Мотыльки в её волосах

      За завтраком Драко был полон энтузиазма. Нет, он был невообразимо счастлив. Если Грейнджер не обманула, то сегодня она съедет, и они со Скорпиусом больше никогда её не увидят.       Просто чудесно!       Он с аппетитом ел тосты с утиным паштетом, не забывая похваливать Мони. Сын поглядывал на него с хмурым удивлением, не понимая, в чём секрет его бодрого утреннего настроя. Если бы он знал… — Отец, что с тобой? — не выдержал Скорп. — Ты сегодня какой-то… возбуждённый что ли… Что-то случилось?       Драко вытер губы салфеткой и с еле заметной улыбкой качнул головой: — Кое-что случилось.       Скорпиус молча ждал продолжения. — Во-первых, поздравляю тебя с поступлением в Аврорскую школу, — начал Малфой-старший, стараясь быть воодушевлённым. — Я, как ты знаешь, не очень рад твоему выбору…       Скорпиус шумно выдохнул, посмотрев на него тяжёлым взглядом. Драко чуть не скрипнул зубами, прочитав в его глазах: «А когда ты был рад моему выбору? Хоть какому-нибудь?» Он сдержал свои нелестные комментарии о том, что его сын не должен заниматься такой грязной работой. Просто проглотил их и продолжил: — А во-вторых, скажи-ка мне, вы же с друзья с Изабеллой Забини? — издалека начал Драко, чтобы подготовить сына к радостной новости. — Эмм… странный вопрос, я знаю её с самого детства… — Скорпиус непонимающе замер. — И провёл у них почти полмесяца этим летом только потому, что она настоятельно звала к себе в гости. А что? — Сегодня она навестит наш скромный дом. Вместе с родителями, — торжественно объявил Драко. — Хорошо, — пробормотал Скорпиус, пожимая плечами и всё ещё не понимая, в чём причина отцовской радости. — Ты хоть немного развлечёшься и пообщаешься с друзьями.       Он промокнул уголки рта салфеткой и встал из-за стола: — Спасибо, Мони. — Эльфийка радостно захлопала редкими ресницами. — Ладно, пап, я пойду прогуляюсь.       Драко сжал кулаки, раздражённо выдыхая носом. Он знал, куда собрался сын. И ему надо было задержать его: возможно, Грейнджер ещё здесь, собирает вещички. Нельзя чтобы они виделись. Никаких прощаний и разговоров.       Он тоже поднялся и строго проговорил: — Скорпиус, останься. Надо встретить гостей вдвоём. Будет очень некрасиво, если ты не поприветствуешь свою будущую невесту. — Что? — Скорпиус недоумённо потряс головой, будто проверяя, не ослышался ли он. — Будущую невесту? О чём ты говоришь?       Драко почувствовал, как в комнате сгустился воздух. Сын требовательно смотрел на него, и в его глазах с каждой секундой всё больше проявлялось понимание ситуации. — Да, мы с дядей Блейзом решили вас поженить, — откашлявшись, продолжил Драко. — Она хорошая партия, и мы наконец породнимся семьями. Ты же знаешь Изабеллу — она настоящая аристократка, умная, красивая, утончённая. Молодая, — добавил он с нажимом. — Что тебе ещё нужно? Мы всё продумали с её отцом…       Взгляд Скорпиуса из шокированного вдруг преобразился в ледяной. Он холодно усмехнулся, и Драко ясно увидел в нём себя. Такого, каким он был когда-то в юности и пытался сражаться за свою свободу и мнение. Вот только у Скорпиуса это всегда получалось лучше. Парень покачал головой: — Прости, отец. Если ты хочешь породниться с семьей Забини, то выход только один — сам женись на Белле. Я смотрю, ты разглядел в ней массу достоинств. Из вас выйдет хорошая парочка.       Драко чуть не задохнулся от такой дерзости. — Скорпиус Гиперион Малфой! — рявкнул он. — Ты обязан выполнять то, что я тебе скажу. Ты мой сын и наследник рода! Ты будущий хозяин старинного поместья и огромного состояния нашей семьи! Ты должен следовать правилам!       Скорпиус сжал губы, и на его побледневшем лице появилось то, чего Драко не выносил всем сердцем — ненависть. Его сын снова ненавидел его и не скрывал этого. Это било под дых, заставляя захлёбываться от недостатка воздуха, но он никогда не мог остановиться, когда дело касалось сына. Он не мог быть другим с ним. — Папа, не надо громких слов, я прошу тебя! — перебил Скорп резким тоном. — Если я должен жениться на той, кого не люблю, из-за того, что принадлежу к фамилии Малфой, то я отказываюсь быть Малфоем. Прямо сейчас!       