20 августа
Сумрак, вполне возможно, был самой большой лошадью, которую Уён когда-либо видел, или, возможно, которая когда-либо существовала, и был убежден, что ненавидит его — в конце концов, лошади чувствовали запах страха. Руки дрожали, когда он схватился за повод, пот бисеринками выступил на пальцах и капал с ладоней не только от подавляющего жара. Уён почти тридцать минут пытался загнать зверя в угол, и был почти на грани срыва, когда Сумрак поднял свой огромный череп в воздух с глубоким криком протеста. Уён отшатнулся, каблуки выскользнули из-под него. Теплая, мягкая сила остановила движение вниз, и он замер на месте, пытаясь опознать руки, что держали его, удерживая от падения на землю. Сан выдохнул, начиная хихикать. — Эй, смотри под ноги. Уён резко выпрямился, отползая от тела Сана, широко раскрыв глаза, сердце так сильно колотилось в груди, что он подумал, что может упасть в обморок. — К-как долго ты тут? — Достаточно, чтобы понять, что больше не могу смотреть, как ты пытаешься, — усмехнулся Сан. Уён провел ладонями по брюкам, перенося вес в ботинках, пока возился с недоуздком. — Знаешь, немного нервирует, что ты наблюдаешь за мной. — Тогда тебе придется простить меня. Все еще странно наблюдать, как кто-то другой ухаживает за моими лошадьми. — Поверь, я бы не делал этого, если бы меня не заставляли, — проворчал Уён, стиснув зубы. Сдерживаемое разочарование гноилось внутри, и все, о чем он мог думать — это перебросить недоуздок через пастбище и направиться внутрь. Он уже чувствовал, как кожа горит под безжалостным солнцем, а Сумрак смотрел на него убийственным взглядом. — Твоя чертова лошадь снова закатывает истерику. Сан слегка наклонил голову, медленно оглядывая Уёна с ног до головы. — Он чувствует твое беспокойство. — Я знаю, знаю. Они чуют запах страха. — Он большой, но не причинит вреда, знаешь же. По крайней мере, не нарочно. Он грациозен в седле, но немного неуклюж на пастбище. Нежный великан, правда. — Сильно сомневаюсь. Сан проскользнул мимо Уёна в сторону Сумрака, положив руку ему на шею. Сумрак огромный по сравнению с худощавой фигурой Сана, Сан был ненамного выше Уёна, но более подтянутым, тонкая талия была затянута ремнем для верховой езды над бриджами. Его лошадь, напротив, была сложена с толстыми мышцами — массивное чудовище с блестящей черной шерстью и волнистой гривой, которая спадала ему на шею, ниспадая на лицо. Его длинный хвост взметнулся густыми волнами позади, а пряди волос легли на колоссальные копыта, которые выглядели так, будто могли раздробить ногу Уёна одним неверным шагом. — Иди сюда, — приказал Сан, легонько похлопав по гриве Сумрака, который, казалось, расслаблялся просто от того, что находился в присутствии Сана. Сан произвел такой эффект, предположил Уён. — Он ненавидит меня… — Уён запротестовал, и увидел, как глаза Сана упали на его дрожащие руки, которые изо всех сил пытались удержать недоуздок от падения на землю. — Ты доверяешь мне, Уён? Взгляд Сана снова поднялся, с серьезным выражением остановившись на лице Уёна. Уён только медленно, с опаской кивнул, щеки запылали при звуке его имени, исходящего из уст принца. — Хорошо, тогда иди сюда. Он сделал несколько подозрительных шагов вперед, пристально наблюдая за Сумраком, когда тот подошел ближе. Уши Сумрака дернулись, едва повернувшись к голове, и Уён вздрогнул, когда рука Сана мягко обвилась вокруг его запястья. — В-видишь. Я же говорил, он ненавидит меня… Сан подвел его к шее лошади, все еще нежно держа руку на запястье. Сан накрыл своей ладонью руку Уёна в то мгновение, когда его ладонь прижалась к блестящей шерсти Сумрака, направляя руку, чтобы нежно погладить его по шее. — Он просто боится. Он подпитывается твоей энергией — он хороший мальчик, но ему нужно немного больше времени, чтобы доверять, а твои нервы не помогают. Честно говоря, я удивлен, что тебе вообще удалось поймать его с самого начала. — Я этого не делал. Обычно