Royal Diadem

3 недели назад

      Кай не находил себе места.       Путь до предполагаемого убежища Санктус Максимус по большей части проходил в нервном молчании. Единственным, кого нимало не смущала обстановка, был Син — тот расспрашивал Джеко о всякой ерунде, и, казалось, был абсолютно умиротворен. Та отвечала ему обрывками энциклопедических фраз, перемежаемых звонким детским смехом.       Сол устроился в кресле в дальнем углу отсека, и упорно притворялся, что спит, чтобы Син не втянул его в бессмысленный спор о сладостях. Или в очередной неловкий разговор о прошлой жизни. Как недавно созданный искусственный организм, Джеко плохо понимала, какие факты уместно озвучивать, а какие лучше оставить при себе.       Силуэт Джеко отражался в иллюминаторе. Кай бесстрастно изучал ее тонкий профиль. Длинные пряди светлых волос растрепались и платиново сверкали под лампами, как пух спелого чертополоха. Было странно представлять, как где-то в этом хрупком теле, как стопки книг в шкафу, беспорядочно разбросаны совершенно чужие воспоминания. О совершенно чужой жизни, смерти… чужой любви. И для девушки по имени Джеко (она гордо называла себя «искусственным интеллектом») все эти осколки были так же реальны, как теперешний момент. Ее нынешний мозг был хранилищем, где все воспоминания были одинаково равноценны. Она могла перенестись в разум маленькой девочки, поступающей в первый класс, а в следующее мгновение вдруг переключалась на другую ячейку и становилась взрослой женщиной с научной степенью. Неудивительно, что тонкая прослойка ее новообретенного разума — или интерфейса, как называла его сама Джеко — трещала по швам.       Кай сильно сомневался в том, что часть личности, хранившаяся в мертвом теле Джастис, привнесет в голову Джеко целостность. Но показывать свои сомнения он не имел права. Операция и так держалась на волоске, и ему, как командиру, требовалось транслировать только одно: идею о неизбежной победе.       — Кажется, мы с вами не еще не успели поздороваться, господин полицейский, — вдруг раздалось за его спиной. — Или мне теперь нужно получать разрешение, чтобы с вами заговорить?       Личное пространство Кая бесцеремонно атаковал приторно-перечный запах геля для волос, мятной жвачки и машинного масла. Джонни, бессменный капитан «Медузы», белозубо улыбнулся ему и облокотился о стену возле иллюминатора.       — Эйприл пока за главную, — он кивнул в сторону рубки. — Она хороший пилот, не переживайте.       — Не сомневаюсь, — Кай вернул ему улыбку. — Только я уже совсем не полицейский.       — Вы уж извините, офицер, — Джонни снял с носа очки. — Но бывших полицейских не бывает.       Он достал из кармана штанов крохотную вельветовую тряпочку, взял ее кончиками пальцев, и принялся протирать их. Это совсем не вязалось с его дерзким стилем.       — Как там Диззи? — негромко спросил он.       — Хорошо, — ответил Кай одним из самых нейтральных своих тонов. Диззи была совершенно здорова. Но посвящать капитана в нюансы ее психологического состояния после выхода из комы он не собирался.       — Хорошо, если так.       Его голос прозвучал с едва заметной угрозой. Для Джонни не было бывших подопечных.       Кай невольно задержался взглядом на его лице. Видеть его без очков было непривычно.       С Джонни они пересекались нечасто, раз-два в несколько лет, и при этом обыкновенно сохраняли вооруженный нейтралитет. Казалось бы, лощеный пират вовсе не меняется, разве что ремней на поясе становится все больше. Но теперь, когда тот стоял рядом, Кай мог разглядеть морщины возле глаз. Кажется, капитан был куда старше, чем хотел казаться.       — А у вас какие планы? — спросил он. — Не думали взять отпуск? Осесть где-нибудь на земле?       Джонни остро поглядел на Кая. Бледные серые глаза выглядели одержимо.       Он перевел взгляд на иллюминатор.       — Вид сверху, — сказал он задумчиво. — На него подсаживаешься, правда? Кай помолчал, ожидая пояснений. Их не последовало.       Громкий смех Джеко снова отразился от металлических стен корабля. Син с жаром рассказывал ей какую-то нелепую историю, произошедшую с ним во время странствий с Солом. Время от времени он хлопал по коленям для пущего эффекта. Джеко слушала с живым интересом, время от времени задавая уточняющие вопросы, которые только больше раззадоривали мальчишку.       Кай не шелохнулся. Он продолжал скользить взглядом по облакам за стеклом.       — Капитан, — задумчиво произнес он. — Как, по-вашему, можно управиться с нежеланными чувствами?       Джонни поднял очки в сторону ближайшей лампы, изучая их на предмет оставшихся несовершенств. Немного подумав, он вернул их обратно на нос.       — Только их прочувствовать, наверное, — его белесые глаза скрылись за черным стеклом. — Нельзя посадить зверя в коробку и сделать вид, что его никогда не существовало. Кай поджал губы. Он не ожидал, что Джонни ответит на вопрос серьезно.       — Шредингер бы поспорил, — пробормотал он под нос.       — Ни разу его не встречал, — признался Джонни. — Но если он регулярно сажает зверей в коробки, то должно быть, тот еще живодер.       — Сложно сказать, — успокоил его Кай. — Он одновременно и живодер, и совершенно невинный человек. С равной вероятностью он сажал кого-то в коробку и не сажал никого вообще.       — Ясно, — с сомнением протянул Джонни. — Но если вы что-то посадили в коробку, значит вы сами точно знаете, что в коробке что-то есть. Это будет вас терзать. Вместо того, чтобы разобраться со зверем, придется жить в постоянном страхе, что однажды он из коробки вырвется. Кай моргнул, обдумывая его слова.       — Не знал, что вы такой эксперт по человеческой натуре, капитан.       — Ха! Попробуйте побыть старшим братом дюжине малолетних бандиток.       Джонни наигранно приложил ладонь ко лбу, но его губы сами собой искривились в мягкую линию, совсем непохожую на его обыкновенную бесшабашную ухмылку. По всей видимости, роль опекуна его нимало не тяготила.       — Кроме того, — добавил он. — Я как-то перевозил образцы гиров для одного заказчика. Скажу я вам, караулить десять дней у ящика с шипящим летуном — такое себе занятие. Вы вообще видали их жвалы?       Брови Кая поползли наверх. Как бы он ни ценил откровенность Джонни, такая операция даже с большой натяжкой не могла быть ничем легальным.       Пират, по всей видимости, подумал ровно то же самое, потому что спохватился на полуслове.       — В общем, офицер Киске, мой вам совет — пора вам быть честнее с собой.       — О чем вы, капитан? — вежливо переспросил Кай. — Я просто рассуждаю.       Смех Джеко снова зазвенел у Кая в ушах, и он самую малость, почти незаметно, но все-таки позволил себе вздрогнуть.

***

Сегодня

      Огневрат медленно развоплотился. Сначала он стал полым и хрупким на вид. Словно из хитиновой оболочки насекомого вдруг пропали все внутренности, оставив только сухой силуэт. Потом и каркас сложился внутрь себя — смялся фольгой в маленькую точку. Последними исчезли боковые огни мотоцикла: они повисели в воздухе еще пару мгновений, и, будто нехотя, побледнели и пропали.       Мечи в ножнах и дорожные сумки остались лежать на брусчатке. Теперь переулок больше ничто не освещало, но даже сквозь обмотку Огнепечати было видно легкое свечение. После того, как Сол прикрутил к оружию еще и амплификатор магии света, ничто не могло сдержать этого жизнерадостного сияния. Контраст с хмурым владельцем был по-своему забавным.       Кай прислонился спиной к холодной стене здания. Голова все еще кружилась, а в горле словно застрял комок шерсти.       — Тут вроде не особо людно, но сделаем вид, что мы припарковались в переулке, — Сол интерпретировал его взгляд по-своему. — Не хочу привлекать лишнее внимание.       Он деловито подхватил свои пожитки и футляр с Огнепечатью.       Кай не торопился следовать его примеру. Он прикрыл глаза и сделал несколько размеренных вдохов.       Возможно, причина была в гире. Если тот неожиданно сделал Кая более чувствительным к запахам, то, в теории, мог расшатать и вестибулярный аппарат. Но с другой стороны, пристрастие Сола к резким разворотам с заносами могло утомить кого угодно.       Сол нетерпеливо засопел и пнул камешек под ногами. Тот отлетел в сторону и стукнулся о ботинок Кая.       — Так и знал, что ты рано или поздно ударишься в нью-эйдж и медитации. У меня есть время покурить?       — Я не «ударился в нью-эйдж», — терпеливо откликнулся Кай. — Я пожинаю плоды твоего лихачества.       Он открыл глаза и с легким сожалением оторвал голову от сырой кирпичной кладки. Сол сощурился.       — Я не ослышался? Я только что спас твою задницу, и ты еще жалуешься? Кай прищелкнул языком. Сол, как обычно, подбирал слова с особым смаком.       — Я не… — он осекся.       Нельзя сказать, что он совсем не жаловался.       В лесу рой гиров действовал быстро. Видимо, их привлек запах испепеленного товарища, потому что они окружили Сола с Каем в считанные минуты. И посыпались с деревьев, мгновенно заполонив пространство вокруг.       Пока Кай отмахивался от монстров, точечно поражая их молниями, Сол крепко выругался и широким взмахом расчистил волной пламени полукруг перед собой. Это дало Каю пару секунд, чтобы сесть на мотоцикл.       Стараясь сдерживать тошноту из-за некстати обострившихся ощущений, Кай вцепился в куртку Сола. Огневрат с ревом крутанулся на месте, и они выехали с поляны, оставив за собой дорожку раздавленных тел.       Ехать пришлось невероятно извилистым путем меж деревьев — разъяренные гиры продолжали во множестве падать с ветвей, и Кай только и мог, что держаться за Сола изо всех сил, когда тот пытался стряхнуть их с мотоцикла. Несколько тварей умудрились зацепиться за его накидку, но в тот же момент Сол резко крутанул руль и наконец-то выехал с размазанной лесной тропки на нормальную колею. Ухабов тут же стало в разы меньше. Кай все-таки смог прицелиться и неловкой молнией смахнуть самых прилипчивых гиров в кювет.       Спустя некоторое время им удалось оторваться от роя, но Сол не замедлял ход, пока приторный запах вокруг не сменился наконец нормальным воздухом.       Кай выдохнул с облегчением, но не тут-то было. Не замедлился Сол и тогда, когда колея наконец стала напоминать нормальную дорогу. Она вскоре вывела их на трассу, по которой сновали редкие грузовые автомобили.       Сол продолжал ехать быстро, будто за ними все еще гнались, и Кай по какой-то причине решил его не останавливать. Уверенность Сола подкупала. Раз он не счел нужным объяснять свою логику, то наверняка знал, что делает.       — Так, и где мы теперь? — спросил Кай.       Он поднял ножны с мечом и выверенными до автоматизма движениями закрепил их на поясе.       — Почем мне знать? — легкомысленно откликнулся Сол. — Моя навигация все еще не работает.       Замок под пальцами Кая громко щелкнул.       Он развернулся к Солу.       — И к чему тогда была эта погоня? Можно было притормозить на выходе из леса, просчитать маршрут…       — Притормозить? И подождать, пока гиры нас догонят? Дать им фору, так сказать?       — прервал его Сол. — А потом притащить их за собой в населенный пункт, чтобы гражданским скучно не было?       Кай пристыженно замолчал.       Мысль была здравой. И тот факт, что ее озвучивал Сол, а не он, дискредитировал Кая Киске как командира.       Кай раздраженно подхватил сумку и закинул ее на плечо.       — То есть развороты на 180 градусов каждые пять минут были частью плана оторваться от роя? — уточнил он со льдом в голосе.       Ухмылка Сола блеснула белизной клыков.       — Не-а. Мне просто нравится их делать.       Не дожидаясь ответа Кая, Сол направился к выходу из переулка.

