Июнь, 1988
Ленинград встретил ребят, тут же растворив их в суете вокзала. Туда-сюда носились приезжающие и уезжающие: мамы с детьми, влюблённые пары, пожилые старушки с сумками больше их самих. Поспешив выйти из здания вокзала на улицу, ребята оказались на площади Восстания, и, замерев на несколько мгновений, с восхищением окинули взглядом представший перед ними город.***
Несколько дней назад
— Скучно, — сказала Соня, когда ребята всей компанией сидели во дворе, провожая один очень розовый и очень тёплый июньский закат. У Вити уже кончились идеи, что ему играть и петь, поэтому он просто настраивал гитару. Анька, качая ногой, баловалась со спичками, поджигая одну за одной и бросая в тополиный пух. — Ань! — одернул её Валера, когда девушка зажгла очередную спичку. — Это небезопасно. Та, подняв взгляд на друга, хмыкнула в ответ и кинула ещё одну. Кос, облокотившись щекой на руку, с видом вселенской печали водил пальцем по деревянному столу. — Скучно-о, — повторила Малиновская, протянув слово. У неё начался законный отпуск в ОДМО, казалось бы, живи да радуйся, но без работы вдруг оказалось не так весело. — Вить, ну сыграй ещё хоть что-нибудь… Парень, призадумавшись, наконец вспомнил песню, которая сегодня ещё не звучала. Да и вообще — давным-давно не звучала. Последний раз, вроде как, в Ялте пели. А песня эта с детства была их любимой. — У синего моря… где бушуют бураны… — начал он. … Жила там девчонка, С именем странным. И часто бывала Она на просторе, В мечтах уплывала За синее море… Алые паруса… Ассоль! Алые паруса… Плюс Грей! Алые паруса, паруса… Ассоль плюс Грей равно любовь! — Я очень люблю эту повесть, самая моя любимая книга… — вздохнула Соня. — А я не читал, — усмехнулся Витя. — Невежа ты, — покачала головой она, снова задумываясь о любимой сказке. — Это розовые нюни… — поморщился Пчелкин. — Годятся только на то, чтобы поныть да поохать. Соня лишь махнула на него рукой и продолжила. — Это же так… романтично. Море… Стоишь на берегу, а на горизонте корабль этот, с алыми парусами. А на палубе принц настоящий! А не балбес какой-нибудь. Витя вдруг перевёл на неё недобрый взгляд. — Принца ей подавай… — сквозь зубы пробурчал он, и теперь уже переглядки стали взаимными. — А я бы тоже очень хотела бы этот корабль увидеть! Почувствовать себя, как в сказке… — Аня поспешила вмешаться в возникающий конфликт, говоря первое, что пришло в голову, хоть и всё равно правдивое. Ты сейчас и так, как в сказке… Ни Витя, ни Соня, и ухом не повели в ответ на реплику, продолжая испепелять друг друга такими одинаковыми взглядами. — А в Ленинграде через два дня как раз Алые Паруса, — вдруг сказал Космос, вспоминая о грядущем главном празднике года для студентов всего Союза. Вот уже из года в год, из поколения в поколение, в один июньский день тысячи людей, выпускников, собираются на главной набережной Ленинграда, встречая восторженными взглядами и возгласами заветный Алый фрегат, проплывающий по Неве под покровом белых ночей и разводных мостов… — Предлагаешь поехать в Ленинград? — усмехнулся Фил. — Предлагаю, — вдруг совершенно серьёзно сказал Холмогоров, кивая. И тут, наконец, оба провокатора отвлеклись друг от друга. — Поедем? — спросил Холмогоров. — Ты ещё спрашиваешь?! — у него на шее тут же оказалась радостная Вишня, чей счастливый и полный энтузиазма вопль стал единогласным, ответив разом за всех.***
В общем, так ребята и стояли, любуясь северным городом, пока в Витю какая-то старушка не врезалась… та самая, с сумкой больше неё самой. — Несётся, как электровеник… — пробурчал Витя, смотря женщине вслед и потирая ушибленный бок. — Так тебе и надо, — фыркнула Соня. — Э, да харе, — сказал Космос. — Всю дорогу: «бу-бу-бу-бу-бу». Я уже надеялся, что вас с поезда ссадят! Давайте лучше думать, где жить будем. — Ну вон, стоят какие-то, — Валера кивнул на людей с разными табличками: «сдам комнату», «сдам квартиру» и тп. Таких тут всегда можно было встретить, классика. — Женщина! Женщина! — начал звать он, подходя к ней. — Сдадите комнату? — А сколько вас? — спросила та, вытягивая шею и смотря за его спину. Валера, поняв, что если скажет: «пятеро нас», никто его ни в какую комнату не пустит. — Я один, — он кивнул