Дух леса

Весь обратный путь Льюин никак не мог подавить в себе чувство страха. Он чувствовал, что Сьюзан угрожает опасность. Чувствовал очень отчётливо. Уже приближаясь к дому, сквозь шум ветра в саду Льюин смог различить безутешные завывания Мэгги, доносившиеся из спальни Сьюзан. Он вбежал в дом, но стоило ему оказаться в коридоре, как он застыл на месте. Ноги словно вмёрзли в пол, не давая даже пошевелиться. На полу возле комнаты Сьюзан была огромная бурая лужа. — Нет, — выдохнул Льюин. — Только не это. Кровь отлила от его лица. Впервые в жизни Льюин был так напуган, что его сердце пропустило удар. Затем его одеревенелость сменилась резким приливом жара, словно внутри него прорвало плотину. Стараясь побороть странную дрожь в коленях, Льюин опёрся рукой о стену, чтобы не упасть, и перешагнул через лужу. Льюин вошёл в спальню. Он увидел Лоренцо. Мальчик стоял на коленях возле кровати, держа бледную женскую ручку, и плакал. Рядом с ним хлопотала Мэгги. Она пыталась остановить кровотечение, но больная так сильно выгибалась вперёд, с такой мукой стонала в агонии, что даже у всегда собранной и рассудительной Мэгги начали сдавать нервы. — Господи, где же доктор?! — покраснев от усилий, вскричала она в отчаянии. — Том уже должен был вернуться. — Что здесь произошло? — спросил Льюин. Он старался казаться невозмутимым, но его голос всё же дрогнул. — Синьор! — Мистер Вудс, слава богу вы здесь! — В возгласе Мэгги послышалось облегчение, словно его присутствие в столь страшный час могло что-то изменить. Лишь теперь Льюин увидел тоненькую фигурку Холли. На фоне чистых белых простыней её узенькое лицо трудно было заметить. Она была совсем бледной. — Боже мой, какое несчастье! — воскликнула Мэгги. — Кто-то проник в дом через окно, — она указала на разбитое стекло. — Он забрал леди Сьюзан… и убил Холли. Я чуть богу душу не отдала, когда увидела этого разбойника в коридоре: огромный, точно медведь, глаза мутные, как у пьяницы, а голос… Такой неприятный у него голос, аж нутро стынет. Велел принести тысячу фунтов к старому дубу, что молния расколола пополам. Если до заката денег не будет… Мэгги перекрестилась и снова всплакнула. — Это я во всём виноват, — сокрушённо сказал Лоренцо. — Я должен был быть здесь, с леди Сьюзан и Холли… — Что ты такое говоришь! — возразила Мэгги. — Не гоже молодому человеку крутиться возле дамской комнаты в поздний час. К тому же, этот разбойник и тебя бы убил. И кому, скажи на милость, от этого прок? Льюин молча подошёл к кровати, присел на её край и протянул руку к лицу Холли. Судя по её приоткрытым глазам, она ещё находилась в сознании. — Хо… зяин, — прохрипела Холли. Она говорила обрывисто, так как непрекращающиеся приступы боли мешали ей дышать. — Леди Сьюзан. Он … унёс её. — Шш, — успокоил её мужчина. — Лежи спокойно. Не шевелись. — Холли поджала губы и снова застонала. — Мэгги, принеси ещё чистых полотенец и скипяти воды. — Да, сэр. — Синьор, — Лоренцо устремил на мужчину глаза, полные отчаяния и мольбы. — Вы ведь можете ей помочь? — Боюсь, что нет, — тихо ответил Льюин, слабо покачав головой. Он опустил на Холли взгляд, полный сочувствия. С неё сняли кофточку и корсет, весь её правый