После меня

Егор вернулся домой. Всё так же квартира была пустой. Стянув капюшон, он отложил две упакованные коробки на полку в прихожей и прошелся по комнатам, чтобы убедиться, что Макса действительно нет. На часах уже почти пять. Егор разблокировал телефон и проверил мессенджеры — среди десятка входящих сообщений от Макса ничего не было. К девяти привезут праздничный ужин, который он сегодня для них заказал. Размышляя, где сейчас может быть Вершин, Егор прошел на кухню. И вдруг, как молнией, пронзило понимание. Платон с Оксаной сегодня улетают на каникулы к её друзьям в Таллин. И их с Максом приглашали на новогодний ужин. Он быстро пролистал сообщения от Оксаны. В середине декабря, она сама его приглашала. Найдя сообщение с названием ресторана и адрес, он набрал Максу первый раз за весь день и случилось то, чего Егор опасался, Вершин не ответил. Послушав длинные гудки ещё раз, Егор сбросил. Он взял одну подарочно упакованную коробку и спустился вниз, к машине. Ресторан находился на Рубинштейна 13. Егор добрался за полчаса по пробкам на своей «мазде». И только, когда подъехал, понял, как всё это выглядит, как он выглядит. Посмотрев с минуту на подарок Платону, что лежал на соседнем сиденье, Егор перевел взгляд на своё отражение в зеркале — с таким лицом на семейные праздники не являются. Тогда зачем он приехал сюда? Неужели дело в исчезнувших фото? И как только он это произнес, то сразу ощутил себя крошечным и жалким, свои мелочные проблемы он собрался выяснять в кругу семьи Вершина, при его сыне, бывшей жене и их общих родственниках. Он засмеялся, потирая лицо руками, представив сразу любую французскую драму, в которой на семейный праздник заявляется неадекватная возлюбленная главного героя и устраивает сцену. Он удержался на волосок от того, чтобы не оказаться в роли поехавшей любовницы. — Совсем гуси полетели, — прошептал Егор, поправляя козырек бейсболки. По мере того, как к нему возвращалась ясность происходящего, голова начинала гудеть и тяжелеть. «Только этого не хватало», — если сейчас начнется, он не сможет управлять машиной, придется ехать на метро или вызывать такси. Пока Егор размышлял, как поступить, дверь ресторана распахнулась и свету явил себя Вершин. Егор узнал его сразу — черное пальто накинуто поверх рубашки, Макс достал сигареты и закурил. Настоящие, не «айкос». Егор стиснул челюсти: «курит значит». К Максу подошли две девушки, в одной из которых Егор узнал Оксану, потом ещё присоединился парень. Они разговаривали, Вершин же казался отстраненным, он затянулся и разблокировал свой телефон. Егор знал, что сейчас Макс увидит пропущенные. Не прошло и минуты, как смарт в кармане завибрировал. — Да, — ответил он сразу. Было забавно, что Макс не подозревает, что Егор сейчас за ним наблюдает. — Привет. Ты звонил? — Привет. Хотел узнать, как дела и где ты? — поморщившись от того, что приходится врать, Егор прилип взглядом к зеркалу заднего вида. — Я знал, что ты забудешь, — проговорил Макс устало, прислоняясь плечом к выступу веранды. — Я помню. Ты с Платоном в ресторане на Рубинштейна. Сегодня они улетают. — Супер, что помнишь. — Я поэтому не звонил, не хотел беспокоить. — Чем занимаешься? — Да так, заказал кое-что на ужин, купил тебе подарок. — Ты выходил из дома? — Нет… То есть, да. Илья приезжал. Мы встречались. — И ты сейчас не шутишь? — Нет. — Класс. Я тебя с собой не взял, чтобы ты не таскался и не переутомлялся. А ты встречался с Ильей. Мне убить тебя самому? Егор усмехнулся в трубку: «знал бы ты, что я сейчас здесь». — Что смешного? — Не злись. — А ты не зли меня. — Хочешь сказать, что не взял меня с собой, потому что мне нельзя выходить из дома? И дело совсем не в разбитой роже? — Если