Для чего нам ученики

Тавра, 12 ПБЯ Во всяком состоянии за прошедшие пять лет Дассу доводилось видеть свою ученицу-напарницу, но в усталом отчаянии – впервые. Причина этого спала сейчас за стенкой. А Накайн сидела за столом, уронив голову на скрещенные руки. ‒ Ну какой из меня учитель?! ‒ простонала она. ‒ У меня ж серьёзности не больше, чем у мастера Редвин в те же годы, а тут такой сложный случай... И опыта никакого, только основы целительства в Праксеуме показала несколько раз, но там-то все взрослые… И ничего тут не скажешь. Доводы про доверие мальчика, про собственные силы и про то, что без помощи не оставят, Накайн уже слышала. Действовали они пока слабо. Случай действительно был непростым, с таким и магистр не каждый справился бы, так что сомнения понятны, но и выбора особо нет. Ей ребёнок хоть сколько-то доверяет, а как к совсем незнакомому человеку отнесётся непонятно, про представителей иных рас и говорить нечего. Не исключено, что кроме людей, не видел никогда и никого и с высокой вероятностью испугается. А страх – не лучшее начало для знакомства и обучения. В следующее мгновение Дасс осознал, что уже несколько секунд смотрит на самого настоящего призрака, про которого немало рассказывали ученица и старшие Ривины. Даже не зная ничего о красивом мужчине с насмешливой улыбкой, лишь по разительному внешнему сходству можно было предположить родство с Энакином Скайуокером. Почти одно лицо, только старше, с более жёстким и цепким взглядом и россыпью мелких веснушек. ‒ И долго ты себя жалеть будешь? – давно умерший одарённый стоял за спиной Накайн и, судя по всему, огорчался, что не может отвесить подзатыльника. – Архивы подними для начала. И Силу слушай, ты хоть на какую-то часть крови да Редвин. Да и по основной твоей линии вам травматиков учить не впервой. Накайн обернулась с таким видом, будто подготовила не менее хлёсткий или крайне нецензурный ответ. ‒ Как воспитывать ситхят, киффара, панторанца и даже зелтронку можно и записи найти, и сородичей спросить. Но нагая-то я вам где сейчас добуду?! Неукусимость этого локтя и была основным поводом для её отчаяния. Нужной информации хатт наплакал. Пришельцы из дальнего рукава галактики, набежали, повоевали, захватили несколько планет, затем из противников Альянса стали его союзниками, посражались уже плечом к плечу и вместе с мандалорцами отбыли освобождать свою родину от старых врагов тофов. Скупые строчки относительно недавней истории, в которых ничего о самом народе, кроме расплывчатого «горды, воинственны, не гибки в суждениях». ‒ Не сгинули же они бесследно, ‒ Сэйвард Ривин вскинул бровь. ‒ Можно и найти, если знаешь, кого искать. ‒ Ещё бы знать где... ‒ проворчала Накайн. – Координат в ГолоНете нам не оставили. Разве что на Мандалор наведаться и спросить. Шиса вроде до сих пор с Республикой в хороших отношениях. Но то он, а то остальные... Да и сомнительно мне, что мэндо с порога скажут джедаю, где искать обожаемого лидера. А без их помощи Фенна по всему сектору можно долго ловить. А время-то нам как раз и дороже всего. Дассу и самому от мысли, что придётся лететь на Мандалор, делалось кисло. Отношения между Орденом и мандалорцами уже не одну тысячу лет оставались напряженными и непростыми. Случались, конечно, исключения, но надежды они давали мало. ‒ И навигаторов стараниями Палпатина, я так понимаю, тоже не осталось? ‒ Нет, конечно. Их и раньше-то было немного, ‒ ответил вместо замершей ученицы Дасс. ‒ Один у нас, допустим, сейчас есть. Необученный и проблемный и к ситху на рога я с Дюрроном не потащусь, но... ‒ Но? ‒ и Ривин, и Дженнир посмотрели на неё одинаково вопросительно. ‒ Но можно пообщаться с его учителем. Если кто из ныне живущих и знает о нагаях хоть что-то сверх найденного нами, то только Люк. ‒ Вот теперь я снова вижу достойного потомка, а не трепетную деву, в беде заламывающую руки, ‒ Сэйвард довольно хмыкнул. ‒ Великая Сила, ну почему, почему из всех предков пообщаться можно только с тобой?! ‒ Потому что все остальные – порядочные благовоспитанные джедаи, а я – ситх, хоть и бывший. ‒ Равновесник ты почти тайтонский… ‒ Почему почти-то? – Казалось, призрак даже немного обиделся. ‒ Потому что мы не на Тайтоне, а на Тавре. *** Йавин-4, 12 ПБЯ «Люк, мне нужна твоя помощь». Люк Скайуокер, рыцарь-джедай, глава возрождающегося Ордена, внимательно перечитал пришедшее сообщение, задумался, потом прищёлкнул пальцами, поймав мысль, и не медля больше ни мгновения, вышел из своей комнаты. Его путь лежал к утоптанной поляне позади главной пирамиды. Из-за разницы во времени письмо Накайн пришло рано утром, когда почти все обитатели Академии спали. Но была ещё парочка таких же ранних пташек, как он сам. Того, кто ему требовался, Люк действительно нашёл там, где и ожидал, занятого тренировкой. Мешать не стал, решив использовать задержку с пользой и погрузившись в медитацию. Потоки Силы текли мерно и спокойно, щебетали птицы, визгливо переговаривались где-то вдалеке вуламандеры, стрекотали насекомые, несли свой аромат цветы, мягко крался по кустам кто-то из любопытных хищников, не рискуя, впрочем, приближаться. Четыре тысячи лет стёрли с мира следы древней битвы, после развоплощения Экзара Куна ушла и давящая тёмная аура из всех пирамид, эхо от уничтожения первой Звезды Смерти чувствовалось только в одной точке на орбите, а наземное сражение во время прорыва блокады было не таким кровавым. Долгие годы и кипящая на планете жизнь и от него оставили еле уловимые отголоски. Скоро исчезнут и они, стоит Ордену лишь обжиться, разрастись и окрепнуть. Потому сигнал об опасности Люк ощутил как укол и перекатился назад и чуть в сторону, не открывая глаз. Встряхнул головой, выпадая из транса. На месте, где он сидел всего лишь секунду назад, красовалась аккуратная выжженная ямка с чёткими оплавленными краями – след от светового меча. Закончивший разминку рыцарь погасил фиолетовый клинок и повесил оружие на пояс. ‒ Больше мне тебя подловить не удаётся, ‒ усмехнулся он. ‒ Я тренировки тоже не забросил. ‒ Но поговорить ты пришёл явно не о них. ‒ Верно, ‒ покладисто согласился Люк. ‒ Корто, ты ещё поддерживаешь связь с генералом Кракеном? *** Тавра, 12 ПБЯ Глубокий весенний сумрак складывал комнату, а неяркий уютный свет ночника рисовал в нём размытый круг. Нгай плохо спал без света, его сон в принципе был неглубоким и урывистым, словно ребёнок всё время ожидал нападения или удара. Накайн сидела рядом, держала мальчика за руку и гладила по голове. И взгляд её полнился теплом, нежностью и состраданием. Так глядит на своё дитя любящая мать. «Эх, ученица, ученица, и ты ещё в себе сомневаешься? – Дасс покачал головой. – Показать бы тебе, какая ты со стороны…». В менталистике он был силён чуть больше, чем в целительстве, да и годы напарничества протянули между ними крепкую связь. Стоило лишь коснуться разума Накайн – спокойного, безбрежного как плещущее в берег море – и пустить по нему солнечный блик картинки-видения. «Посмотри на себя моими глазами». И встретить удивлённый и даже немного растерянный взгляд – «Это я? Я действительно такая?» ‒ а после утвердительного кивка почувствовать, как разливается по комнате уверенная решимость. – «Справлюсь, обязательно справлюсь. Джедай не отступает от дела, даже если оно слишком сложное». *** Никто и