Soundtrack: Halo — Peter Katz
— Ты идёшь? Или так и будешь стоять как истукан? — задорно засмеялась Виктория, остановившись в паре метров от Люцифера. Как он здесь очутился? В голове ни одного воспоминания, ни одной мысли. Это незнание, непонимание ощущается сахарной вуалью на языке, щекотливым покалыванием в висках и какой-то детской радостью, которая собирается в уголках его глаз, когда он устремляет взгляд вперёд и видит развевающиеся на прохладном ветру длинные рыжие волосы. — Виктория… — срывается с губ и тут же уносится ветром вверх, к вершинам гор, теряется где-то меж облаков, в лесных зарослях, а потом бумерангом возвращается обратно и врезается ему в голову. — Виктория! — Люцифер потряс головой и сорвался с места, побежав к ней, но она не стала его дожидаться и со звонким хохотом метнулась вперёд, сохраняя расстояние между ними неизменным. Лёгкие сладко жгло от свежести горного воздуха, даже голова немного кружилась. Его ботинки и джинсы окончательно промокли от изобилия утренней росы на высокой траве, сквозь которую приходилось прокладывать себе путь. Плечи и спина ныли от тяжести походного рюкзака. Сколько длится это путешествие? Он нагнал её только через полчаса или вроде того. Может, прошёл час. А может — сотни лет. Одно Люцифер знал точно: когда он, запыхавшись от бесконечных подъёмов и спусков, наконец, смог подобраться к Виктории совсем близко и дотронуться до неё; когда смог сцепить пальцы на её руке, чуть выше локтя, и легонько потянуть на себя; когда она не спеша обернулась и позволила ему убрать непослушные пряди волос со своего лица; когда он захлебнулся весенней зеленью её глаз и различил мягкую нежную улыбку на её губах — в тот момент он обрёл всё, что ему было нужно для счастья. — Виктория… — демон осторожно обхватил её голову ладонями и коснулся губами лба, еле сдерживаясь то ли от слёз, то ли от смеха. — Как мне тебя не хватает… один Шепфа знает… — Он расслабленно улыбнулся, заключая девушку в крепкие объятия, стараясь впитать её запах каждой своей порой. — Тебе в скором времени понадобится кое-что, — она сдавленно хихикнула и немного отстранилась от Люцифера. Ласково коснулась озябшими покрасневшими пальцами его небритой щеки. Он в свою очередь перехватил её ладонь и прижался губами к холодной коже, оставил череду коротких, щемящих сердце поцелуев на её костяшках и неопределённо мотнул головой. — Ты слушаешь? — Слушаю, да, bon-bon. — Тебе понадобится кое-что, что хранится у твоей матери. Совсем скоро. — Что именно? — Что-то, что хранится вот здесь, — ведьма завела руку себе за спину, а спустя секунду достала из своего рюкзака какую-то шкатулку. Она еле помещалась у неё на ладони: большая, массивная и тяжелая, шкатулка была выполнена из дерева, вся сплошь покрытая латунными завитками с металлическими уголками по краям, стилизованная под увесистый фолиант. Если поставить на полку, то мало бы кто отличил её от коллекционных изданий книг, стоящих целое состояние. — Ты мне покажешь? — Люцифер потянулся к шкатулке, но ведьма быстро отвела руку, не позволив ему даже коснуться разрисованной акрилом крышки. — Не торопись. Но и не забывай об этом, ладно? — шкатулка уже исчезла у неё из рук. — Bon-bon, я ничего не понял, — растерянно признался Люцифер. — Это не впервые, — по-доброму смеясь над ним, Виктория вновь коснулась его лица и совсем тихо добавила: — Не забывай, хорошо? — О шкатулке? Или о том, что в ней хранится что-то важное? — Обо мне. О нас. — Этому не бывать, — улыбнулся Люцифер, вновь ловя её ледяные пальцы. — Единожды предав огонь янтарный, ты в пепел превратишь судьбу двоих. Не соблазняйся — это план коварный, намерений в нём не было благих. — Викто-о-ория!.. — совершенно не понимая, что скрывают в себе стихотворные строки, простонал Люцифер, обхватывая её лицо ладонями. — Только не это, мы теряем время!.. — Я буду ждать тебя, — весь её задор и смешливость разом испарились. Вместо этого на лицо опустилась тень тревоги и беспокойства. Виктория схватилась за воротничок его клетчатой рубашки, вновь встала на носочки и прошептала: — Я буду ждать тебя. Ты только… ты только приди. Только вернись. — Но я ведь ещё никуда не уш-… Он вдруг