Такая странная любовь, с привкусом горечи.

— tДаks7н.00. Габриэль лежал а кровати своей комнаты. Из носа поток крови хлестал, словно вода и шланга; край размывался, тело глючило, преобретая ем мгновения нечеловечскую форму. Лицо сжимало, растягивало, сужало. Глаза чернели и с ужасом смотрели в пустоту, а потом снова мигали. Тело не могло прийти в нормальное состояние ни на секунду. Данте сидел рядом обеспокоенно, глядя в глаза валета. И ничего не мог сказать. Ему было просто страшно. Было видно, что первый клон обречён. Они оба обречены. И почему…судьба так несправедлива? Такое ощущение, словно вся справедливость испарилась. От них самих, не осталось ничего. От их надежд, от их мечт, от их жизни остался только прах, да и тот был сожжён на солнце. И почему Данте на что-то надеялся… «Он умрёт… Так сказал врач…» И даже жители после совещания народа не могли ничего предпринять. По щеке третьего потекла струя почти безвкусной жидкости. Это была слеза, полная боли и сожаления. Это было немногое, что осталось от разбитой, некогда мудрой и глубокой души. Боль пожирала её, словно огонь бумагу, оставляя после себя чёрный и невероятно хрупкий холст. И вот теперь эта душа, словно холст, рушилась и крошилась в чёрную пыль, не оставляя после себя ничего. *** Комната черва была всё та же, но что-то в ней отличалось. Блокнот с записями лежал в корзине, а в воздухе стояла крайне напряжённая атмосфера. Если бы не вчерашний инцидент с валетом треф, Феликс бы точно был спокоен. Но сейчас его колышала одна проблема, единственная проблема. — Чёрт, да где, где же он?! С утра шестой клон не был на своём месте. Точнее, Феликс просто не знал, где он. Его не было нигде: ни в спальне, ни в одном зале, ни на кухне, вообще ни в замке. Но не мог же он уйти в Зонтопию лишь из-за того, что четвёртый его вчера мягко послал?! Или же, блондин что-то не знает? Феликс очень боялся сделать Зонтику больно. И вчера он не мог себя взять под контроль. Сегодня было чисто фиолетово на все ранние инциденты. Ему хотелось просто найти Зонтика и извиниться. После того, как четвёртый отнёс генератор ко второму клону, Куромаку на хранение, подданные короля «счастливой страны» стали рыскать во всех уголках Государства Валнтов. И в Зонтопийской части, и в Фелицийской. Но нигде не было нужного человека. Страх за его пропажу и обиду теснил мозг и разум в нём, четвёртый был на грани сумасшедствия… Очередная проблема разрешилась сама собой. Дверь со скрипом отворилась. Блондин взглянул на неё уныло, но с надеждой, думая: «Скорее всего Франц или кто-то ещё, надеюсь они нашли Зо-» Мысли прервались сами собой, когда янтарноглазый увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть. Найдёныша Зонтика. Тот стоял и грустно смотрел в прекрасные глаза правителя. — Ей богу, как янтарь… — прошептал Зонтик, виновато глядя в глаза супруга. В ответ блондин лишь прокричал имя голубовласого и бросился тому на шею. Чёрт, да, да! Он нашёлся! Из глаз старшего потекли слёзы. — П-прости… П-пожалуйста, прости меня, Зонтюлечка… Ответные объятия. Это так греет душу, особенно когда обнимаешь любимого человека. — Ничего, я тебя понимаю. Н-но, надеюсь, т-ты не разлюбил меня? Феликс в шоке отшатнулся. — Пх, т-т-ты что?! Я никогда не разлюблю тебя, и отправил на поиски подданных только потому, что я люблю тебя! Зонтик не успел улыбнуться своей умилительной улыбке, как его затянули в поцелуй. Всё такие-же тёплые и опьяняющие ощущения, всё такая же приятная колкость в губах. Но, чёрт, Феликс его любит! И это было самое главное для трефа. Отстранившись, четвёртый взглянул в глаза небесно-василькового цвета. — Больше никогда не исчезай и не думай, что я тебя не люблю! Хорошо? Голубой Зонт, мило и тепло улыбнувшись, уткнулся лицом в грудь Феликса: — Хорошо.