он идет за Санрайзом в конюшню, но последние три дня он был сущим кошмаром. Сан усмехнулся. — Не удивительно. Я заметил несколько укусов на правом боку Сумрака на прошлой неделе. Я подозревал, что они могли поссориться. Такое бывает — должны помириться в течение недели. Но ты не можешь всегда полагаться на то, что он последует за Санрайзом. Что, если бы он сбежал? Уён опустил взгляд, чувствуя себя так, словно ему сделали выговор. — Прости… — Все в порядке. Я не слишком беспокоюсь о том, что кто-нибудь из моих лошадей сбежит. В конце концов, я их хорошо тренирую. И хочу сказать, что тебе нужно немного веры в себя. Если хочешь, чтобы лошади доверяли тебе, ты должны в первую очередь доверять себе. Уён оглянулся на Сумрака, чей убийственный взгляд ослабел, когда его веки наполовину закрылись, расслабляясь под прикосновением. Рука Сана была теплой, успокаивающей рядом с рукой Уёна, когда вела его руку медленными движениями — или, возможно, это была разрушительная летняя жара. Через несколько мгновений он осторожно убрал руку, оставив Уёна одного гладить полуночно-черную шерсть Сумрака, мягкую, как богатый бархат, на кончиках пальцев. — Видишь? — прошептал Сан, медленно отступая на шаг. — Доверие.27 августа
К тому времени, как Уён вернулся с охлаждения в реке, Сан уже ушел. Он видел, как тот прибыл ранним утром, как раз перед тем, как Уён перевел лошадей на их пастбища, утащив Аврору на арену, прежде чем Уён даже успел поприветствовать его. Он ушел раньше — Уён не знал точно, почему, но предположил, что это было связано с тем, что король приказал вернуться по важным королевским делам. Это было почти комично — он работал во дворце, и все же каким-то образом знал о королевской семье еще меньше, чем раньше. Он был полностью оторван от остального королевства, совершенно изолирован в своей тюрьме. Мерцание серебра привлекло внимание Уёна, когда он пересек конюшню, и сделал несколько шагов вперед, глаза расширились, как только взгляд упал на маленький подарок, аккуратно помещенный в середину тюка сена: фруктовый пирог, золотистый и блестящий по краям маленькой металлической банки, украшенный клубникой.3 сентября
— У тебя скоро перерыв, да? — Хм? Уён поднимался по пологому склону с пастбища с Авророй на буксире, следующей за ним без уздечки. Из всех лошадей Сана Уёну больше всего нравилась Аврора, хотя бы за то, что почти не нужно было прикасаться к ней — она вела себя так, словно сама владела этим местом, принимая угощения Уёна со счастливыми покачиваниями головы. Сан стоял на вершине холма, прямо перед широкими дверями конюшни. Уён мог сказать, что что-то было необычным, по тому, как он стоял, заложив руки за спину, слегка покачиваясь на каблуках своих высоких сапог для верховой езды, подавляя ту нетерпеливую улыбку, которую Уён знал слишком хорошо. — Ты обычно делаешь перерыв, как только заканчиваешь приводить лошадей. Она твоя последняя, не так ли? — О, точно. Да. — Хорошо, потому что ты собираешься сегодня покататься со мной верхом по тропам. Сегодня приятный ветерок. К тому же, я подумал, что может быть весело. Там становится ужасно одиноко. Мне нужна компания. Уён замер на месте, и Аврора остановилась рядом с ним, покорно опустив голову. Его глаза расширились, сердце бешено колотилось в груди. — Нет… нет. Нет, я не могу. — Пойдем. Доверие, помнишь? — Нет, Сан… — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — заверил Сан, и Уён не мог сказать, что его приглашающая улыбка не была ни капельки убедительной. — Мне еще так много нужно сделать, чтобы… Дружелюбная улыбка Сана дернулась с одной стороны, перерастая в ухмылку. — Или… Я мог бы сказать отцу, что ты не подчиняешься моим приказам. Уён стиснул зубы. — Это нечестно. — Приказ есть приказ, конюх, — сказал Сан с притворной строгостью, сдвинув брови. Уён заметно задрожал, тело предало его с неконтролируемой паникой, и выражение лица Сан смягчилось, прекратив свое