***

      Первое, что увидел Кай, когда ступил на тротуар — летящая мимо машина. Она бесцеремонно пронеслась мимо, и тут же скрылась за поворотом.       Кай ощутил на коже мелкие брызги дорожной грязи. Он утер лицо рукавом и удрученно поглядел на свои доселе черные брюки.       Городишко был удручающе серым. Но серость не ограничивалась рамками мутных луж и скучных малоэтажных домов, и уже начала оседать на нем.       — Ну и дыра, — протянул Сол.       Он стоял в типично развязной позе и вертел головой по сторонам. На фоне цементных стен и закрытых ставней красная куртка RIOT выглядела неестественно яркой. Каю казалось, что если на нее смотреть слишком долго, то начнут болеть глаза.       — И зачем мы здесь? — уточнил он, стараясь оставаться спокойным.       — Только не говори, что не хочешь почистить перья, — пожал плечами Сол. — Я вот не собираюсь весь день ходить вымазанным во фруктовой каше. Кай поморщился. Образная речь Сола разом выдернула из памяти хруст хребтов под колесами.       — Я имею в виду — мы ехали довольно долго. Есть какая-то причина, по которой ты свернул именно сюда?       Самый последний резкий разворот пришелся на тот момент, когда Сол вдруг затормозил у дорожного указателя с надписью «3 км». Тут с трассы в сторону уходила узкая дорога средней ухоженности, но кроме этого, информации о местоположении было критически мало.       Сол задумчиво поскреб подбородок.       — Мне понравилась конкретика. До этого ни на одном указателе не было написано, сколько до ближайшего города добираться, только названия. Вдруг пришлось бы ехать еще часов пять?       — Но откуда ты знал, что мы найдем тут город? — возразил Кай. — Это мог быть коровник. Или водонапорная башня.       — Брось, Киске, — Сол отмахнулся от него и зашагал вдоль дороги. — Таких мест рядом с трассами сотни, как раковых опухолей. Наверняка тут и отель найдется.       — А если не найдется? — нахмурился Кай.       — Снимем комнату, — без запинки ответил Сол.       Кай хотел было возразить: мало кто просто откроет дверь двум грязным наемникам с мечами наперевес, не то что сдаст жилье.       Но тут Сол бросил на него знакомый взгляд через плечо. Хитрый, острый и снисходительный.       «Глупый мальчишка».       Если подумать, то слова Кая со стороны звучат не как рациональные возражения, а как вздорное ворчание. Крайне недостойное поведение для человека его статуса.       Должно быть, именно поэтому Сол теперь смотрел на него… так. Затаенное напряжение предыдущих суток словно в одночасье испарилось, и теперь «командир» снова стал в его глазах неопытным юнцом. В самом деле, какая угроза может исходить от капризного ребенка?       Кай ускорил шаг и положил руку на плечо Сола.       — Стоять, — приказал он.       Вопреки его ожиданиям, тот внезапно остановился на месте, как вкопанный. Кай чуть не врезался в него.       Сол повернулся к нему и поднял руки вверх в издевательском жесте.       — Что на этот раз, офицер?       На другой стороне улицы пара прохожих ускорили свой шаг.       Кай неожиданно обнаружил, что рука по инерции сжимает рукоять Громопечати.       Он убрал ее с усилием — меч уловил агрессию в атмосфере вокруг себя, и теперь жадно гудел в ножнах, умоляя Кая пустить его порезвиться.       Кай сжал руку в кулак. Хорошая драка, как хорошая еда — в полной мере насладиться ей можно только тогда, когда ничто другое не отвлекает. Он был почти уверен, что Сол не будет против небольшой разминки, но сейчас были вещи поважнее. Поэтому стоило отложить фрустрации до более уместного момента.       Он прочистил горло.       — Сол, мне нужна пара минут, чтобы проверить карту, — вежливо произнес Кай. — Я все-таки должен понять, как далеко мы отклонились от курса. Не мог бы ты подождать?       Сол озадаченно хлопнул глазами. Жест с Громопечатью от него не укрылся. Он пристально оглядел напряженный силуэт Кая, будто ждал подвоха.       — Хорошо, — он медленно кивнул. — Я могу покурить? Теперь, когда в голосе не было издевки, вопрос Сола звучал странно. Будто он действительно спрашивал у Кая дозволения.       — Можешь, — милостиво разрешил Кай.       Сол устроил сумку с мечом на более-менее сухой клочок тротуара. Он пошарил по карманам куртки, выудил початую пачку сигарет, и прикурил одну, то и дело поглядывая на Кая.       Кай со вздохом поднял руку и посмотрел на обхватывающий запястье браслет. Он не любил пользоваться дорожным коммуникатором, и не только из-за его ненадежности относительно навигации и зиловых сетей.       Если стационарные коммуникаторы в домах питались зиловой энергией от сети, то дорожные коммуникаторы нуждались в батарейке. Было два способа эту батарейку обеспечить.       Один подразумевал то, что пользователь будет носить с собой громоздкое зарядное устройство, по весу и объему значительно превышающее сам коммуникатор. Такие батарейки при желании могли обеспечить энергией небольшой дом. Инженеры упорно работали над уменьшением их размеров, но процесс шел медленно. Как оказалось, при сильном сжатии зиловая энергия становилась взрывоопасна, и после нескольких летальных исходов производство малых батареек временно свернули. Теперь их можно было найти только на черном рынке.       Но, поскольку Кай путешествовал налегке, оставался только второй вариант — очень ненадолго и аккуратно стать батарейкой самому.       Он покрутил колесико на коммуникаторе, и тот неспешно ожил. Шестеренки со щелчком встали одна над другой, выстроившись в ряд, как стопка старых китайских монеток с дырой посередине.       Кай ощутил укол, будто в его запястье впилась игла с намерением выжать из его тела пару литров крови. Умом он понимал, что кожа остается целой, а коммуникатор просто пиявкой присасывается к его магии. Но сравнение все равно было неприятно.       Он заставил себя размеренно дышать. Следовало сохранять спокойствие, чтобы устройство ненароком не хлебнуло больше положенного и не сгорело.       Через пару мгновений над рукой Кая появился маленький проекционный экран.       Кай открыл карту и с облегчением вздохнул. Похоже, они отъехали от столицы не так далеко, чтобы вокруг не было целых зиловых сетей: коммуникатор исправно отражал от них информацию и демонстрировал точки с близлежащими населенными пунктами.       Кай увеличил пальцами карту, и подождал, пока она подгрузится. Процесс был неприятным — коммуникатор требовал ресурсов, и Кай ощутил, как невидимая игла в его вене покрутилась, ввинчиваясь глубже. Он поморщился.       — Что? — спросил Сол, вполглаза наблюдая за его манипуляциями.       Карта наконец увеличилась до нужных размеров и Кай вгляделся в нее.       — Buco di provincia… — сказал он рассеянно. — Что ж, насчет дыры ты не ошибся.       Не все города после войны удостоились собственных названий.       Некоторые граждане привыкли к постоянным переездам и палаточной жизни беженцев, и начали оседать не сразу. Но через пару лет процесс было не остановить — выстоявшие города начали стремительно расти, а вдоль дорог и транспортных узлов, как грибы после дождя, выросли сотни небольших поселений.       Сначала их называли «точками» на военный манер, но люди не были довольны таким положением вещей. Некоторые из них начали бороться за локальную идентичность своих мест жительства.       В местах наиболее приличных жители образовывали свой союз домоуправленцев, выбирали название и отправляли его на утверждение в Иллирию. Оттуда выделялся наблюдатель, и, если проверка проходила успешно, поселение было зарегистрировано в реестре без права смены названия ближайшие 15 лет. Такой срок ставился, чтобы предотвратить стихийное переименование населенных пунктов. Предполагалось, что по прошествии данного срока все уже привыкнут к имени поселения и соблазна придумать что-то новое не возникнет.       Но существовали и вполне крупные пункты, названия которых утверждены не были. Причины этому могли быть самые разные — от несговорчивости местного населения до малого количества домов или неудобного расположения относительно трасс. Впрочем, это не значило, что они не наносились на карту.       Поскольку Западная Иллирия большей частью занимала бывшие итальянские земли, то государственные наблюдатели частенько говорили именно по-итальянски. Кто-то из них вскоре начал называть такие поселения «buco nero» — «черная дыра». Сленг крайне быстро прижился, и когда верхи спохватились, уже было поздно — во всех официальных документах «населенные пункты без утвержденного наименования» уже обозначались аббревиатурой BN.       Именно такая аббревиатура стояла на карте в коммуникаторе Кая. Это не говорило ему ровным счетом ничего.

***

      Отель представлял собой длинное коренастое здание с рядом маленьких мутных окошек. Цвета в нем было немного больше, чем в окружающих домах — не в последнюю очередь потому, что на торце висела нервно мигающая неоновая вывеска.       — «Иллирийское блаженство», — прочел вслух Сол. — Много же они на себя берут.       Потирая онемевшее запястье, Кай окинул строение взглядом.       Гостиница видала дни и получше. Обшарпанные стены нуждались в покраске и отделке, а листья на участке не убирали, казалось, с самого начала осени. Впрочем, это могло быть и плюсом, потому что иначе расхлябанный путь ко входу ничто не укрепляло.       — Как знать, — протянул Кай. — Кажется, место довольно популярное. Он махнул рукой вдоль тротуара. По обеим сторонам дороги был припаркован ряд машин самых разнообразных конструкций.       — Хм.       Сол снова оглянулся вокруг.       С того момента, как они зашли в город, тот только и делал, что хмыкал и оглядывался по сторонам. Было очевидно, что у него сформировалась какая-то мысль и теперь довлеет над ним. Это было опасно. Надо было попробовать выманить мысль на поверхность, пока она не превратилась в Идею или Убеждение.       — Ты что-то заметил, — сказал Кай утвердительно.       — Это очень маленький город, — сказал Сол. — Если у местных и вправду столько автомобилей, то тут их по три на каждую семью.       Кай потер подбородок. Он не очень понимал этот аргумент.       — Я не вижу в этом ничего странного, — признался он. — Это транзитный пункт у трассы. Тут всегда будет много машин.       — Ладно, забудь, — резко прервал его Сол. — Его величество передвигается исключительно на воздушных кораблях, это я уже понял.       Кай стиснул зубы. Сол был верен себе — необходимость объяснять длинную цепочку собственных умозаключений выводила его из равновесия. Или же он просто прикрывал оскорблениями неуверенность в своих выводах. Так или иначе, Кай твердо решил не вестись на провокации. Хотя бы до ужина.       Он резво зашагал к отелю по прелым листьям. Ботинки так и норовили ускользнуть в сторону. Кай поудобнее перехватил ремешок сумки на плече, как вдруг под пяткой вырос острый камень.       Но он не успел додумать, как некстати для его имиджа будет хлопнуться задом в грязь, потому что на месте его удержала рука в перчатке.       Сол подхватил его под локоть и рывком поставил на место.       — Надо же, я был прав, — хмыкнул он. — Не только на лошади разучился ездить, но и ходить, да, Киске?       Кай сердито поднял голову. Сол спешно отдернул руку, будто обжегся.       На долю секунды их взгляды пересеклись, и Кай привычно увяз в янтаре чужих глаз.       В золотом блеске отражался он сам. Без всяких титулов и званий — просто деревенский паренек, чудом сумевший подобраться к спящему дракону.       Заготовленная колкость в очередной раз застряла у Кая в горле.       Не дождавшись ответа, Сол толкнул дверь плечом. Та с грохотом отворилась — вспышка силы гира едва не расколола дерево, — и с размаху захлопнулась у Кая перед носом.       Выкрашенное в зеленый цвет дерево прорезали несколько глубоких царапин. Поправить их можно было только новой пластиной поверх старой, и заниматься этим явно никто не спешил: в трещины уже набился сор с сухими листьями вперемешку.       Раньше все было по-другому.       Раньше Каю не нужно было взвешивать каждое слово, когда он говорил с Солом. Он не одергивал себя и честно высказывал, что думает.       Кай опустил голову. Носы дорожных ботинок были безнадежно изгвазданы. Пользуясь тем, что Сол его не слышит, он вздохнул — тяжело и устало.       Эгоист.       Кай распахнул глаза.       — Почему? — спросил он вслух.       Но что бы ни было на уме у его второго «я», отвечать тот не спешил.       Слова Джонни всплыли в голове сами собой.       «Вид сверху, да?»       Он бы и хотел поспорить с Солом, но в этот раз тот попал в точку.       Когда кончилась война, Кай перестал ездить на лошадях. Городской транспорт в Париже восстановили быстро, но и он скоро стал ему без надобности.       Интернациональная Полиция обычно передвигалась группами, как до нее делали отряды рыцарей Священного Ордена. Вполне логичным было продолжать использовать воздушное сообщение, налаженное во время войны: на земле все еще кишмя кишели дикие гиры, а дороги большей частью были разрушены.       Департамент Поствоенного Градостроительства, собравшийся в наименее разрушенной европейской столице, сразу порешил — незачем ломать то, что и так хорошо работает. Переделать часть военного флота под гражданские нужды и обустроить в окрестностях пару новых площадок для приземления воздушных кораблей на тот момент было гораздо дешевле, чем обустраивать новые дороги. Площадки со временем обросли своими аэропортами и превратились в настоящие транспортные хабы, а дороги пока ждали своего часа.       Параллельно с этим наземная культура мото-передвижений мало-помалу становилась пристанищем людей вне закона — мародеров, наемников и охотников. Да и автомобили собирались умельцами из всякого хлама, без особых стандартов, поэтому выглядели как попало. Единственным общим знаменателем были прикрепленные на капот батарейки с зилом. Более-менее регулируемый автопром появился в Иллирии только лет пять назад, и до сих пор упорно воевал с черным рынком деталей.       Так, служебный автомобиль Первого Короля был подарком автомобильной компании Bonaventura. На очередную Годовщину Победы нынешние владельцы завода, бойкие брат и сестра Бонавентура, лично вручили Каю ключи в шкатулке из красного дерева. Кай принял подарок нейтрально вежливо — на тот момент Диззи скрывалась в другом городе, а он жил (и чах) прямо в Центральном Замке, и совершенно не нуждался в персональном авто.       Кай хотел было пожертвовать машину какому-нибудь фонду, но под шумиху размашистых столичных празднеств неизвестные подожгли завод вместе с работавшими там людьми. Жертв чудом не случилось, но производству был нанесен серьезный удар.       Немного поразмыслив, Кай решил оставить подарок себе. С того момента он старался пользоваться машиной почаще — и тот факт, что Первый Король рассекает на белом экипаже Bonaventura, стал компании значительной рекламой. На прибыль от увеличившихся заказов убытки от пожара удалось покрыть, а территорию обеспечить большей охраной.       Но все-таки, понемногу начинавший поднимать голову иллирийский средний класс продолжал пользоваться воздушным транспортом. В итоге «вид сверху», о котором говорил Джонни, был теперь различием классовым. Кроме редких пиратов, сверху вниз смотрели только короли, военные, полиция, и законопослушные граждане, которые имеют легальные документы и могут позволить купить себе билет.       И если иллирийцы не озвучивали это прямо, то граждане Зеппа вовсе не мелочились в своих мнениях. Они называли наземных жителей «ameisen», муравьями. Муравьи не имели особой индивидуальной ценности, мерзко копошились под ногами, и были вынуждены создавать свою собственную муравьиную сеть передвижения.       Казалось бы, Сол просто озвучил правду. Ноги однажды завели Кая на постамент, а оттуда оказалось не так-то просто слезть. Уж это точно был «вид сверху». Пусть сам Кай и пресекал разговоры про «муравьев», но было бы наивно полагать, что его нынешнее окружение сплошь ведет себя так же.       Наверное, ему просто хотелось, чтобы Сол заметил — временами за обзорный вид с постамента приходилось платить. Если при жизни стать памятником, то ноги могут оказаться впаяны в камень.

