***
После того, как они вместе с первокурсниками прибрались в зале, Перкинс вызвался проводить Грейнджер до профессорского общежития. Она еле выдержала испепеляющий взгляд Драко, когда Том помог ей накинуть на плечи мантию. Волшебница закрыла разум от вторжения извне, опасаясь новых провокаций со стороны Малфоя. — Слушай, ну праздник удался, да? Они шли через парк. Гермиона взяла Тома под руку и теперь выслушивала его восхищение от проведённого вечера. Он успел поучаствовать в конкурсе, побыть в роли жюри, натанцевался от души и получил несколько лестных комплиментов от студенток. — Я уже полгода в охране подрабатывал, в одном скучнейшем заведении, — пояснил он свой восторг. — Всё-таки работать с людьми гораздо интереснее. А с молодёжью так ещё лучше… — Да уж, тут ты точно не соскучишься. — Она сделала вид, будто любуется падающим снегом, краем глаза замечая, что Малфой следует за ними. Он шёл позади, отставая шагов на двадцать, но она очень хорошо ощущала его тяжёлый обжигающий взгляд, от которого становилось жарко. Грейнджер ослабила шарф. — Так что ты говорила про каникулы, поедешь в Австралию? — уточнил Перкинс, останавливая их у входа в общежитие. — Да, скорее всего… Но, может, ещё и передумаю. — Она стряхнула снежинки с его рукава. — А ты? Что планируешь? Гермиона заметила, что Малфой тоже остановился неподалёку, достал что-то из кармана и вдруг… закурил. Странно, она никогда не видела его курящим и не знала, что он увлекался этим пагубным пристрастием. — Я? Да так… — Том хмыкнул, подпинывая маленький сугроб. — С девушкой своей поеду на горный курорт. — С девушкой? — Гермиона широко улыбнулась, впервые узнавая подробности о его личной жизни. — Почему ты молчал? Кто она, я её знаю? Том пожал плечами. Его лицо уже не было покрыто белым гримом, поэтому на скулах стал заметен скромный румянец. — Нет, ты не знаешь её, — криво усмехнулся Перкинс. — Честно говоря, она пока не моя девушка. Поэтому и не говорил, но очень надеюсь, что эта поездка всё решит. — Я так рада за тебя! Буду держать за вас кулачки. — Грейнджер, не скрывая искренней радости, погладила его по плечу. — Она не сможет устоять, я уверена. — Спасибо. — Перкинс как-то слишком пронзительно посмотрел на неё. — Одна девушка смогла. — Она опустила взгляд, догадываясь, на кого он намекает, и Том продолжил: — Но я сам виноват. Слишком неожиданно для себя понял, что у меня больше нет времени ждать, когда сложатся благоприятные обстоятельства для нас двоих… И что у меня уже нет шансов. Он задумчиво покусал щеку изнутри, пока Гермиона искала слова, чтобы что-то ответить на его признание. Утешить? Поддержать? Перевести тему? — Извини, нашло что-то. Ностальгия нахлынула. — Том сдержанно рассмеялся, позволяя ей выдохнуть, а потом кивнул в сторону Малфоя. — Кажется, твой писатель сейчас мысленно четвертует меня. — Что? — она захлопала ресницами, поражаясь его проницательности. — Почему мой? Драко, словно услышав, что говорили о нём, повернулся и кратко махнул им рукой, выдыхая клубы дыма. — Ты забыла, кем я работал почти двадцать лет? — ухмыльнулся Перкинс. — Я вижу даже то, что творится за спиной. А уж его взгляд, который обещает мне все возможные варианты смертей, нельзя не заметить. Да и ваши исчезновения вдвоём… Ещё в теплице, в первый день знакомства с профессорами я понял, что между вами что-то есть. — Мерлин! — Гермиона схватилась за свои щёки, сгорая от смущения. Такими темпами они с Малфоем быстро раскроют себя перед обществом — о них знали уже трое, Невилл, Сюзанна, а теперь уже Том. — Я не знаю, что и сказать… — Может быть… С наступающим Рождеством? — предложил Перкинс, продолжая улыбаться и разглядывать её тёплым взглядом. — Да, с праздником тебя, — весело хихикнула она, как девчонка. Неожиданно он склонился к