***
Ребята уже изучали гостиную, а точнее библиотеку Дрейк. Там было всё, на любой вкус и цвет. А сама библиотека размером с Большой зал, в ней также находились кресла и диваны для чтения. — И это только у нас такая библиотека есть в гостиной? — Да, вы правы, мистер Забини, — все вздрогнули от неожиданности и увидели перед собой домовика, что был хорошо одет, в отличие от любых других ему подобных. Он немного помочал и продолжил: — Мисс Доротеа и мистер Джесус были убеждены в том, чтобы необходима личная библиотека, доступная только им и их студентам. Видя то, как не которые волшебники обращались с книгами и уничтожали их, тем самым скрывая информацию, они решили включить в проект гостиной Дрейк и её, но скрыть так же, как и комнату для дуэлей из чертежей. — А они прям к чему-то готовились, если решили всё это скрывать — задумавшись, произнёс Локи. — Или же предполагали, что могло случиться. И да, а кто вы? — Ой, простите мне за мои манеры. Я Каспар, хранитель сокровищ, домовой эльф, что был назначен ответственным за сохранность библиотеки. Я слежу за порядком, чтобы ни одна книга не была вынесена за пределы гостиной. А я пойму, если это произойдёт, и лучше вам не знать, какие последствия могут быть, — суровым взглядом он оглядел детей, но тут же мягче сказал: — Но вы можете обращаться, я помогу вам найти нужную литературу. — Очень приятно познакомиться, мистер Каспар, — мило улыбнувшись эльфу, Гермиона продолжила: — Так, значит, вы всё это время находились здесь? Подхватил Тони: — С того самого момента, когда другие основатели… Сделали это с Дрейками? Домивику было тяжело говорить о периоде, когда брат с сестрой начали быстро собирать самое нужное в дорогу, — тогда повсюду искрилась магия от их волнения. Он как-либо пытался уговорить Доротею и Джезуса взять его с собой, но они решительно настаивали на том, что Каспару нужно остаться, ведь кто-то должен будет заботиться о книгах и не только… — Да… с того самого момента я нахожусь тут. Много времени провёл, но время на меня не повлияло, ведь на это месте наложено заклинание. То есть я не постарел, как и библиотека не увядала, для нас часы тут длились, может быть, и долго, но на самом деле ничего. — А как же еда и вода? Ведь они необходимы для поддержания организма. Как вы смогли продержаться столько времени, или же основатели и об этом тоже позаботились? — Они были рассчётливыми и продумали всё… Эти двое волшебников относились к своим студентам со всей внимательностью, но и были строги, ведь важно, какими станут они людьми, что у них за душами будет, как мне рассказывала сама мисс Доротеа… Все замолкли как бы в память о двух волшебниках, каждый думал обо всём этом. Кто-то думал, где же они скрылись; кто-то о том, что же ещё может находиться в гостиной дома Дрейк; кто-то о том, что же будет, если вынести книгу из гостиной; а кто-то — где можно достать еду.***
Вечером, когда все были немного уставшие, было принятно решение отдохнуть. Кто-то писал своим родителям письма, а кто-то разговаривал в компании — так и сделала наша троица. Сидя на ковре перед камином, они смотрели на то, как языки пламени танцуют свой не понятный никому танец: он завораживал, но также и пугал своей силой. — Как бы я не боялась огня, он всё равно привлекает. В этот момент Теодор сжал руку Гермионы, давая свою поддержку, а Том обнял девочку: они никогда не забудут тот день, когда она была по-настоящему напугана.Зима. Конец декабря.
Предновогоднее настроение так или иначе было в этом приюте. Воспитатели установили ель в гостиной, некоторым детям давали возможность украсить дерево. Это считалось вознаграждение за хорошее поведение.
Ночью, пока все спали, один из детей решил посмотреть на ёлку и случайно обронил свечу — всё началось загораться. Взрослые в это время у себя уже строили планы, как будут проводить новогодние каникулы, но тут услышали крики и поспешили на звуки. То, что они увидели, поразило: огонь поглощал ёлку, что была символом чего-то нового и прекрасного, а теперь этот символ становится пеплом, захватывал с собой занавески, ковры и мебель. Кто-то пытался тушить, а кто-то выносил ценные вещи, дабы спасти их, но пламя уже начало распространяться. Надзиратели вспомнили, что у них ещё в здании находятся дети. Кого как вытаскивали из приюта, кто-то уже сам выбрался, до кого-то было трудно добраться, но к этому времени прибыли пожарные.
