our last summer

Существует список вещей, который каждый должен сделать в течение жизни: покататься на велосипеде, выучить иностранный язык, пересечь Индию на поезде с севера на юг. Банальность, на которую повесили пыльную мишуру и примятый бант, выдавая за оригинальность и неординарность. Не существует единого списка для каждого человека. К черту все, что равняет людей в их интересах. Особенно тогда, когда на протяжении месяцев ты сидишь на кресле у письменного стола, прокручивая колесико мышки и массируя виски на уставшей голове. За окном появляется и умирает листва, Земля крутится, давая возможность увидеть что-то дальше вытянутой руки, ветер гонит тучи вперед. А ты сидишь, и за неделей проносится неделя… И что случается потом? — Озеро совсем рядом, сейчас по холму, и там где-то… за деревьями, — из-за крутых подъёмов, что не были редкостью в этом регионе Италии, Тимоти тяжело дышал, что мешало мыслям сконцентрироваться от недостатка кислорода, — вроде. — Вроде? — девушка хмыкнула, останавливаясь и кладя руки на бедра, пытаясь отдышаться. — Нет, точно! Я ночью сюда редко хожу, не с кем, так что… — парень чуть замялся, глядя на подругу. — Я понимаю, все хорош… — Арсеньева обернулась, приоткрывая рот. За ее спиной открывался невозможный вид, будто с картин, что были плодом фантазии, но никак уж не настоящим пейзажем. Аккуратные овалы виноградников, мягкие волны оливковых гор, далекий персиковый сад, и их дом, совсем крошечный коробок, казавшийся еще меньше. Кажется, в окнах горит свет. — Я сейчас умру, наверное. — Луна так ярко светит. Я впервые это заметил. — Шаламе встал рядом, чтобы то, что они видят, стало максимально похоже. Перебирая бусинами браслета, он медленно и редко моргал, вдыхая носом чистый воздух. — И правда! Все видно… — Лиза повернула голову в его сторону, мягко улыбаясь, когда он почти моментально повернул голову к ней. — Идем? Отдохнула? — Да, Тимми, пойдем дальше. — Расскажи мне, где ты учишься? — В Москве, где и живу. — что-то кольнуло девушку, и это было заметно на ее лице. — Я понимаю, — юноша посмеялся, почесывая себя за ухом. — на кого, имею в виду. — На экономиста. Пожалуйста, давай сменим тему… Лучше скажи, на кого учишься ты? Ты же старше, может, уже окончил университет? Или колледж… — Арсеньева стала без паузы произносить одно слово за другим, чтобы выбить ненужные мысли из двух голов сразу. — Я учусь, Лиз. — спокойно сказал он, и это спокойствие внушалось и принималось, — в Калифорнийском университете на… м-м-м… факультете кино и изобразительного искусства, кажется так. — Прекрасный факультет! Я так и думала, что ты связан с творчеством. — Арсеньева искренне порадовалась за друга, Тимоти почувствовал это, кивая на ее слова. — Почему? Я похож на чудака? — Вроде экспоната, да… Юноша снова обернулся и кивнул, как делал много-много раз за этот вечер. Шаламе остановился, отошел в сторону с узкой мощеной камушками тропы и протянул руку вперед, указывая на долгожданное озеро. Оно было не сильно широким, подобно реке, озеро гнулось вдоль противоположного берега, непроглядного из-за скальных каменных дубов. По всей поверхности воды тянулась полупрозрачная дымка, заигрывавшая с лиловым отражением неба. В высокой осоке на берегах прятались застенчивые светлячки, робко мигая желтоватым брюшком. Лиза и Тимоти подошли к гладкому высокому берегу между двух высоких деревьев с широкими стволами. Кто-то заботливо оставил там квадратик картонки, на который присела девушка, чтобы не замерзнуть от охладевшей земли. Парень сел рядом, вытягивая ноги вперед. — Сегодняшний день длится невозможно долго. — девушка смотрела куда-то вперед, витая в своих мыслях. Ее руки крепко держали ноги под коленями. — Но, знаешь… У меня ощущение, что за этот день я почувствовала больше, чем за последний год. Юноша скрестил пальцы, опустил голову, поджал губы. Услышав слова девушки, он сразу бросил на нее взгляд, удерживая его на бликах Луны в ее глазах и читая, как ему казалось, весь контекст ее слов. — Я понимаю тебя, Лиззи. Представляешь, сколько все случится в оставшиеся дни? Тимоти вновь улыбнулся ей, она — ему, и ровно так же, как в первые десять минут знакомства, они задержались друг на друге, имея в запасе миллионы слов, но забыв, как ими пользоваться. Может, решив припасти их. Может, слова были вовсе лишними. — Завтра найдём альбом со старыми фотками с отпуска, я расскажу тебе все, что помню с наших встреч, идет? — Конечно, Тимми. — голос Лизы затих. — Тимми. — сказал Шаламе так же тихо. Девушка замолчала, слегка нахмурив от непонимания брови. Прозрение пришло через долю секунды. Арсеньева ответила: — Лиза. — Тимми. — Лиза. — Тимми… Они шептали, и голоса их сливались с шелестом вековых дубов, журчанием ручейка, стуком сердец. Прикрывая глаза, хотелось пустить корни в прохладную почву и остаться тут, в безоблачной июльской ночи, до конца существования слушая шёпот. Юноша встал с места, оглянулся по сторонам, снимая джинсовую куртку. — Что ты делаешь? — Хочу искупаться, вода должна была нагреться. — он говорил совсем иначе. Куда быстрее, чем пару минут назад. Тимоти повесил куртку на короткий сучок дерева, снял белые кеды, ставя их в траву, и спиной отошел назад, чтобы разбежаться. — Боже, а вдруг там камни на дне? Тим, может, не надо? Он ничего не ответил, лишь пронесся рядом, крича от всплеска эндорфинов в крови. Шумный всплеск воды, его мокрая голова, блестевшая посреди серебряной лунной дорожки, ее смех… — Это было роскошно. Не думал пойти в пловцы? — А ты? Давай устроим соревнование — кто первый доплывет до того берега, может не мыть посуду неделю! — парень выдыхал ртом, отгоняя от себя мурашки. Он решил подплыть ближе, чтобы видеть ее лучше — Прости, я не плаваю. — Не умеешь? Я научу! — он протянул ей руку. — Я просто не хочу, Тим. — Не хочешь? — Нет. — Хорошо, Лиз. Без проблем. — показывая ладони в жесте «я сдался», Шаламе ухватился за длинную крепкую ветку дуба, что помогла ему взобраться на берег. В его тоне не было агрессии, обиды, разочарования. Все то же спокойствие. Все то же понимание… — Как ты теперь пойдешь домой? Ты выглядишь, как уличный кот. — девушка смеется, хватаясь за траву пальцами, пока парень в мокрой насквозь одежде стоит перед ней, чуть сгорбившись. — Да ногами пойду, не проблема… Предлагаю идти, иначе я растаю. — Или заболеешь, и мне придется мыть посуду вместо тебя. — Ты такая заботливая. — Тимоти посмеялся, снимая с «крючка» единственный сухой элемент одежды. И ребята шли по тем же тропам, только теперь это было невесомым скольжением по волнам ветра, помогающего передвигать уставшие ноги. Они шли в молчании, но каждый легко улыбался своим мыслям, держа руки в карманах. Тимоти так же молча повесил куртку на плечи Лизы, а та не отказалась, просто бы не смогла. В ночной Равенне было тепло, но еще теплее было в её душе.