ней и легонько обнял, целуя в щёку. От его мантии ненавязчиво пахнуло чем-то еловым с примесью бергамота. Запах, который она хорошо помнила. Который всегда напоминал о том, что Гарри в безопасности, а значит, и она тоже. Но Перкинс был не только профессионалом в своём деле, а ещё и хорошим добрым другом. Мысленно желая ему найти наконец своё счастье, Гермиона приобняла волшебника за широкие плечи и скорее отстранилась. — Ты рискуешь! — шепнула она. Волшебница не стала выяснять, как отреагировал Драко на этот вполне приличный дружеский жест. Наверное, рвёт и мечет, но главное, что не несётся душить Перкинса. За это она была Малфою благодарна, скандалов сейчас не хотелось. Но без сомнений её ожидало выяснение отношений — и очень скорое. — Ничего, я привык к риску, — Том открыто посмеивался. — Твой мужчина слишком импульсивен. Я заметил это ещё на презентации его книги. — В смысле? — Гарри не рассказывал? Малфой меня вряд ли помнит, а я вот его отлично. Они там чуть не подрались, еле разнял. Подробности можешь узнать у них самих. Грейнджер обескураженно покачала головой. Она не знала об этом эпизоде, ни Гарри, ни кто-либо другой не поделился с ней. Хотя в то время ей было не до этого, вряд ли они стали бы тревожить её такими пустяками, как ссора бывших школьных врагов. — Серьёзно? Н-да, интересная история… Взрослые вроде люди, всё уже выяснили, успокоились и вот опять. Я думала, у них это прошло с годами. — Теперь она начала понимать, почему Гарри с такой злостью говорил о сыне Драко, а Драко, в свою очередь, терпеть не мог Поттеров. — Ладно, приятных тебе праздников, поспешу на свою встречу, — заторопился Том и окинул её заботливым взглядом. — Береги себя. — И ты, Том! Он отошёл, махнул рукой Малфою, пожелав отличных выходных, и мгновенно аппарировал, оставляя после себя снежный вихрь. Спустя секунду Гермиона посмотрела на Драко, который следил за ней издалека. Он докурил и ловким движением бросил сигарету, уничтожая её в воздухе магией. Потом сделал шаг и она, хитро улыбнувшись, развернулась и побежала в общежитие.***
Недовольно цокнув, Малфой уставился в закрывшуюся за волшебницей дверь. Ну, что за ребячество? Он не стал спешить, набегался уже сегодня. Да и злился на неё. Грейнджер будто специально весь оставшийся вечер вальсировала с этим чёрным бесом, а потом ещё и позволила ему себя расцеловать. Просто замечательно. Он поднялся на второй этаж и, вкладывая всё своё негодование, резко постучал в дверь её комнаты. И, когда понял это, то с усилием заставил себя сбавить обороты. Не хотелось бы поссориться с ней перед Рождеством. Драко мечтал о предстоящих каникулах. Мечтал наконец заполучить её всю, полностью, чтобы их никто не дёргал, не отвлекал. И о том, чтобы застрять с ней в постели на все каникулы, он не шутил: пить шампанское, обниматься голышом, долго-долго заниматься сексом, а потом много и лениво общаться, узнавая друг друга, вот чего ему хотелось. От этих фантазий у него пересыхало во рту и кружилась голова. Гермиона открыла тогда, когда он уже совсем оттаял и стоял перед дверью с лёгкой усмешкой на губах. На ней снова был тот шёлковый халат с цаплями и, кажется, больше ничего. Совершенно. Он облизал губы, представляя, что там прячется под этой тонкой голубой тканью, и хрипло спросил: — Любишь, когда за тобой бегают? — Обожаю. Особенно, когда бегаешь ты, — она озорно рассмеялась и закусила губу. — Злишься? — Нет, с чего бы? — Поймав взглядом очертания её красивой груди и острых сосков, он пропал. Рот наполнился слюной, а в паху снова стало до боли тесно. Снова, потому что там, в академии под лестницей он еле удержался, чтобы не утащить её в свой кабинет и не трахнуть так, чтобы она не смогла ходить неделю. От воспоминаний о её приглашающе раскрытых бёдрах и тех