не ждал иного, джедаи слов на ветер не бросают и пустых обещаний не дают. За мальчиком приглядывали всем анклавом, отогревая его. У тавриан действительно накопился большой опыт в воспитании и обучении травматиков, и, к сожалению, не так давно пополненный. В последние дни существования Республики терзаемый дурными предчувствиями мастер Ривин вывез в клинику при родном посольстве группу юнлингов якобы для целительской практики. Когда грянул Приказ, Эссэй спешно погрузил малышню в челнок и на максимально доступной скорости стартанул с планеты. Он спас детей от смерти, но не от эха в Силе. Тавра, получив новости, погасила маяки и сохранила всех оказавшихся на ней в тот момент джедаев, и своих, и спасённых из Храма. Успели вывезти даже семьи одарённых с соседней Гэрайи. Потеряли только тех, кто остался вне планеты и решил не возвращаться, чтобы не привести в свой дом коммандос из 501-го или ищеек Инквизитория. А с детьми долго, бережно и кропотливо работали менталисты, зачастую те, кто принял их в свои семьи без различия крови и расы. «Нам не впервой, ‒ говорили тавриане. ‒ Наши предки когда-то вырастили чистокровных ситхят и сирот с Закуула. А у тех было намного меньше причин доверять республиканцам». Величие духа местных вызывало уважение. Да и в целом Тавра полнилась светом. Редко так бывает, что аура планеты склоняется к той или иной стороне Силы и известны в основном находящиеся на тёмном полюсе как тот же Коррибан или Зиост. Хотя Оссусс джедаи древности не просто так в своё время выбрали. Покой в душе тут наступал легко. Спасённые юнлинги повзрослели, часть перебралась на Йавин, часть осталась на новой родине и все обзавелись детьми. И все готовы были прийти на помощь. Не остался в стороне даже неугомонный призрак. Давно умерший Ривин язвил, насмешничал, отпускал колкости, но присматривал и за прямыми потомками, и наследницей не фамилии, но крови, и за её приёмышем. И всё же Дасс удивился, когда застал его показывающим Нгаю простенькие фокусы с телекинезом. Цветные шарики парили в воздухе, складываясь в разные фигуры. Сам Сэйвард, закинув ногу на ногу, сидел на бортике кровати, Нгай прыгал перед ним, хлопал в ладоши, смеялся и ловил ускользающие игрушки. Иногда у него даже получалось. ‒ И нечего на меня так таращиться, ‒ не слишком вежливо встретил Ривин Дженнира. – У нас с детьми тоже играли. К тому же это ещё и ловкость тренирует. ‒ Просто тебя с ребёнком не получалось раньше представить. Теперь вижу, что ошибался, ‒ Дасс и не подумал прятать улыбку. Смотрелось происходящее действительно непривычно. Сэйвард хоть и сменил, перебравшись на Тавру, многослойные ситхские одеяния на неприметную гражданскую одежду, остался верен тёмным оттенкам. Среди местных мягких и пастельных он был ярким пятном, да и в Силе ощущался необычно. С призраками Дассу раньше дело иметь не доводилось, но Люк упоминал, что даже в них чувствуется принадлежность к той или иной стороне. Нынешний собеседник же словно находился где-то между тьмой и светом. ‒ Ты мою историю должен знать, раз мне самому не удивляешься, ‒ ситх, ставший равновесником, прищурился. Разговор совсем его не отвлекал, шарики по-прежнему парили в воздухе, и Нгай больше интересовался ими, чем беседой взрослых. ‒ Знаю, ‒ подтвердил Дженнир. – Но старший был твоим сыном, а младший – сыном женщины, которую ты любил. ‒ И потомка которых я не сберёг, ‒ в голосе не звучало больше привычной насмешки. – До сих пор жалею, что к Энакину не успел. Эссей хотел ему мой голокрон передать, вне Тавры мне легче прийти через него. Решили подождать конца войны, да там уже стало поздно, а потом и бессмысленно. Я воздействую