действие. — Обещаю, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты будешь на Треже. — Треже? Боже, нет, она огромная… — И старая. На ней мог бы ездить младенец. Ты не смог бы заставить ее встать на дыбы или встать на дыбы, даже если бы ударил ее хлыстом. — Аврора мотнула головой в сторону Уёна, как будто жалуясь на то, что ее так долго не пускали. — Вот, я заберу у тебя Аврору. Треже уже оседлано. Захвати что-нибудь поесть, если тебе это нужно, прежде чем мы отправимся. Было ясно, что Сан не примет его «нет» в качестве ответа. Уён вздохнул, колени подкашивались, когда он шел вперед с Авророй. Она остановилась возле Сана, который провел ее через дверь конюшни. Уён последовал за ним, направляясь к своим вещам возле тюков сена у задней стены. Он глотнул неприятно теплую воду из своей фляги и оторвал приличную порцию своего хлеба, проглотив его так, словно это была последняя еда, которую он когда-либо ел, — и это было почти похоже на то, как если бы он столкнулся со смертью только из-за перспективы сесть на спину лошади. — Хорошо, иди сюда. Уён поднял глаза, взгляд упал на Сана, который стоял рядом с Треже с игривой улыбкой. С самого начала она была высокой, с легкостью возвышаясь как над Уёном, так и над Саном, но теперь она выглядела огромной, когда Уён подумал, что ему серьезно придется сесть на нее. — Сан… — Все будет в порядке. Ты доверяешь мне, верно? — Д-да, — неубедительно пробормотал Уён, заикаясь. Он шагнул вперед, сокращая расстояние между собой и Саном, который направил его к монтажному блоку, небольшому деревянному ящику, который заскрипел под его ногами, когда он поднялся. Его тело сильно тряслось, дрожало так сильно, что он едва чувствовал собственные ноги. Неприятное жжение поднялось на его щеках, угрожая пролиться слезами, когда он посмотрел на Треже. Сан протянул ему поводья, которые он принял дрожащими, потными ладонями, едва способными обхватить тонкую кожу. — Сан, я не могу… — настаивал Уён, его голос слегка дрогнул, когда слезы выступили на белках глаз. Он повернул голову через плечо, достаточно, чтобы изучить выражение лица Сана, сочувственно сдвинув брови и озабоченно нахмурив губы. — Хорошо, хорошо. Я вижу, ты еще не совсем готов к этому. Сан протянул руку, показывая Уёну, чтобы тот взял его за руку, когда сошел с ящика. Колени подогнулись, когда пятки снова коснулись твердой земли. — Как насчет этого… — начала Сан, ведя Треже обратно в стойло, начиная снимать седло. — Ты поедешь со мной на Авроре. Седла должно хватить для нас двоих, если мы прижмемся друг к другу. — Сан… — Мы никуда не пойдем. По крайней мере, не сегодня. Я просто хочу показать тебе, что ничего плохого не случится, хорошо? — Х-хорошо. — Ты можешь держаться так крепко, как тебе нужно. Уён слабо кивнул, пытаясь выровнять свое неглубокое дыхание, пока Сан заканчивал с Треже в своем стойле, затем положил седло и колодки на небольшую стойку для седел, прикрепленную к дверям стойла. Аврора терпеливо ждала возле своего стойла, привязанная небольшой веревкой, прикрепленной к ее уздечке, но, честно говоря, Уён знал, что и без нее она бы стояла на месте. Вероятно, это было просто для того, чтобы Уён почувствовал себя лучше. Сан запрыгнул первым, расположив монтажный блок под своими ногами, хотя Уён знал, что Сану не нужна эта штука — он и раньше видел, как Сан запрыгивал ей на спину, даже без седла, с быстрым ударом ноги через борт и крепкой хваткой за ее гриву. Сан протянул руку, когда Уён забрался на шаткий деревянный ящик. Аврора была намного меньше Треже, хотя все еще величественна, огромный зверь, который мог раздавить Уёна без особых усилий. Он прижал свою ладонь к ладони Сана, крепко сжимая, пока тот набирался храбрости, чтобы перекинуть ногу, неуклюже падая в седло. Его бедра прижались к Сану, когда он сел, соскользнув вниз по склону седла и прижавшись к нижней части спины Сана. Его грудь отяжелела, дыхание стало неглубоким, когда