ощутил, как стремительно падает. Ветер начал свистеть в ушах, стало нечем дышать. Дёрнув ногами так, что чуть не перекатился на пол, Люцифер проснулся. Ровно за минуту до того, как в его покои постучались слуги. — Ваше Высочество? Ах, вы уже проснулись! — в дверную щель протиснулось улыбающееся лицо Элая. — Весь Ад стоит на ушах! Чудесное, просто ангельски прекрасное утро! Правда, дело близится к полудню, — он достал карманные часы из складок своего плаща и, довольный точностью, щёлкнул языком: — Если быть точнее: тринадцать минут двенадцатого! Вы планируете отзавтракать вместе с Их Величеством? Или… — Элай? — растерев сонное лицо ладонями, позвал демона Люцифер. — Да, Ваше Величество? — он, наконец, полностью протиснулся в покои Принца и подался вперёд, готовый выполнить любую просьбу. — Заткнись. Элай обиженно надулся, опустив голову, но действительно замолчал. Однако с места не сдвинулся, ожидая дальнейших указаний. А у Люцифера было ощущение, будто ему в голову мыльной воды налили — до того сумбурно ощущалась действительность, до того скомканы были воспоминания о только что оборвавшемся сне. Ясно он помнил только то, как звал ведьму, которую некогда называл своей, и как отчего-то приятно холодило кожу на щеках. Что это было? Дождь? Снег? Но факт оставался фактом: она ему приснилась. После всех этих унылых, одиноких и безвкусных месяцев она наконец-то соизволила явиться ему во сне, игнорируя подобные шалости на протяжении года. Это показалось Люциферу форменным безобразием и откровенным глумлением над его всё ещё разбитым сердцем. — Шепфа! — испуганно выдохнул демон, когда собрался вылезти из постели, и краем глаза заметил до сих пор стоявшего у изножья кровати Элая. — Ты ещё здесь? — Её Величество велела мне справиться о вашем самочувствии и проследить за тем, чтобы вы были готовы к назначенному времени. — К чему готов? Элай растерянно захлопал глазами и неуверенно, с почти что вопросительной интонацией ответил: — К вашей… свадьбе? Это подействовало лучше ледяного душа. Свадьба. Прошёл почти год с момента, когда ему была представлена его наречённая. И все в Аду ждали церемонию бракосочетания намного раньше, но Люциферу удалось убедить родителей, что прежде, чем садиться на трон и жениться, ему всё-таки стоит завершить обучение в школе ангелов и демонов. Потому что хуже Повелителя Ада без ведьмы мог быть только Повелитель Ада без ведьмы и без образования. И хоть Сатана поначалу был жутко недоволен откладыванием свадьбы, ему пришлось согласиться с тем, что доводы его сына были более чем разумны — Люциферу нужно было закончить обучение и только после этого надевать корону на голову, иначе его и так слишком хлипкая репутация могла вовсе рухнуть. С Орианой они встречались в среднем по два раза в неделю. И в самом начале это было настоящей пыткой: он не знал, как себя вести, постоянно отвлекался мыслями на другую рыжеволосую девчонку из своего прошлого, и по большей степени их обоих хватало максимум на минут двадцать-тридцать подобного натянутого общения. Ориана была молчалива, поддакивала ему во всём и всегда, и, как выяснилось, совсем не чтила рамён из супермаркетов в качестве ужина. Люцифер с ужасом представлял, что так пройдёт вся его бесконечно долгая жизнь: скучно, пресно. Без рамёна на ужин. Всё начало меняться в чуть менее удручающую сторону в тот день, когда Ориана наверняка за завтраком вместо привычной тёплой воды с лимоном выпила бокальчик-другой глифта. Иного объяснения её храбрости у демона просто не нашлось, потому что встретившись с ней в библиотеке в положенное время, как и в любой другой раз, он был ошарашен её внезапным предложением полетать вместе. А учитывая, что полёты были единственным, что приносило ему хоть какую-то радость и отдушину в последнее время, лёд тронулся. Полёты поначалу были совсем короткими — ни один волос из уложенной причёски демоницы не выбивался, но постепенно они стали увеличивать дистанцию. И стоило парочке начать проводить время за подобными активностями, как Ориана открылась Люциферу совсем с другой стороны. Смышлёная, азартная, ещё более привлекательная с горящими после выигрышной гонки в воздухе яблочками щёк и