на мир ограниченно, разве что немым укором мог бы помаячить, только что Вейдеру с тех укоров? Сунься он сюда – не пустил бы, здесь я в полной силе, но до нас не дошли руки. Нашлись поважнее цели. А вцеплялся Тёмный лорд в свою добычу с такой хваткой, что и наштаху бы сделала честь. Дасс знал это на собственном опыте и до сих пор удивлялся, каким чудом им удалось запутать следы и уйти живыми. ‒ Так что если тебе настолько нужно объяснение, считай, что я отдаю долг. А что не мой по крови, так не впервой. Заканчивай лучше удивляться и уложи ребёнка спать. За разговором выпало как-то из внимания, что Нгай задремал, свернувшись клубочком и сжимая в руке один из шариков. Во сне малыш забавно сопел и приоткрывал рот. И не проснулся, даже когда его подняли на руки, только повозился, устроился поудобнее и спрятал лицо на груди у старшего джедая. ‒ А ты с детьми, смотрю, неплохо ладишь, ‒ Сэйвард взял прежний ехидный тон. Дасс покосился на лохматую макушку, вспомнил Телерат и Дейдо, сирот, не раз и не два за прошедшие годы прибивавшихся к команде, и усмехнулся: ‒ Мне тоже не впервой. *** Накайн ждала с Йавина информации, совета, координат, но совсем не того, кто прилетел на потрёпанном, но надёжном корабле и сейчас спокойно стоял у трапа. Рыцарь приложила ладонь козырьком ко лбу, разглядывая гостя против солнца. Язык не поворачивался назвать мужчину иначе как гигантом, так он был высок и широк в плечах. Белые волосы, собранные в хвост, трепал лёгкий ветерок. Левый глаз скрывала повязка, а отороченная мехом безрукавка позволяла оценить развитую мускулатуру опытного бойца. Невозможно не узнать живую легенду Внешнего Кольца после того, как пять лет промоталась по этому самому Кольцу в компании учителя и остальной команды «Ухумеле». Накайн почувствовала, что ещё немного и у неё самым неподобающим для джедая образом отвиснет от удивления челюсть. Но почему именно он? Или приключения Бэя доводили его и до владений нагаев? В любом случае, стоя под навесом и хлопая глазами, ничего ей не узнать, надо идти и спрашивать. ‒ Мастер Бэй, добро пожаловать на Тавру. Меня зовут Накайн Инг, рыцарь-джедай местного анклава, ‒ сначала лёгкий полупоклон, потом протянутая для приветствия рука. А голову всё-таки пришлось чуть запрокинуть, чтобы посмотреть ему в лицо. ‒ Приятно познакомиться, ‒ широкая и крепкая ладонь прославленного героя-одиночки полностью скрыла её собственную, а целительница даже по галактическим меркам считалась рослой и крупной девушкой, что уж говорить про родную планету. ‒ Что-то подсказывает, что вы обо мне наслышаны. ‒ Трудно не узнать про вас совсем ничего после стольких лет на Внешнем Кольце, ‒ Накайн жестом пригласила проследовать к выходу, где их уже ждал двухместный спидер с открытым верхом. ‒ Вы поэтому попросили о помощи? ‒ такому огромному человеку места в салоне было маловато, но гость смог разместиться, если не с комфортом, то с удобством. Накайн уже хотела трогаться с места, но услышала вопрос и решила не торопиться. ‒ Вообще-то обращалась я к Люку, а он прислал вас. Мастер Бэй, насколько вы в курсе дела? ‒ Мне сообщили, что на одной из окраинных планет, попавших под вторжение нагаев почти восемь лет назад, нашли ребёнка-полукровку. И что нашедшие не знают, как его воспитывать. И ещё что-то про Силу, на владении которой его происхождение и прошлое могут как-то сказаться. Простите, не запомнил подробности, до сих пор слабо разбираюсь во всех этих чудесах. ‒ В этих чудесах разбираюсь я, ‒ усмехнулась Накайн. ‒ А вот о нагаях не знаю совсем ничего, ‒ она развела руками. ‒ А вы? Ответом был сочный раскатистый смех. ‒ Лучше, чем мог