для достоверности. — А эти? — женщина, подозрительно щурясь, снова посмотрела на ребят. — Эти не со мной! Я их вообще не знаю! — А на сколько тебе надо? — На две ночи, — ответил Филатов. — Две ночи?! Да ты с ума сошел! Не, парень, я посуточно жилье не сдаю. — Ну пожалуйста! Прошу вас! — взмолился Валера. — Ну, не знаю… разве что… за двойную плату… — начала та. — Откуда ж у меня… я студент, карманы пустые… — Двадцать пять рублей, — пожала плечами она, показывая, что на уступки идти не хочет. — Дешевле не найдешь. — Ладно… — подумав, согласился Валера. — Вот и славно! — тут же воодушевилась женщина. — Значит так, дом двадцать девятый на Ваське , на шестой линии. Квартира сто пятнадцать. В сто двадцать первую постучишься сначала, скажешь, Мишку Косого ищешь, от Ирки ты. Мишка ключи тебе даст, а потом ему же и отдашь, когда выселяться будешь, — протараторила она, — ну, давай деньги, тридцать рублей. — Двадцать пять же! — удивился он, стараясь запомнить всё, что она до этого ему наговорила. — Не-не-не! Я уже передумала, тридцать давай! — А ещё говорят, мы, москвичи, хитрые… — парень потянулся в карман за деньгами. — Так ты москвич? Тридцать пять!***
— Как это, — Аня обвела глазами убитую комнату в коммуналке, — можно было снять за тридцать пять рублей, Валера? — Ну… не всё так плохо… — шмыгнул носом он. — Зато — в самом центре… Почти… — Да ладно вам! — махнул рукой Космос, который на всю поездку взял на себя роль примирения всех и вся, — нам тут не жить, а так, перекантоваться. И то, я не уверен, что нам ночевать тут придется. Приехать сюда и под белыми ночами не погулять — кощунство. — Я с тобой согласен, — кивнул Валера. — Ну… — подумала Анька, — и я. — Она кинула рюкзак в кресло и осмотрелась. Может, и правда, не так уж всех и плохо. — А чего так тихо стало? Где Пчелкины? Пары в комнате явно не наблюдалось. Кос обнаружил их на лестничной клетке, в очередной раз за последние пару дней выясняющими отношения, и привел в комнату, как двух маленьких детей. Каждого за руку. Развел по разным углам и выдохнул, покачав головой. — Всё, пошли гулять.***
— И какая кошка между ними пробежала? — шепнула Аня Косу, когда все двигались по одной из улочек города, любуясь домами вокруг. Витя плелся сзади, убрав руки в карманы и щурясь от солнца, а Соня летела впереди всех, параллельно рассказывая что-то Валере, который еле-еле успевал за подругой. Тома поехать с ребятами не смогла, так как уже была занята в другой поездке. Коллектив, в котором она занималась балетом десять лет до этого, позвал её с собой на танцевальный фестиваль в Казань. Девушке предстояла интересная и насыщенная поездка, более того, ещё и полезная: Беликова только-только закрыла первокурсную выпускную сессию в своем МГАХе, училась она на специальности "педагогика балета", готовясь в будущем стать педагогом-хореографом. Иногда, в моменты особого веселья и хорошего настроения, они с Валерой любили мечтать о том, как через лет десять откроют свой центр спорта. В нём будет множество различных секций, но сама Тома будет преподавать в нём хореографию, а Фил — боевые искусства. — Видно, какая-то особо вредная, потому что это — уже за всеми рамками, сроду они так не цапались. — Ну, с другой стороны, их тоже можно понять — люди уже полтора года вместе. С их характерами даже полтора года в относительном спокойствии, и то — подвиг. Вот, отыгрываются, наверное. Этот… как его… кризис, во, — произнесла Вишня, задумчиво смотря перед собой. — С нами то же самое будет? — вдруг испуганно спросила она, останавливаясь и крепче сжимая ладонь Космоса. К слову сказать, Вишня и Кос, чьи отношения стремительно шли к первой годовщине, вопреки всем ожиданиям оказались самыми гармоничными. Ни спокойными, ни адекватными, а именно гармоничными. Спокойствия тут не было никакого, это факт, нескончаемые приключения и проблемы, возникающие в следствии отсутствия той самой адекватности, разбавляли им рутинные будни знатно. Ох, как разбавляли… Но тем не менее — гармония здесь была всеобъемлющей. Просто немного в другом значении слова: так дополнять, поддерживать и соответствовать — для них это и было истинной гармонией. — Ну, а что, может, и я устану твои выкрутасы