бы не постельный режим, мы бы поехали вместе. — Да ладно, я похож на черте-что. Зачем Платону таким меня видеть? — Думаешь его может напугать твой синяк? — Не знаю, но как по мне в таком виде можно только сорвать праздник. Всем будет неловко. — Как знаешь. — Во сколько ты будешь? — Самолет в восемь, к девяти, думаю, приеду. — Макс? — Что? — Зачем ты?.. — Что? — Ладно, потом. — Спрашивай, — настаивал Вершин. — Это надолго. Лучше при встрече. — Господи, у тебя талант реанимировать мои нервные клетки, — Макс ощутил острое желание оказаться сейчас рядом с ним. — Ты точно дома? — Откуда сомнения?  — Звук странный, слишком тихо. — Ладно, давай, до вечера, — Егор собирался уже сбросить, как рядом просигналила «тайота», которой перекрыл выезд «хаммер». Егор видел, как Макс зашел внутрь ресторана. — У тебя машина сигналит так же. А я ушел с улицы. Ты здесь? — С ума сошел? — Егора прошиб холодный пот. — Ты врешь, — Макс снова появился у парадного и, быстро осмотревшись, пошел вдоль припаркованных у входа машин. Через зеркало заднего вида Егор наблюдал, как Вершин целенаправленно идет к его тачке. — Я тебя вижу. Только попробуй уехать. — Он сбросил. Прислоняясь лбом к рулю, Егор матерился, зажмурившись: «блядь, блядь, блядь». Дверца открылась, он быстро убрал подарочную коробку с пассажирского и отбросил её на заднее сиденье. Усаживаясь, Вершин спокойно прикрыл дверцу, но такого зверского взгляда Егор давно у него не видел. — Привет, — он старался улыбаться как можно естественнее. Макс смотрел и его гнев заполнял пространство салона. — Почему ты здесь? Потянувшись назад, Егор взял подарок и продемонстрировал его Вершину. — Это что? — Это? Подарок Платону. В-вспомнил сегодня, что он улетает и теперь не скоро получится его поздравить. — И именно поэтому ты вышел из дома, сел за руль и приехал сюда? — Ну да, — Егор видел, как у Вершина на скулах проступили мышцы. — Я звонил тебе, — он выдохнул тяжело. — Хотел уточнить, но ты не ответил. И вот я уже еду. Это тупо, я понимаю. В таком виде нельзя на праздник… Вершин не дослушал, вытащил ключи из зажигания: — Окей, — ступая тонкой подошвой туфель в размокший снег, он вышел из машины. — Ты куда? — Будет тебе праздник. Спрятав ключи в карман, он направился к ресторану. Егор непонимающе выбрался за ним вслед. — Макс, хорош. — Толстовку пронзил порыв ветра. Вершин шел медленно, будто оставляя шанс себя догнать. — Вершин! — Егор крикнул уже злее. Но реакция была прежней, Макс даже не обернулся. Егор понимал, что на нём отыгрываются за нарушенный «домашний арест». — Я никуда не пойду! — упирался он, стоя у распахнутой дверцы. Вершин оглянулся, демонстрируя ключи от тачки, снова отворачиваясь. Всерьез выходя из себя, Златопольский пнул шину. — Это не смешно, отдай ключи! — вышло сбивчиво и неубедительно, от нахлынувшей досады, он спрятался в салоне авто. Понимая, что Егор, естественно, никуда не пойдет, Макс наконец остановился. Тихо матерясь, он начал возвращаться. Забравшись в «мазду», Вершин увидел, что Егор запускает приложение службы такси, у него тряслись руки и он не мог попасть по кнопкам. Вершин попытался забрать смарт, но его только жестко оттолкнули. — Думаешь, это смешно? Думаешь, я приехал сюда играть с тобой? — прошелестел Егор, зло выдыхая паром в остывший салон. — По официальной версии ты приехал отдать подарок, но как мы оба уже поняли — ты пиздишь, — Макс выглядел уставшим. — Ебать ты Шерлок. — Просто скажи, зачем ты приехал на самом деле? — Мне было скучно. — Я запретил тебе выходить из дома! — не выдержал Вершин. — И мне очень интересно по какой именно причине ты разъезжаешь по городу один?! Должна же быть хоть какая-то логика в твоих идиотских поступках? Ты