бы, хуже, чем хотел бы. Но для последнего среди них надо родиться и вырасти. А я такой же как ваш найдёныш, ‒ Бэй снова стал серьёзен. – Почти. Отец у меня кореллианин. Уточнять, кто мать, не требовалось как и почему Люк обратился за помощью именно к нему. Спидер мягко полетел к анклаву, повинуясь воле водителя. Остальное можно было рассказать и по дороге. ‒ Это одна из старых колоний на Кореллианском торговом пути. По уровню развития и жизни примерно как Татуин, только условия чуть получше, природа и климат более разнообразные. Полезных ископаемых мало и добывать их сложно, крупное производство не развернёшь, да и далеко планета, торговать особо не с кем. Охота, рыболовство, сбыт древесины, мелкие мастерские и лавочки. В целом справляются и потихоньку развиваются. На детей там не принято поднимать руку и осознанно им вредить, дети – это будущее. Но распространяется такое отношение только на соотечественников и тех, кого признали более-менее равными. А Нгай… он словно был вычеркнут из общества, его словно бы не существовало для окружающих. Нет, никто не бил и не издевался. Просто… просто не замечали, ‒ Накайн вздохнула. ‒ Никому из взрослых не было особо дела, что он голоден, болен, устал, плачет, чего-то боится. Могли оттолкнуть, отодвинуть, ну как ветку, животное или дроида. А вот дети… Воспоминания сами собой побежали перед глазами. Городок был небольшой, не слишком запущенный, хотя хватало и пыли на утоптанной земле, и трещин в стенах «космопорта» - полукруга из десятка зданий, обрамляющих ровный, лишённый растительности пустырь, служащий посадочным полем. Солнце стояло в зените, ещё тепло, но уже не жарко, начало осени по местному календарю в этом полушарии. Бежевый, белый, разные оттенки рыжего, серого и коричневого. Дерево, глина, камень, - самые ходовые материалы здесь. И только небо бездонно-синее. Им требовалось заправить и немного подлатать корабль. Был и поближе порт, но усталость или Сила толкнули под руку, и в навигационный компьютер ушли координаты дальнего. Выйдя наружу, Накайн огляделась, прищурилась и решительно зашагала в сторону дерущихся в пыли мальчишек. Трое на одного, мягко говоря, нечестно. Злой азарт, недобрая торжествующая радость, бессилие и отчаяние, ‒ слишком явный и характерный коктейль эмоций, чтобы сомневаться в сути происходящего. И менталистом не надо быть, чтобы почувствовать. ‒ Ну и что тут у нас? – вкрадчиво поинтересовалась она. Дождалась обращённого на себя внимания и цыкнула: ‒ А ну брысь отсюда, пока я добрая! Нападавших как ветром сдуло. А жертва осталась лежать на земле, сжавшись в комок и пряча живот и голову. Девушка присела перед ребёнком, человеческим или очень близкой расы, худым и одетым в не первой свежести тряпьё. ‒ Тише, тише, они ушли и больше тебя не обидят, обещаю, ‒ Накайн поглаживала малыша по спине, шепча утешающие слова и соображая, что дальше делать. Спасёныш явно сирота или с такими родителями, что лучше без них. Выяснять ситуацию, искать хорошую семью или забирать отсюда, но для начала хотя бы осмотреть. На руки она его подняла без усилий. Тельце было совсем невесомым, костлявым, кожа – очень светлой, ещё бы немного и совсем белой, волосы – чёрными, гладкими и тяжёлыми, нечёсаными и неровно обкромсанными. С испачканного и заплаканного лица испуганно смотрели огромные тёмные глаза. Накайн отвела за ухо упавшую на них прядку и удивлённо присвистнула: ‒ Да ты никак сефи! – кончик был острым. ‒ Это при хорошем раскладе, ученица, ‒ Дасс успел догнать её и теперь стоял за спиной. ‒ А при плохом, учитель? ‒ Нагай. Пояснять не потребовалось. Не составило труда вспомнить относительно недавнюю