До завтра

В тот день, когда они обменялись как телефонами, так и признаниями в любви, как бы забавно это ни звучало, а чувствовалось не больше, не меньше, чем неким таинственным ритуалом, Сережа внезапно оказался в гостях первым. Он все еще стоял на краю поребрика, замечтавшись и улыбаясь до ушей, когда из парадной выскочил бросившийся за ним вдогонку Саша, который так же просто не смог отпустить его после сказанного и услышанного, как ему самому не хотелось уходить от него к себе домой. Что придется сделать, никуда не денешься, но еще хоть минуту-другую можно ведь не делать шага, который уведет его прочь до завтра? Завтра наступит еще так не скоро! С чем могло бы поспорить золото познакомившей их друг с другом осени, которое было повсюду только вчера, и вот уже все вокруг закуталось в белоснежное. Последним дням октября вот-вот придут на смену последние декабрьские дни. Новый год… И премьера их спектакля незадолго до него. О чем они дружно не стали рассказывать каждый своим родителям. По более, чем очевидной причине. Чтобы возвратившееся к шекспировским временам новшество не выглядело из зрительного зала дурным фарсом, костюм Джульетты представлял собой всего-навсего балахон, какие носились кем угодно во все времена, начиная с друидских и еще ранее. Парик так же запросто мог разрушить все чары, в первую очередь напомнив про Снегурочку с детского утренника в преддверии грядущего праздника, потому сразу отказались и от него. Плащ с капюшоном решил все проблемы, скрыв слишком короткие для Джульетты волосы и в достаточной мере затенив лицо. Янка возлагала большие надежды и на бальную маску, в которой юной Капулетти предстояло появиться перед публикой вначале, а потом, авось, уже и внимания никто не обратит на хоть и красивое, но никак не девичье лицо главной героини трагедии. Как только могли, они с Сашей соблюдали осторожность, больше не позволяя себе тех запойных чувствами первых дней знакомства. Лишь несколько раз в неделю ходили куда-нибудь вдвоем, совершенно неважно куда, только для того, чтобы хоть немного побыть вместе, спокойно поговорить, пусть украдкой, зато без оглядки, соприкоснуться руками, ненадолго сплетя воедино пальцы. Максимум пару раз за семь долгих дней кто-то из них провожал другого до дома, заходил к нему в гости. Чаще Саша к Сереже, чья мама была не в пример более занята, чем Сашкина сестра и, не дергая их, занималась своими делами, а Егорка почти сразу утратил к очередному бодигадру первоначальный интерес. В отличие от не теряющей оного Даши, фактически не отходящей от них не на шаг, горя взбудораженным любопытством. Конечно, теперь было проще, из-за того, что многое стало официально на виду – ну, репетируют ребята на пару одну пьесу, партнеры по работе, так сказать, подружились между делом. Однако было одно колоссальное «Но», не считая всех прочих, сущей мелочи по сравнению. «Но» по имени Тихон. Сережа с Сашей даже почти не перезванивались, больше общались в сети, чтобы не привлекать внимания домашних к их долгим разговорам, во время которых можно было забыться и сказать лишнее. По закону подлости именно тогда, когда это абсолютно случайно услышит третий лишний. СМС так же отправлялись по незабвенному маршруту тайком передаваемых любовных записочек до крайности редко, из-за риска пропустить и вовремя не удалить какую-нибудь из них. СМСки Сереже исправно прилетали от Жизневского. День, когда их было не более трех, можно было назвать удачным. На всякий случай, они с Сашей никогда и нигде не писали друг другу того, что им хотелось говорить друг другу больше всего остального вместе взятого. Начиная с «Люблю» и заканчивая «Целую» или «Обнимаю», которые и слышать, и произносить, тем, кто влюблен, жизненно необходимо так же, как дышать, или делать это не на словах. Незамысловатый в выражениях эпистолярный жанр от Тихона был тысячекратно опасней. Сережа ежедневно клял тот день, когда они с ним обменялись телефонами, боясь даже вообразить, что подумают родители, попадись им на глаза СМС от бывшего «приятеля», ядовито интересующегося в каких позах он трахается с новым. Не мог он себе позволить и не читать их, из опасения пропустить что-нибудь такое, что лучше ему знать и не спровоцировать Жизневского в ответ на его игнор устроить подлянку тому, кто для него дороже жизни. Именно это сегодня и случилось. То, чего он почти месяц надеялся, что все-таки не произойдет. Месяц сладко-пьяного меда с отравляющей каплей дегтя в нем, в лице Тихона. Слова