Он повернулся спиной и как ни в чём не бывало пошёл к выходу. — Стоять! — дверь с грохотом закрылась перед его носом.       Драко был в ярости. Он готов был схватить прут и отхлестать гадёныша за дерзкие предательские слова, за его взгляд, прожигающий до костей, за равнодушие, но особенно за силу характера. Так просто отказаться от фамилии, от семьи! Отмахнуться от всего, что так долго хранили и приумножали их предки! Он действительно упустил парня, потакая его капризам, но это время закончилось. — Останься и извинись! — зарычал Драко, приблизившись к сыну одним рывком, как змей. — Не смей раскидываться такими словами! Отказываться от семьи так легко и просто, словно это ничто! И если я сказал, что ты женишься, то ты сделаешь это!       Скорпиус отшатнулся, но с места не сдвинулся. Он глубоко вздохнул и начал говорить медленнее, желая объяснить взбешённому родителю свою позицию: — Отец, договорные свадьбы это прошлый век. Сейчас всё по-другому. И я не буду держаться за нашу чистокровность, как ты. Я не буду делать что-то, потому что ты так хочешь. Я не женюсь на Белле. Она мне как сестра. Я знаю её с пелёнок. Я не хочу её! В конце концов! — Это всё ерунда! — не слушал Драко, не считая мнение сына достойным внимания. — Ты захочешь! Я тоже рано женился. Твоя мама была худенькой нескладной девушкой, не сказал бы, что я хотел её… Но… — Отец, зачем ты… — возмущённо перебил его Скорпиус. — Но я нашёл в ней красоту и… — упрямо продолжал Малфой-старший. — И я полюбил её. И ты полюбишь. Да, чёрт возьми, при чём тут это? При чём тут любовь? Это моя обязанность найти тебе лучшую партию! А твоя согласиться! И Изабелла это лучший вариант из всех! — Нет. Не лучший! Не тебе мне указывать, с кем прожить всю жизнь! — Хватить спорить с отцом! — Я не женюсь на Белле и точка! И она вряд ли захочет быть со мной!       Драко открыл было рот, чтобы закричать, что она ещё слишком юна для собственного мнения, как в этот же миг зелёным огнём полыхнул камин, и из него выпрыгнул Блейз Забини в светлом костюме, белой шляпе и ботинках. — Привет, Малфои. Вы так кричите, что слышно даже во Флоренции! — он не улыбался, разглядывая обоих раскрасневшихся от спора блондинов. — Добрый день, дядя Блейз, — бросил Скорпиус, нервно убирая чёлку с лица. — Почему ты один? — Малфой тут же оказался рядом с другом.       Они пожали руки. — Потому что… — мулат оглянулся на Скорпиуса и проговорил тише, чтобы услышал только Драко. — Потому что Пэнси чуть не убила меня, когда узнала, что ты задумал! А моя дочь вчера умоляла дать ей возможность выйти за того, кого она полюбит. — Да что за… — Драко посмотрел за спину и увидел, что Скорпиус всё-таки сбежал из столовой. — Я согласился… — продолжал Забини, усаживаясь за стол и притягивая к себе чистую чашку. — Я не могу так поступить с моей крошкой, моим солнцем и моей радостью! Ей всего пятнадцать, но она уже знает, чего хочет. Она обожает нашу историю любви с Пэнси. Ты же помнишь, мы с ума сходили друг по другу…       Драко раздражённо застонал. — Белла хочет, чтобы в её жизни всё произошло так же, как и у нас, — говорил его друг, энергично жестикулируя, как истинный итальянец. — Любовь, страсть, уважение. И я ей этого желаю. Пусть будет счастливой! — Просто признайся, что ты грёбаный подкаблучник. — Драко кивком приказал Мони налить им ещё чая.       Забини легко рассмеялся: — Признаюсь! Я обожаю моих девчат… А что случилось у тебя, раз ты решил так срочно кинуть Скорпа в жерло вулкана под названием брак?       Драко уселся на своё место. Бежать за сыном было глупо, идея с помолвкой рассыпалась как песок между пальцев. Он фыркнул, подняв глаза к потолку: — У меня тут другой вулкан…

