Такое странное имя для собаки

Такси высадило троих слегка опьяневших пассажиров у одноэтажного домика в спальном районе. — Это конечно поменьше ваших в Америке, — сказал Салим, вставляя ключ в скважину. — Но для нас с Зейном самое то. — Можешь мне не говорить, — ответил Джейсон. — Я вообще всю жизнь прожил в засранном контейнере на колесах. Пройдя за Салимом в тесный проход, Джейсон уже хотел раздеться, но почувствовал, как что-то быстро чешет по его штанинам. — Что за… — Колчек, отойди! — вдруг приказал Салим. — Да я куда денусь, вы меня прижали и с фронта, и с фланга! На что Салим только засмеялся и принялся снимать с себя обувь. Свет в доме наконец-то включили (спасибо Зейну) и только тогда Джейсон вспомнил о том, что не у него одного здесь такое имя. Посмотрев вниз, он увидел светлого лабрадора, передними лапами взбирающимся на него. Задорный такой, с высунутым языком. Джейсон усмехнулся: — Здарова, приятель, — и почесал тезку за ухом. И почему Салиму взбрело на ум назвать собаку его именем? Джейсон знал наверняка, что если спросит его об этом, начнется какая-то сопливая чушь про верность и дружбу. А он не из тех парней, чтобы долго стоять на этой теме. Ему буквально потребовалось нападение древних вампиров и открытие подземного корабля с пришельцами, чтобы только признаться о вине перед Ником. — Я пошёл к себе, — сказал Зейн и быстро скрылся за дверью с наклейками «Не входить». Подростки. Джейсон даже не успел заметить, как эта фаза его жизни осталась далеко позади. В душе он до сих пор такой же потерянный. — Чувствуй себя как дома, — сказал Салим, провожая его к зал, соединяющий в себе гостиную и кухню. Он пошёл за кухонный остров и достал стаканы с бутылкой виски. Джейсон подошел к камину, над которым лежала одна фотография, и то не в рамке. На ней Салим и Зейн стояли на фоне какого-то горного пейзажа. Фото так и светилось летним теплом и счастьем. Подняв фотографию, Колчек заметил, что треть ее была загнута назад. — Твоя жена? — он показал на женщину на обороте. Глаза Салима даже не поднялись. — Уже пять лет как нет. Неуверенный стоит ли дальше углубляться в эту тему, Джейсон положил фото обратно. — Мне нужно отлить. — Тебе прямо по коридору и налево. Отправившись по указаниям Салима, Колчек оказался в конце коридора. Если дверь слева вела в туалет, то спереди чёрным прямоугольником раскрывалась пропасть в другую комнату. Он присмотрелся, в надежде, что глаза привыкнут и выудят больше информации из силуэтов мебели. С виду эта комната была кабинетом Салима. Справа от Джейсона была ещё одна дверь. Он попробовал ручку — заперта. Ну и бог с ними, не отвлекайся. С нарастающим изнутри волнением он срочно схватился за ручку слева, но замер, задумавшись. Он зайдет в туалет и не станет заглядывать в кабинет Салима… Ведь он не хочет без спроса ковыряться в чужом пространстве… Темнота перед ним так и манила своей неизведанностью. Он отпустил ручку. Не хотелось бы оказаться пойманным. Кто знает, вдруг иракцы на такое остро реагируют? Но это что… мольберт стоит у окна? — Что ж, дерьмо… Когда-нибудь его любопытство убьет его. Когда-нибудь. Аккуратно, стараясь не задеть ничего в темноте, он прошёлся до массивного стола и потянул за переключатель от светильника, который с приятным щелчком озарил комнату теплым светом. Первым, что бросилось в глаза Джейсону оказались рисунки карандашом, аккуратно сложенные в стопку у левого края стола. Это были зарисовки чуть ли не каждого предмета, что они повидали в той яме. От табличек в храме до инопланетной ракушки, на которой можно было играть инопланетянскую музыку. Какие-то из рисунков остались набросками в пару линий, какие-то стали законченными работами на уровне