***

      Внутри отель выглядел гораздо привлекательнее, чем снаружи. Простой холл был отделан недорогим деревом, покрашенным «под орех». Посреди стоял низкий квадратный кофейный столик, вокруг которого сгрудилось несколько разномастных кресел. Судя по простым геометрическим изгибам, они были произведены еще в военное время — именно тогда в дизайне превалировало бедное подобие ар-деко, прибежище основательных и крепких форм. Мода на барочно-модерновую чрезмерность с обилием стекла расцвела уже позже, как метафора к «поствоенному триумфу жизни»* (*официально зарегистрированный товарный знак). Но, несмотря на общую ветхость, кресла выглядели вполне опрятно.       Кай оценил помещение на предмет возможных путей отступления. Однажды необходимая, привычка въелась в него, и с тех пор отказывалась покидать. В целом она давно перестала быть полезной, но Кай относился к этому философски, как к дополнительной пище для мозга. Логическая задача, отвечающая на вопрос «а что, если?» Зеркально напротив входных дверей располагались другие двери. Судя по тому, что данный отель в целом ничем не отличался от тысячи других отелей, проход вел либо сразу в коридор с номерами, либо во внутренний двор.       Девушка за стойкой подняла на них скучающий взгляд. Кай приветливо улыбнулся, надеясь, что пятна дорожной грязи и едкой крови гиров не делали их менее платежеспособными в глазах персонала.       — Добрый день! — он заметил ее значок с именем. — Мартина?       Словно очнувшись ото сна, девушка мгновенно подобралась и встала по струнке. На ее губах расцвела профессиональная улыбка.       — Добро пожаловать в «Иллирийское бла-       — Номер, — прервал ее Сол. — Один. Кровати две.       Он бахнул футляр с мечом на пол. Кай дернулся — судя по звуку, пол теперь украшала выемка.       Мартина перевела взгляд на него, никак не реагируя на резкость.       — Не желаете взять два номера? — она облокотилась на стойку, с тенью интереса разглядывая их. — У нас сегодня пусто. Вы буквально единственные гости.       Они переглянулись.       Лицо Сола было непроницаемым. Но судя по тому, что он в кои-то веки умолк, выбор предоставлялось сделать Каю.       Кай нахмурился. Военная осторожность предписывала не отделяться от напарника. Это буквально было первым правилом рейдера. С другой стороны, сейчас их экспедиция была весьма… нетипичной. Он был уверен, что в «Общих правилах ведения боя и быта рыцарей Священного Ордена» не было ни слова о том, как следует поступить в такой ситуации. Безымянные составители устава допускали, что не всем рыцарям может повезти с соратниками (на такой случай предлагалось стиснуть зубы и вспомнить, что у любого христианина под сердцем всегда найдется друг получше — сам Сын Божий, аминь). Но видимо, они даже в мыслях не могли допустить, что кто-то сам может бояться надоесть своему напарнику.       В конце концов, думал Кай, при должном старании надоесть можно даже Спасителю. Но напарник, в отличие от Сына Божьего, может развернуться и уйти.       Он метнул взгляд на Сола. От того так и веяло вызовом. Наверное, более стратегически верным решением было дать ему немного отдохнуть в одиночестве.       Кай пожал плечами. Зудящее беспокойство неприятно взметнулось под ребрами, но он затолкал его поглубже.       — Хорошо, возьмем два, — сказал он. — Думаю, немного личного пространства не повредит.       Он вежливо улыбнулся.       Сол рядом с ним громко фыркнул и отвернулся.       Кай нахмурился еще больше. Гир услужливо подсказывал ему, что Сол теперь выглядит чуть более напряженным, но отказывался расшифровывать причину.       — Я не настаиваю, — поспешно сказала Мартина. — У нас есть просторные угловые номера со смежными комнатами…       — Два так два, — раздраженно прервал ее Сол.       Кай задумчиво оправил ремешок сумки на плече. Должно быть, он был прав. Сол все-таки успел устать.       — Хорошо, — бесстрастная улыбка вновь вернулась на лицо Мартины. — На кого зарегистрировать номера?       В повисшей тишине было отчетливо слышно тиканье часов в холле. Обычно в отелях висело несколько циферблатов, демонстрирующих, который час в нескольких временных зонах. Тут часы были только одни, и по какой-то причине под ними висела табличка «Время в Лондоне», хотя ближайшим крупным городом была столица Иллирии.       Кай остро осознал: он предусмотрел все возможные нюансы экспедиции, кроме одного. Почему-то ему казалось, что никого не удивит удостоверение на имя Кая Киске. Во всяком случае, когда он служил в полиции, оно никого не удивляло, хотя его имя время от времени мелькало в газетах. Сейчас же, когда он стоял посреди маленького провинциального отеля, в месте под названием «черная дыра», эта мысль уже не казалась такой уж разумной.       Сол задумчиво покопался во внутренних карманах куртки, но собственное удостоверение доставать не торопился.       — На имя Сола Бедгая, — сказал он как ни в чем не бывало.       Лицо Мартины окаменело. Она издала натужный смешок — на случай, если произнесенное было шуткой.       — Что-то не так? — осведомился Сол с довольно-таки фальшивой обеспокоенностью.       — При всем уважении… Вы не первый и не последний, кто пытается использовать тут это имя.       Кай невольно подивился ее выдержке.       Густой рабочий макияж делал Мартину старше, но под пудрой угадывалось совсем юное лицо. И тем не менее, она держалась так непреклонно за своей администраторской стойкой, словно привыкла укладывать таких мужчин, как Сол, одной рукой каждый день.       Выводить из себя ресепшионистку было последним, чего Кай хотел добиться. Он решительно запустил руку в свою сумку, чтобы достать документы. Что-то подсказывало ему, что тезку Первого Короля она запомнит куда меньше, чем тех невеж, что устроили ей неприятности на работе.       К его удивлению, Сол его опередил.       Тот вздохнул и нехотя выудил из внутреннего кармана куртки пару удостоверений. С Мартины мигом слетел воинственный вид, и на лице появилось удовлетворенное выражение. Кай попытался было прочесть, что на них написано, но ресепшионистка споро раскрыла тяжелый журнал с кожаным переплетом, пододвинула удостоверения к себе и начала переписывать данные.       Закончив, Мартина не менее быстро просунула карточки в стоящий рядом магТерминал. Она дождалась, пока тот загорится зеленым светом и выплюнет их ей на ладонь, и протянула обратно. Сол выхватил удостоверения из ее пальцев и снова спрятал за пазухой, не давая Каю ни малейшей возможности подглядеть.       Мартина пощелкала какими-то рычажками Терминала и положила на стойку ключи — тоже в виде карточек.       — Поднимайтесь на террасу во внутреннем дворе, и там найдете свои номера.       Она указала на дверь, которую Кай приметил ранее.       — Для резидентов есть парковка позади здания, — пояснила Мартина. — Если хотите, можете подогнать свое транспортное средство. С торца есть шлагбаум, открывается тем же ключом, что и комнаты.       Сол не стал долго думать — он подошел к двери и распахнул ее.       — Хм, — сказал он ровно. — Парковка совсем пустая. Почему?       Кай повернулся к Мартине, стараясь всем своим видом передать, что он сожалеет.       Та оставила грубый тон без внимания.       — Я же сказала, сегодня тут почти никого нет, — терпеливо повторила она. — Не сезон.       — Раз это мотель, тут должно быть все забито, — пробормотал Сол.       Его логика наконец начинала обретать смысл. Масса машин снаружи никак не вязалась с пустой парковкой. Это действительно было немного странно, но куда страннее было то, отчего Сола это так волнует.       — Я понял, — сказал Кай.       Он показал на дверь, через которую они зашли.       — Это задний двор. А это, — он указал на дверь, за рукоять которой схватился Сол. — Это парадный вход.       Сол непонимающе уставился на него.       Безупречно неподвижное лицо Мартины вновь прорезала улыбка.       — Вы очень проницательны, мистер. Действительно, нам пришлось поменять расположение входов и перевесить вывеску.       — И почему же? — спросил Сол.       — Наверное, это очевидно… Но это здание не новое, — она обвела рукой вокруг себя, демонстрируя старомодный декор. — Отель был одним из первых домов, что тут построили, чтобы люди видели его сразу, как выезжали из леса. Но потом Старую дорогу закрыли, и теперь работает только та, по которой вы сюда приехали.       — Старую дорогу? — сконфуженно переспросил Кай.       Наличие второй дороги никак не вязалось с картой на коммуникаторе. Маленький экран показывал ему только буквы BN, окруженные серо-зеленым лесным массивом. Даже тот пунктир, который вел отсюда к трассе, выглядел довольно несмело.       Мартина кивнула.       — Раньше основным был вход с парковки. Как раз тут лесная дорога и начиналась. Или заканчивалась, это уж как посмотреть, — ее лицо заметно омрачилось. — Сейчас, конечно, все не так.       Сол вгляделся в туманное ничто за дверью.       — И что мешает людям тут останавливаться?       Кай выдохнул через нос. Сол ждал подвоха слишком очевидно.       Это будто бы задело гордость Мартины. Она склонила голову, извиняясь.       — Уверяю вас, дело не в уровне сервиса. Может, если бы навигация от трассы была лучше, то постояльцев было бы больше, — сухо пояснила она. — Но мы пока не можем себе позволить поставить приличную вывеску на трассе…       — Потому что постояльцев мало, — мягко закончил Кай.       Уравнение было несложным. Мало постояльцев — мало прибыли — нет денег на навигацию, чтобы было больше постояльцев.       Кай начал понимать, почему Сол так уперся в эти простые факты. Что-то тут не сходилось. Если разномастные автомобили на дороге действительно принадлежали местным жителям, то городишко можно было бы назвать зажиточным. Но, судя по состоянию домов и пустынным улицам, это было вовсе не так. А если предположить, что машины принадлежали проезжающим мимо путникам, то даже мотель с плохой навигацией уже был бы забит.       Мартина снова кивнула, молча соглашаясь со словами Кая. Ее пухлые губы на миг горько сжались, но в следующую же секунду она выровняла спину и натянула на лицо доброжелательность.       Кай улыбнулся в ответ. Что-то внутри (то ли гир, то ли коп) шептало, что за эту ниточку можно потянуть, надавить на ресепшионистку совсем немного, и секрет развяжется сам собой.       Он отмахнулся от самого себя.       — Спасибо, Мартина, — сказал он вежливо. — Побуду эгоистом, но я рад, что сегодня у нас нет соседей. Сможем отдохнуть в тишине.       Может быть, его голос в голове именно это имел в виду. Что он эгоист, потому что смотрит на людей, как на нераскрытые дела.       Тем не менее, попытка Кая сгладить обстановку возымела успех. Груз на плечах Мартины словно разом стерли, и она звонко провозгласила:       — Что ж, добро пожаловать в «Иллирийское блаженство».

***

      Душ в отеле оказался сносным. Не то чтобы Кай придавал этому большое значение, но было отрадно видеть аккуратность в таком месте. Любая чистота говорила о том, что пока еще существуют руки, готовые ее поддерживать.       После того, как он отскреб с себя все следы гировской слизи, его настроение так исправилось, что он даже был готов предположить, будто его первое впечатление о населенном пункте было обманчиво.       Наслаждаясь ощущением чистой одежды на коже, Кай подошел к окну. Даже тяжелое серое небо теперь казалось более ярким. Облака истончились и в некоторых местах пропускали сквозь себя холодный голубой цвет.       Помимо этого, его отражение в стекле выглядело неважно. Кай свел брови, и оно нахмурилось ему в ответ, превратив глаза в темные прогалины.       Он забрал сыроватые еще волосы в пучок, и принялся за дело. Свой дорожный костюм он сгреб в тюк, который завязал узлом так, чтобы запах по возможности остался внутри, пока он не найдет ближайший ландромат. Кай поблагодарил Бога за то, что накидка защитила его от ядовитых зубов, но сама она теперь вид имела довольно неприглядный.       Решить этот вопрос следовало быстро — Кай не думал, что они будут сильно отклоняться от курса вдоль крупных городов и не брал с собой большого количества сменных вещей. Сейчас он был в простых черных брюках и черном пиджаке, под который надел теплую белую водолазку. Комплект, потребный для нахождения на улице или в едальне, но никак не для погонь и ночевок в лесу.       Кай положил руку на грудь и стиснул в кулаке ткань пиджака. Неудобства ночи уже успели поблекнуть под солнечным светом, и теперь его мысли занимали совершенно другие вещи. Например, следовавшее сразу за ночью утро.       Казалось, что с того момента, как он проснулся рядом с Солом, прошла целая вечность. Но тишина леса все еще тянулась за ним липким шлейфом, и отпускать упорно отказывалась. Что с этим делать, Кай пока придумать не мог.       Животные в дикой природе умолкают при приближении хищника. Кай видел слишком много хищников за свою жизнь, поэтому тишина в его голове плотно ассоциировалась с угрозой.       Он прикрыл глаза.       С другой стороны, тишину можно было простить, если хищник рядом постоянно. Если его дыхание обжигает шею, то уже незачем беспокоиться. Уже поздно.       Кай с усилием заставил себя разогнуть пальцы и отпустил пиджак, пока помятая ткань не начала трещать.       Он прислушался. В соседней комнате было тихо. Возможно, Сол куда-то ушел, и мысль об этом оказалась неожиданно неуютной.       Кай присел на кровать, натянул носки, и поочередно всунул ступни в темные кожаные челси.       Когда Лео одолевало слишком много забот, тот жаловался, будто рассыпается на фрагменты и никак не может себя собрать. Обычно это служило оправданием оттягивать бумажную работу.       Дерил такое состояние называл «распыляться». В отличие от Лео, произносил он это с толикой презрения, да и в самом слове уже подразумевалась исключительно личная ответственность.       По мнению Кая, оба этих слова объединяла некоторая беспомощность. Будто одного себя уже недостаточно, чтобы удержать в руках всю массу дел, мыслей и беспокойств. Справедливости ради, даже вне очередных концов света, для их кукольных «королевских» должностей работы было больше, чем можно представить. Пусть у них и не было сильного влияния на решения Конклава, Церкви и министров, но в итоге, так или иначе, приходилось служить лицом этих решений.       Создание нового государства было чем-то средним между строительством вавилонской башни и дженгой. Вытащенные из башни блоки использовались, чтобы подпереть падающую башню. Время от времени разрешалось использовать скотч.       Так, в попытках вывести на рынок теневые капиталы наемников, правительство ввело новую систему идентификации. То есть, сперва привязали денежные карточки к паспорту гражданина Иллирии нового образца, а потом внедрили единую систему паспортов.       Логика была такой: чтобы хотя бы частично обнаружить теневые капиталы, нужно улучшить систему идентификации граждан. Потому что никак нельзя доказать, что капитал условного Йохана заработан нелегально, если невозможно точно установить передвижения Йохана ретроградно — тот в зависимости от города пребывания называется то Савлом, то Павлом.       И, судя по всему, это ударило по тем бизнесам, где наемники были основной клиентурой.       Потому что раньше паспорт иллирийца представлял собой, по сути, бумажную книжечку, которую было довольно легко (а главное дешево) подделать. И типичный наемник мог позволить себе хоть сотню паспортов. Но счет в Центральном Банке Иллирии (который был подключен к магТерминалу) заводился при помощи маг-подписи — своего рода магического отпечатка владельца. В какой-то момент карты банка стали более надежным айди личности, чем паспорта. И правительство Иллирии решило сделать ход конем — выпускать паспорта, сразу привязанные к счету в ЦБ, в виде карточек, которыми можно расплачиваться. А потом сделать эти паспорта обязательными.       Еще несколько лет назад они с Солом могли просто продемонстрировать ресепшионистке поддельные бумажные книжечки и расплатиться купюрами. А теперь все паспорта, по сути, были обязаны проходить через магТерминал — даже при исключительно наличном расчете.       Кай со вздохом опустил голову в ладони и надавил на глаза. Несколько прядей волос выбились из пучка и теперь путались между пальцев, как увядшая трава.       Кажется, он начинал рассыпаться. Или распыляться.       Судя по всему, этот отель соблюдал закон. Поэтому те удостоверения, которые ресепшионистка прогнала через магТерминал, обязаны были содержать уникальные маг-подписи. Конечно, Кай не сомневался, что подделки такого уровня стоят целое состояние. Но, с другой стороны, сложно было переоценить глубину беспечности Сола.       Существовал шанс, что Мартина все-таки признала в них личностей с обложки. И прямо сейчас звонит какому-нибудь знакомому охотнику-ликвидатору.       Он заправил волосы за уши и решительно поднялся на ноги.