терпеть, — деловито подняв нос кверху, повел плечами Космос, — вон, как Пчёла, психану и... — Я тебе психану, — тут же пихнула его в бок Аня, — сейчас в речку полетишь! — пригрозила она, когда ребята проходили какой-то очередной небольшой мост, даже можно сказать мосточек. — Ой, да ладно-о, — посмеялся Космос, подхватывая Аньку на руки. — Куда я от тебя денусь? — Вот именно, — буркнул она, — а что это за канал? — А я откуда знаю? — пожал плечами Космос. — Нашла ленинградца… Сонь! — окликнул он подругу, — Что за канал? — Какой канал? — обернулась девушка. — Ну не первый же, — вмешался Витя, фыркнув. — С тобой вообще никто не разговаривает! — огрызнулась Малина. — Грибоедова… — ответила она друзьям. — Сейчас повернем, и там уже Казанский Собор будет видно.***
Целый день ребята бродили по историческому центру городу, делая фотографии на каждом углу. После этой поездки, действительно, печати хватило бы на целый альбом. Они прошли, казалось бы, все проходные дворы-колодцы, останавливаясь в каждом и внимательно исследуя их. Они заходили в открытые парадные, удивляясь их необычности, залезли даже на пару открытых крыш и чердаков! — Нет! — вдруг заверещала Соня, когда увидела, что Аня достала пачку сигарет и спички. Вишня аж вздрогнула, выронив сигарету. Та упала вниз, прямо с крыши. — Ты чего? — удивилась подруга, хлопая ресницами. — Ты помнишь, что случается с теми кто на чердаках курит? Ты помнишь, что вообще случается с теми, кто курит? — в памяти всплыло прошлогодние воспоминание, когда перекур на станции где-то под Воронежем привел к тому, что Аня, Космос и Витя от поезда отстали. — Ты такая зануда, — Витя, куря и смотря на город с высоты пятиэтажного дома, в очередной раз «уколол» Соню. — Сам нудный, — фыркнула девушка и под одинаково неодобрительными взглядами друзей встала справа от Ани, так, чтобы быть подальше от Пчелкина. Ребята ещё долго стояли на крыше, лицезрея город. По улицам двигались толпы людей. Молодые, старые, одинокие, в парах, мамы и папы с детьми, компании друзей, но основную часть, составляли, конечно, нынешние выпускники, которые болтались по северной столице, коротая время до начала празднования.***
Ане нравился этот город. Определенно нравился. «Может, вообще, взять и переехать сюда?» — думала она, когда ребята всей компанией переместились с крыши на набережную и просто сидели на прибережных каменных ступеньках. Невские волны ударялись о гранитные берега. Солнце, уже клонившееся к закату (однако, небосвод по-прежнему был светел: ночи-то, белые…), бликовало на воде, да так ярко, что иногда приходилось щуриться. За их спинами шелестели деревья Летнего Сада, а с Марсова Поля тянуло ароматом сирени. «Жили бы с Косом в какой-нибудь небольшой, но собственной квартирке, в одном из таких причудливых дворов, какие мы сегодня видели…» — Вишня улыбнулась своим мыслям и крепче прижалась к Холмогорову, который обнимал её за плечи, тоже, наверное, думая о чём-то своём. А, может, даже, и о том же самом, что и Аня. «А как же ребята?» — снова мелькнуло в её голове, и она тут же перевела взгляд на Валеру и Витю с Соней. Фил с Витей о чём-то негромко говорили, Малиновская же просто провожала взглядом катер за катером, проносящиеся по воде и вызывающие всё новые и новые волны. «Нет, без них я точно никуда не поеду. Не нужен мне Ленинград, если этих оболтусов там не будет. Мне вообще никакой город без них не нужен.» — Мороженое кто-то будет? — вдруг поднялся Витя, спрашивая у друзей. — Да, мне ванильное, — кивнул Кос. — А мне шоколадное, — сказала Аня. — И мне, — добавил Валера. — А тебе, гордая, мороженое надо? — Витя обратился к Соне. — Не надо, — ответила она, даже не посмотрев на Пчелкина. — Как хочешь. Вернувшись спустя время с несколькими рожками мороженого, Витя уселся на прежнее место, продолжая свой разговор с Валерой. — Сонь, — посмеялась Аня, подталкивая подругу локтем, — ну, на, куси. Хочешь же. — Спасибо, — тоже улыбнулась Соня, откусывая Анькино мороженое. — Ну, как у вас там, вообще? На Рижском, я имею в виду, — негромко спросил Валера у Вити, обернувшись на девочек. Те на их разговоры внимания не обращали, они над чем-то смеялись, кусая одно мороженое на двоих. — Ну, Валер, судя