Юные на всю голову

— Тебя только за смертью посылать, Малин, — Фил спрыгнул с парты, на которой сидел, и кинулся к подруге, забирать их проверочные работы по физике. — Ну чего там? — Витя, вытянув шею, стал искать свою. — Сама ещё не смотрела, не знаю, — мотнула головой Соня.       Из её рук стопка бумаг перекочевала к Валере, а у него их выбила Аня. — Так... Иванов, Колесникова, Ларин, Зайцев, Михайлова, Немцова, Огурцов, Козлова, о! Наш ряд пошел. Белов, Филатов, Пчелкин, Холмогоров, Малиновская, Вишневская... — Аня передала ребятам их работы и стала смотреть свою. — Кос, я что-то не догоняю прикола, — Белов озадаченно крутил лист с «лебедем» в руках. — Че, Сань, тоже два? — подключился Валера. — И у меня. — И у меня! — Соня тыкнула пальцем (с новеньким красным маникюром, между прочим. Полвечера накануне Аню мучала, чтоб та накрасила ей. В итоге в роли маникюрщицы был Пчëла. И накрасил ведь! Ровненько!) в криво поставленную двойку с неаккуратным закруглением.       Витя заглянул в Сонину работу, потом в свою, ещё раз в Сонину, и усмехнулся: — Ну давай сложим мою двойку и твою, будет на двоих одна четыре. — А мозг у нас тоже один на двоих? — усмехнулась девушка. — Мозг... Может, и нет. А вот сердце!.. — Да ну тебя, — засмеялась она.       Пока эти двое там строили друг другу глазки, забыв про двойки, Аня не растерялась и ринулась к Космосу. Тот сидел на подоконнике, и, ничего не понимая, пытался разобраться — как это так он всей компании проверочную на два нарешал. — Слышь, астрофизик, — Вишня взяла его за грудки. — Ты говорил, что у всех пять будет! Теперь пять только у тебя, а у нас что? — Ну так сами решайте, раз чем-то недовольны! А то я им решаю-решаю, мозги напрягаю, понимаете ли! — Да какие мозги, у тебя сроду мозгов не было! — А у тебя было? — ухмыльнулся Холмогоров.       Ну все... Для вспыльчивой Ани, которая заведется с пол-оборота с любого неосторожного слова, это было как сигнал к действию. — Ты что, бессмертный?! Я сейчас рукой ка-ак надавлю и ты в окошко-то и вылетишь!       Саша, прекрасно зная, что Аня не шутит, кинулся к ней, оттаскивая её за плечи от Космоса. — Аня, Аня, Аня, он нам ещё живым нужен! — Да кому я нужен... — Космос, слезая с окна, включил режим королевы драмы. — Всем нужен, вот как написал на два, так и будешь исправлять! — Нет, ну хорошо вы пристроились! Почему я вам оценки зарабатываю? — Потому что математику за всех решает Аня, английский Соня, историю я, а географию Витя! — сказал Валера. — Забыл уговор? — Да помню я, помню, — буркнул он.

***

— Урок окончен, домашнее задание - номера тридцать четыре, тридцать восемь, сорок два.       Старый учитель по алгебре и геометрии, Евпатий Федосеевич, записал домашку на доске и прошаркал к выходу. Седьмой и последний на сегодня урок был окончен. Все начали собирать тетрадки по сумкам, когда Космос вскочил с места и куда-то помчался. — Дайте мне пять минут! — И куда он? — проследил за ним глазами Саша, — Ань, куда он? — А меня-то ты что спрашиваешь? Я за ним не слежу. Мне он вообще не сдался. С чего ты решил, что я знаю, куда он пошел? Мне вообще все равно. Вон, у Вити спроси, —выпалила Аня. — Да ладно-о, Вишня, верю-верю, — улыбнулся во все тридцать два Саша. — А чего покраснела? — Ой, отстань от меня, Сань. Малиновская, — она отвернулась и свистнула подругу, — В столовую пойдем? — Не хочу. Меня Пчёлкин подкармливает, — засмеялась она, кивая на Витю. — Голубцы? — Аня присмотрелась к еде. — Ты же их не любишь, Вить. — Так она любит, — кивнул он на Соню, улыбаясь.

