Бракованный Малфой

К огорчению Драко, директор больше никогда не пытался пригласить его в свой кабинет. Вероятно, даже сдерживаясь изо всех сил, Драко сумел расстроить старого волшебника своим поведением. Впрочем, скоро стало совсем не до этого: Тёмный Лорд возродился. Будучи ещё мальчиком, Драко нередко слышал о тёмном волшебнике, чьи поступки были великими и ужасными. Он хотел бы, чтобы это оказалось лишь выдумкой, но не прошло и пары дней после смерти Седрика Диггори, как в их доме уже принимали нежданного гостя. Драко велели не выходить из комнаты, и, как назло, ему очень хотелось ослушаться отца. Впрочем и того, что он сумел услышать от других, было достаточно для полноценного отвращения к персоне Лорда Воландеморта, даже если самого его он не слышал и не видел. Драко искренне пытался весь следующий год побороть отвращение к Лорду, потому что понимал, что оно делает его самым ярым поклонником этого злодея. Нередко Драко с горестью писал в свой дневник подобные строки: «Снова я не сдержал эмоций, снова был горяч в своих изречениях. Теперь и Дафна Гринграсс поддалась моему «влиянию», и тоже хочет метку. Я хотел сказать, что только глупец будет стремиться стать Пожирателем, но сказал, что лишь глупец откажется! Глупая девчонка… Все они глупые. Порой мне кажется, что если однажды я пожелаю спрыгнуть с Астрономической Башни (вернее, не пожелаю, но сделаю это), они все прыгнут следом…» Для Драко стали почти привычными сожаления том, как из-за его же убеждений очередной однокурсник загорелся желанием стать Пожирателем и как можно скорее получить метку! Огорчение от этих событий могло бы сделать Драко рассеянным и подорвать его подготовку к СОВ, но ведь он не мог проявить свою настоящую реакцию, а потому даже против воли постоянно готовился к экзаменам. В конце концов, разделавшись с последним, он тут же послал сову родителям, и Нарцисса забрала сына. Тревожные предчувствия уже некоторое время беспокоили Леди Малфой, и потому её желание постоянно знать, что сын в безопасности, совпало с желанием отпрыска вернуться домой. В стенах собственного дома Драко думал о нескором возвращении в Хогвартс и о своём недуге. Он не знал, что его судьба решится в то мгновение, когда в дом влетит сова с громовещателем. «Сегодня, Люциус, — проговорил холодный голос, — прямо сейчас… " Письмо распалась клочками по столу, попав в тарелку с ужином отца, который тот всё равно уже не смог бы доесть. — Что будет сегодня, отец? — Ничего, что касалось бы тебя, Драко, — жёстко отчеканил отец, уже двигаясь к тайнику, в котором хранил маску Пожирателя. Драко знал этот тон. Отец предвкушал триумф, был так уверен в своей победе уже заранее, что Драко невольно чувствовал беду. Он не хотел знать, что задумал отец, и надеялся, что это действительно его не касается. Что он никогда не узнает, чья жизнь окажется в опасности сегодня и кого приговорили к смерти или мучениям порочные идеалы Лорда! Всё произошло мгновенно: Люциус приготовился к трансгрессии, а Драко, сам не осознавая своих действий, внезапно схватил отца за локоть. Юноша закрутился в неясном водовороте ощущений, словно его самого пытались вывернуть наизнанку, и оказался вдруг в незнакомом переулке маггловского города. Отец накричал на него, велел отправляться домой немедленно, но затем вспомнил, что сын не может воспользоваться магией. Он знал: если Тот, Кого Нельзя Называть, говорит «прямо сейчас», то каждая секунда промедления может сказаться на нём лично и на его семье… — Уверен, ты будешь счастлив сегодня поучаствовать в охоте на Поттера, Драко, — Люциус сделал насколько движений над своей мантией, и спустя секунду достал из её кармана две маски Пожирателей. — Надень маску и не смей снимать. Знаю, что ты очень сильно хочешь ослушаться меня, а, значит, не сможешь этого сделать… Дальше для Драко всё было как в тумане. Отец куда-то потащил его, что-то делал и говорил, но в голове Драко так и билась мысль: «охота на Поттера… Я не могу участвовать в этом, я не должен, я не хочу!» Малфои оказались в тёмном коридоре министерского подземелья. Люциус уверенно проходил дверь за дверью, и Драко не смел отставать. Наконец, они оказались в огромном зале со множеством стеклянных шаров, и Драко совсем потерялся в пространстве, услышав знакомый голос Гермионы Грейнджер где-то поблизости. Не паника, но не менее тёмное чувство наполнило пространство его души. Ему хотелось бежать со всех ног, и потому он стоял, не шевелясь вовсе. Он хотел бы броситься на помощь тем, кого отчаянно хотел назвать друзьями, но мог только слушать чьи-то крики, стоны, звук падающих предметов и бьющегося стекла. Драко сумел заставить себя сдвинуться с места только тогда, когда стоящий рядом стеллаж с хрустальными шарами начал падать прямо на него. Покинув комнату пророчеств, он на неопределённое время потерялся в переходах между помещениями, ведь он был так постыдно ненаблюдателен, когда отец вёл его сюда! И вот наконец он увидел выбегавшую из очередной двери тётю Беллатрису, а за ней и Гарри Поттера. Он побежал следом, слыша как она повторяет «я убила Сириуса Блэка!», дьявольски хохоча. Но почему Гарри Поттер после этого попытался применить к ней непростительное заклятие? Это было так на него не похоже! И кем ему приходился дядя Драко, которому приписывали освобождение его тётки из Азкабана? Уж он-то знал, чьих рук было это дело… — Кем приходится Поттеру этот предатель крови? — небрежно произнёс Драко, снова прикованный к месту, где стоял, разворачивавшейся картиной. Казалось, никто не мог его слышать в том укромном уголке, и маска скрывала его лицо, но при появлении Лорда собственной персоной Беллатриса Лестрендж отошла именно в его сторону и услышала этот вопрос. — Мой мерзейший кузен приходился крёстным мальчишке Поттеру. И скоро они снова встретятся, Мой Лорд вот-вот с ним покончит… Беллатриса произнесла последнее благоговейным шёпотом, от которого Драко тут же затошнило. Сириус Блэк, очевидно, был первым кровным родственником Драко, с которым ему хотелось иметь родство. Очевидно, его благородство выходило далеко за рамки кровных обычаев, а само его существование создавал дополнительную связь между Драко Малфоем и Гарри Поттером! Драко хотелось сказать что-то такое, отчего тётя Белла тут же почувствует всей душой, как ему от присутствия мерзко, но молчал. Впрочем, недолго он испытывал отвращение, потому что тут же появился Альбус Дамблдор и встал на защиту Гарри! Однако, прежде чем Директор произвёл первое движение палочкой, юноше на мгновение показалось, что он бросил взгляд в тот самый угол, где стоял Драко. Хотел ли он, чтобы Директор заметил его или боялся, какого мнения старый волшебник теперь будет о его персоне? Он не успел как следует подумать, когда вдруг отец подошёл к нему, схватил за руку и затащил в ближайший камин, перенося их обоих домой в Малфой-мэнор. Удирать вовремя — вот в чём Малфои были лучше всех!