трусиках, невинно-белых и невозможно мокрых, он стиснул зубы и упёрся рукой в косяк двери. Его трясло от накатившего желания. Безумно хотелось перешагнуть через порог и упасть вместе с ней на её широкую кровать… Да хоть куда-нибудь, хоть на пол или на стол, без разницы, лишь бы прямо сейчас слиться с ней воедино. И соединять их тела в том самом ритме, что сводил с ума. Грейнджер облизнулась и выжидательно посмотрела на него, словно заметила его страдания. — Ну-у, мне показалось… — её глаза потемнели. — Гермиона, хватит, — он не выдержал и нетерпеливо выдохнул: — Впустишь меня? — Если ты не будешь ворчать… — Я никогда не ворчу! — Ворчишь. И ревнуешь. Он сделал вид, что не понимает, о чём она. — Ты следил за мной и Перкинсом. Не доверяешь мне? — Ему. Грейнджер не поверила. — Давай договоримся у этого порога. — Она провела рукой по шее, убирая щекочущую прядь волос, а у него от этого невинного жеста помутнело в голове. — Ты доверяешь мне. Потому что я предпочитаю быть честной. — Я не знал, что ревнив, пока не появилась ты, — ответил Драко, пожирая её взглядом. — И сейчас я тоже честен. На секунду её брови удивлённо дёрнулись вверх. А ведь Малфой на самом деле даже не помнил, ревновал ли он когда-нибудь какую-нибудь женщину так сильно, как ревнует её. Нервировало ли его внимание каких-либо мужчин к Астории? Нет, вряд ли. Никогда. А Гермиону он не мог видеть с другими. Бесился. Это он заметил ещё тогда, в «Синем пикси». Если бы тот ублюдок коснулся её ещё раз, то остался бы без рук. — Так ты разрешишь мне войти, или я по своей старой привычке ворвусь? — хрипло выговорил он, стоя у её дверей и ожидая приглашения войти, как какой-то чахлый вампир, умирающий от голода. Она нервно усмехнулась и, схватив его за рукав, затянула к себе. В комнате пахло ей, и Драко словно погрузился в другой мир. Её прекрасный мир, в котором он с удовольствием остался бы навсегда. — Только один поцелуй! — пискнула Грейнджер, когда Малфой скинул мантию прямо на пол и скользнул по её талии подрагивающей ладонью. Никогда ещё он не желал женщину так сильно, что дрожали руки и темнело в глазах. — Нет, мне необходимо больше… — прошептал он. Всё, что ему было нужно, — это касаться её. Он захватил Грейнджер в плен своих рук и губами нашёл её сладкие губы. Она застонала, с горячностью отзываясь на его поцелуй. — Драко, м-м-м… Ты пахнешь табаком… Подожди… — её мягкое податливое тело словно плавилось от его прикосновений, но Грейнджер, несмотря ни на что, пыталась что-то сказать. — Скоро… придёт Лили… Она сегодня ночует у меня… — Его язык столкнулся с её, сплёлся на миг, пощекотал. — Ах!.. С ней, возможно, будет Скорпиус… Нельзя… — Он подхватил её под ягодицы, целуя ещё глубже, страстно кусая, облизывая и мешая бормотать. — М-м-м… Пожалуйста, Драко… Но он уже усаживал её на стол, избавляя от голубой шёлковой обёртки, разворачивая словно конфетку. Она и была конфетой. Вкусной, желанной, только его. Её соблазнительное загорелое тело замерцало в свете люстры, будто Грейнджер окунули в волшебную пыльцу. Потрясающая! Он не мог наглядеться, пока она в ожидании выгибалась и так глубоко дышала, что её грудь покачивалась, как праздничный пудинг с клубничными вершинками. Кажется, его Рождество начнётся прямо здесь и сейчас. — Чёрт возьми, Гермиона, ты точно настоящая? — почти с отчаяньем спросил он, гладя её изгибы и не отрывая взгляда от манящих округлостей. — Твоё тело похоже на произведение искусства. Позволишь мне нарисовать тебя? Вместо ответа она сама потянулась к его губам, и он нетерпеливо прижался к её упругой груди, отвечая с неистовым пылом. Ласково прошёлся пальцами по всей её спине, огладил округлые ягодицы, стиснул их. Обнажённая, горячая, шелковисто-бархатная на ощупь. Ладонь сама скользнула между её бёдер, задевая