***

      Скорпиус не застал Гермиону на пляже.       Он тут же забыл всё, что наговорил ему утром отец. Волнение накрыло его с головой, когда место, где они постоянно встречались, оказалось тихим и пустынным. Небо всё так же светилось ярко-синим, прозрачная вода в озере так и манила искупаться, а из леса доносились самые прекрасные звуки птичьей жизнедеятельности. Яркие бабочки всё так же летали вокруг, как и жужжащие шмели и пчёлы, но всё это теперь не радовало его. Красота окружающего пейзажа без Гермионы казалась пресной.       Скорпиус не стал долго раздумывать о том, почему она не пришла, и сразу же аппарировал к её дому. Он слишком беспокоился за Гермиону, чтобы чего-то ждать, и, поскорее забежав на веранду, принялся стучать в белую дверь. — Иду-иду! — раздался её приятный голосок, и Скорпиус выдохнул. Всё хорошо, она здесь…       К нему вышла Гермиона, одетая в облегающие голубые джинсы и блузку с рисунком в виде мелких ромашек. Она осмотрела Скорпиуса каким-то непонятно-странным грустным взглядом и приветливо улыбнулась: — Скорпи, как здорово, что ты зашёл! Проходи!       Он почувствовал, что между ними что-то изменилось. Она была другой — напряжённой и тихой. Гермиона прошла к обеденному столу, молча налила ему чая и подвинула вазочку с конфетами. — Присаживайся и угощайся, — она отвернулась к кухонному столу, складывая круглые баночки в большой чемодан. — Ты знал, что у мистера Робертсона большая пасека? Конечно, знал, о чём я спрашиваю… Я заказала у него свежий цветочный мед, хочу угостить всех своих и побаловать детвору… — Что происходит? — Скорпиус подошёл ближе, утопая взглядом в её кудрявых волосах и желая знать, почему она как будто испытывает неловкость, глядя на него.       Гермиона замерла с баночкой в руках. — Я ждала тебя, чтобы попрощаться… — тихо проговорила она и наконец обернулась, но, наверное, совсем не ожидала, что Скорпиус окажется так близко к ней.       Она вздрогнула и поджала губы. Скорпиус думал, что хуже, чем утренний разговор с отцом, сегодня ничего больше не произойдёт. Но нет. Гермиона поразила его в самое сердце. Попрощаться?       Она прижала к себе мёд и, опустив взгляд куда-то Скорпиусу в грудь, быстро проговорила: — Мне нужно ехать в Труро. Я совсем забыла, что скоро начнётся учебная сессия, надо к ней подготовиться, устроиться, перевезти кое-какие вещи. Я ещё не говорила с Невиллом о деталях моей работы… Честно говоря, мне нужно очень многое сделать, а я совсем заотдыхалась тут, в вашем райском местечке, и забыла обо всём.       Он еле сдерживал дыхание, слушая её тираду, но при этом не слыша ни слова. Было ощущение, что она сбегает от него. Бросает его вот так легко, заканчивая их прекрасную историю, которая только начиналась. Рвёт с ним навсегда.       Он прерывисто выдохнул, чувствуя, как его руки начинают дрожать, а обида и горечь затмевают разум. — Почему… — он облизнул губы. — Гермиона, что… Я думал…       Он не знал, что и сказать ей в ответ на эту новость. Ведьма поставила банку на стол и, схватив его обеими руками за предплечья, уверенно проговорила: — Скорпиус, это должно было случиться. Сегодня или спустя неделю. Ты невероятный человек, я очень рада, что познакомилась с тобой. Ты стал мне хорошим другом, — она нежно улыбнулась, сжимая его руки. — Если будешь в Труро, заходи в гости и… Будь счастлив. Хорошо? Обещай мне.       Скорпиус не понял сам, как его ладони оказались на её плечах, и он вцепился в неё и прижал к себе. В голове была только одна мысль: «Я никуда тебя не отпущу. Никуда!»       Её ладони скользнули ему на пояс. Гермиона ответила ласковым объятием, пока Скорпиус втягивал носом нежный медовый аромат её волос, пока запоминал, какая она мягкая и тёплая. Пока разглядывал весёлый цветочный рисунок на её блузке, так напоминающий вчерашний день. — Я ненавижу прощаться… Ненавижу… — произнёс он, выплёскивая всю ту горечь, что родилась в нём за эти минуты. — Не хочу, чтобы ты уезжала, не сегодня…       Скорпиус ненавидел чувство потери. А сейчас он просто тонул и захлёбывался в нём. Будто вернулись те дни, когда он не мог ни есть, ни пить, потому что рядом не было её. Любимой женщины, мамы. Только сейчас, с Гермионой это было в сотни