***

      Действительно, не прошло и пяти минут — нарисовался Космос Холмогоров, собственной персоной.       Идет, весь такой довольный, журнал классный тащит. — И где ты был? — спросил Саша, доставая жвачку из кармана. — Спасал вас, где я был, — усмехнулся он, и с видом великого одолжения, сел за парту, перекидывая ногу на ногу, — Вот, прошу. Космос пролистал журнал, нашел нужные страницы и достал черную ручку. — И что, мы прям оценки зачирикивать будем? — спросила Соня. — Ну да, а как ещë? — улыбнулся Космос.       Вся компания с мнимым ужасом наблюдала, как он занес руку рад фамилией «Белов» и перечеркнул какую-то «5» на «4». — Кос, ты че сделал? Ты мне не ту оценку исправил! — А... — он, растерявшись, присмотрелся и нашел оплошность. — Да... Точно. Ну не беда! Мы её сейчас обратно подправим. И ещё раз обвел оценку.Стало только хуже. Теперь она вообще была похожа на три. — Так, ну а тут мы хвостик к двойке дорисуем, палку... — Начал творить он, превращая «два» в «четыре». — Боже, это теперь на восемь похоже... — ойкнула Соня.       Саша уже сидел, чуть не плача, смотря что этот Малевич с его оценками творит. — Так, дай сюда, — Аня выхватила у Космоса ручку, когда он перешёл к её фамилии. — Я сама все исправлю. Ты уже Сане делов наделал. — А Годзилла не заметит? — спросил Валера.       Годзилла — кличка физички, которая бытует уже среди не первого поколения учеников. — Да она слепая, как курица, — махнул рукой Витя. — Ну вот, нормально вышло, — кивнула Аня на исправленную «два». — Сонька, твоя очередь.       Аня пихнула подруге журнал.       Та, выдохнув, принялась исправлять свою два. — Да это на два как было похоже, так и осталось. Дай мне ручку.       Кос внёс свои поправки в Сонину оценку. Опять все стало хуже. — Ну и что ты сделал? — Аня забрала у него журнал и ручку, и сама принялась обводить оценку. — Вы что, не можете четверку написать? — ухмыльнулся Витя. — Дайте. — Ты зачем эту палочку добавил? Это вообще теперь на квадрат похоже! — Разозлилась Малиновская.       Очередь шла по кругу, и журнал опять попал к Космосу. Он, изображая профессионала, стал исправлять оценку Валеры. Копался, копался и так толком ничего не смог. А потом взял... и заштриховал весь квадратик. — Ты чего... — протянул Саша. — Ты зачем ему все зарисовал?!       Валера схватился за голову, смотря на этот «чёрный квадрат». А Холмогоров, войдя в раж и уже во всю хохоча, издевался над Витиной оценкой. — Палка, палка, огуречик. Получился человечек! — М-да. Дяде Юре стоит рассказать тебе, как человечки появляются на самом деле, — усмехнулась Аня. — Какой ещё человечек! Ты что наделал?! — верещал Витя. — Спокойно! — Космос схватил журнал, чтобы Витя его не отобрал, и прижал к себе.       Пчелкин, все-таки, кинулся его забирать. Тянули-тянули, кряхтели, ругались, снова тянули, отбирали и-и-и... Порвали! Все по классике жанра. Космос со стулом кувыркнулся назад, а Витя... Отлетел и пря-я-ям в парту, где стояли колбы для лабораторных по химии. Разбились все. До единой. — Два придурка... Вы что сделали? — ошарашенно произнес Саша.       Витя отполз, отряхнул осколки с кофты и встал. — И что нам теперь делать?.. — спросила Соня, осматривая масштаб бедствия. — Танго танцевать, как говорил классик. Танго на осколках. А что, звучит, — смеялся Витя. — Тебе весело?! — Да ладно-ладно, Сонь, чего крич...       Не договорил.       Дверь распахнулась. Ну что за невезение! Вот надо было этому завучу нарисоваться. — Вы что здесь творите?! — заверещала эта карга. — Живо к директору! Живо!

***

— Да мы же вам объясняем! Витя шел-шел, а там, на полу, журнал наш лежал. Видно, кто-то из учителей выронил! Старый пердун этот. Ой, господи, Евпатий Федосеевич, —оправдывалась Соня за всю компанию. Своего рода местный дипломат, — Ну Витя подскользнулся, и грым-с, прям об парту головой. Как заплакал! Кровь как хлынула! Так что дед... То есть, Евпатий Федосеевич, должен Вите ещё и лечение обеспечить. Вот. — Все сказала? — зыркнула на неё директриса. — Да, — гордо кивнула Соня. — Значит, всех родителей в школу! — Мой на конференцию улетел, — отмазался Кос. — А моя мама в больнице лежит, — пожал плечами Валера. — Мои тоже в командировке, — беспечно ответила Соня. — А у меня мама на работе до ночи, — сказал Саша. — А мои в Белоруссию к тётке уехали! — вмешался Витя. — А у меня их вообще нет, — ухмыльнулась Аня.       Директриса, взглядом метая молнии, встала из-за стола и повернулась к окну. — Плевать я хотела, где они и что они!       Никто эту старушенцию не слушал. Космос, пользуясь случаем, свистнул ключ и жестом показал всем, чтоб очень, очень тихо вышли из кабинета.       Как только все оказались по ту сторону «ада», Холмогоров быстро закрыл дверь и прокрутил ключ в замке. — Асталависта, бейби! — крикнул он в замочную скважину, и компания залилась смехом.       «Изергиль» совсем разошлась, и, крича проклятия этим нерадивым ученикам, начала искать свой запасной ключ. — Линяем отсюда! — Сказал Саша, стартуя. Все бросились врассыпную. Но Космос, видимо, рефлекторно, схватил Аню за руку, смеясь и утаскивая за собой.