Такая странная любовь, с привкусом горечи.

Ясное солнечное утро. В комнате червового короля почти так же, как и вчера: более менее прибрано, жёлтые стены сверкали и словно светились в утренних лучах солнца. Почти всё так же, как и было... Но не всё. Слева от кровати валялась одежда двух мастей: начиная от индивидуального костюма клона вплоть до нижнего белья. Само постельное белье пришлось поменять ночью самому королю Фелиции, чтобы приезжему было комфортно. И сейчас два валета нежились под одеялом в царстве Морфея. Точнее, нежился один, и то в полудрёме. Дело в том, что четвёртый клон проснулся несколько минут назад, и начал любоваться видом спящего напротив. Блондин нежно, аккуратно намотал одну из длинных бирюзововых прядей на свой длинный указательный палец, который был ещё этой ночью в тех местах, о которых неприлично говорить. Потом губы стали целовать милое пробуждающееся личико в щёки, пухловатые тонкие губки, веки, в идеального размера лоб, в острый аккуратненький носик... Вообще, внешность трефа была просто идеальна. Немного женственные жерты лица, но всё же с преобоадавшими юношескими чертами, стройное идеальное тело, прекрасные волосы. Об одних глазах сколько мог бы рассказать Феликс, о том, как они прекрасны, как напоминают утреннее майское небо или чистое море после полудня, как эти глаза шестого блестели вчера на закате... Об этом можно написать даже целую поэму. И всей бумаги Фелиции не хватило бы, чтобы описать море чувств, которые испытывали вчера валеты, любуясь на закате друг другом. Феликс не мог насмотреться в прекрасные голубые глаза собеседника, что сияли при свете заката. А Зонтику казалось, будто на него смотрели два самых прекрасных в мире янтарных солнца. Сейчас же эти глаза сонно глядели на червового с некоторым непонимание происходящего. Потом лицо Зонтика резко покраснел, а глаза распахнулись, словно два больших чайных блюдца. Видимо, нахлынули воспоминания о сегодняшней ночи. Феликс тихо хихикнул, целуя своё чудо в лоб, отчего голубоглазка ещё сильнее покраснел и смешно зажмурился. Но при этом на лице Зонта появилась счастливая улыбка, и смущённый взгляд уставился на блондина. После очередной неловкой паузы приезжий робко спросил, прижимаясь к своему парню: - Ф-фель... - Да? - янтарноглазый обнял в ответ шестого, мягко и нежно. - Сколько.. Сейчас времени? Нам не пора завтракать? Ответом стал поцелуй. Валет черв за время их отношений быстро научился целоваться. Он очень хорошо понимал, что Зонтику нравится, а что нет. Целовал нежно, мягко, аккуратно. Сначала соприкасался с губами трефа, быстро накрывал, целуя. Чуть продавался вперёд, держа за руку, чтобы убедить Голубого Зонта, что ему ничего плохого не грозит. Потом Феликс при первой возможности проникал в рот. Соприкасался красноватым языком с розово-красным языком Зонтика, чувствуя, как парень напротив впадает в дрожь. Четвёртый начинает успокаивать шестого, утешительно гладя по руке. Потом язык черва начинает облизывать чужой: сначала снизу, потом сверху, потом по бокам, а после блондин старается облизать нёбо. У Зонтика было ощущение, что во время таких "смазливых" поцелуев Феликс старается оставить в нём как можно больше слюны. Феликс нечасто целовался с языком так мокро, обычно после пару соприкосновений языков поцелуй всё так же мягко оканчивался. Как и сейчас. Поцелуй длился секунд двенадцать. После чего Феликс опять тихо и беззаботно рассмеялся, глядя в лицо краснеющего, как помидор, Зонтика: - Сейчас, пойдём кушать. Я сейчас позову Франца и спрошу, готов ли завтрак, а пока, Зонтя, мы можем находиться здесь вместе. Не правда ли, замечательно? Зонтик кивнул со слезинками в уголках глаз и счастливо улыбнулся. Тем временем как раз в комнату зашёл Франц. Первый министр прокашлялся в кулак, дабы привлечь внимание "короля счастья": - Месье, доброе утро... Завтрак подадут в течении пяти минут, вы спускаетесь? Феликс спохватился и неловко рассмеялся: - А, ой, ахха, сейчас, конечно! Франц молча вышел, после чего Феликс вскочил с кровати. Зонтик моментально покраснел и закрыл красное лицо ладошками, когда увидел стройное тело четвёртого клона в одних трусах. Ему итак было достаточно этой ночи, когда он видел его без них. Наконец-то валеты оделись. Правда, ушло на это минуты три-четыре: Феликс не переставал обнимать и лапать стройное худенькое тело Зонтика, вгоняя того в краску до агонии. После парни спустились в один из залов червового, где блондин занимался трапезой. Высокие пальмы поднимались до потолка, оформление напоминало британскую королевскую кухню первой половины XIX века, но с более современной и позитивной изюминкой. Подали на завтрак рыбный суп, макароны в изысканном куриное соусе и на десерт - чизкейк в шоколадном соусе. Да уж, кухня была действительно королевская. Но, если честно, Феликс не нуждался во всех этих формальностях: три порции три раза в день, изысканности, которые стоят несколько сотен тысяч норманов, прочие излишности. Достаточно было обычной еды. Но чего ожидать от министров и критиков?.. После трапезы Зонтику пришлось уехать. Прощание Феликсу далось тяжело. Блондин плакал, обнимая своего парня, словно видится в последний раз. Зонтик тоже не мог сдержать слёз, что текли рекой. Но, в конце концов, они увидятся. Обязательно увидятся. Зонтик шёл к себе в королевство, а Феликс смотрел ему вслед. Когда шестой скрылся из глаз, в сердце четвёртого что-то ёкнуло, и тот сорвался с места вдогонку с криками: - Зонтик! Зонтик, прошу, остановись! Вернись, Зонтик! И только около самой границы нагнал. Зонт посмотрел на блондина с недоумением. А Феликс обнял Зонтика ещё раз, после чего поцеловал. Так долго и нежно. Не так смазливо и страстно, как любил иногда. Целовал нежно, чувственно, как хотел. Также, как любил шестого. Также нежно и чувственно, со всей любовью и горестью. Отстранившись, Феликс заметил, что Зонтик плачет. Но с улыбкой. От счастья, значит. Четвёртый счастливо улыбнулся и начал расцеловывать всё покрасневшее лицо шестого, после чего чмокнул в губы напоследок, обнял и убежал. Иногда расставания даются очень тяжело, и, чтобы не было так больно, приходится утешать боль ласками и нежностью. *** Естественно, Зонтик не рассказывал Алебарду, что он делал вчера ночью с Феликсом. Но Франц не спрашивал разрешения: Алебард узнал через него, и вечером состоялся серьёзный разговор. Первый министр трефа вошёл в его комнату: - Господин, добрый вечер. Как вы себя чувствуете? - Здравствуй, Алебард, спасибо, всё хорошо. Тело, правда, немного болит, и живот, а так всё в порядке, - улыбнулся шестой клон. - Лучше вам перестать заниматься подобными вещами с кем бы то ни было, господин, - проигнорировав яркий румянец Зонтика, Алебард продолжил: - Вы не задумывались о том, какие последствия будут у вашей ночи? В ответ поступил отрицательное мотание головой. - Всё бы хорошо, вот только... Если вы не хотите заниматься блудом, вам нужно венчаться. А если вы венчаетесь, это будет означать Фелиции и Зонтопии.