Такая странная любовь, с привкусом горечи.

Библиотека в государстве второго клона очень была похожа на библиотеку из реального мира. Деревянные полки, квалифицированных разложенные книги, множество читательских столов. За одним из них сидели сами трефовый и пиковый короли. Куро позвонил восьмому, чтобы обсудить интересную вещь насчёт генераторов. Тот проворчал, поспорил, но всё же пришёл. Братья, как никак, и причина не пустяковая. — Смотри! Вот здесь, — воскликнул второй, указывая королю пик на несколько строчек. И откуда вообще взялись эти книги про генератор? Возможно, это было что-то наподобии инструкции или послания от Фёдора. Рогатый взглянул в книгу и прочёл под нос: — «У способностям генератора не относится исцеление живых существ, создание органов живых существ, воскрешение живых существ и т.д.» Пх… И что? — Очевидно. Генератор — не устройство для создания рая. В нём есть весомые ограничения, которые будут препятствовать нашим желаниям. — Куромаку поправил очки и с неведомым вопросительным взглядом уставился на Пика. — Некоторые желания могут привести к сожалениям, брат. Ты меня понимаешь? — усталый взгляд пикового пересёкся с внимательным выражением трефа. — Абсолютно тебя понимаю. Они оба попробовали, попробовали участвовать в отношениях. И оба понимают, что их не устраивают эти отношения. Куромаку хотел, чтобы его ценили, ценили его способности, слушали его. А что взамен? Его используют как игрушку для потрахушек. Он бы мог порвать с Ромео, если бы был снизу. Но дело в том, что он сверху, и ему это нравится. Иногда неприятно осознавать, что такие отношения превратили его, высококвалифицированного флегматика в обычного, тупого извращенца. Он ценил Ромео за его изюминку, красоту. А в итоге ему приходится большую часть времени возиться с его телом, словно с бездушным куском мяса. И это всё второй клон делал из-за банальных отношений. Из-за того, что в хоть какие-то редчайшие минуты седьмой одаривает его платоническими ласками и обольщает по-любовному, а не пошло. А Пик… А что Пик? Пик чувствовал, что ему плохо от этих отношений. Симпатия, с которой он едва согласился на отношения, оказалась не более, чем дружеское уважение, и то, кажется, даже его не было. Не было любви. Восьмой просто не чувствовал рядом с пятым ничего. Поначалу ещё что-то было, но потом… Всё стало, как обычно. Рогатый даже замечал, что Вару играется и манипулирует его их отношениями. Терпеть такое можно было только вначале. Но сейчас уже не было сил. *** Это был день, когда клоны собрались вместе впервые за несколько месяцев. Все были заняты своими делами, своими отношениями. Но одни отношения оказались достойны внимания. Феликс стоял перед дверями, которые почти сразу вели к пъедисталу. Рядом стояли Пик, Куромаку, Ромео и Франц. Друзья жениха. — Боже, неужели мой малыш вырос и выходит замуж! Это так прекрасно, да, Куромакушка? — парировал Ромео по всей комнате. Серый кардинал лишь закатил глаза. — Ромео, прекрати! И без тебя волнуюсь, — блондин смахнул капли пота с лица, подходя к зеркалу и осматривая себя. — Как я выгляжу. — Нормально, — сердито выдохнул Пик, не понимая, что он вообще делает в этом дурдоме. — Франц, как я выгляжу? — взволнованно причесывая себя, произнёс Феликс. — Идеально, месье. Не волнуйтесь, всё в порядке, — советник утешающе положил ладони на левую руку короля Фелиции. — Я понимаю ваше волнение. Это не только день вашего бракосочетания, но и… — Окончательное закрепление вашего союза, — поправил очки Куро. — От ваших слов я не менее волнуюсь! — произнёс янтырноглазый, поправляя бант на груди. — Месье, послушайте. Это хоть и волнительный, но очень важный день. Всё пройдёт гладко, не волнуйтесь. Вам пора. Феликс с Францем вышли в двери к фелицийскому священнику, и четвёртый с волнением уставился на противоположную сторону зала. Тем временем в другом конце зала в гримерной находились Вару, Алебард, Зонтик и Данте. Бубны явились впервые за долгое время. Габриэль же толком ничем не мог помочь, поэтому находился в зале с зонтопийцами. Алебард приводил внешность Зонта в порядок, Данте настраивал «невесту» морально своими цитатами, а Вару просто дико угарал: — Пха-ха-ха, я удивлён, почему тряпка не в платье, а в костюме! Ему бы идеально подошла бы фата! — Прекрати, — цокнул советник треф, укладывая бирюзовые волосы шестого клона. — Боже, я так волнуюсь… Мне страшно… — в уголках глаз трефа блеснули капли слёз. Третий клон же стал поглаживать плечо младшего, дабы успокоить: — Всё будет хорошо. Свадьба — это союз двух личностей, означающий счастье и любовь двух персон, чьи жизни сольются в одну общую. Зонтик от поглаживаний и тёплого голоса потихоньку успокоился и слабо улыбнулся. Предвкушение накалилось, когда министр произнёс: — Господин, вам пора. К сожалению, вам придётся пройти путь к священнику в одиночку, но возле пъедистала вас будет ждать король Феликс. — Удачи, — король бубен улыбнулся, пихая, и Зонтик выдохнул. Он сможет. Да. Он сможет. Он не такой робкий, как думают остальные, нет. Он смелый, и пройти в одиночку к любимому человеку в самый счастливый день его жизни для него не будет представлять трудностей. Он сделает это. Двери открываются. Его жители и жители Фелиции, все, кто в зале — все смотрят на него. Шестой клон сглотнул, шагая вперёд. Для него главное — на него смотрит Феликс. Ждёт, когда голубоглазый дойдёт. Жаль, что по нормам этикета нельзя просто побежать к нему, обнять и сказать, как сильно Зонтик его любит. Наконец-то, пъедистал. Кажется, уже целого мира не существует, только они двое. Феликс созерцает трефа своими прекрасными янтарными очами, и лишь шепчет, улыбаясь: — Ты так красив… Вдохновляющие речи священника, которые так не хочется ждать. Которые так надоедают. Ведь итак ответ на всё очевиден. Неужели они дожили? Наконец-то, звучат концы строк. — Феликс, готов ли ты взять Голубого Зонта в законные супруги? — Да. Счастье так близко. — Зонтик, а ты готов взять Феликса в законные супруги? В глазах слёзы. Одно слово, один звук. Голос дрожит. — Да… Несколько чёртовых секунд, о которых забыли оба. Но, чёрт, как они мало значит сейчас… — Я объявляю вас супругами. Счастье, вот оно. Они неимоверно счастливы. Феликс накрыл губы трефа, судорожно обнимая спину Зонтика, после разбавляя объятия и поцелуй нежностью, а потом перемещает руки на лицо, держит, словно боится, что шестой отстранится. Но Зонтик делает тот же жест, отвечая и смачивая щёку блондина подкатившими слезами. Они уже не слышат радостных возгласов и подколов Вару. Они только здесь и сейчас, целуются, словно в первый раз. Эта страсть и нежность, словно в сказке. Ничего не может сравнится с этими чувствами. Вот оно, подлинное счастье. Они помнят, они ценят этот момент. Ведь счастья много не бывает. Да и вообще, что такое на самом деле — подлинное счастье? Это не свадьба, и не признание в любви. Не первый поцелуй, и не первый секс. Даже появление ребёнка в семье не является обозначением этого понятия. Для четвёртого и шестого клонов подлинным счастьем оказалось просто находится друг с другом, всё больше и чаще. Для них подлинное счастье — это они сами.