бок был в крови. — Пуля вошла неглубоко, но она потеряла слишком много крови. — Как же так? — скорее сердито, нежели опечаленно выпалил Лоренцо. — Вы должны ей помочь! Сделайте же хоть что-нибудь! — Я могу лишь облегчить её страдания. — Но … — голос мальчика сел. — Она умрёт? — он словно только сейчас понял. — Боюсь, что да. Мне очень жаль, дружок. — Нет, — пробормотал Лоренцо, не желая принимать реальность. — Нет! Лоренцо скривился от подступающих слёз. — Холли, — провыл он, склоняясь над ней. — Почему? Льюин молча смотрел на Лоренцо, который оплакивал свою возлюбленную. Иногда Холли затихала. К ней возвращался здравый смысл и она говорила что-то внятное, однако эти мгновения длились недолго. Льюин был единственным, кто точно знал, какими страшными и мучительными будут последние часы её короткой жизни. — Помогите ей, — тихо прошептал юноша, устремив на Льюина заклинающий взор. — Умоляю вас. — Я не могу. — Но вы же бежество! — выкрикнул Лоренцо. В его голосе слышались отчаяние и тщательно подавляемый страх. Он не мог поверить, не хотел верить, что даже Льюин был бессилен. Холли умрёт. — Я сделаю всё, что ни попросите, — прошептал мальчик. В его глазах вспыхнула решимость, свидетельствовавшая о том, что он принял какое-то серьёзное решение и дал самому себе страшную клятву. — Всё. Даже если я умру. Сердце Льюина на мгновение замерло в груди, а затем забилось быстрее. Он вдруг обрёл истину — вот что значит любить. Любить непоколебимо, самоотверженно. И он понял, что тоже любил. Никогда ему не забыть запах её тела, волнующий взгляд голубых глаз, её мягкие прикосновения и робкие поцелуи. И он понял, что никогда не пожелает другую женщину. Для него существовала только она. Сьюзан. Льюин поднялся, снял с себя плащ — на доли секунды он взмыл в воздух, став белоснежно-белым — и накрыл им Холли. Девочка начала медленно засыпать, под глазами постепенно стали залегать голубые тени, губы побледнели, тонкие пальцы, оцепенев, застыли на простыни. — Что с ней? — испугался Лоренцо. — Она умерла? — Она спит, и сон её похожь на смерть, — заговорил Льюин. — Пока горит эта свеча, Холли будет жить. У тебя мало времени. Поторопись. Я не в силах тебе помочь, но я знаю, кто может. Иди в лес, разыщи кикимору. — Кикимору? — Лоренцо вздрогнул. — Да, кикимору, — повторил Льюин. — Неужели ты уже струсил? Лоренцо воинственно приподнял подбородок и сказал: — Нет, я не боюсь. Если она поможет мне спасти Холли, то я пойду. — Она попытается тебя сожрать. Лоренцо снова вздрогнул и стал бледным, точно стена. — Всё равно пойду, — буркнул мальчик. Тогда Льюин снял с головы свой серебряный обруч и передал его Лоренцо. — Скажи ей: «Tha fiachan agad orm». Повтори. Лоренцо попытался. — Запомни это. — Я запомню. — Лоренцо взял руку Льюина и поднёс её к своим губам. — Спасибо, синьор. — Я дал тебе время, которого у тебя не было, и свой обруч, который позволит тебе войти в лес под моим покровительством. Остальное зависит от тебя. Струсишь — Холли умрёт, выстоишь — я дам вам своё благословение. Удачи, щенок. Льюин криво усмехнулся, но в его взгляде читалось уважение. Лоренцо с твёрдостью посмотрел на лесного духа. — Спасите леди Сьюзан. Она ждёт вас.