***

      Вывод первый: ему нравилось видеть Сола живым.       Это было просто. Любой на его месте предпочел бы видеть своего друга в добром здравии.       Вывод второй уже доставлял некоторые проблемы. Насколько Каю нравилось видеть Сола живым? Чудовищный вопрос, абсолютно некорректный и аморальный. Но у Кая был заготовлен на него ответ.       Возможность иного развития событий расцветила в нем букет новых страхов, как будто Кай доселе был вполне отлаженным механизмом, но некто поддел его стальной корпус отверткой где-то в районе грудной клетки. Прямо между ребер. И теперь через дыру туда пробивался пустой холод. Холод тех мгновений, которые он пробыл в полной уверенности, что Сол мертв.       Любая жизнь, по сути своей, напоминает о смерти. Но Кай держался несколько недель в потоке посткризисных дел, и милосердно позволял себе об этом не вспоминать. Однако, в вакууме утренней тишины, тепло живого человеческого тела обожгло его. И холод внутри тут же напомнил о себе.       Эгоист — скрипнули под ногами половицы террасы. Эгоист — щелкнула дверь за спиной.       Голос в его голове снова решил промолчать. На сей раз Кай был ему благодарен.       Кай вышел из комнаты и остановился перед соседней дверью.       — Сол?..       Он осторожно постучал в дверь. Никто не ответил.       Поколебавшись, Кай достал из кармана свой ключ. Карточка тускло блеснула бежевым — под стать выцветшему декору отеля.       Он задумчиво повертел ключ в руках. Замки в гостиницах, как правило, управлялись общей системой. Ресепшионистка сказала, что оба ключа смогут открыть шлагбаум.       Ни на что особо не рассчитывая, Кай вставил карточку в дверной замок. Тот задумчиво пожужжал, и с неожиданной силой выплюнул ее назад — прямо ему в нос.       Потирая переносицу, Кай поднял карточку с пола. Как и следовало ожидать, система безопасности придорожного отеля была чересчур прямолинейной. Ему нужно было начать отвыкать от деликатных уведомлений замковых кабинетов и переговорных. «Сир Киске, вставьте ключ другой стороной» — говорил нейтрально-дружелюбный механический голосок, стоило ему ошибиться.       …Если подумать, в этом была доля пассивной агрессии.       Кай терпеливо выдохнул и размял пальцы.       Сомнения отпали окончательно. Его цель была благородной, а главное — отвечала регламенту поведения рейдера. Строго говоря, с точки зрения рыцаря, товарища можно было оставить одного, только если дело происходило в церкви — там ты передавал его с рук на руки Всевышнему. В противном случае следовало держать руку на пульсе, временами буквально.       Он потер ладони. Послушное электричество побежало по коже и собралось в маленькие бусины на кончиках пальцев.       Нужно было действовать аккуратно.       Насколько он знал, зарегистрированных магов, способных управлять молниями, было совсем немного. Кроме Сина, он встречал лично только одного, а об остальных слышал вскользь. Как правило, даже маги с большим потенциалом не могли толком контролировать электричество, и если сила была хоть сколько-нибудь достаточна для применения в бою, то риск спонтанного магического выгорания возрастал в разы. Кай видел такое раньше — если человек не сгорал мгновенно, то потом мучительно погибал от симптомов истощения.       Именно поэтому большинство гражданских систем безопасности не были рассчитаны на специфические магические риски — большинство магов его профиля при использовании своего дара либо сгорали сами, либо не могли создать заклинание, которое держалось бы больше нескольких секунд.       Он ласково мазнул пальцем по нижнему краю ключа, прилепив к нему крохотную копию шаровой молнии, и ловким движением снова вставил ключ в замок. К его удивлению, тот не задымился. До его ушей донесся утвердительный щелчок.