бритвой врезались через глаза в мозг и в сердце, вероятней всего, навсегда. Перечитывать СМС было не за чем, удалил ее Сережа сразу, как и все предыдущие, многие из которых так же вряд ли сотрутся когда-нибудь у него из памяти. Что он делает? Он не понимает, что это подстава? Или того, что подставляется тупой безропотной овцой под жертвенный нож? Приди туда-то и тогда-то, не то Другову хуже будет. Коротко и яснее некуда. Беспроигрышный ход и заведомый шах с матом для него. Повезет, если он отделается изуродованным перед премьерой лицом. Выбьют зубы – и то можно будет счесть, что повезло. Если прямо за этой подвальной дверью его не пустят по кругу. Так ведь с такими, как он, поступают такие, как Тихон и его шавки? Очень он этим порадует Сашку? Есть у него хоть какой-нибудь другой выбор? Нет… Ноги едва держали, в голове пойманной в силки птицей билась надежда успеть что-нибудь придумать, билась изо всей силы, лишь сильнее запутываясь. Вдруг вспомнилось, как он сам просил Сашу не уберегать его ото всего подряд, а искренне делиться всем, и что вдвоем они смогут справиться с чем угодно. Легко же это было сказать – тогда… Боясь опоздать, он пришел немного раньше назначенного времени. Которого теперь у него, как у приговоренного к смерти, осталось как раз на последнюю сигарету. Которая вдруг да все-таки поможет сконцентрироваться и чего-нибудь придумать, в самую-самую последнюю минуту, прямо как в кино! Ха-ха, очень смешно. Считанные шаги в сторону – и вот он снова в заветном закутке для втихаря зимой курильщиков, под лестницей. Занятия закончены, неумолчный с утра топот по ступеням давно прекратился. До завтра… И кажется, что лишь вчера он тут укрылся после уроков, чтобы привести в порядок рассыпавшиеся порванным ожерельем чувства, после того, как столкнулся с Сашей взглядами. Как давно это было… А завтра… Завтра уже не будет таким, как оно наступило сегодня, чем бы все ни закончилось. Тут Сережа их и услышал. Шаги на лестнице. В самое первое мгновение он подумал, что это Сашка. И одному богу ведомо, как обрадовался этому, не задаваясь вопросом как тот мог тут оказаться - ведь он лично проводил его взглядом; какое испытал облегчение и какое на него манной небесной просыпалось счастье в концентрированном виде, решительно непонятно почему. Но для последней мысли нашлось место только в следующий миг, а еще секунду спустя Сережа понял, что это не Саша и испытал облегчение гораздо большее. Что хорошего, если они влипнут оба?! А это просто кто-то тоже уходит домой. Почему-то крадучись… Этим кем-то оказалась Ксения, подружка Тиши, и Сережа перестал дышать в своем закутке, не то, что курить, чуть не проглотив недокуренную сигарету. Подсмотрела она что-то или подслушала, сомнений не было касаемо того, куда она направляется. За неплотно прикрытую тяжелую дверь, с виду запертую на все обороты. Сережа чуть было не дернулся остановить ее, предостеречь, слава богу вовремя сообразил, что той не грозит ничего. Грозила уже она - Тихону, не полную минуту спустя, в таких выражения, каких Сережа даже от ее возлюбленного не слыхал. Пробкой из новогоднего шампанского, первой вылетела наружу пунцовая Ксюша, следом за ней насыщенно помидорного оттенка Тиша, на ходу вытирающий мокро блестящий рот и с пеной у оного доказывающий, что она все не так поняла, дура набитая и далее по списку. За ним маячил белый как мел, пытающийся застегнуть трясущимися руками ширинку Ваня Янковский. В еще более изысканно-увесистых выражениях, чем Тиша строчил, как из миномета, в спину Ксюше, он матюгал себя и свой супер-план, до которого наконец-то додумался. Надо наглядно продемонстрировать этому мелкому педику, чего он лишился! Разумеется, на самом деле Сережка хотел его, но он-то не такой! Вот тому и пришлось прибиться к такому же уебку. Кто ж знал, что он, Тихон, так увлечется в процессе… как-то так само собой получилось… не понравилось, ни в коем случае нет! Из-за чего он дурищу эту благополучно прослушал, так увлекся, и Сережу бы прослушал тоже, но с этим ему как-то не повезло. Ох бля-я-я, что ж теперь будет!.. Вот пусть только попробует растрепать, рискнет здоровьем! Об этом никто не должен узнать! Волею так уж сложившегося картой к карте Рока, на этом самом месте и грянул громкий хохот. Это Сереже вспомнилось, как мама читала ему в детстве стишок, он понятия не имел чей: «Бывает тому попадает, кто сам на других нападает». Все-таки так и правда бывает, иногда, как не сложно в это поверить.