Том и Теодор были на улице — тогда они ещё жили в разных комнатах с Гермионой — и надеялись, что она уже снаружи. Когда они её не нашли среди других, то хотели вбежать здание, но им преградили дорогу пожарный.
Они не знали, что делать, пока их подруга там. Через десять минут два мальчика увидели её на руках пожарного. Она казалась в его руках такой маленькой, что было страшно, но гораздо страшнее было, если бы она не дышала…
Её отнесли к скорой, мальчики помчались туда, чтобы убедиться, что с ней будет всё хорошо. Они увидели перед собой девочку с сажей на лице, одежде, её глаза не излучали ту теплоту, что всегда была, когда они оказывались рядом. Теперь там поселились страх, боль и пустота. Было видно, дорожку слёз, что всё ещё шли. Тогда Том и Теодор осторожно её обняли: им хотелось облегчить боль, что плескалась в глазах Гермионы.
— Эй, ребят, не хотите к нам? — А что у вас там? — Подрывной дурак. — Если, конечно, вы объясните правила игры, то с удовольствием, — двое мальчиков посмотрели на свою подругу, как бы ожидая её ответа. — Я пас, уже само название доверия не внушает, так что я лучше посмотрю со стороны, как вы будете взрываться и кто останется у нас тут дурачком. — Миледи, а вы струсили сыграть? — Нет, но мне больше нравится наблюдать за игрой, чем в ней участвовать, Энтони. — Как скажете, но рано или поздно мы с вами сыграем, Гермиона. Девочка решила на это никак не отвечать и просто отвела взгляд. Её глаза остановились на мальчике с тёмными волосами, как у Тома и Теда. Он сидел на кресле и читал какую-то книгу. Как и все другие мальчики, был симпатичным, но что-то ещё таилось в Локи. — У меня что-то на лице? — Нет, прости, я просто задумалась… — О чём же тогда? — Ну-у-у… — протянула Гермиона, ища подходящее оправдание, чтобы он не подумал, что она разглядывала его. — О том… что ты читаешь, о чём ещё я могла подумать? — Ну, допустим, — Локи улыбнулся с её ответа, — я читаю книгу про Мэрлина, довольно интересно, Каспар дал мне её. — И что ты успел узнать про Великого Мэрлина? — девочка неловко замолчала, набираясь сил и мужества: — И, если тебя не затруднит, мог бы ты почитать? Лафейсон не ожидал такой просьбы, но решил её исполнить: всё-таки мало кто интересовался, что он читает, да и никто не просил его кому-либо раньше читать, кроме матушки.Весна. Апрель. Библиотека.
— Эй, Локи, тебе не надоело со своими книжками возиться? Может, лучше вместе с Хогуном, Вольштаиггом и Фандралом потренируемся во владении мечами? — с вдохновением произнёс блондин.
— Обязательно, — в глазах брата появилась искра, но тут же потухла, когда Локи сказал: — как только ты закончишь выполнять задание, которое нам дал учитель ещё на той неделе.
Локи перелистнул страницу книги по зельеварению. Не понимал брюнет, почему Тору так неинтересно выполнять домашку или читать книги, ведь благодаря им они могут узнать что-то новое.
— Братец, разве это возможно так быстро выполнить? — посмотрев на своего собеседника, он увидел лишь лицо, что будто говорило: «Ещё в тот же день сделал». Тяжело вздохнув, он продолжил: — Тогда ничего не будет, если я сейчас возьму перерыв и потом начну работать. Пойду пока что разомнусь.
Он вышел из библиотеки, но так и не вернулся. Вместо этого со своими друзьями занимался тренировками до самого вечера.
— Матушка, а все дети такие, как Тор?
— Нет, все дети разные. Есть те, кому интересны тренировки, как твоему брату; есть ещё те, кому нравится учиться, как и тебе; и те, кому нравится и учиться, и тренироваться, — Фригга любила своих сыновей и желала каждому только счастья. Она улыбнулась и, держа в руках своего третьего двухлетнего ребёнка, произнесла: — Ты найдёшь тех, кто, как и ты, желает знаний, но не забывай о том, что важно на самом деле, сын мой, — после небольшой паузы спросила: — Как насчёт почитать нам сегодня?
Ему было тепло на душе при виде матушки и младшенькой сестрёнки, что сладко спит. Всё то, что утром его волновало, тут же испарилось, и вместо этого пришли покой и умиротворение.
— Конечно, матушка, что ты хотела сегодня послушать?