***

      Его встретил совершенно прозаичный негромкий храп.       Сол снова спал. Судя по всему, он завалился в кровать, даже толком не раздевшись, накинул сверху что попало и отключился.       Кай подошел к нему, стараясь ступать как можно тише. Одеяло ожидаемо сбилось где-то в области колен, и Сол лежал на спине, укрытый собственной курткой. Он хмурился во сне.       Лимитер был на нем, но все-таки сон позволил ему немного расслабиться: с кровати свисала рука, и Каю были видны удлинившиеся когти на пальцах. А из-под одеяла торчала нога. Хотя Кай бы скорее назвал ее когтистой лапой.       Спутанный хвост Сола спадал до самого пола. Кай со вздохом наклонился, поднял непослушные пряди и уложил на подушку. От ушей Сола шли тонкие проводки. Теперь было ясно, отчего тот его не услышал — заткнул уши наушниками.       Проследив глазами за проводками, Кай увидел, что они подсоединяются к небольшому устройству, лежащему на прикроватном столике. Дизайн был ему смутно знаком. Почти со стопроцентной вероятностью он мог утверждать, что Сол таскал с собой что-то из Черных Технологий.       Он покачал головой. Пожалуй, укорять его за это смысла не было, иначе Кай был бы лицемером. Но Сол все-таки мог быть и поосторожнее. Никогда не знаешь, где можно встретить Пеленгатора.       Впрочем, Сол был героем. Наверняка героям прощались маленькие слабости. Невольная улыбка медленно сошла с губ Кая.       Он мало что помнил о своем детстве. Только постоянную грозу за окном и то, как белые пальцы матери переворачивали плотные шелестящие страницы книг.       Она любила читать ему сказки.       Их Кай помнил гораздо яснее, чем ее лицо.       Совершить подвиг было еще половиной дела. Если после совершения подвига герой засыпал, то его убивали во сне. Братья-завистники отнимали у героя чудесных огненных птиц и волшебные яблоки, оставляя только бездыханное тело лежать на мху, пока Волк не воскресит его.       Сказки ставили знак равенства между сном и смертью.       Кай встряхнул головой, отгоняя наваждение. Кажется, стоило признать — в нем начинала просыпаться неуместная паранойя.       «Что ты тут вообще делаешь?»       Кай скользнул взглядом по алой куртке, которая поднималась на груди Сола в такт дыханию.       Следов гировской слизи на ней видно не было — Солу повезло куда больше, чем каевой накидке. Но чистка тут бы точно не повредила.       Кай несмело наклонился ближе к постели. Куртку совершенно точно следовало изъять, даже если потом придется терпеть ворчание Сола по поводу того, что его одежду из лимитированной коллекции RIOT неправильно почистили. Если стиральному порошку удастся хотя бы частично убрать чужеродный сладкий запах, то Кай был всецело готов принять на себя вину за полинявшие лацканы.       Ставки были высоки — Сол относился к своим комплектам со специфическим пиететом, который выражался в том, что портить их может только он сам. Поэтому в случае лишнего пятна или потерявшейся заклепки Каю бы наверняка пришлось выслушивать саркастические замечания по этому поводу ближайшие лет десять.       Но риск был оправдан не только потому, что Каю не улыбалось делить мотоцикл с напарником, благоухающим испорченными бананами. Разумеется, перед стиркой карманы куртки нужно будет опустошить. В том числе — вынуть оттуда запасные удостоверения личности. Баснословно дорогие игрушки, принцип действия которых Каю понятен не был. Как им вообще удалось обдурить магТерминал? Кто и как сделал эти карточки? Показывают ли они при регистрации их с Солом фото или кого-то другого? С каких счетов они снимают деньги?       А главное — какие на них написаны имена?       Кай сглотнул.       Спорить с собственным любопытством у него всегда получалось плохо.       Он протянул руку к загорелой шее Сола. Если подцепить куртку за ворот, то может вполне получиться поднять ее, не потревожив чужой сон…       Додумать мысль не вышло — запястье сжало тисками.       От неожиданности Кай оступился — и тут же ощутил, что падает вперед. Он неловко взмахнул свободной рукой и в последний момент уперся ладонью в подушку рядом с головой Сола. Каблук ботинка скрипнул по полу, но Каю удалось замереть на месте, прежде чем он бухнулся бы вниз всем своим весом.       Дикие глаза Сола распахнулись. Вместо точек зрачки свернулись в тонкие линии. Он безмолвно глядел вперед, куда-то сквозь Кая, словно еще продолжал видеть сон. Когтистые пальцы стиснулись капканом.       Голова Кая вмиг опустела. Он бы и хотел начать оправдываться, но понятия не имел, что говорить. Гораздо проще было просто расслабиться и дать Солу возможность оценить обстановку.       Кай неловко улыбнулся. Взгляд Сола инстинктивно скользнул по его губам. Напряжение тут же спало, и колючее кольцо разжалось.       Кай выпрямился, разминая запястье. Оно уже настрадалось на текущий день, но следы от когтей были куда терпимее раскаленной иглы коммуникатора.       Сол присел на кровати и вынул наушники из ушей.       — А. Это ты.       — А ты думал, кто?       Вопрос Кая был риторическим только частично. В любом случае, Сол предпочел на него не отвечать.       — Ты вроде хотел отдельный номер, — Сол основательно потянулся и хрустнул шеей. — И все равно пришел мне докучать?       Кай сложил руки на груди. Его алиби было твердым.       — Я пришел забрать твою верхнюю одежду в ландромат.       Сол скосил глаза на куртку. Та сползла с его внушительной груди и лежала на кровати грустным комком.       — С ней все в порядке, — буркнул он.       — Замечательно, — Кай покивал. — Тогда понюхай ее.       Сол снова попытался смерить Кая грозным взглядом. Но теперь это было не так-то просто — его помятый спросонья вид не внушал особого авторитета. Волосы торчали в разные стороны больше обычного — немного беспомощно, как у породистого кота, которого выкинули на улицу, и он так сосредоточился на выживании, что позабыл о своем лоске.       В конце концов Сол сгреб красную ткань в кулак и прижал к носу.       — Окей, твоя взяла, — он сморщился. — Пахнет так, будто я подрался с Вилли Вонкой.       Кай степенно кивнул.       Не зная, куда деть руки, он присел за стол возле окна.       Сол не торопился вручать ему куртку. Он поднял ее за ворот и один за одним начал проверять внутренние карманы. На простыни полетели сигареты, ключи, смятые купюры, отмычки, отвертка, и еще несколько непонятных Каю предметов смутно нелегального характера.       Достав из кармана целую пачку карточек, Сол потянулся, чтобы убрать их в прикроватную тумбочку.       Кай подался было вперед, но (теоретически) заострившееся зрение гира не помогло ему разобрать мелкий тисненый шрифт. Полка закрылась с категоричным хлопком.       — Ты в курсе, что за подделку документов предусмотрена уголовная ответственность? — сказал он назидательно.       — О чем ты? С тем, сколько я за них отвалил, они абсолютно легальны, — Сол повернулся к нему и сощурился. — Или ты хочешь меня арестовать?       Кай едко улыбнулся.       — Я могу зачитать тебе твои права. Это недолго.       Сол некоторое время разглядывал его. Выражение лица было знакомым. Оно появлялось на лице Сола в последнее время все чаще, словно тот не мог взять в толк, что Кай способен на шутку.       Он фыркнул себе под нос.       — Тьфу ты. Не заставляй меня испытывать дежавю до ужина.       — Я все еще могу арестовать тебя, — напомнил Кай обманчиво легким тоном. — Как оказалось, это входит в королевские полномочия.       — Сперва поймай, — сказал Сол развязно.       Кай уже привычным жестом сжал и разжал кулаки. В груди азартно искрило, и электричество зыбко щекотало ладони. Он хотел… он не знал, чего он хотел.       Кай перевел взгляд в окно, на пространство за отелем. Почти сразу же за облупленной парковкой начинался обманчиво жидкий лесок — кроны вдалеке довольно быстро сгущались в беспросветную массу, переходя на горизонте в сизые холмы. В самом углу залитой бетоном площадки действительно располагался въезд, но сейчас он был перегорожен беспорядочно расставленными щитами и знаком «Нет Проезда». Сама дорога, уже порядком заросшая, исчезала в редколесье и терялась за деревьями. Оценить ее качество с данной точки обзора не представлялось возможным.       — Судя по карте, мы сильно отклонились на северо-запад, — произнес Кай задумчиво. — Придется сделать крюк.       Сол некоторое время молчал.       — Придется, — нехотя согласился он.       Его игривое настроение тут же скисло.       Сол облокотился на стену и достал из-за пазухи пачку сигарет. Он задумчиво поглядел на нее. Достал одну, зажал между губ, но прикуривать не стал.       Кай провел рукой по царапинам на столешнице. Простой деревянный столик повидал многое. Его лак совершенно сошел с поверхности ближе к переднему краю, и пальцы Кая теперь скользили по шероховатому обнаженному дереву.        — Утром ты все-таки успел… поговорить с Огневратом, — сказал он. — Тебе стало понятнее, что произошло с навигацией?       Было странно называть это «поломкой».       Сол снова помолчал, прежде чем ответить.       — У нас с ним недопонимание.       Кай склонил голову, ожидая разъяснений.       Сол все-таки решил закурить. Он приложил к кончику сигареты палец, и, едва коснувшись кожи, та сразу вспыхнула.       — Вся эта кутерьма с Универсальной Волей меня вымотала, — Сол выдохнул терпкий дым и проследил за ним глазами. — И меня, и гира. Его, пожалуй, даже больше. Он иногда просто засыпает на ходу, и я толком его не чувствую. А потом бам — он возвращается, и перегружает систему.       Сол постучал пальцем по лимитеру. Впрочем, обманываться не стоило — под «системой» он тут понимал скорее то, что под ним.       Кай нахмурился. Он не был уверен, что технологические формулировки Сола по отношению к собственному организму ему по душе.       Даже сквозь пелену дыма было заметно, как тот устал. Под глазами залегли синяки, совсем для него не характерные. Он вообще спал в последнее время? Наверняка сидел ночами и в миллионный раз просчитывал сценарии грядущей встречи с Тем Человеком. Сол во многом полагался на импровизацию, но иногда его мысли начинали бежать по кругу, и он полностью терял всю дальновидность. Его одержимость какой-то одной идеей никогда не приводила ни к чему путному.       — Хорошо, — наконец ответил Кай. — То есть дело в твоей усталости? Хватает на поддержание формы Огневрата, но навигация перестает работать?       Сол затушил едва начатую сигарету в пепельнице на подоконнике и кинул пачку обратно в кучу барахла. Эти манипуляции невольно заставили Кая перевести взгляд на его руки. Мощные, грубые ладони механика. Но без перчаток даже они выглядели уязвимо.       — Концепт ощущения. Идея ориентации в пространстве, — Сол подсунул пальцы под ремешки лимитера и утомленно помассировал висок. — Она тут, в голове. Это и есть язык Задворок. Если я как-то теряю этот концепт, становлюсь дезориентирован, то его теряет и фамилиар.       — Одноклеточный магический организм… — задумчиво повторил Кай слова Парадигма.       — Ну, совсем одноклеточным я бы Огневрат не зазвал, — Сол взглянул на Кая исподлобья. — Это все-таки совокупность идей. Да и совсем мысль о навигации я все-таки не теряю. Право и лево не путаю, как видишь.       Он поднял ладони вверх и пошевелил пальцами. Кай завороженно проследил за ними взглядом. Несмотря на спокойный тон Сола, когти уменьшаться не торопились.       Отчего-то Сол вдруг насупился и спрятал руки, скрестив их на груди.       — Вижу, — неловко отозвался Кай. — Продолжай.       Он решил сосредоточиться на объяснениях, чтобы не обращать внимания на собственные горящие щеки.       — Другое дело, что идея именно магической навигации слишком сильно завязана на понимание магических потоков, эхолокацию от зиловых сетей и прочую чушь. А за мою магию отвечает гир. Его от нее отделить невозможно, он как паразит, — Сол задумчиво уставился в какую-то одному ему ведомую точку. — Но с другой стороны… Гир очень доходчиво доносит мои идеи до Задворок. Как мгновенный переводчик. Поэтому я и могу выцеплять оттуда осязаемые предметы — гир делает гипер-эффективным идейный импульс, который и приводит магию в движение.       Идейный импульс. Zeal. То, что течет по проводам. Кай начинал прослеживать логическую цепочку Сола. Или, по крайней мере, один из ее вариантов, который тот ему предлагает. Сложно было сказать, верит ли сам Сол своим словам.       — И если дестабилизировать гира, то мотоцикл перестает понимать, на каком языке с ним говорят? — предположил он.       — Бинго, — Сол рассеянно поскреб плечо. — По крайней мере, частично. Конечно, есть парадокс в том, что магический организм продолжает сохранять форму на основании идеи обычного не-магического мотоцикла… Но об этом я решил его не спрашивать.       — Почему?       Кай жадно внимал его словам. Сол не слишком часто разжевывал ему гирологические концепты. Непривычно было осознавать, что наукообразная речь ему дается чуть легче, чем обычное человеческое общение.       — Не хочу подавать ему идей, — Сол скривился. — Если Огневрат поймет, что не обязан существовать в нынешней форме, то может начать сольную карьеру.       Уголки его губ обезоруживающе поднялись вверх.       Он шутил. Это была шутка.       Не особо смешная, но Кай все равно невольно улыбнулся в ответ.       Что-то еще виднелось под этим фасадом. Что-то еще неуловимо давило на Сола. Но тот не спешил этим делиться.       — Ты должен отдохнуть, — сказал Кай мягко. — Мы потом это обсудим.       Сол пожал плечами и начал перекладывать содержимое карманов с простыни на подоконник. Странная натянутость его жестов не спешила никуда исчезать.       Закончив манипуляции, Сол снова подгреб к себе устройство с наушниками и засунул один из них в ухо.       — Ладно, командир. Даже на простой каркас для Огневрата нужны силы, так что я собираюсь врубить сборник хитов Aerosmith и спать до ужина, — предупредил Сол. — Иначе нам придется арендовать один из этих катафалков за окном. Или того хуже, ехать на поезде.       Кай мигом вообразил темный стальной силуэт поезда. Полиция не слишком часто передвигалась на подобном транспорте, поэтому ездить ему на них не доводилось — только пару раз обыскивать. Неприязнь Сола ему была непонятна.       — Почему это звучит как угроза? — улыбнулся он.       — Это и есть угроза.       Сол сдернул с волос сдерживающую их ленту, и они разметались по плечам.       Кай деликатно отвел глаза. Он вскочил со стула чуть более резко, чем намеревался, и тот едва не бахнулся на пол. Кай в панике удержал его и аккуратно задвинул на место, стараясь не поднимать взгляд на Сола. Ноги сами понесли его к выходу из номера.       — Киске, — донеслось ему в спину.       Кай остановился. Каблуки снова скрипнули о паркет.       — Да?.. — он все же взглянул на Сола через плечо.       Тот пару секунд смотрел на него, будто хотел что-то сказать, но в последний момент решил сдержаться.       Сол ухмыльнулся и протянул ему куртку.       — Ты забыл.

