Бракованный Малфой

— Дамблдор знает? — спросил Драко, стараясь не паниковать. — Он и велел мне сообщить вам. В тот момент, когда Белла найдёт способ войти в Хогвартс, здесь больше не будет безопасно ни для кого. Но в первую очередь стоит остерегаться вам с матерью, которых она считает предателями. Мы оба знаем не понаслышке, как равнодушна эта приспешница Лорда к зову родной крови… — И что вы собираетесь делать, профессор? — Полагаю, это прекрасно, что я пока не знаю, чем способен помочь Беллатриссе. Но долго прикрываться этим не выйдет. Вас, в прочем, это волновать не должно: с этого дня для вас с матерью главной заботой будет решить, где скрываться, когда Хогвартс перестанет быть безопасным местом. Профессор ушёл, подарив Драко новый повод для бессонницы. Решив, что на сегодня с него хватит, Драко одолжил немного зелья у матери и вскоре забылся. Драко не знал, как сообщить новости матери, и потому отложил это дело на более подходящий момент. Гермиона, явившаяся ещё до завтрака, застала его за мрачными мыслями. — Привет! Ты ждал меня? — она опешила, осознав, как странно это звучит. — Ой, то есть, конечно, нет… Драко невольно улыбнулся, хоть улыбка и вышла жалкой: — Здравствуй! Не уверен, чего я ждал этим утром, но тебе я всегда рад. По неясной причине на щеках Гермионы появился румянец. — Как прошла прогулка по Хогсмиду? Гермиона сначала робко и в общем начала описывать события прошедшего дня, но спустя несколько фраз принялась рассказывать во всех красках о том, как чудесно она провела день с Джинни, и как ей понравился новый десерт в местном кафе. — Что ж, — подытожила она, — было весело! Но… Ты ведь выглядишь таким расстроенным не из-за того, что провёл этот день в четырёх стенах, в отличие от меня? — Нет, что ты… Я за тебя искренне рад! Драко посмотрел в сторону, думая о том, как стереть со своего лица это мрачное выражение. Гермиона дотянулась до его плеча, заставив посмотреть на неё. Драко инстинктивно дёрнулся, но Гермиона уже убрала руку, заставившую его щёки полыхнули румянцем. — Я вела себя как эгоистка все эти дни, только и расспрашивая тебя обо всём подряд. Если веришь мне, Д… — она запнулась, но заставила себя произнести имя. — Драко! Если ты веришь мне, расскажи, что тебя тревожит, — она решительно посмотрела в глаза слизеринца, но тот снова отвёл взгляд, не выдержав зрелища этих глаз. — Сегодня я не буду ничего больше спрашивать и уйду, если ты не хочешь говорить… Опасность того, что она действительно уйдёт, мгновенно развязала Драко язык. Слова лились сами собой, и спустя несколько минут, Гермиона была так же шокирована, как и он сам. — Думаешь, у неё получится? — Думаю, получится у него. Я знаю, что он верен Дамблдору, но на сколько времени ему хватит мужества бездействовать? Гермиона несколько секунд смотрела на ладонь Драко, лежащую на его колене. Она размышляла о том, так ли они сблизились, чтобы коснуться его ладони для поддержки? Пока она колебалась, часы на тумбе сообщили о наступлении нового часа. — Тебе пора на занятия, — немного печально констатировал Драко. — Беги, а то опоздаешь, а старосте так не положено! — До завтра! — только и ответила она, убегая и почему-то краснея в очередной раз за это утро. Когда эмоции от встречи схлынули, Драко достал зеркальце и взглянул на противное лицо Двойника. Тот молчал, хотя явно ему было что сказать после этой встречи. Драко любезничал с магглорожденной — чем ни повод для острот? Но спустя несколько секунд Драко вспомнил прошлый раз, когда Двойник вёл себя наедине с ним неестественно, и обернулся, надеясь увидеть мать за своей спиной. Там никого не было. Захлопнув зеркальце, Драко посмеялся сам над собой, но всё равно наклонился, чтобы откинуть свисающее покрывало и заглянуть под кровать. Там он увидел смутно знакомое личико эльфа, который когда-то служил в его доме. Драко пытался отыскать в памяти имя эльфа, и вскоре ему это удалось. — Ты — Добби? Ты ведь служил в нашем доме! — Да! Я — свободный эльф — Добби, мистер Малфой! — Получается, и ты меня узнал. Не сиди там, выходи, я угощу тебя чаем! Ошарашенный эльф выполз из-под кровати, опасливо озираясь по сторонам. Он выглядел необычно для эльфа, и с удивлением Драко отметил некоторый стиль в подборе одежды и обуви. Не считая нескольких пар носков, надетых друг на друга, на его ногах. Даже верхние из них не были одинаковыми. Следуя своему слову, Драко очистил кружку заклинанием и наполнил чаем. Эльф присел лишь тогда, когда Драко указал ему на больничную койку, и затем принял кружку. — Я очень давно тебя не видел, и теперь мне ясно — почему! — Драко усмехнулся. — Забавно, что мы встретились снова именно теперь, когда оба стали свободными. — Вы не были свободны раньше, сэр? — и без того не маленькие глазки Добби открылись ещё шире. — Но ведь вы — волшебник… — Это не очень легко объяснить… Представь себе, что ты всё ещё не получил одежду, а твой хозяин — злой и ужасный человек, но ты не можешь нарушить его волю, — Драко посмотрел на Добби, и тот вздрогнул, словно вспомнил что-то плохое. — Так я чувствовал себя до недавнего времени. — Сэр, вы правда от чего-то освободились? Драко поморщился. — Меня освободили и долго лечили, чтобы я снова мог полноценно жить. Но, пожалуйста, не называй меня «сэр», ты ведь не служишь с нашей семьей. Зови меня Драко! — Драко Малфой хочет сказать, что теперь мы будем друзьями, которые зовут друг друга по имени? — глаза домовика снова стали большими от удивления. — Если так, то ты будешь первым моим настоящим другом, Добби. — Вы стали очень добрым, Драко Малфой, у вас должно быть много друзей. — Те, кого бы я хотел назвать друзьями, не общаются со мной, — Драко грустно вздохнул и заговорил тише. — Впрочем, Гарри Поттер — герой, вряд ли он мог бы стать другом кому-то вроде меня. — Гарри Поттер? Но ведь он самый добрый и великодушный волшебник на свете! — Я не отрицаю этого, Добби. Но это не значит, что он станет оказывать внимание нежелательным лицам вроде меня… Добби сделал серьёзное лицо, встал и выпрямился, словно то, что он собирался сказать было сравнимо с защитой собственной чести. — Вы ошибаетесь, потому что я — обычный домовый эльф. Любой волшебник посчитал бы общение с эльфом, как с равным, ниже своего достоинства… — из глазок Добби выделились слезинки, и домовик смущённо стёр их. — Гарри Поттер — достойнейший из волшебников! Не смейте в этом сомневаться! — Я и не сомневался в этом, Добби! Только в том, что стою его внимания. — А ты и не стоишь! — раздался голос Гарри совсем рядом.