вообще понимаешь, что должен сейчас лежать в больнице? — Да лягу я в твою больницу! — сорвался Егор в ответ. — Тебя только это волнует? Если я тебя заебал, так и скажи! — Заебал! Ещё как. Хоть реально к трубе пристегивай, — Макс пережал переносицу. — Смотри, чтоб тебя не пристегнули. — Да ты что? — в его голосе неприкрыто фонил сарказм. Эмоции прорывались, Макс не мог себя контролировать. — И кто это сделает? Только не говори, что сам. — Отъебись, — прошипел Егор, понимая, что ввязываться в словесную перепалку, которую сейчас точно не вывезет — идея так себе. — Я тебя с собой не взял, чтобы ты не переутомлялся, — попытался объяснить уже спокойнее Вершин. — Я Платону заебался объяснять, почему ты не смог приехать. — А знаешь, это ты меня заебал, — признался Егор. — Как курица с яйцом, со мной носишься! «Егор лежи, Егор не вставай, не ходи, не пизди!» Я не могу так больше! — Как курица, значит? — Максим раздраженно усмехнулся. С кем с кем, но вот с курицей его ещё не сравнивали. Возможно, он в неё превратился с годами жизни с этим… самостоятельным. — Именно! А когда ты мне реально нужен, ты не звонишь весь день и трубку не берешь! — Так зачем я тебе нужен? — Вершин ликовал — спустя тысячу его нервных клеток, они, наконец, подобрались к сути. — Что случилось? — Уже ничего. Макс засмеялся по-дурацки так, с надрывом. — Господи-боже-блять. Просто… девятый круг ада. — Да уёбываю я уже, расслабь булочки и иди наслаждаться вечером в кругу семьи. Давай ключи, — протянул он раскрытую ладонь. — Ты бываешь такой сукой, — гипнотизируя припаркованный впереди «лексус», Макс зло скалился. На улице уже изрядно стемнело. Он понимал, что не может его отпустить, ни на такси, ни с «трезвым водителем», ни, тем более, одного. Вершин чувствовал, как натянулся его невидимый поводок. Егор его натянул. — Стопроцентная такая сука, женского пола. — Пошёл ты, — шепнул Егор. — И вообще, пошло оно всё. И напрягло Макса именно то, что в его тоне он не услышал сомнения. — Уверен? — проговорил Вершин, улавливая в глазах напротив хорошо знакомый похуизм. — Конечно. Он потянулся к дверной ручке и нажал на неё. Егор не сводил с него глаз, а когда Макс приоткрыл дверь, он только ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла. И внутри у Вершина что-то наконец оборвалось, что-то, что всё это время давало ему силы, а теперь исчезло. Он схватил его за ворот толстовки и, смяв его в кулаке, заставил смотреть на себя. — И что ты будешь делать, если я уйду? Неадекватная реакция сначала сбила с толку, Егор замолчал, чувствуя, как горловина кофты впивается в шею. Но пока Вершин держал его, шумно дыша в лицо, Егор понимал, Максу не плевать. То, что Вершина он заебал, конечно, было ясно, но всё-таки не настолько, чтобы Макс решил всё закончить. Ведь не уходит же. — Мозги кому ебать будешь? — Найду кому, — тяжело сглатывая, ответил Егор. — Если только себе,  долго с тобой никто не сможет. Слишком сложный ты, мальчик, — Вершин видел, как Егор смотрит в его глаза, а потом на губы, и трудно было понять по выражению его лица, о чем он думает. — Но ты же смог, — парировал он. — И долго. — Это потому, что… — Макс осёкся, ничего токсичного, соответствующего сути разговора, в голову не приходило. Сбитый с толку, он замолчал, разрывая зрительный контакт и опуская взгляд. Давно знакомая тоска ожила под ребрами, будто давая знать, что она всё ещё здесь, с ним. — Я знаю… — прошептал Егор, кладя руку ему на щеку и ловя вопросительный взгляд. — Ты любишь меня, — добавил, отвечая на немой вопрос и целуя. В губы, мягко, но уверенно, цепляя воротник его пальто. Макс совсем разжал пальцы и слабо провел по его плечу, расправляя заломы ткани. Он сам не понял, как всё