***

      Мальчишка сидел на высокой табуретке, положив ноги на перевернутое ведро, и не предпринимал ни малейшей попытки пошевелиться. Его пиджачок швейцара был залихватски расстегнут. Пальцы напряженно сжимали книгу под названием «Ривер Ханлон и Ледяная Гробница». На обложке героический мускулистый блондин трагично припал на колено, выставив вперед меч. Кай мало разбирался в популярной литературе, но, судя по выражению лица читающего, дела у главного героя шли довольно скверно.       Кай деликатно кашлянул.       Недовольный тем, что его посмели отвлечь от чтения, мальчик поднял голову от книги.       Кай обезоруживающе улыбнулся, и приподнял тюк с одеждой.       — Я извиняюсь, но где у вас тут можно постирать белье? — он поправил слезшие с носа очки.       Мальчик несколько мгновений смотрел на Кая, как на слабоумного. Затем мотнул подбородком на пространство за своей спиной.       — Пожалуйте, — ответил он.       Разом потеряв к Каю всякий интерес, он послюнил палец и перевернул страницу книги.       Кай посмотрел по сторонам.       Комната, по сути, была функциональным ландроматом. Но Кай не сразу распознал ее как таковую. Стоявшие в ряд стиральные и сушильные машины были довольно древними, и для поддержания их работы зиловая энергия должна была подаваться по огромным трубкам. Но таких старых труб больше не выпускали из-за риска образования крупных сгустков, поэтому проектировщик решил заменить трубы сотней тонких проводов. И теперь те опутывали помещение, как паутина, кое-как зафиксированные под потолком и уходящие в дыры в стенах. Некоторые из них ослабели от времени, и теперь свисали вниз. Голубоватый поток зила тускло светился сквозь заломы.       Кай загрузил вещи в машину, кинул туда белую таблетку моющего средства из диспенсера, и запустил ее. Комнату тотчас же заполнил утробный гул, заставив юного швейцара недовольно сморщить нос.       Кай присел на лавку, стоящую у стены, и откинул голову назад. Стена была теплой — видимо, провода нагревали ее. Или это гир снова чувствовал чуть больше, чем надо — в конце концов, если верить словам Сола, именно он был ответственен за все, что касается взаимодействия с магией.       Концепт того, что теперь его силу контролирует какое-то обитающее в нем существо, казался нелогичным. Все-таки Кай уже был магом до того, как стал гиром. Получается, раньше он просто брал и брал силу из источника, не особо задумываясь о его лимитах? И теперь, когда из-за трансформации тела в магический сосуд лимиты так сильно расширились, у источника появился распорядитель?       Это было… слишком просто. Все-таки перенастроить магические потоки человека было куда хитроумнее, чем просто пришить вторую голову. Сол, кажется, желал запереть гира внутри головы в коробке, классифицировать, повесить бирку и доставать только при необходимости.       Пока что Кай не мог с этим спорить. Вполне возможно, что Сол был прав. И все действительно было просто. И тело с разумом теперь были просто вместилищем паразита, который теперь незаметно изменял его образ мыслей, как какая-нибудь токсоплазма.       Глаза утомленно закрылись. Под веками клубились старые, полузабытые образы.       Рядом с церковным приютом, в котором Кай оказался после гибели родителей, был родник. Он находился за стенами — чтобы добыть воды, следовало углубиться немного в лес и спуститься в овраг. Там был воздвигнут небольшой кирпичный купол с крестом наверху, который можно было издалека принять за часовню. Сложен он был достаточно давно, но сооружение было крепким и разваливаться не спешило. Да и гиров в окрестностях встретить было маловероятно — лесок регулярно прочесывали солдаты и волонтеры.       Словом, не было ничего удивительного, что детей постарше регулярно отпускали за стены набрать воды.       Кай еще был достаточно мал, но на новичков в приюте частенько спихивали работу те дети, что были там дольше. Спорить с дедовщиной было бесполезно, и если дело не доходило до прямого членовредительства, то монахини оставляли все на самотек. К тому же, Кая по прибытии сразу издевательски окрестили «le petit richard», и в его интересах было доказать, что он не белоручка.       Поэтому он не стал спорить — просто сжал зубы и взял в руки ведра.       Казалось бы, ничего сложного в задаче не было — дойти до родника, набрать воды, принести обратно к воротам. Но стоило Каю проскользить по грязи и спуститься в овраг с родником, как ему преградила дорогу белая тень.       Кай остановился, как вкопанный. Паника залила сознание. В попытках сообразить, как обороняться от гира, он попятился назад, споткнулся о корень и упал на спину. Ведра покатились в стороны.       Неужели он будет съеден так бездарно, даже не доживет до встречи с командиром Клиффом? Сердце бешено колотилось в груди, но превозмогая глухую боль от удара, Кай встал на колени, судорожно схватил ближайшую ветку и выставил перед собой, как меч. Только чтобы увидеть, как на него с любопытством смотрят черные глазки-бусинки. Через дыру между кирпичей выглядывала круглая мордочка…       Его воспоминания прервал громкий чих.       Кай невольно бросил взгляд на швейцара. Тот утер свой курносый нос тыльной стороной ладони и снова погрузился в чтение, по-ребячески откинувшись назад на табурете и покачиваясь на задних ножках. На вид мальчику было не больше тринадцати, но, несмотря на будний день, он был не в школе.       Кай вздохнул. Пусть война закончилась давно, но некоторые вещи было не так-то просто исправить.       Он достал из-за пазухи карту Лео и снова вперился в нее. Голова соображала плохо, но Кай не думал, что сможет уснуть, и следовало выжимать из стоянки как можно больше. Во всяком случае, нужно было подумать над запасными планами на случай окончательной поломки мотоцикла. Что бы это ни значило.       Огневрат пребывал… где-то, куда прятались все фамилиары, когда не были физически воплощены в реальном мире. Возможно, мотоцикл прятался обратно в Задворки, снова становясь из объекта просто идеей. А может, прямо в голову Сола.       Кай дал себе слово по возможности спросить у Парадигма, куда девались развоплощенные фамилиары. Хотя, зная любовь доктора к философии, можно было ожидать расплывчатого ответа вроде «падает ли дерево в лесу, если его никто не видит?»       Кай был уверен, что дерево вполне себе падает. Реальность Огневрата можно было утверждать хотя бы потому, что тело все еще болезненно отзывалось о езде Сола.       Кай неловко поерзал на жесткой лавке, пытаясь принять положение поудобнее. Неожиданная открытость Сола смущала. Должно быть, Кай просто застал его врасплох после сна.       Можно было воспользоваться этим и продолжить допрос — уточнить у Сола, что и когда вызывает колебания его состояния, и можно ли на это как-то повлиять. А самое главное — что они будут делать дальше? Искать в глуши батареи для коммуникатора? Или по старинке опираться на бумажную карту? Последнее могло сработать до поры до времени, но чем ближе к лаборатории, тем более расплывчато выглядел маршрут. Даже если они сумеют добраться до красного квадрата на перекладных, возле Фраско навигация обязана быть ювелирной. Иначе шанс найти объект приближался к нулю — ПВАБ специально проектировало лаборатории так, что отыскать их без высокоточного оборудования смог бы разве что забредший в гору дикий як.       Но Кай провел на этом черту. Не потому, что хотел доказать голосу в голове, что не эгоист. А потому, что он (весьма эгоистично) хотел бы увидеть эту открытость еще раз.       Краем глаза Кай уловил, как прыгнули черные кудряшки слева. Швейцар повернул голову и рассматривал его, сдвинув брови.       — Эй, мистер, все в порядке? — он отложил книгу на крышку ближайшей стиральной машины. — Вы на эту карту уже минут десять смотрите. Не моргая.       Кай встрепенулся. Десять? Ему казалось, что прошло не больше минуты.       — Ну, если честно, я немного потерян. Мы с напарником заплутали, — он издал неловкий смешок. — Карта старая, тут этот город еще не обозначен. Случайно завернули, и вот пытаюсь понять, как будем выезжать…       — А, так вы не из-за Лотереи сюда приехали? — в глазах мальчика вспыхнул интерес.       «Лотереи?..»       — Не думаю, — Кай улыбнулся. — Я не сторонник азартных игр.       Мальчик задумчиво поскреб щеку.       — Азартных, говорите. Ладно.       Швейцар шумно спрыгнул с табурета и подсел к нему на лавку. Несмотря на малый размер, он занял разом все свободное место — Кай невольно потеснился, прижатый к сушилке.       — Вот тут мы и находимся, — он ткнул пальцем в карту. — Куда вам надо попасть?       Тон мальца не сильно изменился, но по какой-то причине стал на порядок дружелюбнее. По крайней мере, Каю перестало казаться, что его хотят пырнуть ножом. Что, для работника иллирийской сервисной индустрии, было уже немалым достижением.       Он молча указал швейцару на город из своего первоначального маршрута — Коммуну имени Св. Лаврентия. Несмотря на название, присутствие Церкви там было умеренным, а сама Коммуна со своими улочками и переходами скорее напоминала кусок сыра. Затеряться там было проще простого.       Мальчик затараторил, возя пальцем по карте:       — Мда! Это вас неудачно занесло. Нужно будет вернуться и проехать вперед по трассе, а потом завернуть на мосту и вернуться назад по параллельной дороге. Срезать никак не выйдет, между ними река. Да и через мост вы проедете, только если наледи не будет. А то могут и перекрыть. Там иногда люди дочерта ждут, палатки разбивают и всякое такое.       Кай немного помолчал, переваривая обрушившийся на него поток информации. Мальчик сперва показался ему молчуном, но первое впечатление, как обычно, его подвело.       — Ясно, — медленно произнес он, следя за тем, как смуглый палец тычет ногтем в точку, призванную обозначать Коммуну. — А если этот мост перекроют, то нужно будет ехать вдоль реки до следующего моста.       Оба плана были рабочими, но довольно паршивыми — река уводила их с Солом еще дальше от маршрута, и вынужденный крюк растягивался. В довесок ко всему, впереди местность становилась все более гористой.       Существовал конечно и третий вариант — попробовать вернуться обратно к началу маршрута и стартовать заново. Но Кай решил его не рассматривать. Сама мысль о приторном запахе гиров его все еще мутила.       — Верно, верно, — юный швейцар покивал и важно сложил руки на груди. — Если бы Старая дорога была открыта, то пересекли бы лес напрямую, там как раз между холмами просека. А потом на тракт. А оттуда через реку паром ходит круглый год.       Кай вгляделся в карту. Действительно, если бы дорога существовала, то неудобств трассы можно было избежать. По крайней мере, по ту сторону леса уже виднелись несколько крупных горошин — городов с реальными, не аббревиатурными названиями. Наверняка там даже были свои рынки, мэрии и почтовые центры. По крайней мере, вопросов о том, где остановиться на ночь, точно бы не возникло.       — А из-за чего дорогу вообще закрыли? — Кай поднял взгляд на мальчика. Тот пожал плечами.       — Я точно не знаю. Говорят, размывало сильно, но мы с бабулей ходили иногда по грибы даже в сезон дождей. Далеко не совались конечно, но по мне — дорога как дорога. Та, по которой вы приехали, иногда вообще в сопли превращается.       Кай, доселе внимательно глядевший на мальчика, деликатно отвел глаза.       Наблюдательность полицейского, присыпанная новообретенными способностями, продолжала заваливать его информацией.       Голос швейцара явственно дрогнул при упоминании бабушки. Поза из уверенной вдруг стала более скованной.       Пока что гир являл Каю только одно — все так или иначе что-то скрывают. Он внутренне порадовался тому, что животная наблюдательность расцвела уже после увольнения из Интерпола. Иначе бы Кай стал подозрительным сверх меры, и в конце концов совершил бы фатальную ошибку во время расследования. В тюрьму бы его не отправили, но для проштрафившихся копов переназначение на архивы было путевкой в один конец. А оттуда он бы точно больше не смог никому помочь, разве что научился бы делать оригами.       Здравый смысл подсказывал — скорее всего, проблемы мальчика были обычными. Бабушка была больна или недавно скончалась, и это расстраивало Нэда. Нужно было деликатно направить его мысли в иное русло.       Кай старательно хмыкнул, копируя манеры Сола.       — А, ну правительство как обычно, — он машинально сделал голос ниже. — Проще что-то закрыть, чем вложиться в нормальное укрепление дороги.       — Да, вот и Мартина так говорит! — с жаром закивал мальчик.       — А то, что этот городок загнется без нормального транспорта, всем плевать, — продолжил Кай.       Он подбавил в голос злости, но на выходе получился тон, более подходящий для разговоров с Конклавом, чем с ребенком.       — Да и пусть загибается, — мальчик еле удержался от того, чтобы плюнуть себе под ноги. — К черту эту дырень.       Кай принялся аккуратно складывать карту. Тема, без сомнения, тоже была для швейцара больной. Но о ней тот готов был высказывать мнения.       — Но тогда загнется и этот отель, — напомнил он.       Если уж он собирался копировать манеры Сола, то не стоило корить себя за бестактность. Пусть это было проще сделать в теории, чем на практике.       Мальчик только вяло махнул рукой.       — Он кучу лет загибается уже, все никак не загнется. С тех пор, как те ребята исчезли, так и загибается.       — Стоп. Какие ребята?       Каю даже не нужно было изображать удивление. Энтузиазм паренька немного притух, словно его поймали на горячем. Он смущенно почесал в затылке.       — Ну… это слухи. Мне бабуля рассказывала. Еще когда я мелкий совсем был, дорогу закрыли. Или нет, даже раньше. Нам вообще часто в детстве говорили, что дети уходили в лес и пропадали, мол там гиров много или что-то вроде. Я тогда все думал, что это нас так пугают, чтобы мы в лесу не играли.       «Ты все еще находишься в детстве», хотел сказать Кай.       — Но?.. — произнес он вместо этого.       Было что-то еще. Кай кожей чувствовал — даже тут швейцар недоговаривал.       — Но мистер! — мальчик пылко развернулся к нему. — Даже если там кто-то когда-то умер. Это не повод закрывать целую чертову дорогу! Люди умирают постоянно.       — Это верно, — протянул Кай. — Это очень даже верно.       Ощущение тайны все еще дразнило его, но он заставил себя запихнуть его подальше. Надо будет уточнить в архивах, что не так с этой дорогой, когда они вернутся в столицу. Кай подозревал захоронение боеприпасов, возможно даже что-то связанное с Черными Технологиями. Если это было так, то какие-то люди действительно могли заплутать в лесу и погибнуть при столкновении с ними. А едва начавшее образовываться региональное управление замело все под ковер — в поствоенном мире у людей были иные приоритеты.       Он кашлянул.       — Что ж, спасибо… э…       — Нэд, — мальчик слегка успокоился.       Он застегнул ворот униформы, и Каю открылся значок на лацкане. Какое-то другое, более длинное имя было закрашено белым корректором, и поверху старательно было выведено «Н э д д».       — Что ж. Спасибо, Нэд, — повторил Кай с улыбкой.       Престарелые поршни наконец перестали терзать каеву одежду и начался слив воды. Механический шум наконец стал пропускать звуки улицы. За окном кто-то безуспешно заводил машину. Кто-то с кем-то спорил, и в ответ кто-то третий жал на клаксон.       Казалось, что голоса людей доносились не только снаружи, но и изнутри — судя по всему, в отеле прибавилось постояльцев.       Стиральная машина на мгновение замерла, и перед тем, как поршни начали мотать ткань в другую сторону, комната погрузилась в тишину.       Кай убрал сложенную карту в карман пиджака.       — Я гляжу, персонала тут немного. Хоть постояльцев нет, но все-таки странно для такого большого отеля.       — Да Мартина всех распустила сегодня, — протянул Нэд с толикой недовольства.       — Кроме тебя? — Кай улыбнулся.       Нэд надулся.       — Меня распускать никуда нельзя. Я тут самый главный работник, конечно я незаменим, — он горделиво шмыгнул носом. — У меня и рация есть, чтобы через весь отель не орать. Вдруг Мартина даст мне какое-то задание.       Кай скептически покосился на книжку. Он подозревал, что гипотетическое задание бы не сильно мотивировало швейцара сдвинуться с места.       — Ты, значит, главный, но задания тебе дает Мартина? — поддразнил его Кай. Нэд по-рыбьи захлопал ртом и вытаращился на Кая. Его щеки пошли пятнами.       — Ничего подобного. Вот увидите.       Мальчик достал из нагрудного кармана маленькую круглую рацию и нажал на кнопку.       Пространство прорезал неприятный скрежет, свойственный дешевым аппаратам связи.       — …и у вас есть совесть? Просто так сюда заявляться и что-то требовать? Я-       Фид на мгновение прервался.       Нэд с ужасом поднял на него взгляд. Напускную самоуверенность тут же сдуло ветром — мальчишка будто скомкался, и теперь выглядел еще меньше прежнего. Возможно, Кай ошибался, и он был гораздо младше, чем казалось.       — Это Мартина, — прошептал он.       Кай не успел ничего ответить — снова раздался треск, и рация ожила. Незнакомый мужской голос произнес:       — …полное право. И ты сделаешь все, что я скажу.

