Бойфренд на Рождество

***

Юнги до последнего пытался этого избежать, но глупо было надеяться, что мать оставит свои попытки переубедить его или оттолкнуть Чимина своей пассивной агрессией. Праздники отгремели, гости разъехались, осталась только самая близкая часть семьи, а значит у неё появилось больше времени, чтобы накручивать себя и капать на мозги другим. В конце концов, она не выдерживает и за день до отъезда просит привести Чимина, чтобы поговорить с ними двоими. — Этого следовало ожидать. — Чимин совсем не выглядит удивлённым или напуганным. — Мы к этому готовились. — Да, — хмыкает Юнги, — только с одной поправочкой: она не то что не в восторге от наших отношений, а гораздо хуже. Ты… Просто будь вежлив, отвечай на всё спокойно и не бери в голову всё это. — Я и не беру. Просто делаю свою работу. — Да, точно… Юнги тяжело садится в кресло и зажимает пальцами переносицу в попытке унять головную боль. Чимин, ни разу не стесняясь его присутствия, сбрасывает полотенце с пояса и предстаёт во всём своём обнажённом великолепии. На его спине отвлекающе поблескивают капельки воды после душа, кожа даже на вид нежная и манящая. Юнги знает, каково это — касаться её и ласкать… Только это сейчас и помогает уйти от гнетущих мыслей о предстоящем разговоре с родителями. — Надеюсь, это закончится быстро, — вздыхает он. Чимин невесело усмехается в ответ. — Вся эта ситуация с самого начала не оправдала ожиданий, так что от твоих родителей теперь неизвестно чего ждать. — Ничего, завтра же всё закончится, да? Да, завтра всё закончится, и Чимин — тоже. Юнги давно ни с кем так не сближался, и как же приятно было почувствовать это снова — что можешь излить кому-то душу, не получив осуждения, или спать вместе, зная, что этот человек — только твой и ничей больше. Пусть это всё была красивая сказка, мимолётный сон, но с Чимином жизнь кажется куда менее унылой и серой. Он как-то разбавляет её своим присутствием, и Юнги знает, что привязывается и что готов тянуть до последнего, лишь бы подольше побыть с ним. Конечно, он может и после этого платить ему, просто чтобы он был рядом. Эта мысль со вчерашнего вечера не даёт покоя, но Юнги понимает, что вечно так нельзя. У Чимина есть выбор, и он может отказаться дальше быть с ним, а Юнги с этим ничего сделать не сможет. Чимин может вот так просто уйти. От этого становится как-то плохо и очень тоскливо. — Чимин, я хочу кое-что сказать… — Не стоит, — тут же перебивает он. Белый вязаный свитер с большим воротником красиво приоткрывает его точёное плечо и шею. Это его подарок. Хоть Юнги и не выбирал его, но всё же, официально — это его подарок. И приятно, что Чимин решил надеть именно его. Узкие чёрные брюки облегают его бёдра, и на ком угодно выглядели бы пошло, но не на нём. И не с этим свитером, в котором Чимина так сильно хочется обнять и занежить, что руки чешутся. Но губы Чимина искажает холодная натянутая улыбка, как ложка дёгтя в бочке сладчайшего мёда. — Я говорил это и скажу ещё раз: ты был прав. Нам не стоит переходить границы. Юнги закусывает губы и всё-таки подходит к нему, и, не взирая на явно плохое настроение Чимина по отношению к его вниманию, обнимает и гладит по волосам, приятно пахнущим чем-то яблочным. — Спасибо, что ты рядом, — тихо говорит он. Чимин хмыкает, а его руки слишком вяло обнимают за талию. — Ну, ты мне щедро платишь за это. И Юнги определённо не нравится, когда Чимин в таком паршивом настроении.                             В комнате, где обычно пьют чай, сейчас не самая лучшая атмосфера. Отец напряжённо сидит на диване рядом с матерью, на столике перед ними расставлены ажурные чашки и большой чайник из какого-то её любимого сервиза, на подносе разложены всевозможные сладости, подаренные гостями. И всё бы ничего, но тот взгляд, каким она встречает их обоих, разрушает всё видимое радушие. — Здравствуйте, — вежливо кланяется им Чимин. — Проходите, — указывает мать на диванчик напротив их. — Я долго откладывала этот разговор, но вы уезжаете уже завтра, и мне бы хотелось кое-что прояснить. — Конечно, — кивает Юнги. Они садятся совсем близко друг к другу, соприкасаясь коленями. Юнги наливает чай в их чашки. — Так вот. Это не то чтобы важно, но всё же. Давно вы уже встречаетесь? — задаёт она первый вопрос. — С июля. — Юнги решает взять на себя большую