Бойфренд на Рождество

***

Они вылетают 18 декабря в десять утра, а оказываются в Инчхоне в три часа дня уже 19 декабря, и несмотря на солнечный день за окном, Чимин чувствует, что сейчас просто упадёт и заснёт так крепко, как никогда в жизни. Полёт в удобных креслах бизнес-класса, конечно, смягчил последствия долгой дороги, но усталость во всём теле всё равно смертельная. Ладно, нужно всего каких-то пару часов потерпеть, а потом нормально лечь спать, чтобы восстановить разницу часовых поясов. Чимин это понимает, но, плюхнувшись на огромную мягкую кровать в их люксовом номере, готов уснуть прям вот так: в куртке и немытый. Надо встать. Надо раздеться, разобрать вещи, поесть и принять душ. Как же здесь мягко… — Даже не думай засыпать, — слышит он от Юнги. — Так и быть, чемоданы разгрузим потом, но по крайней мере разденься, прими душ с дороги и тогда ложись. А лучше не спать. Потом хуже будет. — Всего минуточку… — ноет Чимин, а сладкая мягкая подушка под головой так и шепчет утонуть в ней часиков на десять. За персоналом, занесшим чемоданы в номер, захлопывается дверь. Чимин чувствует, как с каждой секундой проваливается в эту кровать, и уже никакая сила внушения и даже грозный голос Юнги не смогут его остановить. — Ладно, отдохни пока, — шепотом говорит он, и Чимин больше чувствует, чем осознаёт в действительности, как Юнги стаскивает с него куртку и ботинки и накрывает сверху покрывалом. — Я в душ, потом мне надо поработать. Потом закажем еду в номер. У тебя есть пара часов. — Как ты вообще ещё двигаешься?.. — вяло бормочет Чимин. Сон ещё никогда не казался таким уютным, как сейчас. Он приоткрывает один глаз и щурится на Юнги, почему-то с улыбкой глядящего на него. — Ещё и работать собрался, ты робот, что ли? — Привык задерживаться в офисе допоздна, так что мой лимит бодрости ещё не до конца исчерпан. К тому же, я поспал в самолёте, в отличие от некоторых. В следующий раз тоже лучше спи, а не смотри фильмы. — Но я не привык спать днём, — зевает Чимин. — Сейчас как раз день. — Мои биологические часы говорят, что сейчас четыре утра, — парирует Чимин. Юнги хмыкает что-то себе под нос и сдаётся, да и у Чимина уже нет сил продолжать дискуссию, так что он засыпает под уютное шуршание Мина по номеру и льющуюся в ванной воду.                      Три часа сна пролетают будто минут за пять, потому что когда Юнги будит его, Чимин чувствует себя ещё хуже, чем если бы не спал. — А я говорил, хуже будет, — ехидничает он, когда Чимин не может оторвать от кровати ни одну конечность и просто пялится в потолок в надежде на что-то эфемерное, что его мозг пока даже сформулировать толком не может. — Надо поесть и выложить вещи. Я заказал тебе стейк с салатом и кофе. Надеюсь, твоя кофейная душа будет довольна? — Более чем. Я сдохну, если не выпью кофе сейчас. — Садись, еду уже принесли. Чимин находит-таки силы дойти до стола, и то, что его наконец будит, это аппетитный запах еды и кофеин. Мясо оказывается таким же вкусным, как и на вид, а кофе сейчас — буквально нектар жизни. Взбодрившись почти, но ещё не совсем, он со всей серьёзностью наконец осознаёт, что надо было послушать Юнги. Сейчас он себя чувствует просто отвратительно в несвежей одежде, помятый и точно отёкший после этого недосна. — Иди освежись, — сочувствующе улыбается ему Юнги. Сам он выглядит, конечно, уставшим и ещё бледнее, чем обычно, но куда свежее в своём белом халате и пахнущий гелем для душа, название которого наверняка как-то связано с Арктикой. Ему подходит. — Да, надо бы. — Чимин убирает свою лохматую чёлку наверх, но, кажется, делает