расширенными от адреналина зрачками. Постепенно их встречи из двадцатиминутных, больше похожих на рабочие планёрки, стали превращаться в часовые настоящие свидания. И к середине лета в один прекрасный день это случилось — Люцифер её поцеловал. Они снова летали наперегонки, шутили над правящей элитой Ада, называя их ужасными снобами за глаза, и за подобной болтовнёй не заметили, как угодили под летний ливень. Пришлось приземлиться на ближайший летающий остров и укрыться от дождя под раскидистым деревом, и там, оказавшись так близко друг другу, они уже не имели ни единой возможности не поцеловаться. Правда, Люцифер почти сразу же после этого пожалел о содеянном — щёки демоницы залились румянцем, глаза загорелись, а она сама чуть не растаяла от проявленного к ней внимания. И он знал наверняка, что если до этого момента Ориана испытывала к нему всего лишь крохи симпатии, то после такого громкого заявления всё точно пойдёт наперекосяк — она влюбится. А ему не понравилось. Нет, демоница была чудо как хороша в тот момент, но он не испытал и толики того, что испытывал, когда целовал некогда свою ведьму. И дело ведь не в магии, не в слиянии и не в предназначении — дело в том, что от волос Орианы не пахло хвоей и кофе. Дело в том, что она предпочитала однотонные платья в пол, фасона, который носили героини книг Джейн Остин, а не аляповатые наряды с кучей побрякушек. Дело было в том, что она не знала, кто такие Кики и Зизи, и почему Люцифера так смешило, что он делит одно имя на двоих с мультяшным котом из «Золушки». Дело было ещё и в том, что Ориана совсем не умела готовить, а ещё в том, что у неё не было волшебных танцующих по всему телу татуировок. Дело было в ней. И в том, что она просто не та. И всё, что между ними происходит, не то. Он правда пытался, но искры так и не возникло, и к осени Люцифер совсем смирился с тем, что его сердце до конца его дней будет открыто и гостеприимно только для одной женщины. Для той, чувства к которой не удалось ни отключить, ни забыть, ни тем более обратить в прямо противоположные. — Да, конечно, — кашлянув в кулак, Люцифер, наконец, встал с постели. — Со мной всё в порядке, передай Её Величеству. И принеси мне кофе. В памяти в ту же секунду, как слова сорвались с его языка, всплыло одно из воспоминаний дней минувших, когда демон ещё пребывал в полной уверенности, что после акта соития силы и могущество его ведьмы пробудятся и у них всё будет замечательно. Она тогда пришла домой с работы далеко за полночь, ужасно не в духе. А когда Люцифер спросил её, чем вызвано такое настроение, то она начала рассерженно махать руками и жаловаться ему на то, что в столь продвинутое время люди до сих пор не научились банальной вежливости и некоторые до сих пор воспринимают такой персонал как бариста, официантов или горничных как прислугу. В самом что ни на есть унизительном смысле. — Ни одного доброго слова не дождёшься! Ни «спасибо» тебе, ни «пожалуйста»! — ворчала ведьма под его добродушные смешки. — А я, между прочим, могу и плюнуть в кофе! — Ты бы ни за что этого не сделала, bon-bon. — Не сделала бы, ты прав! Но это не отменяет того, что возможность у меня такая имеется! Люцифер снова откашлялся и, бегло взглянув на Элая, добавил: — Пожалуйста. Тот было удивлённо улыбнулся, широко раскрыв глаза, но потом тут же опустил голову, кивнул и быстро покинул покои Принца. А демон в свою очередь нахмурился и вздохнул с недовольством, прекрасно понимая, что его вежливость была вызвана совсем не тем, что он боялся гипотетического плевка в свой утренний кофе. Нет, в такие моменты он вспоминал её и думал, что она бы, пожалуй, им даже гордилась. А сразу после этого начинал злиться, ведь ему совсем, вообще, категорически не стоит о ней вспоминать. И тем более надеяться на её одобрение. Но что поделать, если она первая начала — явилась к нему во сне накануне его свадьбы? Всё ещё пребывая в несколько хмуром настроении — отчасти от странного, отрывочно сохранившегося в памяти сна, отчасти — от мыслей о ведьме, — демон принял душ, привёл себя в порядок, а когда вернулся в спальню, его уже ждал серебряный поднос с дымящимся кофейником, фарфоровой чашкой на крошечном