unusual

— Да почти же случилось, — Эр треснул кулаком по автомату с такой силой, что стекло должно было треснуть, открыв им двоим полный доступ. Автомат только грустно скрипнул, пошатнулся, но остался целым, будто бы тем самым ужасно оскорбив слишком уж разыгравшегося Эр. Тот нахмурился, надулся, как индюк, а после пошарил по карманам и запихнул следующую монету. Кью страдальчески застонал, закинул голову назад и решил, что, наверное, может провалиться спиной в стену. Ему ужасно хотелось провалиться в стену. И поесть. И еще воды, газировки, кофе, чаю, чего угодно, что может смочить сухое горло. Но он сам оказался виноват в сложившейся ситуации, потому справедливо расплачивался. Около двух часов назад, когда они было собирались заказать такси, спрятать полупустой пакет с неготовым ужином, и отправиться домой, на глаза попался несчастный автомат с мягкими игрушками. — Спорим, — Кью думал, что это шутка, забава на несколько раз: — ты не сможешь вытащить оттуда ничего. Стоило смутиться еще на коротком, но уже ужасно заведенном «ха». Потому что каждый раз, когда Эр выдавал это, ничем хорошим день не заканчивался. В этот раз он хрустнул пальцами, хрустнул шеей, расстегнул пиджак и закинул первую монету в автомат. — Что ты хочешь? — выглядел он полностью серьезным и сосредоточенным. Стало на несколько мгновений страшно, но все же Кью собрал все силы в кулак и ткнул в серуш макушку плюшевого зайца. Черные глазки-бусинки сверкнули будто бы с вызовом. Лучше бы он молчал. Лучше бы он никогда не смотрел на проклятый автомат, не заикался про «не сможешь» и никогда бы в жизни не встречал проклятого зайца. За прошедшие два часа тот с помощью механической клешни сдвинулся совсем немного. Но хотя бы сдвинулся, это можно было бы назвать победой, но Эр категорически не хотел принимать такую победу. Эр хотел, наверное, оставить весь собственный бюджет, то, что они считали общим бюджетом, все деньги, потраченные на ЦГ. Видит какой-нибудь из Богов, абсолютно любой, хоть кто-нибудь, лучше бы они играли в покер, там хотя бы были минимальные шансы на успех. Сбоку послышалось уже совсем рычание. Еще несколько неудачных попыток и придется тащиться в зоомагазин на бедные остатки, покупать намордник и поводок. Если не получится приручить Эр, то хотя бы можно будет на нем удавиться. Кью оперся плечом о несчастный автомат, наблюдая за чужими ловкими пальцами. Это было хотя бы завораживающе. И вообще изначально даже весело и азартно было. Но он успел устать смотреть на одну единственную картину. А уступать место игрока Эр не планировал, слишком вцепился, домой можно будет донести только если крышу торгового центра поднимут и их прихватит та самая огромная клешня из автомата. Рычание закончилось, Эр приобрел более-менее человеческий вид. Напряженный еще будто бы сильнее, он за мгновение стал взведенной пружиной, перестал дышать, а еще видеть что-то, кроме злосчастного зайца. Кью тряхнул головой, когда понял, что сам ничем не лучше. Замер, внимательно следя, как злосчастная игрушка медленно поднимается в воздух и едет к выходу. У Эр побелели костяшки от крепкой хватки, а еще, кажется, вена на виске вздулась. Будто он тут только что не игрушку вытащил, а уничтожил весь Нокс в одиночку. Заяц цокнул глазами-бусинками о железную стенку и выпал точно в руки сообразившему быстро Кью. Эр выглядел растерянным, немного будто бы напуганным, облегченно выдохнул и через мгновение стал невероятно довольным собой и своим главным достижением дня. Поднял голову и медленно выдохнул. Грудь неровно дернулась. — Убедился? — Еще час назад. Кью вздыхает, смотрит на зайца в своих руках, а после на Эр, решая мысленно, что вообще-то Эр немного дороже приза, и они могли спокойно без зайцев всяких уйти домой. Все также прижимаясь плечами, расстегнутые, может только не препирающиеся из-за потраченной суммы. Это в конце концов даже не было свиданием, когда принято выигрывать подарки или что-то в этом роде, даже если они имели легкую неприятную привычку называть свиданием каждый выход на улицу вместе и каждый проведенный вместе вечер. Ложатся спать они все равно втроем. Несчастный заяц сначала посередине, хоть они все трое знают, что к утру он найдется где-нибудь на полу. Кью прижимается губами к чужим теплым, ловит горячее дыхание, говорит, что вообще-то это было очень тупо. Говорит, но уже намного тише, спасибо.