часть ответов. — Мы знакомы уже давно, но начали встречаться только сейчас. Сами знаете, как это бывает. — Вы уже живёте вместе? — спрашивает отец. Юнги сглатывает. — Пока нет. Но когда приедем, Чимин переедет ко мне. Чимин в подтверждение кивает. И больше всего Юнги удивляет, что он абсолютно спокоен. Его руки не дрожат, когда он берёт фарфоровую чашку и подхватывает с подноса маленький имбирный пряник. Кажется, что только Юнги здесь чувствует общее напряжение. — А как вы познакомились? — снова спрашивает мать. — Мы… — начинает Юнги. — О, это забавная история, — с улыбкой перебивает его Чимин, к общему удивлению. — Я давно неровно дышал к Юнги, но когда он выпустился, я только заканчивал первый курс, с тех пор мы не общались. А этим летом мне захотелось полететь в отпуск на Гавайи, и я пришёл в его агентство. Конечно, я не знал, что это турагентство его, просто выбрал лучшее, какое нашёл, и как раз там мы пересеклись. Юнги пялился в телефон и нёсся на выход как танк со своим супер горячим кофе в руке, и налетел на меня. Чимин заливисто смеётся, прикрывая ладонью улыбку, и… как ни странно это работает! Это правда работает, Юнги видит это в сдерживаемой улыбке матери и чуть заинтересованному взгляду отца. — Я думал будет ожог, — продолжает Чимин, незаметно умыкая с подноса кокосовый трюфель. — Ко всему прочему, именно в этот день я надел свою любимую белую рубашку, которую потом пришлось благополучно выкинуть. Юнги так растерялся, что стал совать мне деньги на химчистку, долго извинялся и только потом наконец узнал меня. И что мне оставалось делать? Я просто пригласил его на кофе, потому что свой он вылил на меня. — Это похоже на нашего Юнги, — улыбается она. — Когда он в работе, ничего и никого не замечает. — И не говорите, иногда его действительно трудно оторвать от работы хоть на часок, — поддакивает ей Чимин. — Он ведь и на праздники приезжать не хотел и всю дорогу ворчал, что у него столько работы, а он вынужден тратить время на семейные посиделки. — Думаю, Чимин-щи, вы знаете, что Юнги давно к нам не приезжал, — вздыхает мать, поглядывая на поднос со сладостями. — Три года. Сколько мы ни пытались его уговорить, он ни в какую не хотел приехать и повидаться с семьёй. — Да, я заметил, как все по нему соскучились, — понимающе кивает Чимин. — Но что поделать, если у Юнги такая важная работа. Огромное агентство лежит на его плечах. — И иногда я жалею, что спонсировал его, — хмыкает отец. — Кажется, что я создал своему сыну удобный повод, чтобы не приезжать сюда годами. — Обещаю, что в следующем году я обязательно уговорю его приехать снова, — клянётся Чимин, для вида даже прижав к груди руку. — Вы же не его ассистент, да? — уточняет мать с усмешкой. — Хотя вы так убедительно тогда говорили о своей должности… — Я танцор, на самом деле, — отвечает Чимин. — Но мои родители правда владеют корейским рестораном. Я бы и рад был им помочь, но боюсь, что только всё испорчу в их бизнесе. Это совсем не моё. — А танцы, значит, ваше призвание. — И это даже не вопрос. Юнги толком не может понять, действительно ли мать прониклась историей Чимина или это просто игра и издёвка такая. — Да, танцам я готов посвятить всю жизнь, — легко пожимает плечами Чимин. — Сейчас я обучаю детей для подготовки в хореографические колледжи, иногда и взрослых обучаю, ставлю танцевальные номера для участия в конкурсах. Пару раз меня нанимали ставить хореографию для музыкальных клипов и выступлений. Мне нравится эта работа. Я занимаюсь тем, что люблю, и откладываю, чтобы открыть свою школу. — Неплохо. А что насчёт свадьбы? — искоса поглядывая на Юнги, спрашивает мать. — Полгода отношений — срок немалый, и судя по вам обоим, вы настроены серьёзно. По крайней мере, пока. Конечно, это ваше личное дело, я просто интересуюсь… Всем прекрасно известно, что Америка — страна довольно свободных взглядов, и такие браки там уже не редкость. Я бы не хотела, чтобы ваша возможная… свадьба стала для нас сюрпризом. Было бы неплохо хотя бы морально подготовиться заранее к этой новости. На этот раз Юнги перехватывает инициативу в свои руки, поднимаясь с диванчика для большей уверенности. — Честно говоря, я хотел сделать Чимину сюрприз и всё подготовить как надо, но раз вы спросили… — Он прокашливается. — Я понимаю, что для вас это, возможно, тяжёлая