Маленький

      Пальцы аккуратно заправили выбившуюся прядь за ухо; загрубевшие подушечки легко царапнули висок. Сейшу, тяжело дыша, прикрыл глаза. Отдался во власть ласковых прикосновений, электрическими разрядами отдававшихся по всему телу. Он — оголённый провод, готовый вспыхнуть в любой момент и сжечь всё вокруг дотла.       У Кена дрожали руки, когда он скользил по подтянутому телу, оглаживал каждый шрам, каждый изгиб, задерживаясь на долю секунды, чтобы прижаться губами. Из последних сил сохранял рассудок.       Началось всё с того, что Сейшу намывал посуду после ухода гостей. На счастливом лице так или иначе отпечаталась усталость, и Доракену совесть просто не позволила оставить мужа один на один с хаосом празднования. Они едва не подрались за право закончить копошение в воде, но в конце концов пришли к компромиссу: Рюгуджи моет, Инуи вытирает и ставит в шкаф.       А потом... Потом Кен посмотрел на любимого: на умиротворённую улыбку, на небрежно завязанный пучок; Сейшу поднял на него свои невероятные зелёные глаза, и Доракена повело.       Путь от кухни до спальни с самым драгоценным сокровищем в руках стал привычным: Кен мог даже сказать, сколько шагов и секунд занимала дорога. Инупи хохотал, пряча лицо в плече мужа, пока тот, дурачась, кружил его по всей комнате и сам смеялся так заливисто, что чужое сердце нежно трепетало. Они не помнили, в какой момент остановились, просто соприкоснулись лбами и замолчали, пытаясь выровнять дыхание. Первым вперёд подался Кен: невесомо коснулся губ Сейшу своими, ещё крепче прижал к себе, чувствуя, как внутри поднимается знакомая волна. Инуи не шевелился, смакуя каждое мгновение близости. Такая интимность была для них не в новинку, но это не значило ровным счётом ничего: они по-прежнему ныряли в океан ощущений с головой, захлёбываясь друг в друге, в своей любви, в том, что они построили за столько лет.       Кен упал на кровать, Сейшу тут же устроился на его коленях, уложив ладони на горящие щёки. Смущённый Рюгуджи — явление поистине редкое и оттого до жути очаровательное, вызывающее широкую улыбку. Инупи прильнул к его губам, стягивая с волос резинку. Чернильный водопад рассыпался по спине, по плечам; прохладная ладонь тут же зарылась в него, притягивая ближе. В груди горело жгучее желание слиться, стать единым целым, ещё большим, чем сейчас. Бесконечность стала секундой, секунда — бесконечностью, а они и не думали отрываться друг от друга, забыв о течении времени, о жизни вокруг них; пространство сузилось до маленькой спальни в одном из районов ночного Токио.       С улицы тускло светили фонари, слабо пробираясь сквозь небрежно задёрнутые шторы. Прохладная ладонь покоилась на мерно вздымающейся груди. Белоснежные волосы смешались с угольно-чёрными. С губ не сходила блаженная улыбка. Тихий шёпот впервые за долгое время потревожил стены:       — С днём рождения, маленький.