блюдце, сахарницей и парой тарталеток с земляникой. Быстро оприходовав свой углеводный завтрак и заправившись кофеином, Люцифер направился туда, где не бывал вот уже пару недель после своего выпуска — в школу. Нужно было забрать последний список литературы от Геральда. После того, как их с Орианой представили друг другу, Принц Ада «соизволил вернуться за школьную скамью к простым бессмертным», — как любил с издёвкой подмечать Геральд. И хоть взвешенность и логическое обоснование подобной идеи и заставили его отца с гордостью похлопать Люцифера по плечу («Умнеешь на глазах!» — заявил тогда Сатана), истинные его порывы вернуться в школьные аудитории так и не были никому известны. Ведь практически весь его пыл вгрызться в гранит демонической науки был направлен только на одну тему — взаимодействие ведьм и фамильяров. Поэтому он стал с завидным постоянством посещать лекции Геральда, изучать книги, летописи и другие материалы сверх программы, а также блестяще сдавать экзамены по данной дисциплине. Он убеждал себя в том, что должен был знать об этом всё, раз собирался управлять теми, кто через это всё проходил на практике. Хотя, конечно же, интерес политический здесь сильно уступал его личному. Роясь в бесчисленном море информации, изучая легенды и мифы, историю, инструкции по составлению заклинаний и заклятий, он надеялся найти ответ на до сих пор мучивший его вопрос: почему у них не получилось? Люцифер штудировал свою родословную, пытался отыскать предков ведьмы, но тщетно. Ни одной зацепки за год поисков. Зато теперь он, по крайней мере, мог заткнуть за пояс любого. Геральд бывало шутил, что ученик уже давно превзошёл учителя. — Могу? — Люцифер прошёлся костяшками пальцев по дверному косяку и заглянул в кабинет. — Надо же, кого святые принесли, — хмыкнул преподаватель себе под нос, жестом показывая, что демон может войти. — Не отвлеку надолго. Зашёл за списком литературы. — Ты прочёл всё, что было в школьной библиотеке и добрался до моей личной, — ворча, но всё-таки с довольной улыбкой ответил Геральд, кивая на книжный шкаф позади себя. — Уверен, что и это не предел. — А, может, стоит уже обозначить этот предел для себя, сынок? Люцифер непонимающе уставился на учителя, поражённый лаской, сквозящей в его голосе, — она граничила с заботой и какой-то странной горечью. — Ты думаешь, я слепой? — впрочем, практически сразу преподавательский тон вернул себе претенциозность, саркастичность и резкость, так присущую его характеру. — Не понимаю, о чём вы, — потупив взгляд в пол, ответил демон. — Пора отпустить это. Ты женишься через пару часов. Весь Ад да и вся школа тоже на ушах стоят. Ты узнал достаточно для того, чтобы править, поверь мне. И если ты не успокоишься, то загубишь не только себя, но и всю свою семью. Которая вот-вот пополнится новыми членами. — Книги, — сквозь зубы процедил Люцифер. — Я пришёл за ними. — Я не составил список, — ответил Геральд. — Их всего три, и я любезно одолжу их тебе. А если пообещаешь выкинуть чепуху из головы, то и вовсе подарю. Эдакий свадебный подарок от школьного учителя. — Не стоит, я верну. Настроение у него испортилось ещё больше. Люцифер уже и сам давно понял, что попытки найти ответы, хоть какие-то зацепки и подсказки — бесполезны. И не стоило Геральду лезть не в своё дело. — Что такого уникального было в той ведьме, что ты до сих пор угомониться не можешь? Я перевидал многие сценарии призыва демонов, стал свидетелем многих слияний и даже их разрывов. Я столько ведьм знал в своей жизни, что хватит на сотню «молотов»! И впервые вижу такое. — Я совершенно спокоен! — рявкнул Люцифер. — И не намерен вести эти разговоры! Повторяю: я пришёл за книгами. И либо вы даёте их мне, либо… — Либо что? — подхватил Геральд. — Ещё на трон не сел, а уже угрозами сыплешь? — Вам не понять! — он в пару размашистых шагов пересёк весь кабинет и подошёл к учителю вплотную. Схватил за грудки и едва ли не поднял в воздух, гневно раздувая ноздри. — Никому из вас не понять то, чего меня лишили! То, что было у меня с ней — этого нет и уже не будет, и я отдаю себе в этом отчёт! Я хочу лишь понять, почему, чтобы предостеречь других, чтобы больше ни единый демон не