***

      С какой-то стороны он был благодарен старым стиральным машинам — их шум заглушал все лишние звуки, и позволил Каю с Нэдом подойти к задней двери незамеченными.       Теперь догадка Кая о расположении входов казалась очевидной. Дверь была гораздо более резной и тяжелой, чем та, через которую они с Солом зашли в здание.       Кай было попытался приоткрыть ее, но Нэд дернул его за рукав и покачал головой. Он молча указал на маленький запыленный витражик из цветного стекла, который когда-то должен был служить альтернативой дверному глазку, и сделал рукой движение, будто открывает флакон. Кай кивнул.       Он подцепил одно из стеклышек ногтем. То поддалось крайне легко. Кай прильнул к образовавшейся выемке. Следуя его примеру, швейцар наклонился, пытаясь разглядеть происходящее в замочную скважину.       Взору Кая открылся холл.       Стойку администратора окружили несколько высоких мужчин в разномастной дорожной одежде, мало походящие на сотрудников местных сервисов грузоперевозок. Судя по общей потрепанности и обилию ремешков для пристегивания оружия, они были наемниками. Или бандитами. Что, в принципе, было делением довольно условным.       Один из них, рослый брюнет в зеленой куртке, угрожающе навис над ресепшионисткой. Другие мялись чуть поодаль, засунув руки в карманы.       — Мартина, прекрати! — он говорил быстро и яростно. — Это не игрушки. Я знаю, что Лора дала тебе билет. Она, конечно, та еще дрянь, но оставить дочь совсем без средств? Это даже она бы не сделала.       Девушка наигранно фыркнула.       — Зачем мне ваши билеты? Я тут зарабатываю честно.       — Да? И где же твои постояльцы? — наемник приложил ко лбу ладонь козырьком, издевательски глядя по сторонам.       Мартина сжала губы и промолчала.       — Не прикидывайся дурой, — рассмеялся он. — Как будто ты не знаешь, что без билета тут ничерта не заработаешь.       Она скрестила руки и выдвинула вперед подбородок.       — В последний раз повторяю — я не знаю, о чем ты.       Наемник разочарованно всплеснул руками.       Кай сощурился — левая рука мужчины была облачена в перчатку. И на ней блеснуло что-то, похожее на сталь. Прежде чем Кай успел разглядеть предмет, обзор загородило плечо его сообщника.       Потенциальное оружие. Это было плохим знаком.       Кай наклонился к Нэду и прошептал:       — Тут есть тревожная кнопка?       Мальчик замотал головой.       — Есть. Но в нашем городе совсем нет Опусов и почти нет полиции. А сегодня… сегодня точно никто не придет.       Кай едва слышно ругнулся.       Он всегда говорил, что излишняя централизация полиции сильно вредит Иллирийскому Союзу. Конклав, однако, отказывал ему в запросах на расширенные программы обучения и найма полицейских на местах. Конкретных причин не называли, но Дерил спекулировал, что старики просто опасались вооруженных восстаний в регионах.       Факт остается фактом — Кай с Солом отъехали от столицы всего на день пути, и уже попали в иной мир.       — Так, все, мне надоело! — вдруг рявкнул наемник. — Пьер, за дело. Обыщи ее.       Плечистый мужчина со стрижкой ежом шагнул было вперед, но тут же замер на месте: Мартина неожиданным твердым движением выставила перед ним нож для писем.       Ситуация стремительно катилась в тартарары.       — Предупреждаю, — объявила она. — Я продырявлю любого, кто меня тронет. Не единожды.       Пьер неуверенно развернулся к главарю.       — Разо, ты точно знаешь, что билет у нее на теле?       Тот опешил.       — А для чего, по-твоему, я говорю тебе ее обыскать? — ответил он после паузы.       — Ну, есть какие-то гарантии? — Пьер почесал переносицу. — Это все-таки риск. Я бы не хотел, чтобы меня пырнули просто так.       Разо молча воззрился на него. Его короткие волосы встали дыбом, как шерсть обозленного енота.       — Какой дурак будет носить его не на теле?! — взорвался он. — Тут повсюду провода! Закоротит от зиловой энергии и все!       Не успела Мартина среагировать, как Разо схватил ее за предплечье и подтянул к себе. Рукой в перчатке он выхватил у нее нож и смял его, как бумагу.       Теперь Кай ясно видел оружие наемника — перчатка была скроена из тускло блестящего металла. И кроме механической силы, он понятия не имел о ее свойствах.       Он сжал руки, оценивая ситуацию. Меч остался наверху, но наемников было всего трое, уложить их физически было вполне возможно. Неясно, владел ли кто-либо из них магией, но проблемой было даже не это. Опыт говорил ему, что недооценивать чужой арсенал было верхом глупости. Черные Технологии, пусть и оставались редкостью, все-таки были опасны. А самопальное противогирное оружие, как показывали некоторые расследования Интерпола, в неловких руках способно не только ранить или убить заложника, но и стереть с лица земли целый дом.       Пока он медлил, Пьер все-таки втиснулся за стойку ресепшн и схватил оторопевшую Мартину за плечи.       — Только без сюрпризов, — пробасил бугай. Ее руки безвольно повисли вдоль тела.       — Когда Лора вернется, она вам всем головы открутит! — бессильно зашипела она.       Разо наклонился к ней вплотную.       — Ты думаешь, она вернется?       Несмотря на побелевшее от страха лицо, на губах девушки появилась улыбка, очень похожая на ту, которой она встречала гостей.       — Ты разве сам ее не ждешь? — улыбка стала шире. — Может, она сжалится и вернет тебе руку обратно. Чик-чик.       Мартина подняла ладонь и сложила пальцы в подобие ножниц.       Разо одеревенел, но в следующий же момент с размаху стукнул стальным кулаком по столу.       — Заткнись, — тихо сказал он.       Атмосфера ощутимо сдвинулась. Даже со спины было ясно, что наемник был крайне взбешен.       Кай почувствовал, что его тянут за пиджак. Он повернулся к Нэду.       — Мистер, — испуганно прошептал швейцар. — Вы можете что-то сделать?..       Кай понадеялся, что мальчик не знает французского, потому что на ум не лезло ни одной фразы, не включающей в себя слово merde.       Если бы получилось опереться на способности гира, то собственным телом можно было рискнуть. Он смог бы просто закрыть Мартину собой и выдворить нежеланных гостей из отеля. Но Кай не был уверен, что едва проснувшийся гир дал ему способность регенерировать ткани.       То, как отчитывали бы его Лео и Дерил, умри он вдруг перед саммитом, виделось перспективой похуже самого факта смерти.       Он засучил рукав и впился зубами в кожу предплечья.       Глаза мальчишки расширились в ужасе, когда Кай отнял от руки окровавленные губы. Он облизнулся, внимательно глядя на рану.       Как он и думал, затягиваться она не спешила. Стратегию следовало обновить-       Больно.       Во время всякого рода кризисов Кай привык откладывать физические ощущения на задний план. Обычно он даже не раздумывал над этим — сознание милосердно отключало первую боль от ран и ожогов. Она обычно была бесполезной в бою, и мешала Каю мыслить разумно.       Пока его тело еще могло двигаться, оно могло идти вперед. Пока Кай мог идти вперед — за ним шли остальные.       Он с изумлением воззрился на разодранную кожу.       Боль пульсировала в тканях, и как нарастающая мелодия «мангеймской ракеты», она тащила за собой все остальные чувства.       Аллегро ощущений окружило его — прохлада сырого воздуха, запах разлагающихся листьев, запах его собственной крови и солоноватый вкус на языке.       Запах страха Нэда сверкнул яркой искрой, и ему тут же на смену пришло отчаяние Мартины — холодное и колкое, оно ввинчивалось Каю между бровей и затапливало собой пространство.       Он моргнул.       Со стороны ресепшионистка держалась храбро, даже безрассудно, но теперь Кай ясно видел: это был всего лишь фасад.       Отель был пуст. Звать Нэда на помощь было бесполезно, и она осталась совершенно одна.       Попробуешь мыслить разумно?       Кай вернул рукав на место и ободряюще улыбнулся Нэду. Он рывком распахнул дверь, поднял руки вверх и медленно зашел в холл отеля.

***

      Внимание мгновенно переметнулось на него.       Кай оценивающе оглядел наемников. Разо резко развернулся к нему на каблуках, продолжая сжимать протез в кулак. Пьер остался на месте, перехватив Мартину крепче — та тихо охнула от боли. Оставшийся наемник, мышиного вида молчаливый юнец с серьгой в ухе, рывком сунул руку за пазуху.       — Господа, что происходит? — Кай постарался подбавить в голос паники.       Он поднял руки наверх, демонстрируя, что они пусты. Третий наемник его беспокоил — тот тоже явно имел при себе оружие, но пока Кай его не увидел, тактику просчитать было сложно. Осторожность тут не повредит.       Разо разжал кулак и упер руки в бока.       — Ну отлично, еще священника нам тут не хватало… — он закатил глаза.       Кай недоуменно нахмурился.       Его, бывало, и раньше принимали за служителя Церкви. Это было не удивительно — некоторые члены Ордена действительно ими являлись. Но сейчас на нем не было униформы.       Разве что, его ворот-стойка расстегнулся, и наемник принял белое горло водолазки за воротник священнослужителя?       Или его смутила отделка пиджака в виде креста на груди?       Или логотип Иллирийской Королевской Пошивочной Мастерской на плече? (Тот представлял собой подобие герба с латинской надписью Illyricum — Мастерская была известна тем, что разрабатывала одежду для разных ведомств.)       Кай смиренно склонил голову. Пожалуй, ему стоило начать уделять своему повседневному стилю немного больше внимания. Вне мундира он чувствовал себя потерянно.       — Может, отпустите девушку и решим все цивилизованно? — он нервно улыбнулся. Лгать он не любил, но и переубеждать Разо не собирался. Его вид вполне мог сойти за форму церковного экзорциста — в некоторых епархиях низшим чинам разрешалось носить довольно неформальную дорожную одежду.       Однако, стоило главарю сказать, что перед ними священник, как его подельники ощутимо расслабились. Парень с серьгой с облегчением опустил руку, так и не показав своего оружия.       — Шел бы ты отсюда, папаша, — сипло выдохнул он.       — А что, если я откажусь?       Голос Кая на всякий случай дрогнул.       Наемники переглянулись.       Кай явственно увидел их мыслительный процесс. Спорить с Церковью было страшно.       Пьер нахмурился.       — Я священника убивать не буду. Как-то это… грешновато.       Разо был на грани. Он снова хлопнул по многострадальной стойке ресепшен и выругался так смачно, что Каю действительно захотелось произвести экзорцизм.       — Мы не будем его убивать, идиоты. Но что он нам может сделать, а? — он указал своей металлической клешней в сторону Кая. — Вы испугались одного тощего пастора? Просто сделайте свою работу и свалим отсюда.       Сообщники слегка замешкались. Но Пьер, явно нехотя, все же решил исполнить приказ.       Он рывком стянул с плеч Мартины жакет.       Она вскрикнула, и прежде чем Кай успел что-то предпринять, мимо него пронеслась юркая тень. Не выдержав его промедления, швейцар рванулся вперед с воинственным воплем.       Время снова замедлилось…       …хотелось бы сказать Каю.

***

      Наверное, он подсознательно ожидал этого. Хотя, конечно, не так скоро — со времени утреннего происшествия прошла всего пара часов.       Тем не менее, его сознание успело сделать выводы.       Время не замедлялось. Оно не могло замедлиться, это было физически невозможно — по крайней мере, с точки зрения обычного человеческого бытия. Тем не менее, людской разум был гораздо более гибок, чем время.       «Все возможно, Киске».       Сол говорил это не раз и не два. Если подумать, он действительно в это верил. И это его в какой-то степени печалило. Как будто «все возможно» открывало пути только для самых ужасных происшествий.       Кай был в курсе, что антинаучная чушь про то, как человек в обычном состоянии использует только 20% мозга, не имела ничего общего с реальностью. Но возможности человеческого разума, помноженная на физические возможности гира, заставляли вновь вспомнить эту глупость.       В конце концов, без существования чьего-то разума даже всемогущие Задворки не имеют смысла. Информация, в отличие от падающего в лесу дерева, существует только тогда, когда ее кто-то может воспринять.       Но пусть время и не замедлялось, теперь Кай понимал — это информация вокруг него уплотнялась так, что ему казалось, словно весь остальной мир теперь не поспевает следом.       Он видел изогнувшиеся в крике губы Мартины. Стесавшиеся каблуки форменной обуви Нэда — тот застыл в прыжке впереди него. Пот на хмуром лбу Разо. Тонкий шрам на щеке Пьера — слишком глубокий, чтобы быть шрамом от бритья.       «Стоп. Остановись».       Гир подгружал в бортовой компьютер сразу все, что только могли воспринять органы чувств Кая.       Часы на стене спешат на три минуты.       Высота потолков составляет 3.3 метра.       Автомобиль за окном нуждается в покраске дверцы.       Кай начинает тонуть.       «Хватит!»       Температура воздуха в помещении составляет 24.6 градусов.       Но стены в некоторых местах немного теплее — за ними пролегают пучки зиловых проводов.       Они тихонько гудят, забираясь гулом Каю в уши.       Это было… странно.       Совсем как утром, все вокруг словно застыло в смоле. Движения людей, отягощенные избыточной информацией, воспринимались Каем настолько быстро, насколько он был способен ее переработать, поэтому все словно повисли в воздухе. Это же касалось и звуков — замершие в бесконечно растянутых нотах, они теперь почти не ощущались.       Кокон информации окутывал его все более плотной ватой, как будто он был стеклянной фигуркой, которую готовили к перевозке на дальнее расстояние.       «Это так чувствуют себя люди в Задворках?.. Неудивительно, что Тот Человек сошел с ума».       Кай остался бы в тишине, нарушаемой только уже знакомым пронзительным шепотом, распадающимся на знакомые голоса.       Если бы не гудение проводов.       Звук дистиллированной уплотненной магии, казалось, никак не реагировал на его внутреннюю драму.       «Почему провода все еще гудят?..»       Они у тебя в голове.       «Что?..»       Парадокс сбил его с толку, и словно щенка, его за шкирку выдернуло обратно в реальность.

