Бракованный Малфой

Жизнь в Хогвартсе казалась Драко неким поощрением за все несчастные годы, и он с удовольствием прогуливался по пустым коридорам, лишь раз встретив кошку Филча. В остальном юноша мог наслаждаться собственным обществом. Но в очередной нише коридора его ждала уже не кошка и не привидение, а Сивилла Трелони. Драко не знал, предупредил ли её Директор о пребывании Малфоев здесь, и потому хотел уже скрыться, когда заметил, как странно она застыла на месте. Странные звуки исходили низким хриплым голосом из её горла, но пришлось подойти ближе, чтобы услышать хотя бы часть сказанных слов: — …проклятие лежит на камне посреди холода. Берегись, путешественник! Один не может того, на что способны двое… Остекленевший взгляд преподавателя прорицаний снова стал обычным, а затем она прошла мимо ученика, слегка шатаясь. Драко не знал, что могли значить эти слова, да и понимал, что это лишь часть пророчества, а, значит, вряд ли это стоит кому-то передавать. Но слова эти въелись ему в память и не давали спать следующей ночью. За неделю до начала учебного года обоих Малфоев пригласили в кабинет Директора, где состоялся не самый приятный разговор. — Тебе придётся принять эти условия, иначе я не смогу оставить Вас с сыном в Хогвартсе, Нарцисса. Речь шла о постоянном заточении в больничном крыле, где уже наложены необходимые, скрывающие их присутствие, чары. — Профессор Дамблдор, я не сомневаюсь в мудрости ваших решений, но вы утверждали, что Драко будет посещать занятия! Как это возможно, находясь постоянно в больничном крыле? — Это ты будешь находиться в больничном крыле. А Драко будет проводить четыре дня в неделю в библиотеке, в запретной секции, в которую теперь будет ограничен доступ. Я уже распорядился установить решётки и навести необходимые чары. Как мне кажется, мальчик неплох в самостоятельном изучении большинства дисциплин, а о своевременной доставке ему нужных заданий я позабочусь сам. Также он будет видеться с одним из преподавателей дважды в неделю. — И вы не скажете мне, с кем из преподавателей вы хотите поделиться нашей тайной? — Увы, придётся довериться мне, Нарцисса. Даже если тебе это не понравится… Мать Драко поджала губы, понимая, что разговор окончен. Так она делала всякий раз когда отец упрямился, не желая менять своих решений после её аргументов. Наверное, её лицо было таким же, когда принималось решение о создании Двойника-Противника? — Драко, за тобой последнее слово, — Нарцисса внимательно посмотрела в глаза сына. — Ты согласен остаться в Хогвартсе на этих условиях? Драко помолчал, обдумывая ответ, но сколько бы ни было ограничений, решение его не могло измениться. — Я уверен, мама, что мы сейчас ещё живы только потому, что находимся в Хогвартсе. Здесь мы и останемся. Нарцисса была возмущена и, чтобы скрыть это, тут же удалилась. Драко по обыкновению остался, внезапно заметив свёрток с тёплой мантией перед Дамблдором. — Вы куда-то отправляетесь, сэр? — Я давно откладывал одно дело. Главным образом потому, что на моём попечении были вы с матерью, но теперь всё необходимое сделано. Настало время выполнить и отложенное дело. Отчего-то Малфою вспомнились слова случайно услышанного пророчества. Некий камень посреди холода и путешественник… Неужели, Дамблдор? — Могу я пойти с вами, сэр? — порывисто предложил Драко прежде чем успел хорошо об этом подумать. — Можете ничего не объяснять: похоже, это какая-то тайна. Но я бы хотел… Мне бы хотелось быть полезным. Что-то мелькнуло в глазах старого волшебника, словно какая-то мысль внезапно поселилась в его голове. — Сейчас мне вряд ли кто-нибудь будет полезен, Драко… Но ты прав, это опасная затея, и я бы не хотел идти один. Хотя бы на тот случай, если придётся немедленно скрыться с моей находкой. — Находкой, сэр? — Драко снова подумал о пророчестве. — Тем, что я надеюсь обнаружить, — Дамблдор говорил странным тоном, словно он не беседует с учеником, а размышляет сам с собой. — Несомненно, так и есть! Я откладывал эту затею несколько недель, и она вполне потерпит до тех пор, пока я не найду подтверждения другим своим догадкам. Обещаю, что мы отправимся вместе, когда ты будешь готов. А пока нам обоим следует хорошенько отдохнуть. Разговор был окончен, и ученик смог вернуться на больничную койку, которая была уже почти привычной, даже после мягких перин Малфой-Мэнора. Невольно он проматывал в голове все события прошедшего дня и думал о начале учебного года. Драко остался доволен поставленными условиями кроме одного: невозможности общаться с другими учениками. Теперь, не имея на себе дурацкого проклятия, ему очень хотелось встретиться с гриффиндорской троицей и всё им обьяснить. Потому, будучи от природы послушным, ему всё равно было трудно заставить себя скрываться в запретной секции. «Я делаю это ради матери. Я делаю это ради матери», — повторял он, когда на второй день учёбы сквозь тишину библиотеки до него донёсся голос Гермионы Грейнджер. Девушка просила исправить что-то в своём читательском билете, и библиотекарь, ворча, принялась произносить бытовые заклинания для стирания чернил. Осознавая, что не может выйти через запертые заклинаниями решётки до ужина, даже если бы очень хотелось, он смотрел сквозь них на парту у окна между стеллажами и представлял, что девушка займёт именно это место. Он усмехнулся самому себе: ну, конечно, нет, ведь её любимое место в предыдущем ряду, между секциями нумерологии и истории. А если бы она и сидела здесь, сквозь дымку от скрывающих чар Драко едва ли смог бы разглядеть выражение её лица… Всю первую неделю Драко провёл в основном за повторением материала предыдущих лет, только пару раз взявшись за изучение чего-то нового. Обещанный Дамблдором преподаватель не показывался, но Драко это не удивляло: начало года всегда венчалось суматохой, а также вознёй с первогодками, если речь шла о деканах факультетов. Драко уже сделал предварительный вывод о том, что его будет сопровождать никто иной, как Менерва Макгонагалл — пожалуй, единственный из преподавателей, которому Дамблдор мог бы доверить подобную тайну, не опасаясь за её разглашение (это бы мог быть и Хагрид, но сам Драко с трудом представлял его хранителем какой бы то ни было жизненно важной информации) На второй неделе, в среду, Дамблдор велел Драко оставаться в больничном крыле, так как одному из преподавателей понадобился доступ в запретную секцию. Драко весь день промаялся почти без дела, к закату дочитав взятый с собой учебник по трансфигурации. В теории он теперь знал этот предмет довольно хорошо, а практику надеялся взять у своей вынужденной наставницы. В четверг Драко впервые испугался разоблачения своего убежища, внезапно услышав щелчок замка на решётке. «Неужели, директор забыл восстановить заклинания после вчерашнего дня?» — думал Драко, достав палочку и нырнув под стол, на котором остались изучаемые им пергаментные свитки. Услышав медленные шаги по каменному полу, Драко был готов поклясться, что узнал ещё по ним того, кто затем заговорил, медленно и словно бы презрительно: — Долго ли Вам будет угодно прятаться, Мистер Малфой?