мягкие влажные складки. Грейнджер захныкала, дрожа и ластясь, как мартовская кошка. Она была готова для него. Ждала его. Драко глухо застонал. Сердце колотилось как бешеное. Член налился такой тяжестью, что казалось, чуть тронешь, и он взорвётся. Её руки уже расстёгивали ширинку на его брюках, как в дверь — Чёрт его раздери! — постучали. — Мерлин! Это они! Я же говорила! — встревоженно зашептала Гермиона и суетливо задёргалась, освобождаясь от его рук и подбирая свой халат. Малфой чуть не зарычал во всю глотку, как раненый зверь. Он поднял лицо к потолку и, морщась от неприятной боли в паху, закрыл глаза. Представил Хагрида, Филча с кошкой, злого Снейпа — всех, кого только мог вспомнить, чтобы загасить бурлящее в жилах желание и успокоить дыхание. Тряхнул головой, приходя в себя и проглатывая ком неудовлетворённости. Единственное, чего он хотел в этот миг больше всего, чтобы тот, кто отвлёк их с Грейнджер, провалился в небытие. — Драко, я прошу тебя! — Гермиона дёрнула его за руку, отвлекая от убийственных мыслей, и протянула ему мантию. — Может, спрячешься в шкафу? — с надеждой спросила она, выглядя не лучше него — румяная, словно только что с мороза, и с его любимой причёской в стиле боевого одуванчика. Что она сказала? Шкаф? Грейнджер указала на коричневое деревянное нечто, стоящее у стены, и Малфой скривился, представив, как он скукожившись сидит там между её платьев и кофт. — Да ни за что! — в голове всё ещё стоял туман, но он точно не хотел сидеть в деревянном ящике, дожидаясь, пока её гости разойдутся. В дверь снова настойчиво постучали. — Гермиона, это я! — раздался знакомый дерзкий голосок. — Я со Скорпиусом, так что если ты раздета, приоденься во что-нибудь, — захихикала девчонка. — А она права. — Малфой сердито прищурился, оглядывая халат Грейнджер, который скорее показывал её прелести, нежели прикрывал их. Гермиона закатила глаза и открыла тот самый «деревянный ящик». Достав оттуда серую несуразную кофту, которую он помнил ещё с лета, она накинула её на плечи и с показной кротостью тихо поинтересовалась: — Вы довольны, сэр? Теперь соизволите спрятаться? Он довольно ухмыльнулся и, шагнув к ней ближе, мурлыкнул ей на ухо: — Мне нравится, когда ты такая послушная. — Драко! — она зарделась и с возмущением оттолкнула его. — Что ты делаешь? Не тяни время! Мне надо впустить их или они подумают, что я тут… не знаю, умираю, может быть. Он мягко поцеловал её в сжатые губы и с усмешкой отодвинулся: — Мы могли бы не открывать, и ты бы умерла и снова воскресла… Несколько раз. Я бы постарался. Пока она с весельем в глазах укоряюще качала головой, он обвёл себя волшебной палочкой и скрылся под чарами невидимости. Волшебница хмыкнула, впечатлённая его мастерством. — Я иду! — крикнула Грейнджер и шепнула в его сторону. — А ты постарайся, пожалуйста, не шалить, Драко. Не шалить? Ну конечно, он же тот ещё шалун. Малфой встал у выхода, разглядывая свою прекрасную волшебницу с жадным вниманием. Нет, даже эта кофта не скрывала её очарования. Он представил, как рисует её обнажённую в интерьерах Малфой-мэнора, и его член снова начал твердеть. Так, хватит! Драко выдохнул, закрывая глаза. Надо срочно выбираться отсюда, а то он забудет о приличиях и точно украдет её на глазах у всех, даже сына не постесняется. Как только дверь распахнулась, он попытался выскользнуть, но Скорпиус заслонил дверной проём широкими плечами, и Драко пришлось остаться стоять у стены. Он почти не дышал, провожая взглядом своего уже такого взрослого ребёнка, который плотно закрыл за собой и решительно прошёл к Гермионе. Рыжая, не обращая ни на кого внимания, с криком «Я в туалет!» бросилась в уборную, и те остались наедине. Остались бы, если бы не Малфой-старший, напряжённо наблюдающий за ними. — С наступающим