изменилось, Егор всё поменял у него внутри одним прикосновением, словом — как всегда, будто по щелчку, замедляя ход их времени. Вершин запустил руку ему под капюшон, обхватывая шею, целуя крепче и распаляясь от его напора и отзывчивости. Наступила тишина настолько острая, что Макс ощутил пульсацию собственной крови. Егор держал его крепко, притягивая к себе. Он целовал привычно, не торопясь, самозабвенно прикрыв глаза, позволяя прижать себя и только сильнее приоткрывая рот, когда Макс слишком откровенно в него вторгался. Вершин медленно горел, спина взмокла, как и затылок, он вернулся слишком быстро в точку, на которой они вчера остановились, и мысль о том самом «вчера» отрезвила. Он уже всерьёз с собой боролся, чтобы не перегнуть, не сделать хуже, а хотелось дать волю рукам: ослабить свой ремень, а после расстегнуть его джинсы, как обычно и, как обычно, их приспустить… Движения его стали рваными и импульсивными, но мысль о вчерашней неудачной попытке все же стала решающей. Он не позволил себе проверить, как сегодня обстоят дела, а схватившись рукой за руль, подтянулся, отрывая себя от Егора. Тот тяжело дышал, сбитый с толку и растрепанный. Переведя дыхание, гипнотизируя его блестящими в полумраке глазами, Макс спросил хрипло, чувствуя, как подступает к горлу ком: — Если ты реально за этим приехал, то ты садист. — Иногда кажется, ты действительно меня не знаешь, — проговорил Егор, отворачиваясь и натягивая свалившуюся бейсболку. — Я устал, Егор. Пожалуйста, просто скажи, что происходит? — Почему ты снял все фотографии со мной? — Что? — Мы с Ильей сегодня были в Манеже, он захотел посмотреть выставку. — А на Луну вы случайно не летали? — Нет. Так зачем ты снял мои фотографии? — Реально? Ты приехал, чтобы спросить об этом? Прикрываясь подарками и Новым годом? Целый, блядь, план, разработал, да? — Вершин издевался, уж этого удовольствия он себя лишить не мог. — А можно просто ответить? — А можно просто позвонить? — Я звонил! — И я перезванивал. Но ты был уже здесь. — Я понимаю, всё это уже too much для нас обоих. Но все же, ты настолько заебался, что даже фото снял? И там табличка ещё «После». В общем, ты когда мне сказать собирался? Если после Нового года, то это необязательно… Я могу съехать сейчас. И больше тебя не мучить. Мне лучше и вины твоей никакой ни в чем нет. Ты не обязан за мной смотреть и прочее дерьмо вывозить. Поэтому, если ты не мог сказать, то теперь можешь. И по мере того, как Егор говорил Вершин понимал, насколько серьёзно обстоят дела. Он сложил все факторы, которые, возможно, Егор учёл за все эти дни, плюс вчерашнее фиаско и сегодняшний поход на выставку. Вот и получался один к одному его вывод. Этот вывод для Макса был и смешной и одновременно пугающий. — Как только тебе станет лучше, — понизив голос, Макс наблюдал за его искусанными губами, — я так тебя выпорю. Не ожидая подобного ответа, Егор посмотрел на него ошарашенно. — Да-да, — подтвердил Вершин. — Выпорю тебя, а потом трахну, так, чтобы всю дурь разом выбить. Ты даже не представляешь, как мне этого хочется. Но сейчас нельзя, — разорвав их зрительный контакт, он посмотрел через зеркало на вход в ресторан. — К сожалению. Полминуты где-то Егор молчал, горло пересохло. Он даже не думал, что можно вот так — поиметь одними только словами, даже не прикоснувшись. В этом был весь Вершин. — А на вопрос мой ответишь? — кое-как собравшись с мыслями, тихо спросил Егор. — Ты же сам сейчас сказал, что я люблю тебя. Почувствовал это. Так неужели не разубедился в своей теории? — Любить кого-то ещё не означает хотеть быть с ним, — Егор прикусил губу изнутри и посмотрел в боковое стекло. — То есть для тебя любить и хотеть быть вместе — не одно и