он нервно переступил с ноги на ногу в седле. — Я не умер… — прошептал Уён, в основном самому себе. — Ты не умер, — повторил Сан. Руки Сана потянулись за ним, слепо шаря, пока не нашли предплечья Уёна, направляя их вокруг его талии. У него перехватило дыхание, когда он обнял Сана, инстинктивно сжимая его в испуге, когда Аврора переставила копыта под ними. Сан много раз прикасался к Уёну, помогая ему обуздывать, направляя его руки, чтобы погладить гриву лошади, но Уён никогда раньше не протягивал руку и не прикасался к Сану. Это было похоже на преступление, как будто Сан был неприкасаемым произведением искусства, куском тонкого фарфора. Сан наклонился вперед, чтобы отстегнуть веревку Авроры, затем слегка толкнул Аврору пятками в бока, побуждая ее сделать шаг вперед. Уён ахнул, сжимая кулаки в ткани рубашки Сан для верховой езды. — Т-ты сказал, что мы никуда не пойдем. — Я не обещал, — сказал Сан, и Уён практически услышал эту озорную усмешку. — Мы просто сделаем небольшой круг вокруг конюшни, хорошо? Держись крепче. Уён прижался крепче, прижимаясь грудью к спине Сана, цепляясь изо всех сил, когда Сан заставил Аврору медленно идти. Внутренний страх пробежал по его телу, заставляя сердце бешено колотиться в груди, но когда он крепко обнял Сана, казалось, что он немного ослабел. Солнце поцеловало его кожу, когда они вышли через большие двери конюшни, его беспокойство быстро затмилось пушистым теплом, омывающим его конечности. Он не был уверен, было ли это солнечным светом, омывающим его, чтобы успокоить чувства, или теплом спины Сана, заставляющим его хотеть прижаться щекой к изгибу шеи и заснуть. Мягкое постукивание копыт Авроры по земле раскачивало его бедра вперед и назад медленными, ритмичными движениями, и он почти мог понять, почему кому-то может нравиться это чувство. К тому времени, как они сделали круг вокруг конюшни, Уён поймал себя на том, что жалеет, что ему нужно слезать. — Еще один, — мягко предложил он. — Еще один? — повторил Сан, потрясение в его голосе прозвучало почти так же ясно, как бурлящее возбуждение. Уён кивнул, прижимаясь подбородком к шее Сана, все еще держась, как будто в ту секунду, когда они расстанутся, Уён может разбиться насмерть. — Мгм.10 сентября
Волосы Уёна стали довольно длинными. Поначалу они были длинными, густые черные пряди падали ему на глаза, низко касались затылка, неприятно прилипали к коже в летнее время, как известковый раствор. Он держал его перевязанным бечевкой, хотя в любой момент времени оставалось только около половины. Бечевка, как оказалось, не очень хорошо завязывала волосы — или, возможно, Уён просто не умел завязывать ее с самого начала. Он обнаружил, что несколько раз в час убирает волосы с лица, что становилось невероятно неудобным, когда он спешил закончить свои дела до захода солнца. Он покрутил бечевку в руках, прежде чем туго натянуть бечевку и закинуть ее за голову. Он нащупал толстую пригоршню одной рукой, все еще крепко держа бечевку, но скользкие пряди упали сквозь пальцы, когда он накрутил бечевку вокруг них, оставив его с бесполезно маленьким пучком волос. Он собрал волосы обратно, выругавшись себе под нос, когда пряди выскользнули из его аккуратного хвостика. — Здесь, — тихо сказал Сан у него за спиной, даже не дав ему шанса обернуться, прежде чем его рука обхватила тело Уёна, выхватив кусок бечевки между пальцами конюха. Он почувствовал, как плечо Сана коснулось его спины. — Стой спокойно. — Что ты… — Поднимаю волосы для тебя. Тело Уёна напряглось, когда пальцы Сан расчесали его волосы, распутывая жесткие, влажные от пота пряди. Это было почти успокаивающе, и он почувствовал желание наклониться к нему, позволяя пальцам Сана массировать кожу головы. Сан туго стянул волосы Уёна на затылке, пригладил их руками, прежде чем несколько раз обернуть вокруг них бечевку, собрав ее в хвост на затылке. — Хорошо, можешь повернуться. Уён повиновался, повернувшись на каблуках. Сан осмотрел его лицо, повернув шею, чтобы взглянуть на дело своих рук. Уён почувствовал пристальный взгляд Сана на себе, как пламя на коже, румянец залил его щеки при мысли о том, что принц так внимательно смотрит на него. Мягкая улыбка появилась на лице Сан после мгновенного пристального изучения, глаза превратились в тонкие полумесяцы. — Идеально. Так гораздо лучше.17 сентября