раз больнее. — Всё хорошо, всё хорошо… — шептала Гермиона. — Скорпиус, я тебя понимаю. Я тоже не люблю прощаться. Но я не хотела уходить молча, ты не заслуживаешь такого отношения. У тебя всё будет хорошо, ты женишься, пойдёшь учиться, жизнь закрутится так, что это лето останется лишь кратким мигом в твоих воспоминаниях. И я тоже никогда не забуду, как нам было весело вдвоём…       Она еще что-то тихо бормотала, а Скорпиус вдруг понял, что могло произойти и почему она бежит от него. Он отклонился и крепко сжал её плечи: — Женишься? — переспросил он, нахмурясь. — Мой отец говорил с тобой? Когда он успел?       Гермиона вывернулась из его хватки и с непонимающим видом произнесла: — О чём ты? Это… Это было гипотетическое предположение. Ты же всё равно когда-нибудь женишься.       Но он не верил ей. — Я не женюсь, — холодно выговорил он. — Отец с утра сообщил мне, что решил заключить сделку со своим другом и женить меня на его дочери, но я отказался быть послушным сыном. Я женюсь только на той, кого выберу сам. На тебе, Гермиона.       Она согласно покачала головой: — Да, я считаю, что это правильно. И если ты спокойно и по-доброму объяснишь это своему папе, мне кажется, он поймёт. Он любит тебя, просто вы мало разговариваете по душам и много спорите. Вам обоим не мешало бы послушать друг друга.       Скорпиус не стал её переубеждать. Он понимал, что она просто не знает его папочку так хорошо, как он. Отец никогда не слышал его, он словно был неуклюжим троллем, который постоянно топтал всю ту сыновью любовь, что Скорпиус пытался ему предложить. Драко Малфой был слепым и глухим к его просьбам, считая, что знает всё лучше сына. И Скорпиус был уверен на сто процентов, что отец что-то наговорил Гермионе, и поэтому она так резко сорвалась со своего заслуженного отпуска.       Он закусил губу и неуверенно взял её за руку. Пожал её ладонь. Тяжело вздохнул, следя за тем, как переплетаются их пальцы. — Скорпи, если хочешь, помоги мне с упаковкой варенья… — проговорила ведьма, кусая губу. — Я просто сошла с ума, столько всего заказала в этот раз. Мне было ужасно трудно остановиться. У мистера Робертсона хороший магазинчик… Смотри, свежий цветочный мёд, малиновое, вишнёвое, клубничное варенье, яблочная пастила, джем из персиков… Мерлин, всё такое свежее… И вкусное! Я должна была это купить, чтобы порадовать друзей в Лондоне.       Она указала на ящик около камина, полный всякого вкусного добра.       Следующие полчаса, они запаковывали подарки для её друзей. Скорпиус, как голодный, наслаждался этим временем вместе с любимой ведьмой. Он следил за её магией и за тем, как она что-то делала руками. Запоминал её изящные изгибы, поедал взглядом её улыбку, смеялся вместе с ней. Но внутри было холодно и пусто от осознания, что Гермиона всё равно уйдёт. И заберёт его сердце с собой. — До свидания, Скорпи, — произнесла она, когда была полностью готова уйти, стоя у камина. — Кажется, я ничего не забыла. Ты забыла здесь меня… — До свидания, Гермиона. Спасибо за подарок, — тупо проговорил он, сдерживая изо всех сил желание не отпускать её, схватить, связать, держать при себе.       Скорпиус бросил взгляд на три маггловские книги, которые она оставила ему в память о себе. Этого было так мало. Он не хотел помнить о ней, он хотел ощущать её руку в своей — всегда. Хотел так много сказать ей о том, как ему будет не хватать её доброты, её тёплого взгляда, улыбки.       Они снова оказались очень близко. Её тонкая талия в его объятиях, нежные губы потянулись к его щеке, чтобы запечатлеть прощальный поцелуй, но он не удержался и быстро повернулся лицом так, что Гермиона мягко коснулась его рта.       Он украл её поцелуй, как мелкий воришка.       Гермиона раскраснелась, смущённо извиняясь, словно это была её вина. А он вдруг наклонился и ещё раз поцеловал её в губы, теперь уже намеренно. Сладко. С тихим протяжным стоном, чуть касаясь языком, пробуя её на вкус — клубничный, как варенье. И выпустил из своих рук, испугавшись, что это было слишком и что Гермиона не простит его наглую настойчивость.       