новость, но… Чимин. Юнги готовил это на крайний случай. На самый крайний случай. На тот случай, если для родителей не будет достаточно убедительным факт того, что нормальные по их меркам отношения с чьей-нибудь дочерью их знакомых ему не нужны. Он достаёт из кармана брюк тёмно-синюю бархатную коробочку, под ошарашенным взглядом Чимина встаёт перед ним на одно колено и берёт за руку. Чимин чуть не давится своим чаем, дрожащей рукой ставя чашку на стол. — Юнги, что ты?.. — Чимин. С искренней надеждой во взгляде и мягкой улыбкой Юнги поглаживает его холодные пальцы и затем открывает коробочку. В ней сияет самое красивое кольцо, какое он нашёл в ювелирном. Пока Чимин с головой ушёл в выбор подарков в тот вечер, когда они выбрались из отеля по магазинам, Юнги незаметно купил кольцо и спрятал. Оно могло пригодиться, хотя он и смутно понимал, для чего. В конце концов, после всего он собирался просто так подарить его. Чимин мог бы его продать или оставить себе на память, неважно. Но оно так кстати пригодилось прямо сейчас. И это всё, конечно, не по-настоящему. Это всё игра. У них договор. Никаких отношений. Чимин его отвергает, и правильно делает, наверное. Это профессионально, это правильно. Но Юнги почему-то волнуется так, будто действительно прямо сейчас собирается сделать ему предложение. — Чимин, я люблю тебя, — уверенно произносит он, поймав потупленный взгляд Чимина и кротко улыбнувшись. — И, возможно, прошло ещё мало времени, и нам стоило бы узнать друг друга получше, но всё же. Ты согласишься быть рядом со мной, несмотря на то, каким говнюком я иногда могу быть? Согласишься провести со мной свою жизнь, пусть я и не всегда хороший парень и требую много внимания к себе, хотя не даю столько же взамен? Чимин хмыкает, хотя это больше похоже на всхлип, и улыбается дрожащими губами. — Репетировал перед зеркалом? — Ну, пару раз, — ухмыляется Юнги. Чимин сжимает его ладонь в своих дрожащих пальцах и плачет. И Юнги ещё никогда не видел, чтобы кто-то так красиво плакал. — А ты сам согласен провести со мной жизнь? — сквозь слёзы усмехается он. — Хоть я и та ещё заноза в заднице. — Не выражайся при родителях, — мягко упрекает Юнги. — Простите, — тут же извиняется Чимин в их сторону. — Конечно согласен, — отвечает Юнги на его вопрос. — Иначе зачем я тут стою перед тобой? Чимин всхлипывает и закрывает улыбку рукой. — Да, — мелко кивает он. — Да, я согласен. Конечно согласен… Это всё не по-настоящему. Юнги крутит в голове эту мысль, убеждает себя в этом, но его руки дрожат, когда он надевает кольцо на миниатюрный палец Чимина. И, может, это просто шум в ушах, но кажется кто-то в коридоре у комнаты начал хлопать. Кому-то очень влетит потом за подглядывание и подслушивание. — Только не целуйтесь при нас, пожалуйста, — фыркает, усмехаясь, мать. — Это лишнее. — Не будем, — хмыкает Чимин, утирая слёзы. Отец отчаянно пытается не засмеяться и закрывает лицо рукой, мелко вздрагивая от сдерживаемого хохота. Наверное, это истерика. Юнги не уверен. — Не думал, что увижу своего сына на коленях перед другим мужчиной, но что уж тут поделаешь? — выдавливает он, растирая лицо и явно собираясь с мыслями. — Такое сейчас время, я не стану вас осуждать. Будьте счастливы. Что бы это ни было… — Спасибо вам, — улыбается ему Чимин, утирая украдкой нос и опустив взгляд на кольцо на своём пальце. Юнги садится снова рядом с ним и мягко стирает незамеченную слезинку с его щеки. — Ах, как же это всё… — мать пытается подобрать слова, хлопая глазами. — У меня сплошной сумбур в голове! Ты мог бы предупредить, Юнги, я же сказала, что не люблю такие сюрпризы! — Но я хотел сделать это сейчас, — объясняется он. — Чтобы вы видели, что мои намерения серьёзны, и чтобы это не было втайне от вас, когда мы уже уедем. Он берёт Чимина за руку, гладит по кольцу, так идеально подошедшему Чимину. Размер он брал наугад, потому что идея пришла так внезапно, что он даже не успел стащить у Чимина какое-нибудь кольцо, но, тем не менее, не прогадал. Хочется верить, что это что-то да значит, но Юнги и сам понимает — это не значит ровным счётом ничего для них обоих и никак не изменит ситуацию. Просто повезло. И только. — Всё ясно с вами, — качает головой отец. — Не думаю, что даже скажи ты заранее, это бы чем-то помогло. Но я не в том возрасте, чтобы не понимать, что