Утопая в грязи

Покачивая ногами в ритме вперёд-назад, я сидела, рассматривая довольно странный кабинет незнакомого мне человека. — Профессор Дамблдор. — автоматически вымолвила я, когда перевела взгляд на пожилого мужчину. — Пенелопа, я правильно тебя понял? Ты помнишь лишь моё и своё имя? — серьёзно спросил профессор, поднимая бровь. Мне не нравился этот человек. Его жесты, мимика… всё это очень настораживало. Возможно ли, что он похитил меня у тех странных людей? Я проснулась не так давно. Сперва удивилась смене обстановки, но разумно рассудив, что разницы между ситуациями нет, позвала медсестру. Меня отправили к Дамблдору. — Не могла бы ты сперва рассказать мне, что те ужасные люди успели с тобой сотворить? — напряжённо взглядываясь в мои глаза, спросил он. Я задумалась. Искренне рассказать что-то человеку в моём понимании означало бы полностью довериться ему. Доверится человеку — доверить ему свою жизнь. Если этот человек не будет достаточно силен, я смогу умереть. Я не знала Дамблдора и точно не смогла бы ему доверять. Но в то же время… он мог предоставить мне еду и кров, и возможно, магическое образование. О магии мне рассказала Луна. Девочка, постоянно твердящая о огромном количестве мозгошмыгов в моей голове. Встретила я её, когда вышла из больничного крыла. Случайно столкнулись, а она, узнав меня, вызвалась проводить к кабинету директора. Наивная девчонка помогла мне немного разъяснить ситуацию. Из-за этого, я никак не отреагировав на казалось бы, очень эмоциональный вопрос, нахмурив брови, ответила: — Они сказали мне, что я сошла с ума из-за смерти грязнокровки. Я не знаю, что это… — последнее предложение я едва выкоренила из себя. Ненавидела быть неосведомлённой. — Но надеюсь, что вы расскажете мне, как здесь всё устроено. Глубоко задумавшись, с отрешенными выражением лица профессор кивнул. — Грязнокровка — унизительное прозвище чистокровных волшебников, считающих людьми не рождёнными в семьях чистокровных волшебников недостойными права нахождения в волшебном мире. Я сузила глаза, качнув головой в знак того, чтобы он продолжал. — Понимаешь, некоторые злые люди распределяют людей на три категории: чистокровные, полукровные, маглорожденные. Все они отличаются. Он вновь посмотрел на меня. Я сжала челюсть. Этот человек действительно меня раздражал. Если выдастся удобная возможность — убью. — Чистокровные, по их мнению, стоят выше всех и могут обращаться с маглорожденными как с рабами. Полукровные более уважаемые нежеле маглорожденные, но не настолько, как чистокровные. — Но стой… — он вдруг остановился. Взгляд словно бы прояснился. — Ты сказала о том, что тебе сказали то, что грязнокровка умерла? Ты не видела её вживую? Не сможешь описать? Я покачала головой. Забыла давно про эту грязнокровку, да и упоминание это всего лишь. — Мисс Грейнджер пропала вместе с тобой. Когда вы вместе с ней прогуливались по Косой Аллее, на вас скорее всего напали пожиратели смерти. Косая Аллея? Место, где волшебники могут купить нечто волшебное? Пожиратели смерти? Это словосочетание было чуждо мне. — Сэр, — голос был жалким. Я удержалась от того, чтобы не скривить губы в отвращении. — Кто такие пожиратели смерти? — Ах… точно. Пожалуйста, навсегда запомни Пенелопа, что те люди, похитившие тебя, назывались пожирателями смерти. Это слуги лорда Волдеморта. Ужасные, бесчеловечные и грешные люди. Заблудшие души… Профессор слегка переигрывал. А я ненавидела театральность, ведь всю осознанную жизнь играла. Актер раздражается от присутствия другого, более не профессионального актера. Похожее было со мной и Дамблдором. Он считал меня ребенком и не позаботился о том, чтобы не выглядеть в глазах ребёнка сущим ангелом. Нет, он настойчиво выстраивал образ ангела… — Зачем они похитили меня? — спросила я чуть севшим голосом, покачивая головой в такт музыке из воображения. Любила так делать. — Ох, дорогая… — на несколько секунд он задумался, а после, словно в голову пришла идея, посветлел, мигом встав. — Рассказать это представится некоторой сложностью, но я попробую… показать. Не поняв о чем он, я поплелась вслед за почти порхавшим профессором. Впереди меня ждали несколько часов созерцания воспоминаний из омута памяти.