то же? — Нет, конечно. — Значит, если ты решишь уйти, тот факт, что ты меня любишь, тебя не остановит? — Нет. — Вот поэтому я и говорю, ты очень сложный. — Но раньше тебя это устраивало. — А кто тебе сказал, что меня что-то не устраивает? — Тогда зачем ты сделал это? — Убрал фото? — Да. — Тебе же не понравилось, что я их выставил. — Но я не просил их убирать. И тут Макс задумался о том, что ход его мыслей тоже не из легких, и Егору будет непросто его сейчас понять. Он взял его за руку, пальцы откровенно дрожали. — Посмотри на меня, — тихо попросил он. Егор перевёл на него взгляд — острый, сосредоточенный, Вершин понял, что в эту самую минуту Егор готовится к боли, к её порции или потоку. Но он не даст ему её почувствовать. — Я решил, что идея показать их на выставке была всё-таки плохой. — Почему? — Я нарушил свой принцип: не раскрывать свою личную жизнь в творчестве, никому тебя не показывать. А когда показал, с тобой произошло это, в тот же день. Теперь понимаешь? — Не особо. — Убрав их, я хотел тебя защитить, как умею, — Макс усмехнулся. — Это глупо звучит, когда произносишь вслух, но это моё личное суеверие. — Колдовство? — Типа того. — Тогда почему не заменил другими, а дал название пустым местам? «После», будто оно уже наступило. — Чтобы обмануть вселенную. Чтобы она не забрала тебя у меня. Будто бы всё уже случилось, «после» наступило, но только для выставки, в реальности ты со мной. И это мой секрет. — А говоришь, я сложный. — Видишь, как сработало, даже ты поверил? — Макс подцепил его подбородок, заглядывая в глаза. — Надумал что-то фатальное? Апокалиптическое? — он усмехнулся, немного расслабляясь, когда Егор привычно ткнул его локтем. — Не знаю точно, много мыслей крутилось. Все не очень. — Чего ты боишься? — Ты знаешь чего. — Что мы расстанемся? — Что ты устанешь и захочешь отдохнуть от меня. Потому что я от себя очень устал и я хочу отдохнуть, но не могу. А ты можешь. Можешь улететь сегодня с Платоном и остаться, где захочешь. — Я хочу быть с тобой. Рядом. Вот здесь, — он указал на сиденье. — Это всё, чего я хочу. — Я хочу, чтобы это закончилось, хочу перестать постоянно думать о плохом, всё анализировать, я устал и тебя извожу. — Только себя, — Макс понимал, о чем Егор говорит. Эти чувства были ему слишком знакомы. — Поверь, я просто хочу, чтобы тебе стало лучше. — Я тоже. — Детка, есть только один выход. — Какой? — Егор заинтересовано вскинул брови. — Психотерапия. — Ты же знаешь. Я не верю. — Это не вопрос веры. Это лечение, как и любое другое, я знаю, о чем говорю. И это реальный выход, тот, который ты ищешь и пока не можешь найти. — И ты будешь со мной? — Конечно, буду. Почему ты сомневаешься во мне? Егор неопределенно пожал плечами: — Я сейчас во всем сомневаюсь. Не знаю, что объективно, а что нет. Будто блуждаю во мраке. — Всё наладится, — Макс поцеловал его в лоб, обнимая. — Я устал, — прошептал он. — Я буду рядом. По тому, как сильно Егор к нему прижался, Макс остро ощутил, что Егор боится оставаться один дома, поэтому и с Ильей встречался и к нему приехал, и ещё он понял, что Егор в этом так легко не признается. Вершин достал ключи из кармана. — Давай поменяемся. Я отвезу тебя, раз на праздник ты не хочешь, — Макс погладил его по плечу. — Это необязательно. Я вызову такси или трезвого водителя. — Нет. Я отвезу. — Но ты выпил, наверное? — Я не пил сегодня. — А как же Новый год? — У нас впереди ещё свой Новый год, и я хочу встретить его с тобой. Егор больше не спорил. Макс обошел машину и сел на водительское, Егор перебрался на пассажирское. Пока он вез его, объезжая пробки, Егор чувствовал, как на самом деле устал, чувствовал себя выгоревшим, но все же не до конца, потому что Макс