Ведьма приложила пальцы к поцелованным губам и ошеломлённо прошептала: — Скорпи… — Прости… Я не хотел… то есть… нет, я хотел… Мерлин, я, наверно, повёл себя слишком дерзко… — выдавил из себя юноша, но внутри него всё так и бушевало от счастья, от ощущения шёлковой мягкости её рта, от сладкого вкуса, и, если честно, то он ни капли не жалел и хотел ещё.       Гермиона вдруг рассмеялась, чем совершенно удивила его, а затем шагнула в камин, держа в руке уменьшенный чемодан и сумочку. — Ты невероятно дерзкий хулиган! — строго сказала ведьма, поворачиваясь к нему лицом, её глаза искрились от улыбки. — Но я тебя прощаю!       И она, весело улыбаясь, исчезла в зелёном мареве магического пламени. Скорпиус понял, что она решила отнестись к его прощальному жесту как к шутке и не устраивать скандала из такой мелочи, как лёгкий поцелуй в губы. Гермиона, возможно, и не видела в нём мужчину. Но он всё равно был счастлив и возбуждён. — Чёрт возьми, я поцеловал Гермиону Грейнджер! Я поцеловал её! — воскликнул Скорпиус в голос и зажмурился от счастья.       Даже если она не видит в нём мужчину сейчас, он сделает всё, чтобы она открыла глаза и заметила его мужественность. Заметила его настоящего.       Он сжал в руке подаренные ему книги и бросился домой. Идея, как стать к ней ближе и видеть её чаще, пришла так легко и казалась такой правильной, что он без раздумий бросился в кабинет отца, где, как сказала Мони, тот находился всё время после ухода его друга мистера Забини.       Скорпиус вежливо постучал в дверь и, услышав резкий голос Драко, разрешающий войти, шагнул в комнату, обставленную старинной раритетной мебелью из тёмного дерева. Благодаря стенам, обитым шёлковой светло-зелёной тканью с узором в виде серебряных павлинов, рабочий кабинет Малфоя-старшего не казался слишком мрачным. Скорпиус любил в детстве разглядывать этих важных переливающихся птиц, отвлекаясь от нравоучений отца. Сейчас Драко сидел за широким столом в кресле с резной спинкой и подлокотниками, глядя на него с недовольством. Без сомнений он был не в настроении. После утреннего скандала и слов Скорпиуса о том, что он отрекается от фамилии, можно было его понять, но и попробовать стоило.       Ради того, чтобы быть рядом с Гермионой. — Отец, — начал Скорпиус, усаживаясь в кресло напротив. — Я хотел извиниться за те слова, которые произнёс утром в горячке. Я так не думал. Наша фамилия вполне устраивает меня.       Драко жевал щеку изнутри, выслушивая его с ледяным холодом в серых полупрозрачных глазах. — Я лишь хочу иметь право голоса в выборе жены для себя, — продолжал Скорпиус. — И хотел бы сначала отучиться в высшем учебном заведении, и только потом искать спутницу жизни. — Эмм… — отец недоверчиво покачал головой. — Ты извиняешься? И хочешь сам выбрать себе жену? — Да, но не сейчас… Может быть, позже. Когда окончу Академию. — Академию? — отец искривил губы, не понимая, о чём толкует сын. — Именно так. — Скорпиус вздохнул и выпалил то, что пришло ему в самый последний миг, когда Гермиона исчезла в зелёном пламени камина. — Я хочу поступить в Академию Магической медицины в Труро.       Брови Драко Малфоя взлетели вверх от удивления. — Но ты же уже поступил? Аврорская школа! Лондон! Ты мечтал об этом года два. Сколько мы спорили с тобой по этому поводу! Ты был так убедителен, доказывая, что хочешь там учиться больше всего на свете! И я смирился! — Я передумал, разве это запрещено? — Скорпиус вспомнил, что действительно долго и нещадно бился за свой выбор с отцом, и ему стало на секунду стыдно, что он так себя вёл. — Прости, но сейчас я хочу попасть в Академию. И мне нужна твоя помощь. — Как интересно. Тебе нужна помощь… — тот откинулся на спинку кресла и качнул головой, побуждая сына говорить дальше. — Я никогда и ни о чём тебя не просил, ведь так? — медленно продолжил Скорпиус.       Отец, ненадолго задумавшись, хмыкнул: — Эмм… да, кажется, так и есть… Что ты задумал?       