Рождеством! — проговорил Скорп и крепко обнял Грейнджер, подхватывая её за талию. Даже разрешения не спросил? Просто обнял, как будто так и надо. Малфой сузил глаза, на секунду забывая, что перед ним сын. Ревность уколола в сердце чёрной иглой и тут же отпустила, когда он подумал, что это глупо. Глупо ревновать к мальчишке. Ему и так нелегко. Драко хорошо видел, как тот страдал, следя за её танцами с Перкинсом. Гермиона тоже обняла его, воодушевлённо желая всего, чего обычно желают в такие моменты. — Ты курила? — вдруг спросил парень, принюхиваясь. — Табак, как у моего отца. Волшебница закашлялась и досадливо покусала губы, видимо, придумывая оправдание. Драко тоже закусил губу, но потому что сдерживал смех. Он курил лишь для того, чтобы ненавязчиво проследить за Грейнджер и Перкинсом издалека, потому что действительно жутко ревновал, а ей теперь придётся отдуваться за его «шалость». — Я попросила одну сигаретку у твоего отца, — виновато заговорила она, отодвигаясь от Малфоя-младшего. — Захотелось чуть-чуть отравить организм, успокоиться. — Ты волновалась? Почему? — Скорпиус с неподдельным беспокойством оглядел её. — Что случилось? — Ну, пока вы гуляли с Лили, мы с нашим первым курсом убирали зал… Знаешь, это оказалось гораздо веселее самого бала. Маркс зачем-то зажёг свечи на ели, которые вообще-то были пластиковыми игрушками, и та чуть не загорелась. Такое и правда случилось, так что тут она не врала. Хорошо, что Питер оказался рядом и потушил всё своей мантией. Сюзанна потом долго смеялась, подкалывая своего коллегу за то, что ему всё-таки удалось изобразить ливень. Именно это и рассказала Гермиона. И Скорпиус наконец улыбнулся. Но грусть всё равно читалась в его голосе и больших голубых глазах. Сын выглядел уставшим и немного потерянным, словно на его плечи навалились все проблемы мира. Драко вновь почувствовал себя виновным в том, что именно он причина его печали, а не какой-то Перкинс. «Так надо, это к лучшему, я не делаю ничего действительно ужасного. Я спасаю его от ошибки. Она ему не подходит. Она, в конце концов, выбрала меня. И я просто хочу быть счастливым. Он поймёт…» — внушал себе Малфой-старший, слушая тихий разговор Гермионы со Скорпиусом. — Ясно. Маркс может быть очень идейным. Иногда от этого устаешь, — слабо усмехнулся Скорп. — Кстати, мы же не увидимся на каникулах… Это тебе. — Он протянул Грейнджер какую-то коробку, и только тогда Драко вспомнил и о своём подарке. Браслет так и остался лежать на его столе. Ничего, подарит ей завтра в более подходящей обстановке. Можно даже сказать, в интимной. — Небольшой презент, — продолжал Скорпиус. — Это из той шикарной кондитерской, в которой мы пробовали конфеты с разнообразными вкусами. — Ой, как мило! — у Гермионы аж глаза загорелись. — А я вот недавно думала, что свожу туда Лили. Какая прелесть! Она быстро чмокнула его в щёку и положила коробку на полку с книгами. И в этот момент из уборной выскочила Поттер. — Скорпиус! Ты ещё не ушёл? — жизнерадостно улыбаясь, воскликнула она. — Как хорошо! Хотела успеть обняться с тобой в этом году! Драко с сомнением пригляделся к девчонке — в её радости ощущалась какая-то натянутость. Скорпиус тоже поменялся в лице. Сжал губы, нахмурился. Они начали прощаться, но это выглядело странно. А у дверей девчонка повисла на шее Малфоя-младшего и, пока Гермиона отвернулась, прошептала ему на ухо: — Никому не говори! Драко стоял так близко, что всё отлично услышал. И увидел, как Скорпиус неохотно кивнул головой. Что они скрывали? Во что ещё втянули его сына? Он мог бы чуть напрячься и считать причину скрытности этих двоих, но времени было слишком мало, да и не хотелось случайно выдать себя и подставить Грейнджер. Он бесшумно последовал за Скорпиусом, пока путь был открыт. Сын какое-то