***

Пенелопа Поттер была отважной Гриффиндоркой. Общительная девочка быстро нашла друзей на родном факультете родителей. Первый год её учёбы обителям Хогвартса запомнился как один из наиболее шумных и пожалуй, чуточку весёлых. Ведь она подружилась с близнецами Уизли. И их младшим братом — Роном. А ещё с невыносимой зубрилкой Гермионой, и простачком Невиллом. Второй год же разительно отличался от первого. По какой-то причине девочка начала отдаляться от друзей, и ни расспросы, ни уговоры, не смогли вывести её на правду. Пенелопа принялась более усерднее учится, меньше доверять окружающим и больше слушать друга в дневнике. К концу второго курса девочка разительно изменилась.

***

Выныривая из последнего воспоминания, я понимаю, что воспоминание про дневник не было из омута, а появилось само по себе. Как и имя Дамблдора. Это было удивительно. — Профессор Дамблдор, кажется, моя палочка навеки утеряна. — пожав плечами сказала я. Едва не оскалившись на его не удивлённое выражение лица, продолжила: — Волдеморт забрал её. Мне нужна другая. — Ох, можешь не беспокоится, дорогая, — он покачал головой. — Я разберусь с этим. А сейчас ты должна пойти в гостиную Гриффиндора, чтобы отдохнуть перед предстоящим обучением. Я сопровожу тебя. Есть ли ещё что-то? — Мне нездоровится, — чуть кашлянула. — Из-за этого я физически не смогу посещать занятия. Скажите мне, профессор Дамблдор, это ничего? — В этом нет ничего удивительного, дорогая. Отдохни как следует. Я не уверен в том, что тебя не опоили. Результаты исследования медсестры оказались весьма расплывчатыми. Когда мы шли по коридорам, между нами была неловкая тишина. — О, и ещё, профессор Дамблдор. Я больше не смогу состоять в квиддичной команде. Передадите это декану? — Я тебя понимаю. Можешь не беспокоится, всё передам. Я кивнула в ответ.

***

Соседки очень сильно меня раздражали. Постоянные шумные разговоры, их приглашения чужих людей в мою комнату, вопросы о грязнокровке Грейнджер. Я не могла молчать. — Пенелопа, так где Гермиона? Ты всё время словно сама не своя из-за того инцидента. Что-то случилось? — спросила одна из них, чуть склонив голову на бок. Сидя на кровати и читая в книге о довольно полезных и интересных заклинаниях, я проигнорировала её, продолжив полезное чтение. — С тобой всё в порядке? Только и делаешь, что читаешь. — сказала другая раздражающе обеспокоенным тоном. — Да Мерлин! — первая девушка соскочила с постели, в мгновение ока оказавшись возле меня. Она выхватила из моих рук книгу, начав рвать страницы. Моё терпение никогда не являлось безграничным. Нет, оно было настолько хрупким и маленьким, что его едва хватало на то, чтобы терпеть присутствие двух раздражающих особей возле себя всю ночь и часть дня. Из её носа потекла кровь, когда я со всей силы ударила в её наглую рожу. Перед глазами попылыли яркие вспышки, когда я повалив её на пол, оседлала и начала бить в лицо. Это приносило мне удовольствие. Её крики, громкие всхлипы и слёзы. Она явно не ожидала такого от Поттер. Вторая девочка попыталась оттащить меня, но её постигла участь похуже. Я достала палочку, с улыбкой объявив: — Круцио! Как жаль, но ничего не произошло. Моя «новая» палочка совершенно не отреагировала. Я прочитала об этом заклинании в книге, взятой из интересующей меня секции. Должна признать, заклинания, о которых там написано могут оказатся вполне полезными в будущем. Во второй раз я вложила всё своё желание причинить этой девчонке как можно больше боли. И это получилось. Она нечеловеческим голосом завизжала, начав биться словно в припадке. Я упитывалась их страданиями столько, сколько смогла. Пока не пришел Дамблдор с учителями. И нет, меня не исключили. Лишь предупредили. Я ведь избранная. Их единственный шанс в борьбе с Волдемортом. Глупые и доверчивые людишки.