Отогнав воспоминания, Лафейсон ответил девочке: — Если ты просишь, то как я могу отказать? Итак, существует много легенд, как появился Мэрлин, одна из них гласит, — он прочистил горло и начал читать: — «Происхождение Мэрлина, как и его жизнь, окутано мифами. Согласно одним источникам, его мать была одной из чистейших и добрейших девушек-маглов за всю историю человечества, зло никогда не рождалось в её душе. Дьявол искал путей к ней, но не находил. Однажды её сестра, злая женщина и полная ей противоположность, пришла домой пьяной и начала несправедливо бранить и оскорблять сестру. Девушка разгневалась, открыв тем самым свою душу злу, и дьявол овладел ею. Так был зачат Мэрлин. Во время беременности она молила Бога, чтобы он помиловал её и ребёнка, а также обращалась за помощью-советом к своему духовнику-священнику Блейзу…» — Вы меня звали? — обернулся на ребят мулат, что был явно заинтересован происходящим. — И чем вы тут занимаетесь вдвоём? — До того, как ты нас прервал, Блейз, Локи читал про рождение Мэрлина, про то, как он появился. — А точнее, про один из возможных вариантов. — Звучит довольно интересно, можно ли к вам тогда присоединиться? Я уже вышел из игры, и хочется сменить общество детишек на более серьёзную компанию детей, — с наигранным официозом он посмотрел на своих однокурсников, что пытались выиграть в карты. — Ну, так что? Я готов слушать и воспринимать информацию. — Если будешь плохо себя вести, то станешь в угол, — решила войти в роль воспитателя Гермиона. — Я буду себя хорошо вести, мамочка, только не наказывай. Они посмеялись с этого. Локи кратко рассказал, что они ранее прочитали, и после этого продолжил чтение: — «Блейз решил, что следует окрестить Мэрлина сразу по его рождении. Сделав это, Блейз уничтожил всё тёмное наследие Мэрлина, но у того остались необычайные способности мудреца и провидца». — Звучит не очень убедительно для того, кто стал среди волшебников Великим. — Ну, это одна из версий рождения Мэрлина, Старк, и великим человека делает не рождение, а поступки, которые он совершил при жизни. Теперь я могу продолжить? — он посмотрел на всех присутствующих, что решили всё-таки послушать про волшебника, а не играть в игры. — Спасибо за тишину. Итак: «По иной версии той же легенды, мать Мерлина, монахиня Кармелис, однажды последовала на берег реки и прилегла отдохнуть. Злой дух, давно следивший за ней, воспользовался этим и, подлетев поближе, трижды клюнул Кармелис в ухо. Проснувшись, девушка почуяла недоброе и поспешила к монаху Блейзу. Услышав её рассказ, монах упрекнул Кармелис в неосторожности, сказав, что через девять месяцев она родит ребёнка от Тёмного Духа. Малыш родился покрытый шерстью, повергнув свою мать в ужас. Слыша, как она проклинает Тёмного Духа, младенец заговорил: «Не бойтесь, матушка, я не причиню вам никакого зла». Вскоре к монахине пришел Блейз и, окрестив дитя, увидел, что шерсть с его тела исчезла». Тут к ним присоединился ещё и Чарли, что выиграл у Пьетро в игре: — Мне с братом мама рассказывала такую легенду про рождение Мэрлина: «Он родился в городе Уэльс в пятисотых годах, мать его была обычной девушкой, а отец волшебником. С ранних лет маленький Мэрлин старался волхвовать и пророчествовать. Ему повиновались все звери и птицы, а олени и филины часто были спутниками его игр. Мэрлин был добрейшим мальчиком: всем помогал, давал советы. Он был полностью доволен жизнью, пока король Вортигерн не позвал его усмирить двух драконов. И тогда все окончательно поняли, что Мерлин — волшебник». — Звучит, как детская сказка, честно говоря, — заметил Т’Чалла. — В каждой сказке есть доля правды, так что не следует воспринимать любую из них как потеху, — задумчиво произнёс Реддл. За спиной детей прозвучал голос Лорда Драбена: — Добрый вечерок, ребята. Увы, как бы вам того не хотелось, но я должен следить за вашим режимом, а значит пора расходиться по кроватям, чтобы быть завтра бодрячком. Так что давайте, все под мою песенку в кровать, про Мэрлина ещё успеете почитать и поспорить. Он начал напевать не понятно на каком языке песню, но все дружно пошли по своим спальням. Словно он был Крысоловом, который играл на своей дудочке, а они послушно шагали по его мелодии. Гермиону рассмешило это сравнение, но никто не понял причину смеха: они могли только догадываться, как и сама кареглазка. Откуда она вспомнила Крысолова, если раньше не читала сама о нём?