цветных иллюстрации. И все сопровождалось подписями, где-то на английском, где-то на арабском языках. Джейсон хотел было удивиться, что Салим никогда не делился тем, что у него такой талант к рисованию, но быстро поправил себя. Они же были в прямом контакте всего-то девять часов от силы. Конечно он ни черта не знает о том, какой Осман из себя человек вне битвы и опасных ситуаций. Это даже… волнующе — думать о том, что ему ещё столько всего предстоит узнать о Салиме. Хотя так посмотреть… почему его это так заботит? Среди листов чаще стали появляться наброски с Джейсоном. Сначала он не принял это во внимание, предполагая, что в скором времени увидит столько же рисунков остальных из команды, но он ошибался. Мало того, что к концу стопки только он и фигурировал на этих набросках, так еще и надписи на них были с названиями его бывших мест службы, год рождения, штат, в котором он вырос. Джейсон решил пока не думать об этом слишком усердно. Салим мог узнать все это от тех же людей, которые помогли ему сбежать в Англию, разведки МИ6, с которыми Джейсон как раз таки и имел дело, прилетев сюда. И все же это не помогало сделать действия Салима менее странными в его глазах. Справа на столе высокой стопкой лежали журналы в кожаном переплете. Джейсон открыл и тут же закрыл одну из исписанных рукой тетрадей, поняв, что все равно ничего не поймёт. Он разочарованно выдохнул. — Движемся дальше… На мольберте стоял чистый холст, но по использованным кистям и измазанной палитре в стороне, Джейсон догадался, что это не просто безобидное хобби, и где-то поблизости должны были лежать законченные работы. Шкаф за мольбертом открывался с помощью раздвижных дверей. Он вытянул первый холст из целого ряда картин и замер от удивления. По коже пронеслись мурашки от нахлынувших воспоминаний. Он снова вспомнил какого это было, стоять на обрыве, перед бездонным, наполненном дымом пространством. Холодный сырой воздух. Визги проклятых тварей, что до сих пор преследовали его в кошмарах. — Твою ж мать… У Салима явно был талант в передаче ощущений. Каким маленьким, ничтожным человеком Джейсон почувствовал себя тогда, на фоне масштабных сооружений из черной смолы. Он вернул картину на место, хотелось увидеть еще. Наугад выбрав следующий холст, он уже начал вытягивать картину, но остановился на полпути. Он уже видел свою кепку. — Вот же ж сукин сын… Салим нарисовал его. Джейсон вытянул руки, чтобы лучше рассмотреть картину. Это был момент, когда все ждали прибытия вертолетов. Он вспомнил, как сидел тогда у стены. Смертельно уставший, но довольный победой. Пускай тогда у него и были закрыты глаза, он все равно почувствовал, что его разглядывают. Вот только не в этот раз. — Ну как тебе? — Джейсон тут же собрался, услышав Салима в двери. — Вроде хорошо получилось запечатлеть твое выражение, да? А-ля «иди-ка ты, смерть, нахуй, сегодня я остался в живых!» Осман приблизился, держа в руках виски со льдом. — Я… — неуверенно продолжил он, — долго работал над этой картиной. Хотел, чтобы она правильно передала твои черты лица и позу. Пришлось несколько раз перерис-… — Почему? — резко спросил Джейсон, перенаправив свой серьезный взгляд на Салима. — А? — Почему у тебя так много картин со мной? На хуй ты нашел столько информации обо мне? Ты же сам сказал, снова связываться с нами было бы опасно! Салим поднял брови в удивлении. — Ну в глубине души я все еще верил, что мы можем увидеться вновь. Я надеялся, что смогу хотя бы прислать тебе письмо в будущем. — Письмо, рисунки, картины… Нашелся блять романтик! Колчек направился на выход, оттолкнув Салима. — Джейсон! — тот поспешил за ним. — Ты чего?! Но последнее уже было заглушено громким хлопком входной двери.