историю. Мальчик – Накайн внезапно очень чётко поняла, что это мальчик и одарённый, к нему и привела их на эту планету Сила, ‒ встрепенулся у неё в руках, посмотрел на незнакомого мужчину и пискнул: ‒ Нгай! Джедаи переглянулись, осознавая, насколько ситуация серьёзная и запущенная. И почему-то не возникло ни малейшего сомнения, что ребёнка с ними отпустят. ‒ Нгая с нами не просто отпустили. Я бы не удивилась, если бы ещё и приплатили, чтобы мы его с собой забрали. Ненужный, нежеланный, мешающий, слишком похожий на чужака-захватчика, ‒ Накайн закончила рассказ, когда флаер уже въезжал во двор анклава. ‒ Оно и видно, ‒ мрачный, промолчавший всю дорогу Бэй, выглядел спокойным, но в душе у него бушевала буря: гнев, застарелая боль, вина, сочувствие. ‒ Если даже вместо имени – кличка. Так нагаи называют сами себя на родном языке. ‒ Мы примерно это и подумали по созвучию, но пока менять не стали. Оно ему привычно, а если захочет, то сам новое выберет. По дороге к жилым корпусам разведчик с интересом смотрел по сторонам. Раньше было некогда, внимательно слушал, а сейчас получилось сполна оценить изысканную красоту местной архитектуры, строгие взлетающие в небо башенки из светлого камня, резные стены, комфорт без излишеств, стекло и транспаристил, обилие деревьев и цветов, но не привычно зелёных, а голубоватых и синих. «Особенность местной почвы» ‒ пояснила спутница. Жила она в отдельно стоящем доме, с виду почти игрушечном, но крепком. Два этажа, острая крыша, всё те же мягкие оттенки и высокие узкие окна с разноцветными стёклами. На крыльце сидели немолодой уже мужчина с белыми то ли от возраста, то ли от природы волосами и тихий, жавшийся к его боку мальчик. Одежды обоих не оставляли сомнений – джедаи. Старший что-то рассказывал, младший заворожено слушал. Увидев вновь прибывших, ребёнок сорвался с высокой ступеньки и, добежав, уткнулся женщине в живот, обнимая обеими руками. Она потрепала его по макушке. Потом маленький сородич осторожно выглянул из-за опекунши и замер, не то потрясённый, не то испуганный. Накайн обняла его за плечи. ‒ Ну вот, ещё одного, такого как ты, привезла. Бэй присел на корточки и протянул ребёнку раскрытую ладонь. Дождался, когда поверх неё ляжет крохотная детская. ‒ Ты больше не один, малыш. И не будешь никогда, обещаю. *** ‒ Наследница не фамилии, но крови, ты же понимаешь, что стала для мальчика не просто учителем, но и матерью? – Сэйвард как всегда нарисовался за плечом без предупреждения. ‒ Трудно не понять. Меня больше интересует, кого Нгай выберет в отцы: Дасса, Бэя, кого-то из старших Ривинов или тебя. Или найдёт кого-то ещё. ‒ Или возьмёт самое лучшее ото всех понемногу. Накайн покосилась на предка, потом снова принялась следить, как один из лучших агентов разведки учит её приёмыша основам рукопашного боя. Бэй, не лукавя, признался, что вспомнил себя, оставленного матерью, нелюбимого отцом, взятого под опеку Анаулом Сато, работавшим в частном исследовательском космопорту. Так он отдавал долг грубоватому кореллианину, выучившему его ремонту и давшему начальное образование. Умение постоять за себя Бэй вынес с улиц Коронета, а потом учил других. Будущего героя Альянса Хана Соло, например, или вот теперь Нгая. Помнится, Соло пошла впрок его наука, да и джедаю навыки уличной драки не лишние. Учитель тоже владел ими мастерски, а вот сама Накайн оказалась в этом плане практически бесталанной, с трудом осваивая что-то сверх азов самообороны. Ей было проще отвести глаза или накинуть иллюзию, чем идти на прорыв, или вывернуться и удирать, а бегала она хорошо, быстро. Нгай и впрямь имел все шансы взять от окружающих лучшее.