по тому, что мы купили пять билетов сюда, сняли комнату и свободно гуляем целый день, не испытывая острой потребности в деньгах — то всё у нас очень даже неплохо. Ну, а что? В переделки и передряги мы особо не влезаем, нигде не светимся, так, мелкий рэкет, ничего серьезного, ты же знаешь. Зато своя копейка всегда есть в кармане. Валера покачал головой и вздохнул. — Кос, сколько времени? — обернулся он к другу. — Половина седьмого. Два часа до «Парусов». — А народа уже… — присвистнул Фил, смотря на полностью забитую набережную. — Давайте-ка уже к мостам двигаться, там и подождем, — предложил Космос. — Хоть место нормальное себе постараемся занять. — Давайте, — согласилась Соня. — А к какому нам мосту надо? — спросила девушка, смотря по сторонам. Глаза разбегались. Выбор, так сказать, был большой…***
Встав где-то между Благовещенским и Дворцовым мостом, ребята вдруг осознали, что им видно ровным счетом… ничего. Разве что спины впереди стоящих. — Мне вообще ничего не видно, — шмыгнула носом Аня, подпрыгивая и пытаясь разглядеть хоть что-то. — Иди сюда, — Космос присел, похлопав себя по плечам. — Держись только крепко. Анька, обрадовавшись, пристроилась у него на плечах. — Нормально? — спросил Кос, выпрямившись. — Прекрасно! — довольно ответила Вишневская, обозревая теперь всех и всё с неплохой такой высоты, учитывая рост Космоса. Даже страшновато… Соня с Витей, не сговариваясь, переглянулись. И тут же отвернулись друг от друга. — Не выпендривалась бы весь день — тоже на плечах сейчас бы сидела, — пожал плечами Витя. Соня чуть не поперхнулась. — Да что ты? — покачала головой она, да так драматично изобразила раскаяние, что любой актер бы позавидовал, — Как же я могла упустить такую возможность… как же мне теперь жить! — всплеснула руками она. Идея пришла в её голову незамедлительно. Отвернувшись от Вити, она пробежалась взглядом по стоящим около неё парням, затем приметила тех, кто был без девушек, уже из них выбрала самого высокого, и вот, наконец, по итогу остался один: к нему-то она и пошла. Теперь уже чуть не поперхнулся Витя… Разговор у Сони с этим типом завязался мгновенно. Тот заметно оживился в компании весьма привлекательной девушки, которая к тому же сама подошла к нему познакомиться. — О чем они говорят? — тут же спросил Витя у Валеры, не отрывая взгляда от них. — А я откуда знаю? — усмехнулся Валера, наблюдая за другом. И тут, вдруг, Соня уже оказалась на плечах этого парня, восседая точно также, как и Анька, на плечах Космоса. Поймав Витин взгляд, она лишь пожала плечами и с чувством полной победы принялась ожидать появления заветного фрегата, которое уже вот-вот должно было свершиться.***
— А ты сама откуда? — спросил тот парень, Сережа, которого Соня уговорила ей помочь. — Из Москвы. — Коренная или так? — ухмыльнулся Сережа. «Или так» резануло слух. Соня посмотрела на него сверху вниз. — Коренная, — добавила она после небольшой паузы. — Учишься? — Уже нет. Работаю. — Правда? Кем? Соня немного помялась, прежде чем ответить. У большинства населения мнение о профессии модели ошибочно сложилось неблагоприятным. Как их только не называли, и что только про этих девушек не говорили… «Тунеядки», «вешалки», и это ещё самое безобидное из того, что доводилось слышать. — Манекенщица я, — всё-таки сказала Соня. В какой-то момент внутри завопило уязвленное чувство собственного достоинства, не позволив ей постесняться любимой профессии. — Ничего себе! — вдруг сказал парень. — Как здорово. Впервые с настоящей моделью общаюсь. Губы Малиновской тронула легкая улыбка. Дальше Сережа попросил рассказать подробнее Соню о её деле, и девушка в приподнятом настроении пустилась в рассказы о рабочих буднях.***
Вся набережная гудела, шумела, болтала и смеялась, но в один миг всех объединил вздох восхищения и последующий свист с каким народ, ликуя, встречал корабль. — Прямо как из сказки… — восторженно прошептала Аня, но Космос все равно услышал. Эта фраза отозвалась в его груди особым теплом. Это было такое интересное чувство… До этого он ощущал его, наверное, лишь раз, когда ребята ездили на юг в прошлом году. Когда он увидел Анькины горящие глаза, в которых отражалось море, тогда-то он впервые это и испытал. Ему нравилось исполнять её мечты. Корабль, идущий под алыми парусами, величаво возвышался над водами Невы, отражаясь, словно и в ней, и в таком же алом закате… — Так и будешь просто стоять? — спросил Валера у Вити, который теперь старался совершенно не поворачиваться в сторону Сони. — Буду. Пусть думает, что мне все равно. — Все равно? — усмехнулся Валера. — Ну-ну. Как маленькие, ей-богу.***
