***
— Займешь мне очередь? — поднимаясь с кровати, попросил Эрвин Леви. — А?.. Ага, — растерянно кивнул Леви, закидывая на плечо полотенце. Толкнув дверь, он вышел в коридор, где уже понемногу собиралась очередь в душевую. — Кто последний? — спросил он, пробежав взглядом по сидевшим на пуфиках и скамьях вдоль стены. — Я, — подняла руку Микаса. — За тобой буду, — кивнул Леви, садясь рядом с ней на скамью. Микаса даже не обратила внимания на его слова. Со скукой разглядывая очередь, Леви подсчитал, что идти ему шестым. Если девушки пойдут парами — то пятым или четвертым: вряд ли Микаса и Энни, после той перепалки перед душем, согласятся идти вдвоем. — Эй, — Леви негромко окликнул сидевшую напротив Сашу, — ты как? Саша, взглянув на него мутными глазами, неопределенно покрутила ладонью. — Кто крайний? — прокатился по коридору энергичный голос Ханджи. — Эрвин за мной, — отозвался Леви, удивлённо глядя на нее. От той Ханджи, которая ещё несколько часов назад хотела наложить на себя руки, не осталось и следа. — Ага. А он где? — прищурившись, уточнила Ханджи. — Собирается, — пожал плечом Леви. Лишь когда Ханджи шумно опустилась рядом с ним на скамью, его вдруг озарило: он идёт в душ вместе с Эрвином. От этой мысли сердце Леви заклокотало, забившись где-то в горле. По ладоням прокатилась едко показывающая волна жара, от чего он положил их на колени и незаметно потёр, молясь, чтобы никто не заметил его возбуждения. — Ты чего? — толкнула его локтем в бок Ханджи. — Тебе показалось, — стараясь не выдать себя, отозвался Леви. — Слушай, а как вашего нового зовут? — моментально позабыв о подёргиваниях Леви, продолжила Ханджи. — А хер его знает. Не представлялся, вроде. Свинья какая-то, с фермы сбежавшая, — с искренним негодованием поделился Леви. — Что, мусорит?.. Ох, держись. Тебе до выписки сколько? Неделя где-то, да? — Где-то так, — покивал Леви. — Ну вот, потерпи маленько. А то… О, Эрвин, садись! Ты весь день спал, что ли? Я тебя с завтрака не видела! — перескакивая с темы на тему, тараторила Ханджи. — Ну, почти, — хмыкнул Эрвин. — Можно? — кивком указал он на пространство между Ханджи и Леви. — Да, давай, — кивнув, Ханджи подвинулась в сторону, на край скамьи. От ощущения крепкого бедра Эрвина, упёршегося в его собственную ногу, сердце Леви, и так трепетавшее, забилось вдвое быстрее. — И ты тоже не знаешь, как вашего нового зовут? — набросилась на Эрвина Ханджи. — Он вряд ли заметил, что у нас вообще новый появился, — пошутил Леви. — Ха, заметил, заметил, — отмахнулся от нее Эрвин. — А веселый чего такой? — подозрительно уточнила Ханджи. — Клоназепам с сегодняшнего дня отменили, — поделился Эрвин. Леви ощутил легкий укол ревности. Ему об этом Эрвин не сказал. — О! Так что, может, и вместе выпишемся? — хохотнула Ханджи. — Вполне возможно, — задумчиво отозвался Эрвин. — Имир так пространно выразилась, что я не особо что-то понял. Леви показалось, будто его ударили по голове. Несколько минут он сидел как оглушенный, не вслушиваясь в болтовню Ханджи и внезапно живые ответы Эрвина. Выпишут… Эрвина выпишут… — Леви? Леви, ты здесь?.. — легонько растормошил его Эрвин. — Пойдем вместе, чтобы очередь не растягивать? Микаса уже скоро выйдет. —А? — дернул головой Леви, выходя из своих кошмарных мыслей. — Да, конечно. Стянув с плеча полотенце рукой, вспотевшей от смеси страха и возбуждения, Леви поднялся. Ему казалось, что ноги его не держат, и он вот-вот упадет. Шагнув к двери душевой, он, чтобы не потерять равновесие, встал спиной к стене. От шороха открываемой двери у него вновь ухнуло сердце. Кивком позвав Эрвина, Леви вошел в душевую и положил вещи на деревянную полку. — Как они только умудряются весь пол залить! — возмущенно прошипел он, неловко поджимая пальцы в