— Ты никогда не показывал мне свой танец, знаешь ли, — поддразнил Уён, отрывая зубами кусок хлеба. Древесная корочка хрустнула под его зубами, толстая и жевательная, сопротивляясь, когда он оторвал ее от буханки. Сан сидел рядом с ним, делая маленькие глотки теплой воды из фляги Уёна. Благоухающая летняя жара наконец-то угасла, сменившись прохладным осенним бризом. Солнце все еще целовало пастбища, не совсем того тусклого серого оттенка, который пал на королевство в последние месяцы. — Он еще недостаточно отточен. Уён издал смешок. — Наследный принц, не отточен? Я сильно в этом сомневаюсь. — Честно говоря, было довольно трудно сосредоточиться во время уроков. Это было очень напряжно. — Почему это? — Я знаю, ты сказал дать время, но принцесса… наверное, мне просто не нравится танцевать с ней, полагаю. Здесь нет никакой связи. Мой разум имеет тенденцию блуждать, и я теряю почву под ногами. — Сан сделал паузу. — Ты умеешь танцевать? — Никогда не пробовал. И уж точно не бальные танцы. — Ну, ты, несомненно, был бы лучшим партнером, чем принцесса. С ней все в порядке, но это все равно что танцевать со страшилой. Она совсем окоченела. Милая девушка, но немного скучноватая. Я должен знать, что когда ты растешь в королевской семье, ты, как правило, теряешь чувство индивидуальности во всей этой строгости. Хуже всего то, что я могу сказать, что нравлюсь ей. Я чувствую, как она прикасается ко мне, вижу это в ее глазах… но не могу сказать, что чувствую то же самое. — Жаловаться на танец с принцессой. Таковы проблемы элиты, не так ли? Сан рассмеялся, потянувшись через тело Уёна к кувшину с элем. Глаза Уёна расширились, но он не протестовал. Сан сделал глоток и удовлетворенно вздохнул. — Ну, если ты так ставишь вопрос… — Она, должно быть, хорошенькая, не так ли? — Хорошенькая? Хм, да, я полагаю. Хотя должен сказать, что ее внешность никак не похожа на твою. У Уёна перехватило дыхание, на щеках выступил горячий румянец. Хотелось взглянуть на Сана, изучить выражение его лица, понять смысл того, что он только что сказал, но он мог только смотреть вперед, подавляя жар, который поднимался по телу. Сан рассмеялся, и Уён последовал за ним со своим собственным принужденным смешком. Это было мимолетное замечание, не более чем шутка, но он не мог объяснить, почему волосы встали дыбом, а от дразнящей лести покраснели щеки. — Мои волосы стали довольно длинными, — пошутил в ответ Уён, игнорируя учащенное сердцебиение в груди. — Через несколько месяцев я, возможно, и сам смогу сойти за принцессу. — В любом случае, я уверен, что ты был бы лучшим партнером по танцам. Возможно, я мог бы как-нибудь научить тебя нескольким шагам. — Научить меня? Сан кивнул. — М-м. Дополнительная практика могла бы мне помочь. — Хочешь сказать, что мне придется принять сторону девушки? — Ну, это, конечно, не помогло бы мне узнать и то, и другое. Кроме того, я думаю, мы только что установили, что ты достаточно красив, чтобы справиться с этой ролью. Уён взглянул на лицо Сана, лишь тускло освещенное, когда за окнами конюшни опустились сумерки, ожидая, что он разразится смехом. Вместо этого его встретило теплое выражение лица, собранное, серьезное, и, что самое главное, ни капли шутки, скрытой под поверхностью. Их глаза на мгновение встретились, но Уён первым отвел взгляд. — Уже почти стемнело, — наконец произнес Уён. — Они могут прийти за мной, если захотят. — Сан… — Я знаю, — вздохнул Сан, делая еще один глоток тепловатого эля Уёна, едва морщась от неприятной горечи. — Еще несколько минут.