все-таки был рядом. Он слушал, как Вершин звонит Платону, извиняется, что исчез и обещает приехать в аэропорт. Он шутил что-то о встрече Нового года в самолете, а Егор жалел, что он Максу не сын, ведь тогда бы это гарантировало безусловную любовь Вершина и их связь на всю жизнь. Он думает о том, что снова будет ждать его возвращения в их пустой квартире, пока Макс будет в аэропорту с семьей. И это как-то совсем не по-новогоднему. Они поднялись на свой четвертый. Егор заметил, что Макс не выложил ключи от «мазды», но промолчал. — К девяти привезут ужин, — проговорил Егор, когда они прощались. — Я могу заснуть. — Я приеду раньше. — Если я буду спать, разбуди, — просил Егор. — Ну пока? — он поцеловал Макса на прощание в темной прихожей. — Постараюсь создать здесь праздничное настроение. — Спасибо, что позаботился об ужине, я бы уже не успел. — Обращайся, — он испытал радость от того, что Макс оценил его усилия, и это Вершин ещё про подарок не знает. — Я передам Платону твой сюрприз, — Вершин погладил его по спине, не желая выпускать из объятий. Больше всего хотелось сейчас остаться дома и ощутить себя наконец в атмосфере праздника с любимым человеком, а не на электрическом стуле. Но у него есть сын, который сегодня улетает. *** Вершин вернулся около девяти. Столкнувшись в парадной с курьером, забрал у него заказ и занес в квартиру. Было тихо, в гостиной светилась их ёлка, в центр комнаты был выдвинут круглый стол. Егор накрыл его на двоих, расстелив скатерть, расставив приборы и тканевые салфетки. Макс постоял в дверях минуту, наслаждаясь тишиной и уютом центра их общей жизни. Он отнес заказ на кухню и выставил на стол контейнеры. «Роллы, как же без них», — Макс надеялся, что Егор и ему что-нибудь заказал. Егор действительно уснул. В их постели, в толстовке и джинсах лежал на животе рядом со скомканным пледом. Макс прилег осторожно с ним, за весь день прикрывая глаза и выдыхая напряжение. Он думал о том, что сказал ему Егор сегодня — что испытывать любовь к кому-то ещё не повод оставаться с ним, и Макс четко для себя осознал, что это «После» для него никогда не настанет. Он Егора не отпустит, даже если тот сам примет это решение. В их случае Вершин пойдет на любые компромиссы и даже манипуляции, чтобы удержать его рядом. Просто потому, что Макс устроен иначе, ему необходимо быть рядом с объектом своей любви, рядом с Егором, и никакие «благородные» причины не заставят его думать по-другому. Он эгоистичен и меняться уже поздно. Поэтому он будет с ним именно так, как в той клятве, которую они дали друг другу три года назад. — У тебя не получится от меня избавиться, прости,  — Макс не понял, сказал ли он это вслух или про себя, но Егор отчего-то глубоко вздохнул и повернулся к нему лицом, зажимая во сне его руку в своей. Вершин лишь крепче его обнял, любуясь приоткрытыми губами и нежно-розовым румянцем на обычно бледной щеке. Втягивая запах его волос, Макс прижался щекой к его лбу и прикрыл глаза. До Нового года оставалось два с половиной часа, и Макс решил, что если они немного поспят, ничего страшного не случится. Вершин знал — для Егора это самый важный праздник в году, потому что семейный, хоть сам Егор эту традицию всегда жестко высмеивал и отрицал. Но Вершин уже давно догадался, в чем причина его острой непереносимости вечернего одиночества во второй половине декабря. Макс знал, что Егору важно встречать Новый год вместе, потому что в его детстве только в этот день они собирались всей семьей, но традиция длилась недолго. В районе его двенадцати всё стало совсем сложно и семейные вечера закончились даже на Новый год. Макс всё понимал, всё давно спланировал и поэтому поставил будильник, чтобы не проспать куранты.