такое любовь. По вам обоим всё видно. — Ты такой романтик! — вздыхает мать, поглаживая его по плечу. — Да, что ж, это неожиданно, но раз это не просто увлечение, раз у вас всё так серьёзно, то… будьте счастливы. — Спасибо, — благодарит их Юнги. — Я думал, вы хуже отреагируете. — Нет, с чего бы? — усмехается она удивлённо. — Ты настолько плохого мнения о нас? — Мне казалось, Чимин вам не нравится, — поясняет Юнги. — Конечно, извините нас, Чимин-щи, но будь вы девушкой, я была бы рада куда больше. — Она качает головой, посмеиваясь, и подливает себе ещё чая. — Я всё надеялась, что Юнги успокоится со своей работой, остепенится и найдёт себе хорошую девушку, но никак не парня. Хотя я не говорю, что вы плохая партия для него, Чимин-щи. Но вы и сами понимаете суть. — Конечно, — покорно кивает он. — Я бы хотел устроить свадьбу на день святого Валентина, — взяв Чимина за руки, объявляет Юнги. — И… конечно же, я бы хотел видеть вас в этот день, но если вы не хотите… — Мы приедем, — настойчиво соглашается мать и обращается к отцу. — Мы же приедем? — Если ваше решение не изменится, то конечно, — со вздохом соглашается он. — А нас ты пригласить не хочешь? — вклинивается в разговор невесть откуда взявшаяся Джиу с Хосоком и Тэхёном, топчущимися за ней и о чём-то перешёптывающимися. Чонгук и Джиын тоже стоят за дверью. — Мы тоже семья как никак! — Конечно, — Юнги кивает. — Только я не уверен, что кроме вас кому-то ещё стоит приходить. — Не стоит распространяться об этом всем, — соглашается с ним мать. — Достаточно, если об этом будет знать узкий круг самых близких. Вопросы о твоей личной жизни будут оставаться без комментариев. Меньше знают — крепче спят. Но её уже особо не слушают. — Чимин, покажи кольцо! — танцуя на месте, верещит Джиу, и Чимин с удовольствием протягивает ей руку. — Боже мой, а Юнги не поскупился! — Избавьте меня от ваших восхищений, — смеётся мать, прогоняя их. — У меня от вас голова разболится, идите уже! И всем скопом они уходят из комнаты под возбуждённый шепот Джиу на ухо Чимину и пересмешки Тэхёна с Хосоком. Чонгук что-то говорит своей девушке и, оставив её, подкрадывается и стукает Юнги в плечо. — Поздравляю, что ли? — ухмыляется он. — И кстати, на случай если ты боишься, что в этот раз опять всё провалится, я уже поговорил с Чимином. — Что? — Юнги застывает. — О чём? — Просто сказал ему, что если он захочет уйти от тебя, то я его убью, — беззаботно улыбаясь, пожимает Чонгук плечами. — Ты сейчас серьёзно? Юнги не на шутку боится. Чонгук ведь может! Но он неожиданно хохочет и хлопает его по спине. — Нет, конечно! Ну, почти. Просто попросил не разбивать тебе сердце. — О, спасибо большое, что бы я без тебя делал. — Юнги закатывает глаза, хотя в груди теплеет оттого, что Чонгук думал о нём и даже позаботился в какой-то мере. Чонгук такой. Он может казаться безучастным, но на самом деле переживает за него. Из-за этого Юнги чувствует себя плохим старшим братом. — Хорошо, что родители поняли тебя, — со вздохом Чонгук оборачивается к ним обоим, оставшимся в комнате. — Я рад. — Подожди… а когда это ты говорил с Чимином? — Когда мы ездили за подарками. — То есть, ты… Ты знал? — Пф, ну конечно, — фыркает Чонгук. — Во-первых, по вам обоим всё видно. Во-вторых, я видел, как ты его представлял родителям, когда только приехал. — Кто ещё был в курсе? — Я знал, остальные только догадывались. Джиу пытала меня своими допросами, но я не стал ничего говорить. Не моя тайна. Если ты хотел, чтобы только родители знали, значит так надо. — Чонгук. Расчувствовашись, Юнги порывисто обнимает его и хлопает по спине. Чонгук младше его, но он так вымахал, что стал выше его на голову и гораздо шире в плечах. Невольно Юнги чувствует себя младшим, но нет, он всё-таки хён этого любящего секреты засранца. — Хён, ты только не впадай больше в депрессию, ладно? — робко просит Чонгук и так тихо, чтобы остальные не слышали. — Чимин хороший, но он тоже человек. И может не последний. Просто будь счастлив, с ним или без него, неважно. Будь счастлив… — Сегодня все желают мне быть счастливым, — хмыкает Юнги, чувствуя, как комок в горле мешает дышать, а в носу щиплет. Но куда ему плакать, не он же тут младший. — Надеюсь, так и будет. Чонгук шутливо бьёт его в живот и отходит к Джиын, ярко улыбаясь. Юнги правда любит свою семью.