***

— Ты просто идиот! — орал один из мужчин, быстро и нервно расхаживая по небольшому пространству, которое освещала лишь одна единственная жировая лампа. Её огонёк трещал, то и дело намереваясь погаснуть. — Ты всё испортил! — Успокойся, — прорычал второй. Его лица не было видно, однако судя по глубокому и грубому голосу, этот человек был силён не только духом, но и телом. — Она живая. Через пару часиков очухается. Сьюзан лежала на полу, который в этом месте был скудно усыпан соломой. Кровь у виска уже успела подсохнуть. — Да я про пальбу, баранья башка! — взорвался мужчина. — Что с тобой не так-то, а? Зачем было стрелять в девчонку? — Так вышло, — другой человек безразлично пожал плечами. — Флинн, — мужчина понизил голос. Он наконец-то остановился и устремил на своего собеседника серые глаза. — Я всего лишь просил тебя похитить миссис Вудс, но убийство... Это уже слишком. — Ты мне уже порядком надоел, Граем, — рыкнул тот в ответ. Он приставил к носу мужчины пистолет и цокнул языком, смакуя момент. — Ты чего удумал? — Граем в миг поменялся в лице. Былая дерзость его покинула, выпустив наружу истинно трусливый характер. Он свёл глаза к переносице и сглотнул. — Решил тебе напомнить, с кем ты имеешь дело, — был краткий ответ. — Я не такой, как твой папаша. Сентиментальный слабак. Если надо кому пустить пулю в лоб, моя рука не дрогнет. — Просто твой поступок немного осложняет наш план, вот и всё, — пошёл на попятную Граем. Он нерешительно отвёл указательным пальцем дуло мушкета от своего носа. — Как бы сделка не сорвалась. — Будет тебе выкуп, — фыркнул Флинн. — Он придёт. А когда он явится, мы его порешим. Будут нам и деньги, и девка. Уж, больно она хорошенькая стала. Пока она спит — не интересно, а вот когда проснётся, то будет вопить до хрипоты, — он разразился смехом, который тут же разошёлся по комнате глубоким рокотом. — В этом я сомневаюсь, — сказал Льюин. Его появление застало мужчин врасплох. — Какого... — только и смог произнести Флинн, осмотрев Льюина с ног до головы. На его лице застыло удивление, смешанное с отвращением. Граем же лишился дара речи, как только чёрные глаза Льюина встретились с его собственными. Его нижняя губа задрожала, так как он отчаянно старался что-то сказать, вот только из груди вырывалось лишь невнятное мычание. — Демон, — наконец-то прошептал Граем. — Демон! — уже во всю глотку заорал он, словно обезумевший. Через доли секунды он со всех ног рванул к выходу. Льюин отступил в сторону, с нескрываемой усмешкой на губах провожая трусливый побег конюха, после чего перевёл свой взгляд на Флинна, который по-прежнему сохранял самообладание. Он был похож на настоящего дикого медведя: бесстрашного и агрессивного. Его ноздри раздулись, а на шее набухли вены. Флинн был опытным бойцом. Он не раз висел на волосок от смерти, поэтому его уже почти ничто не могло напугать. Мужчина быстро прицелился и выстрелил, однако промахнулся. Флинн и сам не смог понять, как так получилось. Ещё никому не удавалось увернуться от его пули. Он очень сильно ошибся, недооценив своего противника, и эта ошибка теперь будет стоить ему жизни. Флинн остолбенел от удивления, когда глаза демона вдруг изменили свой цвет, став рыжими, как у совы. К его горлу подступил комок, а в животе стали ощущаться какие-то болезненные спазмы. В сознании Флинна на секунду мелькнула страшная мысль: «Это конец». — Поиграем в салки? — пророкотал Льюин. — Чур, я вожу. Неожиданно в масляной лампе погас огонь и комната погрузилась во мрак. Спящий лес пронзил невероятный вопль, словно с кого-то начали заживо сдирать шкуру. Затем Флинн выскочил из домишки, упал навзничь и, обезумев от страха, начал отчаянно сгребать под собой землю. — Кто ты? — спросил Флинн, задыхаясь. — Я — возмездие, — сухо ответил Льюин. На его лице читалось полное отсутствие снисхождения. Он свистнул, и в темноте появились маленькие огоньки. Лес зашумел, послышалось частное, влажное дыхание. Флинн вздрогнул и начал с ужасом озираться по сторонам. Домик лесника окружали волки. — Твоей последней мыслью будет то, что случилось девять лет назад. Льюин медленно поднялся на крыльцо и закрыл дверь.