятия.       Руби улыбнулась, закрыла глаза и с радостью его приняла. Она точно не знала, что подготовило ей будущее, однако пока она жива, она будет нести этот свет с собой всегда.       Кошмар закончился.