***

Эта загадочная тетрадь, принадлежащая некому «Тому Марволо Реддлу» привлекала меня с первого дня. Её доставили вместе с остальными моими вещами. С дома противных маглов, у коих Пенелопа и жила. Я настроена разобраться с ними в кротчайшие сроки. После первого же взгляда. Но сейчас не об этом. После того инцидента с соседками меня пересилили в отдельную одиночную комнату. Здесь я могла наслаждаться тишиной и спокойствием. Спокойно изучать тёмные заклинания. С некоторым нетерпением сидела на кровати, предвкушающе ерзая. В руках шариковая ручка, на коленях тетрадь в черной обложке. Нервно улыбнувшись, заправила выбившийся локон ярко рыжих волос. Единственное связанное с ним воспоминание — то, как Пенелопа быстро в нём писала. Слова понять я не могла. Но в нём ясно было видно, как некто из дневника отвечает ей. Это и нервировало меня. Люди ведь боятся неизвестности? Я ничего не боюсь, но осторожно отношусь к проклятым вещам, так хорошо описанным в волшебных книгах. Глубоко выдохнув, аккуратно вывела:

Дамблдор идиот.

Облизнула пересохшие губы. Я не понимала, из-за чего написала именно это. Возможно, на подсознательном уровне знала, что выстроила наилучший вариант будущих событий. Едва не подавилась слюной, когда слова, написанные мной исчезли, а вместо них появились новые:

Кто ты?

Чёрт, это была проклятая вещь. Но… почему бы не посмотреть, что будет дальше? Конечно же, настоящее имя я не собираюсь раскрывать.

Меня зовут Жасмин. А ты кто?

Последние слова дались мне с некоторым усилием. Мне не было дела до личности того, кто это писал. Более интересно, как именно он мог это делать.

Моё имя Том. Жасмин, не смогла бы ты рассказать, где нашла этот дневник?

Я задумалась. Возможно ли, что дальше он попросил бы меня вернуть его на прежнее место? Они с Пенелопой скорее всего общались.

Моя подруга мне его одолжила. Сказала, он может помочь с уроками.

На некоторое время загадочный собеседник по имени Том замолчал. А я скучающе вертела ручку, представляя то, как немедленно сжигаю дневник. Но это пока что может подождать.

Это намного удивительно. Пенелопа никогда мне о тебе не рассказывала.

Вдруг что-то в моей голове щёлкнуло. Захотелось написать что-то, точно поставившее бы в тупик так называемого Тома.

Да потому что я - Пенелопа. Идиот.

Наступила длительная тишина. Очень раздражающе длинная тишина.

Пенелопа? Я глубоко поражен. Это шутка, не так ли?

Я усмехнулась. Кажется, с Реддлом не должно было возникнуть проблем.

***

Как же я была не права. С этим Томом возникла просто масса трудностей. Чудак совершенно не хотел рассказывать о себе, в большей мере переводя темы на политические или школьные. А ещё сложив «ТОМ МАРВОЛО РЕДДЛ» я приобрела «Я ЛОРД ВОЛДЕМОРТ». Мне было плевать, что он Волдеморт. По большей части я о таком и не задумывалась. Нет, моё отношение к лорду Волдеморту было более нейтральным, нежели враждебным так как он не сказал ничего провоцирующего на злость. Но мне было плевать на такого рода личностей. Хотя, если задуматься, плевать мне было на всех. Но нет… он словно бы нарочно начинал разжигать мой гнев, осторожно спрашивая про Дамблдора. В такие моменты я не контролировала себя. Пускала в дневник ряд проклятий, не добиваясь совершенно никакого результата. А Реддл приказывал мне успокоится, ещё больше распаляя. Никто не смел мне приказывать.

***

Моя учёба была идеальной. Я быстро освоила простую программу первого и второго курса, тут же перейдя на более сложный уровень. Но это не мешало мне прогуливать. Учителя злились, одноклассники злились, призраки злились. А ещё боялись. Они начали понимать, что прошлой добросердечной и невинной Пенелопы больше нет. Некоторые открыто выражали недовольство, другие же относились к этому со всей своей возможной нейтральностью. Но одно было ясно - первые после подобных выражений не могли и говорить. В то время как вторые продолжали счастливо молчать. Я чувствовала власть. Всё зависело от меня. Никто не смел мне перечить. Я была главной.