только хуже, потому что Юнги даже не скрывает смешок. Чимин устало улыбается в ответ. — Спасибо за ужин. Юнги кивает, и Чимин, прихватив несессер из своего чемодана, идёт наконец в ванную. В которой, к его неимоверному счастью, обнаруживает джакузи. — О, да, детка… — счастливо вздыхает он. Со спокойной совестью он просиживает в ванной почти час, нежась в горячей воде и пробуя по очереди все функции гидромассажа в этом райском изобретении, и чуть не засыпает опять, но заботливый стук Юнги в дверь с вопросом: «Ты там не уснул?» как раз выводит его из транса. Чимин заканчивает с водными процедурами, пока от усталости не утонул в этом джакузи, достаёт тканевую маску ''С ароматом счастливого Рождества'', если верить упаковке, и с наслаждением разглаживает её на лице. И правда, сладкий запах цитруса и корицы навевает мысли о зимних праздниках и зажигает в груди приятное тепло. А не всё так уж плохо в этой поездке, думает он про себя. Вообще Чимин любит праздники всей душой, все эти хлопоты, выбор подарков, украшения вокруг. Это даёт ощущение какого-то повсеместного добра и предвкушения чуда. А капелька чуда никогда не бывает лишней в это тяжёлое время, правда же?.. Чистый и почти счастливый, Чимин выходит, кутаясь в собственный белый пушистый халат, и натыкается на Юнги, уже вовсю посапывающего в кровати. Он уснул с телефоном в руке, скрючившись, не накрывшись и даже не выключив свет. Чимин не может сдержать улыбку. Всё-таки Юнги наконец сдался под всей усталостью этого долгого дня. Он выключает свет, накрывает Юнги одеялом, залезает в кровать следом на свою половину и ложится лицом к нему, не в силах противостоять желанию поразглядывать своего ''парня''. В конце концов, должен же он выглядеть хоть чуточку влюблённым в глазах его родителей? И Юнги на самом деле… интересный. Этот заказ изначально казался Чимину чем-то скучным, а тем более тот факт, что он займёт все выходные, которые должны были быть посвящены праздникам и Сокджину, угнетал ещё больше. Но сейчас Чимин даже почти перестаёт жалеть о своём согласии. Юнги очень даже симпатичный и милый, хотя в свои двадцать девять выглядит на все тридцать пять. Хмурые морщинки преследуют его лицо даже во сне, Юнги в принципе всегда выглядит перманентно чем-то недовольным. Оно и неудивительно, с такой-то работой, которая не может подождать даже после утомительного перелёта… У Юнги довольно узкие, почти чёрные глаза, и взгляд всегда такой острый, даже почти хищный, но во сне его невинная сторона большой милой зефирины активизируется по полной. Он выглядит моложе, когда дует губы и подпирает рукой щеку. Чёрные волосы падают ему на глаза, от этого ресницы чуть дрожат. Ещё у Юнги красивый глубокий голос и очень аристократичные руки, правда с обкусанными ногтями и ранками на большом пальце, видимо, какая-то нервная привычка. Он достаточно худой, но у него довольно мощные широкие плечи, что может означать, что он захаживает в спортзал. Но Чимин не может быть уверен, пока не увидит его обнажённым хотя бы по пояс. Что он, кстати говоря, надеется увидеть, если случай подвернётся, потому что… он не будет лукавить, Юнги ему интересен. И не давит, как обычно бывает с другими людьми. К своему удивлению, Чимин понимает, что от Юнги не исходит никакого заразительного влияния, и в его присутствии он остаётся собой, а такое бывает редко. Такие люди редки. Быть может, у них и случится что-нибудь интересное во время этой поездки, кто знает?.. На этих приятных размышлениях и фантазиях Чимин засыпает, чуть не забыв снять маску с лица. Часы рядом с окном показывают девять вечера.