***

      Кай моргнул еще раз.       Тело успело покрыться испариной от перенапряжения, но как оказалось, он отсутствовал в мире не более, чем долю секунды. Тем не менее, даже в это короткое время оный продолжал двигаться по своей траектории.       Наемники и Мартина обернулись на боевой крик Нэда. Мальчик бежал с разгоном, собираясь компенсировать малый вес, накопить инерцию и в прыжке повалить главаря. Парень с серьгой выступил вперед, защищая Разо, и снова засунул руку за отворот куртки.       Глаза Кая тут же сфокусировались на нем.       Это были простые человеческие противники. Не в первый и не в последний раз. Если подумать, гиру вовсе незачем было проявлять себя. Получается, Кай просто упустил над ним контроль?..       Prestissimo!       Легкое раздражение скребнуло по нервам. С этой ситуацией следовало заканчивать.       Пока наемник направлял свое оружие в сторону мальчика, Кай совершил выверенный круг рукой, и перед ним появилось подобие щита — полупрозрачный ромбовидный барьер, сияющий трескучими электрическими разрядами. Держа его перед собой, Кай в пару прыжков оказался посреди холла, и пихнул Нэда в сторону.       Крик Мартины прорезал воздух.       — Нэдди!..       В следующий момент произошло разом три вещи.       Мальчишка потерял равновесие и с грохотом упал куда-то сбоку от стойки ресепшн.       Мимо Кая пронеслось что-то, похожее на светящееся насекомое.       И сразу за этим стол рядом с ним раскололся в щепки.       Пуля?..       Кай выставил щит перед лицом и остался стоять посреди холла наготове.       — Вы в курсе, что использование Черных Технологий запрещено Федеральным Законом Иллирии от Второго Заседания Конклава? — холодно осведомился он.       — Да откуда ты такой вылез! — взвыл Разо с отчаянием.       — Из монастырского приюта имени Святой Филомены, — честно признался Кай.       Разо в ответ запыхтел, встряхнул головой и выставил вперед руку с клешней. Кай загодя подобрался. По свободной ладони пробежали шершавые язычки молний.       Однако вместо атаки наемник хлопнул себя по плечу и тоже создал щит — тот вырос прямо у него из ладони. Судя по всему, перчатка работала от батарейки, которая была скрыта где-то под курткой, а хлопок активировал ее.       За спиной Разо парень с серьгой дрожащими руками пытался перезарядить оружие.       Пистолет был массивным, и совсем не похожим на те разработки Старого Мира, что ранее видел Кай по долгу службы. Как бы ни хотелось это признавать, но Черным Технологиям была свойственна элегантность форм, которой не было у современного огнестрела.       Например, у длинной и грузной экспериментальной винтовки Кая, с которой он некоторое время тренировался после потери меча.       А о кустарных самопалах наемников и упоминать не стоило. Их мушкеты были однозарядными и требовали залива зила из батарейки прямо в гильзу. А поскольку зиловая энергия в малых пространствах начинала судорожно искать выхода, то такой агрегат мог легко взорваться у человека в руках.       Он быстро оценил обстановку.       Несмотря на стальную перчатку, Разо выглядел, как человек, обезвредить которого будет сравнительно легко. По крайней мере, один на один.       Стрелок все еще пытался заправить мушкет — возня с батарейкой его очевидно пугала больше, чем противник, и у Кая была небольшая фора.       Единственной неизвестной переменной был Пьер, но судя по тому, как размашисто он крестился, риск был оправдан.       Кай опустил щит и снова поднял руки вверх.       — Эй, стоять! Не шевелись! — засуетился Разо. — Это был предупредительный, но второй раз промаха не будет!       — Так это все-таки был предупредительный или промах? — уточнил Кай.       Он сделал небольшой шажок вперед.       Мартина воспользовалась растерянностью Пьера и вывернулась из его хватки, оставив в его руках только жакет. Она резво запрыгнула на стойку и сорвала с пояса пару предметов округлой формы.       — Стреляйте, если увидите куда!       В приложении к «Правилам ведения боя и быта рыцарей Священного Ордена», а именно в брошюре под названием «Классификация допустимых критериев оружия рыцарей Священного Ордена», подобные предметы находились в разделе «Взрывчатые вещества и дымовые шашки».       Самой первой строчкой раздела была фраза, напечатанная крупным шрифтом:       «Перед использованием в закрытых помещениях удостоверьтесь, что у вас присутствует возможность эвакуироваться. В противном случае следует помолиться».       Мартина радостно оскалилась и одним движением зажгла шашки друг о друга.       Они со стуком покатились по полу, подняв за собой шлейф соленого дыма.       Парень с серьгой наконец соизволил обратить внимание на что-то, кроме пистолета. Одна из шашек остановилась прямо перед его ботинками — он издал вопль и прыгнул в сторону, как испуганный хорек.       — Хватит пялиться! — хрипло крикнул Разо. — Действуйте!       Он закашлялся.       Воспользовавшись суматохой, Кай парой шагов оказался за стойкой ресепшн.       Глаза Пьера недоуменно сфокусировались на нем. С извиняющейся улыбкой Кай рывком перехватил его за пояс и перекинул через плечо.       Суетливо перебирая ногами в черных туфлях, Мартина отошла в сторону по столешнице. Как раз вовремя — Пьер вылетел за стойку аккурат в том месте, где она стояла до этого. Он приземлился на спину с глухим «умф», и тяжелый дым вскинулся выше от пола.       Глаза Кая разом заслезились. Он часто заморгал.       Закрой.       Он послушался.       Веки опустились, и слух услужливо подсказал: кашель Разо звучит прямо по курсу.       Не открывая глаз, Кай перескочил через стойку, чудом минуя распластавшегося Пьера. Всплеск магии на мгновение перебил мыльный запах дыма — Разо махнул перчаткой прямо перед его лицом.       Каю не нужно было дополнительных намеков: главарь тут же оказался лицом вниз на полу, будто они отрабатывали полицейское задержание в учебном корпусе. Наручников он не захватил, но ничто не мешало заломить руку Разо за спину.       Рядом с ними скрипнула половица.       Кай поднял голову. По какой-то причине, парень с серьгой даже не подумал навести на него оружие, и теперь растерянно стоял, вытаращив глаза.       Кай поднялся, оправил пиджак, и прицельным пинком выбил пистолет из его руки.

***

      Достав из кармана платок, Кай тщательно вытер кровь со своих пальцев.       Наемники оказались неожиданно пугливыми — пара разбитых носов и заломленных рук, и они ретировались. Видимо, куш, который они ожидали получить, не стоил физических увечий.       Кай был почти уверен, что не перестарался. По крайней мере, кроме щита он не использовал ни одного заклинания.       Конечно, побить в одиночку трех не самых опытных бойцов — в этом нет ни чести, ни удовольствия. Особенно, если делать это в едком дыму, который теперь осел в гортани и на одежде.       Кай оглянулся вокруг.       Судя по всему, ресепшионистка откуда-то достала шашки с истекшим сроком годности. Разумеется, немного дыма из них выжать все-таки удалось, но это было скорее случайностью. Однако этого оказалось достаточно, чтобы а) дезориентировать нападающих и б) вызвать у Кая приступ аллергии.       Он почесал нос. Конечно, шашки в первую очередь разрабатывались для того, чтобы отвлекать с помощью них гиров. На его памяти они были не очень эффективными — гиры от них впадали в ярость, а это могло быть опасно. Теперь он остро понимал, почему — с ним рядом словно открыли банку красного перца.       Кай чихнул.       Мартина распахнула окна и присела на корточки рядом с Нэдом. Тот крепко ударился головой, и она суетилась вокруг, пытаясь обработать рану. Мальчик отмахивался от ее рук, недовольно морщился и шипел.       Глаза зудели. Кай снял с носа очки и осмотрел на предмет царапин.       Помещение тоже было не так разгромлено, как ожидалось. Вокруг валялась куча щепок — энергетическая пуля расколола пополам только несчастный деревянный столик. Что до исцарапанной администраторской стойки, то Кай мог поклясться, что она и без его вмешательства видела не одну разбитую голову.       Не зная, куда себя деть, Кай убрал очки в нагрудный карман и заглянул за стойку.       Как он и предполагал, рядом с урной и чьими-то запасными туфлями, во внутренний угол конструкции была заткнута маленькая швабра. Он выудил ее из-за стойки, развернулся, и начал методично сгребать в кучу останки столика.       — Дымовые бомбы — очень непрактичное оружие для помещения, — деликатно подметил он. — Я бы советовал что-то более контролируемое, точечного действия.       Мартина наконец смогла зафиксировать Нэда в ровном положении и теперь осторожно промокала его царапину. Швейцар побледнел и закусил губу — ему явно было больно, но он упрямо не издавал ни звука.       — План был в том, что я вообще никогда не буду ни с кем драться, — мрачно призналась Мартина. — В крайнем случае просто создам шумиху и сбегу. Но…       Она бросила короткий взгляд на Нэда. Очевидно, если бы не мальчик, она бы так и поступила. Судя по перекосившемуся лицу швейцара, он понимал это так остро, как никто другой.       Каю было его искренне жаль.       — Что ж, в теории план был не самый плохой, — согласился он мягко.       Мартина еле заметно кивнула, но смурное выражение не спешило покидать ее лицо.       Кай облокотился на швабру и присел на колено рядом с портье.       — Эй, ты как?       Тот продолжал молчать, стыдливо пряча глаза.       — Нэдди, — вздохнула Мартина.       Мальчик отпихнул ее руку, выхватил салфетку и сам прижал к голове.       — Не надо со мной говорить так, будто я умираю, — буркнул наконец он. — Я только кожу рассек. Жить буду.       Кай примирительно поднял руки. Еще один смуглый упрямец — кажется, он начинал собирать коллекцию.       Он тепло улыбнулся.       — Что ж, ты повел себя очень храбро, Нэд.       Пусть Кай не имел понятия, как обращаться с детьми, но не приободрить бойца не мог.       Тот лишь фыркнул и отвернулся.       — Так и знала, что вы тоже наемники, — сказала вдруг Мартина, теребя край рубашки. — Хотя вы, мистер, действительно больше похожи на священника. Уж извините.       Спешные извинения были понятны: в текущей политической ситуации это вполне могло прозвучать, как оскорбление.       Кай задумчиво шмыгнул носом.       Деятельность наемников с каждым годом все строже регулировалась. По сути все охотники, что не работали на Иллирию, теперь были вне закона. Но учитывая ситуацию, маленькая ложь им с Солом только на руку.       Кажется, выбирать приходилось из двух зол.       Нэдди снова фыркнул, словно найдя слова Мартины абсурдными.       — Ни капли не похож. Просто Разо идиот. Ты думаешь, он хоть раз был в церкви?       За нарочитой грубостью мальчик пытался скрыть то, что его все еще потряхивало.       — Да это просто первое впечатление! — начала оправдываться Мартина. — Никто не контролирует первые впечатления!       — Все в порядке, мне не первый раз это говорят, — примирительно сказал Кай и тут же замялся.       — Но как вы догадались, что мы наемники? — осторожно добавил он.       — Ну, это очевидно, — она пожала плечами. — Объемные сумки, внешний вид… вроде солдаты, но при этом не солдаты, сечете?       Стоило ей немного расслабиться, как профессиональная манера общения облупилась и тут же показался провинциальный говорок.       — Ясно, — выдохнул Кай. — Тут, наверное, часто останавливаются охотники.       Мартина заулыбалась, будто он удачно пошутил.       — Да не особо. Мы же запрашиваем идентификацию личности в магТерминале. Соблюдаем правила, видите ли.       Кай приподнял брови. Это частично объясняло пустоту номеров.       — А как, по-вашему, выглядят солдаты? Те, которые настоящие солдаты.       Мартина подняла голову и указала рукой на стену, увешанную выцветшими фотографиями именитых постояльцев и газетными вырезками. Кай прищурил слезящиеся глаза. Он не совсем понимал, куда она показывает.       — Солдаты обычно сюда вообще не заглядывают. Да и Церкви тут делать нечего, — кисло протянула она. — Всякие святоши не особо хотят помнить, что есть такие места, как BN.       Кай наконец-то сложил два и два. Мартина показывала не на плашку с фотографиями, а на постер, висевший над нею.       Это была часть кампании по поднятию патриотизма.       Постеры рассылались по стране, где их законодательно требовали вешать в государственных и частных сервисных учреждениях, и представляли собой портреты известных лиц — в основном офицеров и кардиналов, — с их тщательно вычищенными от брани мотивационными цитатами. По большей части цитаты призывали людей работать ради восстановления страны. Впрочем, люди не совсем понимали, о какой именно стране идет речь, поэтому кампания в итоге не встретила особого энтузиазма.       Кай с горячим стыдом узнал в плакате себя, пожимающего руку актеру, призванному изображать простого строителя. Черты лиц на фотографии запылились, но даже издалека легко узнавалась униформа Ордена и Магнолия, которую Кай представительно выставил вперед.       Фотограф попросил его сделать широкий жест, который демонстрировал бы то, как Иллирия «движется к светлому будущему». Не понимая толком, что делать, Кай взмахнул рукой с мечом. И теперь вышло так, что он тащит слегка испуганного строителя за собой, как заложника. Впрочем, фотограф очень гордился тем, как на этом снимке вышли волосы Кая и накидка на его униформе — они героически развевались на искусственном ветру, придавая всей композиции движения. В итоге, накидка перевесила ошалевшее лицо «строителя», и утвердили именно это фото.       Собственное же лицо Кая вдруг показалось ему слишком открытым. Рука сама собой потянулась к нагрудному карману.       — А как же полиция? — он спешно водрузил очки на нос, понадеявшись, что жест не выглядел слишком дерганым. — Есть хоть какой-то гарант, что эти бандиты сюда не вернутся?       Мартина застонала.       — Какая полиция в день Лотереи? Они все попрятались.       — Разумное решение, — буркнул Нэд. — Сегодня тут любому копу голову оторвут.       Кай непонимающе склонил голову.       — Лотереи? Я уже не первый раз слышу это слово.       Мартина с Нэдом переглянулись.       — То есть… Вы правда не знаете, что это? — уточнил мальчик. — Прямо вот реально не знаете?       — Не имею ни малейшего понятия, — заверил их Кай. — Я давно уже не в деле.       Это было чистейшей правдой. Если не уточнять, что до этого «в деле» он был не как наемник, а как полицейский, который оных регулярно арестовывал.       — Но вы же сказали, что тут с напарником, — подозрительно протянул Нэд.       — Верно, — кивнул Кай. — Но у нас… не фриланс.       Он намеревался недоговаривать до последнего. Во лжи легко запутаться, и она всегда порождала новую ложь для поддержания легенды. Но дать людям самим додумать факты было куда проще — в таком случае их не требовалось ни в чем убеждать.       — А, то есть у вас постоянный заказчик, — Мартина на мгновение задержала взгляд на логотипе Королевской Пошивочной.       — Можно и так сказать, — натянуто улыбнулся Кай. — Что-то вроде госслужбы.       — Я знаю, — вдруг сказал Нэд с твердокаменной уверенностью. — Вы охранник ЕТК.       Они оба воззрились на Кая, ожидая ответа. Тот слегка стушевался.       ЕТК, или Единая Транспортная Компания, были высоко заинтересованы в том, чтобы никто не нападал на их поезда, поэтому часто нанимали бывших солдат и охотников на оклад. Не все свободные наемники относились к охранникам ЕТК положительно. Но был и плюс — по крайней мере, его не приняли за ассасина.       Технически, поскольку ЕТК были монополистами иллирийского рынка, то отчитывались напрямую правительству. И если уж совсем огрублять ситуацию, то да, Первый Король Кай Киске вполне себе работал на ЕТК. Только не изнутри.       — Да, — сказал он небрежно. — Ты угадал.       Его уши начало покалывать. Еще чуть-чуть, и они начали бы дымиться.       — А, так вот оно что, — Мартина ощутимо приуныла. — Значит, вы человек занятой. В деньгах не нуждаетесь. И частные заказы вам наверняка не интересны.       Она с тоской оглядела разгромленный холл.       Кай сжал швабру в руках. Рот сам собой произнес:       — Почему же. Зависит от предложения.       Мартина подняла голову.       — Значит… я могу вас нанять?