тут же набравшихся воды шлепанцах. — Лебеди сраные. — Положить твои вещи наверх, где посуше? — спросил его Эрвин. — А? — выглянул Леви из ворота стаскиваемой футболки, — Да, пожалуйста. Отвернувшись к окну, чтобы не показывать Эрвину своего смущения, Леви принялся стягивать с себя джинсы. Провозившись с пряжкой ремня, он почувствовал то, чего боялся весь этот вечер: от мыслей об Эрвине у него началась эрекция. Раздевшись до белья, Леви, не оборачиваясь, сложил джинсы и кинул их на полку. Позади него Эрвин шуршал одеждой, и Леви стоило огромных сил не оборачиваться к нему. Ступив под душ, Леви тут же выкрутил на максимум холодную воду и тихо взвыл от острых струй, упавших ему на плечи и спину. — Что, ручки перепутал? — пошутил за бетонной перегородкой Эрвин. — Ага, — тупо отозвался Леви и отвернулся к стене. Холодный душ ему не помог. Намыливая себя, Леви не мог отделаться от мыслей о том, что всего в метре от него стоит полностью обнаженный Эрвин. Воображение настойчиво подсовывало ему образы того, как по абсолютно голому телу Эрвина стекают капли воды, пахнущие мылом и хлоркой, оставляя на покрытой легкой пеной коже тонкие дорожки, убегающие вниз. Леви мерещилось, как Эрвин, растирая, намыливает свою грудь и живот, и он отчаянно желал, чтобы ЕГО ладони сейчас скользили по телу Эрвина. Прикусив изнутри нижнюю губу, Леви, не стерпев, опустил ладонь на член и принялся быстро, но как можно незаметнее, ласкать себя, с силой сжимая пальцы. Он не особо понимал, зачем это делает — из желания ли удовлетворить свои похотливые фантазии, или просто расслабиться, отогнав вместе с разрядкой ненужные, неправильные мысли. Из-за чрезмерного возбуждения он быстро кончил и, замерев, глядел на руку, с которой удары еле теплых струй душа смывали вязкую, почти прозрачную сперму. — Леви? — сквозь шум воды донесся до него оклик Эрвина. Повернув голову, Леви с ужасом осознал, что, сконцентрировавшись на своих ощущениях, отвернулся от стены и сейчас стоял боком к Эрвину — так, что тот все прекрасно мог видеть. И, — Леви был уверен, — видел. — Ты в порядке? — отбрасывая ладонью со лба слипшиеся мокрые пряди, зачем-то уточнил Эрвин. — Да, — резко, со злостью бросил Леви. Он ощутил, как от ужаса, стыда и позора его лицо вновь онемело, а ноги начали подкашиваться. Быстро смыв с себя мыло, он вышел из-под душа и, наспех растерев по себе воду не успевавшим впитать влагу полотенцем, натянул джинсы. Подхватив вещи, он выскочил из душа, прикрыв глаза до щелочек — так, чтобы видеть только дорогу и не замечать провожающих его с интересом взглядов. В ушах стучала кровь. В голове билась лишь одна мысль: «Что я наделал!..»Часть 17
7 января 2022 г. в 20:57
— Держи конфетку.
— Да не люблю я конфетки! — в притворной злости огрызнулся Леви.
— Все равно держи. Сладкие конфеты минутных послаблений нейтрализуют горечь несбывшихся надежд, знаешь ли, — замученно улыбаясь, процитировал Эрвин и сунул конфету в задний карман джинсов Леви.
— Почему ты все время говоришь цитатами? — спросил Леви, чтобы замять свою попытку отбиться от угощения.
— Совсем пусто в голове стало после клоназепама. Остались только заученные фразы. И вообще, вот, знаешь: до такой степени паршиво, что хочется петь. Просто чтобы перебить желание сдохнуть. Сил уже нет терпеть, — доверительно сообщил Эрвин.
— Что, совсем тебе не помогает лечение? — посочувствовал Леви.
— Немного помогает. Стало чуть повеселее. Если так можно выразиться, — пожал плечами Эрвин. — Покурим?
— А ты на ходу не можешь?
— Не люблю. Дышать тяжело.
— Нежный какой.
Эрвин надсадно усмехнулся.
— Вон, пошли, около школы покурим. Там хоть машиной не задавит, — предложил Леви.
— А ты романтик, — заметил Эрвин, переходя вслед за ним пыльную проселочную дорогу.
