Never Did Run Smooth

Геральт добрался до долины Нильфгаарда вскоре после рассвета в день равноденствия. Последняя лошадь отстала на две мили, и ее пришлось бы бить хлыстом, чтобы продолжить путь, поэтому он просто оставил ее на обочине дороги, схватил куб с несчастной лягушкой и пробежал остаток пути пешком. В тот момент это было не намного медленнее, потому что дороги в город были загружены паломниками. Ему пришлось толкаться, чтобы пробиться к Высокому Храму, который находился на горе над городом под монументальным изображением Великого Солнца, вырезанного прямо в твердой скале. Люди теснились вокруг Геральта, и они смотрели на него, когда он проходил мимо, но он был в седле двенадцать дней, последние три дня он не ел ничего, кроме сухофруктов, спал не более шестнадцати часов за все это время, вместе взятое, ему предстояло провернуть трюк, который чаще всего убивал людей, и он просто смотрел на них со всей кипящей яростью, которую он чувствовал, и они отвернулись и ничего не сказали. Внутри храма уже происходила религиозная церемония или что-то в этом роде. Поверх голов толпы Геральт даже мельком увидел Эмгыра в полном черно-золотом облачении на возвышении рядом с женщиной в золоте, которая, должно быть, была верховной жрицей, и Цири, выглядевшая слегка скучающей на шаг позади него: по крайней мере, после того, как все это закончится, он, возможно, сможет поздороваться. Жрецы повторяли церемонию снаружи для толпы простолюдинов, которые не могли попасть внутрь самого храма, и некоторые из них проходили сквозь толпу, неся чашу, полную какой-то золотистой жидкости: они окунали в нее палец и нажимали между бровями. - Да хватит, - нетерпеливо сказал Геральт, слишком поздно отдергивая голову, когда он подошел к одному из жрецов, и мужчина задел его. Он схватил жреца за руку, - подожди. Путь Солнца. Кто-нибудь пытался это в этом году? Священник нахмурился, глядя на него, - нет, сын мой, - сказал он с легким упреком и попытался высвободиться. - Отлично, - сказал Геральт, не отпуская ее, - что это? Оказалось, что по всему горному склону вокруг золотого диска было вырезано восемь вспомогательных ниш в форме солнечных лучей, в каждой из которых был магический кристалл, который воспламенялся, когда вы к нему прикасались. Вам нужно было зажечь все восемь, чтобы закончить Путь. Сам диск вспыхнет пламенем, если это сделать. Он мог понять, почему людям редко удавалось выжить: вся поверхность горы вокруг балок и диска представляла собой отвесную, отполированную гномами плиту. Пробраться между ними обычному человеку было бы довольно сложно: диск был около пятидесяти футов по горизонтали (это 15,24 в метрах), и хотя скалистый утес не был там отполирован, зато он был покрыт золотом. Сами балки находились на расстоянии десяти футов друг от друга (это 3 метра). И как только ты все подожжешь, не останется ни одной опоры для рук. К счастью, это выглядело так, как будто они отполировали только примерно на четыре фута выше верхнего солнечного луча. Квен защитит его от огня достаточно долго, чтобы он смог подняться туда. После этого ему предстояло подняться примерно на триста футов (это 91,44 метра) прямо до ближайшего уступа, прежде чем он сможет обойти гору с другой стороны и спуститься обратно к дороге. Он стиснул зубы. Это было выполнимо, но с трудом. -Отлично, - рявкнул он жрецу, - есть еще какие-нибудь правила? Имеет ли значение, в каком порядке они зажигаются? С чего ты начнешь? Нужно ли тебе что-нибудь сделать после?” -Нет, - ошеломленно ответил жрец, - но... Геральт пихнул его. Он не знал, сколько у него осталось времени, но его было немного: солнце уже стояло высоко. Большая часть зрителей старалась быть поближе ко входу в храм, чтобы увидеть императора и верховную жрицу, поэтому, как только он добрался до края, толпа поредела. Он обошел храм сбоку и вывалил Лютика из куба в небольшой участок тени, - не дай себя убить, черт возьми, пока я буду занят, - сказал он лягушке. Затем он перелез через стену, выбрался на крышу, попятился для разбега и ринулся на нижний солнечный луч. Люди начали кричать, как только он зажег первый — к счастью, он обнаружил, что можно дотронуться до луча с одного конца, и пламени потребуется минута или около того, чтобы распространиться по всей длине. Ему удалось ухватиться за нижний край диска и перепрыгнуть на вторую балку слева, прежде чем огонь лизнул его пятки. В этом месте он пересек диск поперек и прошел весь путь до трех справа — к тому времени внизу уже царило столпотворение — и вернулся обратно, держась за верхнюю часть диска. Он бросился на последний луч слева вверху и постучал по его основанию, затем использовал Квен, схватился за нижнюю часть последней балки, подтянулся по ней, держась за нее руками даже когда она загорелась вокруг него, оперся ногой в вершину и ринулся вверх. Он ухватился за узкий выступ наверху как раз вовремя. Весь диск вспыхнул пламенем, и на мгновение он показался таким же горячим, как настоящее солнце, воздух под ним заревел так громко, что галька посыпалась ему на голову. - Зараза, - пробормотал он. Схватился за другую опору для рук, и еще за одну, подтягиваясь почти кончиками пальцев — он задолжал Весемиру много выпивки в загробной жизни за все те упражнения для рук, на которых настаивал старик, — и тогда он наконец смог найти опору на скале. Геральт остановился там на передышку и потер руки одну за другой о камень, чтобы они запылились; с него лил пот. Затем он снова начал карабкаться. Ему потребовалось еще десять минут, чтобы подняться на уступ, обогнуть его и вернуться обратно к дороге. Добравшись туда, он опустился на землю, прислонился головой к скале и закрыл глаза. В голове у него стучало, в горле пересохло, а руки кровоточили и болели. Он где-то оторвал ноготь. За это он собирался поджарить Лютика на вертеле. В его сторону донесся слабый шум голосов. Он застонал, поднялся на ноги и повернулся к жрецам, которые бежали по дороге, покрытые пылью в своих золотых одеждах, а за ними следовала толпа охранников и верующих. Первое подозрение, что что-то действительно не так, он получил, когда его поспешно втащили во внутреннее святилище храма — сквозь ревущую, кричащую толпу, все они пытались пробиться сквозь оцепление охранников и жрецов, чтобы прикоснуться к нему, - и увидел Эмгыра, ожидающего его наедине, лицо которого было искажено яростью: Геральт никогда не видел, что бы он был так близко к потере контроля. -Я жду, чтобы выяснить, - прорычал Эмгыр, - действительно ли ты катастрофический идиот или просто сошел с ума. Геральт потер лоб рукой. В маленькой комнате было жарко и дымно: они находились на вершине храма, и пылающий диск солнца все еще дико пылал над головой. Его глаза щипало от пота, и остатки адреналина уходили. Он бы с радостью лег на каменный пол и заснул. -В чем проблема?, - устало спросил он, - я думал, ты будешь рад, если Путь будет запущен. Разве это не благословение или что-то в этом роде? -Это благословение, - сказал Эмгыр, - самое священное в нильфгаардской религии. Это было сделано всего семь раз за всю историю Империи. -Отлично, - сказал Геральт, - всегда пожалуйста. -И единственная награда, соизмеримая с твоим достижением, - процедил Эмгыр сквозь зубы, - это брак с моей дочерью.