время стоял в коридоре, о чём-то раздумывая, а потом развернулся и направился к комнате Драко. Да что за…! Ну как же всё «вовремя»! Прошептав «Фините», проявившийся волшебник быстро натянул мантию. Он последовал за сыном и столкнулся с ним у дверей в свою обитель. — Пап, доброй ночи, — поприветствовал его тот без малейшей радости на лице. — Ты решил прогуляться перед сном? — Да, прогулялся немного… Погода хорошая. Зайдёшь? — Ага… Они вошли в его комнату, скинули мантии и уселись за круглый столик у окна, глядя на падающий снег. — Ты уже точно едешь к бабушке? — Драко первым не выдержал тишины. — Угу, — безучастно кивнул Скорп. — Завтра утром? — Ну… да. — Хорошо. Если хочешь, вызови эльфа прямо сейчас. Соберёшь вещи, выспишься дома, на своей удобной кровати… — Нет, завтра. Я ещё кое-какие книги возьму из общежития… Пап, скажи честно, — сын сглотнул и Драко напрягся. — Она… — Скорпиус шумно выдохнул, нервно теребя серебряную запонку на рукаве своей рубашки. — Она встречается с этим «тренером», так ведь? Скажи мне, ты же точно знаешь. Общаешься с ними. Не бойся, я спокойно приму любую информацию. Сын поднял на него взгляд, а там плескалась такая боль, что Драко сам, всем своим нутром почувствовал её. Он поёжился и откинулся на мягкую спинку стула. — Не знаю. Возможно. Похоже на то, но я могу ошибаться… — он уже хотел сказать «а я тебе говорил, что ты ей не пара», но потом решил, что это будет слишком, особенно с его стороны. Они помолчали, каждый думая о своём. — Огневиски? — предложил вдруг Малфой-старший. — Можно, — немного удивлённо откликнулся сын. Ещё бы, Драко впервые предлагал ему выпить что-то крепче шампанского. — Только немного. — Конечно, папа, — усмехнулся Скорпиус. Они выпили из тяжёлых хрустальных бокалов, именуемых роксами. Сын поморщился, сделав маленький глоток, а Драко прикончил напиток залпом, до дна. Крякнул, когда жгучая жидкость опалила желудок. — Э-м-м… Ты проследишь за тем, чтобы мисс Морган без проблем добралась до дома после выписки? — поинтересовался сын, подождав, пока его отец нальёт себе ещё порцию. — Естественно. — Драко первым делом подумал о Грейнджер, с которой и планировал заглянуть в больницу. — А что бы ты сделал, если бы узнал, что твой друг заболел? — вдруг спросил Скорп, крутя хрусталь в руке и разглядывая, как остатки огневиски пламенеют на стенках рокса. — Причём скорее всего там всё серьёзно. Но он категорически против идти лечиться. — Какой друг? В смысле «заболел»? Поясни. — Это неважно. Просто друг. Не читай мои мысли хорошо? Это гипотетический вопрос. Драко понял, что действительно слишком пристально разглядывает его, и, хмыкнув, отмахнулся: — Я и не собирался. Вопросы у тебя странные, вот и всё. — Он провёл пальцем по краю бокала, продолжая сверлить сына пытливым взглядом. — Если у друга на самом деле большие проблемы со здоровьем, наверное, я бы отправил его в больницу. Даже если он против. Это же логично. Надавил бы, ругался с ним, требовал, но не оставил это просто так. Знаю немало случаев, когда люди не обращали внимания на своё здоровье и погибали от простой температуры… — Понятно, — тот согласно тряхнул чёлкой и сделал ещё глоток. После этого они почти не говорили. Драко ещё раз настойчиво предложил ему отправиться домой в мэнор прямо сейчас, чтобы приготовиться к отправке к Нарциссе, но тот снова отказался, а потом ушёл. Уже перед тем, как заснуть, Малфой вдруг вспомнил шёпот мелкой Поттер: «Никому не говори!» Неужели эта глупышка заболела и скрывает это? Или приболел кто-то из её родственников? Не просто же так Скорп задал ему столь странный вопрос. Не зная что и думать, Драко решил, что завтра переговорит об этом с Грейнджер. Гермиона… Его мысли плавно перетекли в мечты о ней, и он уснул, даже не заметив, что улыбается.