— Ну, Малин, ты жжешь… — усмехнулась Аня, когда ребята уже после прохода корабля по реке двигались к главной площади города — Дворцовой. — Хотя, знаешь, будь осторожна. Очень уж мне эта твоя ситуация свою кое-какую напоминает… Я уже как-то с помощью вот таких вот малознакомых товарищей повыводила Космоса на ревность, само помнишь, во что вылилось. — Да брось, Ань, это я так… А вообще, парнишка приличный, лётное только-только окончил, коренной ленинградец. Сережка. Адресами обменялись, может, общаться будем. Сережка, и правда, парнем был неплохим. Высоченный брюнет, воспитан в культурной семье, с большими планами на жизнь. Соня с удовольствием поболтала с ним то недолгое время, какое они провели, смотря на проходящий корабль. А потом и адреса свои друг другу дали, может, действительно, дружба какая-никакая и завяжется. Простое общение ведь никто не отменял, почему бы и нет? — «Это я так», называется… — посмеялась и покачала головой Аня. Парни, убрав руки в карманы, одинаковой походкой шли впереди девочек. Их-то окружающие красоты не так сильно интересовали, как девочек. — Аньк… красота какая… — Соня, остановившись, завороженно осматривала Зимний Дворец. — Ага… — кивнула девушка, не сводя глаз с Эрмитажа. — А там что? — спросила Малиновская, кивая на толпу людей, стоящих неподалеку от Александровской колонны. Даже их мальчики уже были там. Аня внимательно присмотрелась. — Ой, Сонь, там музыканты! — даже немного с детской радостью сказала Вишня. Малиновская прислушалась. — «Перемен» играют! — по паре нот узнав одну из любимейших песен, Соня схватила Аню за руку, и девушки рванули прямо туда, к толпе. Пробравшись в первые ряды, так, чтобы быть поближе к музыканту, который пел и играл на гитаре, девочки начали громко подпевать, вполне себе рискуя перепеть парня. Космос с Валерой улыбнулись, переглянувшись. Девчонки и правда выделялись среди всей толпы, подпевая и танцуя ярче всех.***
Люди на площади постоянно менялись, проходили, фотографировали главные достопримечательности, да и более не задерживались. Кто-то ещё немного слушал песни того самого музыканта, а потом все равно уходил. Однако, ребят оттуда было не увести. Ну как по заказу: молодой парень играл столько замечательных песен! Заслушаться можно. — «Серенаду Трубадура» играет! — прошептала Анька, услышав начало ещё одной очень знакомой и любимой песни.Луч солнца золотого Туч скрыла пелена. И между нами снова Вдруг выросла стена.
Соня отчетливо ощутила на своей спине чей-то взгляд, когда они с Анькой, приобнявшись, качались в такт мелодии. Обернувшись, она, конечно же, встретилась взглядом ни с кем иным, как с Витей, который упрямо продолжал на неё смотреть. Не продолжая переглядки, девушка вновь отвернулась, продолжая подпевать в один голос с Аней. Уже негромко, не так, как прежде. И сил не было, и голос садился, да и песня это такая, что её именно поют, а не кричат. Поют для себя, от самого сердца, всегда думая о ком-то самом главном.Ночь пройдёт, наступит утро ясное, Знаю, счастье нас с тобой ждёт. Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, Солнце взойдёт, солнце взойдёт.
Петь птицы перестали, Свет звёзд коснулся крыш, В час грусти и печали Ты голос мой услышь.
Теперь Малиновская не только ощущала Витин взгляд на себе, но и слышала его голос. Он тоже пел. — Малин, позволь, украду, — раздался смеющийся голос Космоса, который вытянул Аньку из Сониных объятий в свои. — Потом вернешь! — сказала девушка, рассмеявшись. Однако и она совершенно недолго была одна… — Хватит уже, давай мириться, — послышалось над самым её ухом, в тот же миг, когда крепкие руки оплели талию. — Вот и хорошо, что всё хорошо кончается! — засмеялся Валера. Всё еще только начинается…Солнце взойдёт, солнце взойдёт. Солнце взойдёт, солнце взойдёт. Солнце взойдёт…