— А? — Леви резко обернулся — да так, что что-то болезненно хрустнуло в шее.
— Курить за школой.
— Да ну, — отмахнулся Леви, распечатывая новую пачку сигарет. — Мы и в школе курили. Один раз даже в классе, на химии. Соврали потом, что это до нас эксперимент проводили.
— Поверили? — Эрвин насмешливо вскинул густую бровь. Непослушными от слабости пальцами он пытался сорвать с пачки сигарет обертку, но ему не удавалось.
— Не думаю, — качнул головой Леви и, отобрав у Эрвина пачку, помог открыть, — но им было проще промолчать. С нашим классом никто не хотел связываться.
— А где учился?
— В восьмой школе.
— А, в этой… Ну, да…
— А ты?
— Сначала в шестнадцатой, потом два года в лицее.
— Ну, конечно, — фыркнул Леви.
Протянув Эрвину открытую пачку, он встал рядом с ним, прислонившись спиной к невысокому заборчику из двух перекладин труб. Затягиваясь, он скользил глазами по простой двухэтажной школе из серого кирпича, на одной из стен которой расплывались выложенные когда-то строителями красные буквы АБВ и кривоватый транспортир. Ему казалось, что он вновь вернулся в свой девятый класс, в последние майские дни перед выпуском, и сердце пело от мысли о светлом будущем и хоть каких-то перспективах. То, что будущее оказалось не особо светлым, а перспективы — не такими радужными, Леви предпочел не вспоминать.
— Подаем школьникам плохой пример, — хмыкнул он, кивком указывая на школу.
— Каникулы же…
— А, точно, — кивнул Леви и сплюнул сквозь зубы.
— Так что насчет моего предложения? — вновь напомнил Эрвин.
— Да не смогу я, — отмахнулся Леви. — Мне давно не семнадцать, какой из меня студент. И башка уже не варит после всех таблеток.
— Поступить можно в любом возрасте. Говорят, где-то старики и в восемьдесят учиться идут. А то, что голова не соображает — есть такое, понимаю. Но тебя никто не гонит в эту вступительную кампанию. Подготовься год, подготовься два — и поступай, — с мягким, но убеждающим напором возразил Эрвин.
— Зачем тебе это? И зачем это мне? — не выдержав, Леви задал вопрос, мучивший его последние дни.
Глубоко затянувшись, Эрвин не сразу ответил.
— Я не умею иначе. Я не могу не учить. Мое призвание, как бы это сейчас ни прозвучало, — помогать идти вперед. Это сложный выбор, Леви, и это долгий путь, но будь уверен: если согласишься, то я не оставлю тебя одного. Я не смог сохранить самое дорогое, что у меня было, поэтому пытаюсь не потерять то немногое, что у меня есть. А зачем это тебе — решай сам. Этого никто не скажет.
Леви показалось, будто его ошпарили кипятком.
— Вот как, — вздрогнув, заметил он. — Давишь на меня?
— Чем? — Эрвин удивленно посмотрел на него сверху вниз.
— Да забей, — Леви снова сплюнул и, потушив окурок о трубу заборчика, отбросил его и сложил руки на груди.
Эрвин молча курил, не торопя его с ответом.
Леви не знал, что ему ответить. Чувства, разгоравшиеся в нем неуемным пламенем эти несколько дней, подстегивали крикнуть «да!» прямо сейчас, но холодная логика, к которой он, по примеру дяди, всегда старался пользоваться, останавливала. Он не знал, что ждет его на этом странном пути, который он бы никогда по собственному желанию не выбрал. Это будет новая, абсолютно другая жизнь, о которой у него не было ни малейшего представления, и это пугало. Да, ему страшно решиться, но, наверное, если Эрвин говорит, что поможет, то бояться нечего?.. На любом выбранном пути, при каждом решении Леви рассчитывал только на свои собственные силы, но образ Эрвина, с таким спокойствием рассуждающего о столь эфемерных вещах, как будущее, сбивал его с толку, обезоруживая и заставляя подчиниться. В конце концов, Эрвин явно видит дальше, чем Леви; он может представить и предугадать то, что Леви не дано. И, что-то подсказывало Леви, что раз уж ты соглашаешься быть ведомым, то именно за такими людьми и стоит идти.
— Хорошо. Я согласен, — низко опустив голову, негромко ответил Леви. — Веди, учи, помогай.
Он не видел лица Эрвина, но почему-то подумал, что тот улыбнулся.