Скорпиус сглотнул и проговорил: — Так как я, скорее всего, опоздал со сдачей документов, я бы хотел, чтобы ты помог мне попасть в платную группу. Оплати мне первый год обучения, а потом я надеюсь, что догоню отличников и буду учиться бесплатно.       Драко нахмурился: — Ты хочешь учиться на целителя, уверен? Это работа гораздо ответственнее и сложнее, чем работа аврором. — Думаешь, я не справлюсь?       Отец ничего не ответил: было видно, что он пока не знает, как отнестись к объявлению сына о смене приоритетов. — Какая разница, как спасать людей? — Скорпиус пожал плечами. — Тем более я уверен, что меня взяли в школу только из-за успехов в квиддиче. А я, если ты не заметил, неплохо учусь. — Я видел твой аттестат. Ты даже больше, чем неплохо учишься. — Малфой-старший задержал на Скорпиусе пронзительный взгляд.       В голове тут же тихо зазвенело.       Мерлин! Отец в своём репертуаре — пытается заглянуть в его мысли! Это всегда выбешивало до чёртиков. Скорпиус сотни раз просил не залезать к нему в голову без спроса. Он подобрался и умело закрыл свои воспоминания от пристального внимания предка.       Первой пришла мысль бежать из кабинета и вообще больше не разговаривать с отцом до конца жизни, но на смену необдуманному поступку неожиданно пришёл другой вариант, подсказанный ласковым голосом Гермионы: «Он любит тебя, просто вы мало разговариваете по душам и много спорите. Вам обоим не мешало бы послушать друг друга». — Что ты хочешь узнать, отец? — спросил он, решив последовать совету Гермионы — просто поговорить. — Ты мог бы спросить у меня. А я могу честно ответить тебе.       Драко тут же сделал такой вид, словно его уличили в чём-то, чего он не делал. Он оскорблённо воскликнул: — Я и не говорю, что ты врёшь! Но… скажи мне, почему ты передумал? Это всё… Это она? — он покосился на книги, которые Скорпиус всё ещё сжимал в руке. — Она тебя надоумила? — Конечно, нет! — воскликнул Скорп, и это точно не было ложью. — Гермиона ничего не говорила о том, куда мне лучше поступить! Мы вообще об этом не говорили. — С вашей разницей в возрасте она для тебя мисс Грейнджер! — сварливо поправил Малфой-старший. — Она для меня Гермиона, потому что мы друзья, — парировал Скорпи. — Она только что уехала и… это её подарок. Всё! Это никак не относится к моей просьбе. Дело не в ней, а во мне. Я хочу быть целителем. Я решил, что так спасу больше людей. — Вот тут он врал, придумывая на ходу причину такой резкой смены желаний. — И ты сам хотел, чтобы я выбрал менее опасную и более уважаемую профессию.       Скорпиус не говорил отцу всей правды, но дело стоило того. На самом деле он действительно не видел разницу, каким образом приносить пользу людям. Долгое время он представлял себя аврором и мечтал ходить в аврорских мантиях, ловить преступников и разрушать тёмные проклятия. Скорпиус горел этим желанием. Но в связи с последними событиями это стало казаться каким-то фарсом. Мир ничего не потеряет без Скорпиуса-аврора, зато он будет рядом с женщиной, которую любит. А крови и трудностей он никогда не боялся.       Отец, скорее всего, не верил в его высокие помыслы, но, как ни странно, согласился: — Хорошо, я помогу тебе, но с одним условием. — Вот и причина: условие. — Я хочу сам подбирать тебе невест из чистокровных семей! И не надо так смотреть на меня! Я буду устраивать смотрины, а ты должен встречаться и общаться с ними. И выбрать девушку, что станет твоей женой… Видишь, я даю тебе право выбора. — Кхм… — Скорпиус задумался. — Н-да, это действительно похоже на выбор. Ну… хорошо, если ты предлагаешь сделку, я согласен. — Отлично! — Драко криво ухмыльнулся, словно наконец-то добился от нерадивого сына того, чего хотел. — В конце октября тебе исполняется восемнадцать, значит, где-то через неделю устроим первые смотрины.       Скорпиус еле сдержался, чтобы не закатить глаза от вида пышущего самодовольством папочки. Он вышел из кабинета с одной единственной мыслью, что скоро его ждёт что-то невероятно прекрасное.       Его ждёт встреча с любимой женщиной…