Бракованный Малфой

Драко едва сомкнул глаза под утро, но проснулся к завтраку в самом приятном настроении. Гермиона пришла во время обеда, и он посчитал нужным угостить её тем, что принесли для них с матерью. Миссис Малфой проводила большую часть времени у Мадам Помфри, то беседуя с ней о чём-то, то помогая составлять некоторые лекарственные средства, и потому Драко избежал необходимости объяснять присутствие гостьи на этот раз. Разговор завязался почти сразу, и после пары общих фраз Гермиона уже без лишних прелюдий расспрашивала Драко об интересовавших её деталях. В основном, ей были интересны конкретные случаи, когда он чувствовал что-то, но делал противоположное, соответственно проклятию. Эта тема не исчерпалась ни второй, ни третьей их краткой встречей, и тогда Драко в очередной раз сказал ей, раздосадованной подошедшим к концу временем встречи: — До завтра! — Завтра… Завтра мы идём в Хогсмид, так что я не приду. — Вот как… В таком случае, просто до встречи. Попрощавшись, он вдруг заметил, что дверь кабинета приоткрыта, и спустя мгновение из-за неё показалась Нарцисса Малфой. — Я понимаю, сын, что у тебя свободные представления о дружбе и знакомствах, но подруга гря… — она осеклась, заметив почти осязаемые молнии из глаз сына, — подруга из семьи маглов — это не только неосмотрительно, но и попросту опасно. — Я надеялся, что навязанные Лордом предрассудки выветрились вместе с прилетевшим тебе в спину заклятием, мама, — горько проговорил Драко, — но, видимо, пожирателя смерти может исправить только могила! — намёк на участь отца выскользнул из его уст прежде, чем Драко сумел себя остановить. — Ты говоришь так только потому, что не знаешь, как далеко идут планы Лорда. Никто не сумеет его убить, а пока он жив — каждый магглорождённый в опасности, а также все, кто им в чём-либо сочувствует! Если ты будешь рядом с этой девочкой, то нарисуешь незримую мишень на вас обоих. Драко не хотел признавать, что мама права, и какое-то время ещё возражал, но чем ближе был вечер, тем меньше Малфой-младший был уверен в своих аргументах. В конце концов, когда мать в очередной раз предпочла ему компанию почтенной волшебницы, Драко достал зеркало и открыл его. — Будь мы на людях, последнее, что я бы стал делать — это разговаривать с тобой! — тут же съязвила проекция из зеркала. — И ты уже должен был понять, что разговор с самим собой — признак сумасшествия… — Наверное, то, что ты такой мерзкий, должно служить мне комплиментом? — съязвил в ответ Драко, заставив Двойника поморщиться. — Я хочу поговорить, и ты знаешь о чём. Как ты считаешь, она на самом деле в опасности? — Она не должна тебя волновать, её дни в любом случае сочтены, потому что её родители — магглы. А вот ты вполне можешь пострадать в процессе защиты девчонки от очередной Авады или Круциатуса. Береги себя самого, а не проходящих мимо грязнокровок, идиот! Драко пропустил последние оскорбления мимо ушей, пытаясь составить мнение об услышанном. Его собственные мысли открылись с другой стороны, и об этом как раз подумала его мать: бывший союзник Лорда, защищающий магглорождённую… Как силён будет гнев любого пожиратель, и как они будут истязать его в наказание? Но это не важно. — Скажи уже что-нибудь, а то с открытием зеркала мне закрывается доступ к твоим мыслям, — проворчал Двойник. — Ты невыносим, но иногда говоришь дельные вещи. Мне плевать, что могут сделать со мной, если я смогу защитить её! — А ты не думал о том, с каким удовольствием пожиратели будут мучить твою грязнокровку? Если заполучат вас обоих, ты будешь жить до тех пор, пока её пытками не доведут до безумия или до смерти. — Этого не будет! — горячо возразил Драко. Он теперь боролся с мыслью броситься из больничного крыла, чтобы найти Гермиону и защитить от неведомых опасностей. Глупый и необоснованный порыв. — Ты сам знаешь: если до неё доберётся тётушка Белла, простая Авада будет проявлением милосердия! — лицо двойника вдруг стало безэмоциональным, и он продолжил спокойным тоном. — Мерзкая погода. Чудесно, что я могу проводить время в четырёх стенах! — И всё же, прогулка тебе бы не помешала, — услышал Драко голос матери за спиной. — Только если ты не собираешься гулять с кем попало, — мать особо выделила последние слова. Поняв, что Двойник обнаружил присутствие другого человека прежде него самого, Драко запомнил это свойство и захлопнул зеркало. — Я понимаю твоё беспокойство, мама, но прошу тебя звать её хотя бы по имени, если не можешь подобрать достойного эпитета, — в этот момент Драко выпрямил осанку и был как никогда похож на своего отца. Затем он со вздохом добавил. — В любом случае, она вряд ли захочет со мной гулять или говорить о чём-нибудь, что не вызывает у неё чисто академического интереса… Так что можешь быть спокойна. Подобных разговоров больше не повторялось. Поздно вечером, когда мать уже выпила своё снадобье для сна без сновидений, Драко услышал странный шум за ширмой, а затем на подушку около его головы лёг бумажный самолётик. Раскрыв его, Драко подсветил палочкой текст, выведенный знакомым почерком: «Мне нужно срочно переговорить с Вами, Драко. В обычное время в запретной секции». Драко почти слышал, как холодно и тягуче профессор ЗОТИ произносит каждое слово, и быстро выскочил за ширму, надеясь догнать Снегга. — Профессор! Драко успел остановить его до того, как дверь закрылась за его спиной. — Не спите, мистер Малфой? — Нет… Вы сказали, что это срочно, а моя мать уже спит. Можем мы переговорить сейчас? Профессор немного поколебался, но в итоге вошёл обратно, взмахнув палочкой на ходу, и Драко не узнал этот жест. — Так нас не услышат. А теперь… Давайте присядем, потому что этот разговор может оказаться тяжёлым для нас обоих. Северус Снегг был краток настолько, насколько позволяли подробности дела. Он описал ситуацию в Хогвартсе и в мире, стараясь заполнить пробелы в знаниях Драко о происходящем. Затем, он аккуратно коснулся темы смерти отца Драко, без лишних подробностей перейдя от неё к родственным связям его семьи. — Лорду видится невозможным, чтобы кто-то выжил из вашей семьи, и он назвал весь ваш род прогнившим. Может, если бы Беллатрикс не так старалась убедить его в своей преданности… Вряд ли он всерьёз думает, что у неё получится. Однако, это поручение он дал именно ей, явно желая наказать… Профессор надолго умолк, став мрачным и задумчивым. — Мерлин! Что же такое он ей поручил? Неужели что-то хуже, чем всё, что она уже успела натворить?! Северус Снегг выпрямился, лицо его потеряло всякую краску, а голос дрожал, когда он ответил Драко. — Ей поручено убить Альбуса Дамблдора. А мне — всячески ей содействовать, пока цель не будет выполнена.