прошёл через то, через что было суждено пройти мне! Геральд смотрел ему прямо в глаза, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Очевидно, что такие мальчишеские порывы его не испугали. Он смотрел на своего некогда ученика, а совсем скоро — Повелителя, спокойно, даже заинтересованно, с чуть насмешливой улыбкой на губах. — Это несправедливо, — прошептал Люцифер, отпуская его и отступая назад. — Присядь-ка. Вяло послушавшись, демон опустился на жёсткий стул и согласно принял в руки протянутый ему бокал с парой глотков глифта на дне. — Это странно, — спустя пару минут в молчании произнёс Геральд, возобновляя диалог. — Тебя так тянет к ней? До сих пор? Люцифер вместо ответа осушил бокал с выпивкой и поморщился от едко-сладкого привкуса. — Ты наведывался к той ведьме? Следил за ней? Скажи честно. — Нет, — демон закачал головой. — Я дал слово матери. — Но прошёл целый год. — Одиннадцать месяцев и тринадцать дней, если бы точным. Да, он считал. Не хотел, пытался бросить, забыть, но не мог. Всё нутро сжималось, ныло и рвалось обратно. До сих пор. Со временем он просто привык к этому дискомфорту. — Хм, — учитель задумчиво причмокнул губами и плеснул и в свой бокал немного глифта. — Что? Геральд не торопился обернуться или отвечать на его вопрос. Всё болтал выпивку на дне бокала и хмыкал себе под нос. А потом туманно произнёс: — Одно я уяснил наверняка за все годы изучения ведьмовской братии и их с демонами взаимодействия. — И что же? — без особого энтузиазма поинтересовался Люцифер. — Они помешаны на символике. Одиннадцать месяцев и тринадцать дней? — Геральд цокнул языком и усмехнулся. — В школьной программе мы не углубляемся в нумерологию и значения чисел. Как правило, демоны осваивают всё на практике, работая рука об руку с ведьмами и ведьмаками. — И что? — вновь кисло переспросил демон. — Ты попугаем заделался? — раздражённо вскинул брови преподаватель. — Пораскинь мозгами! Одиннадцать — число Шепфа, тринадцать — число Дьявола! Подобные нумерологические аномалии всегда ведут за собой какие-то важные события. Что-то грядёт. — Да. Моя свадьба. Люцифер помнил, как мать рассказывала ему что-то о важности даты, в которую они с Орианой проведут церемонию бракосочетания. Что-то про равенство и баланс. Только вот он совсем упустил из виду, не связал два факта: день свадьбы выпадал на тринадцатое ноября. — Само собой, — Геральд сделал глоток глифта и передёрнул плечами от крепости напитка, а затем добавил: — Но я о вашей с той ведьмой скорой встрече. «Тринадцатое ноября… одиннадцать — тринадцать!» — день его свадьбы с Орианой выпал ровно на срок в одиннадцать месяцев и тринадцать дней с момента расставания с Викторией. Люцифер перевёл вмиг сфокусировавшийся взгляд на учителя и нахмурил брови, внешне никоим образом не передав то, что ощутил внутри — под рёбрами больно кольнуло. Что это было? Страх? Или надежда? — Это невозможно. — Послушай, — Геральд присел на край своего стола и вдруг несвойственно себе затараторил: — Были у тебя какие-то знамения накануне? Может, образы её мерещились? Или голос слышал? Или неконтролируемые обращения? Давно ты становился котом? — словно не в силах подавить невесть откуда взявшийся энтузиазм и азарт, учитель соскочил со стола, схватил демона за плечо и даже тряхнул для пущего эффекта. — Ну? Наверняка что-то из этого было! — Да не было у меня никаких знамений! — разозлившись, Люцифер оттолкнул Геральда от себя и, весь ощетинившись, направился к выходу из кабинета, плюнув и на книги и на преподавателя, который давил на самые его больные мозоли без ведомой на то причины. — А сны? Может, она являлась к тебе во сне? Он остановился как вкопанный, уже почти надавив на дверную ручку. В голове, словно стая саранчи зароились воспоминания, да так живо, так ярко, что в висках болезненно запульсировало. «Я буду ждать тебя. Ты только… ты только приди. Только вернись». Морщась от внезапно навалившейся головной боли, Люцифер повернулся к Геральду. Сил его хватило только на то, чтобы кивнуть, отвечая на последний заданный вопрос. Как будто он послужил спусковым крючком для разблокировки воспоминаний, а заодно и для запуска жуткой мигрени. — Ангельское отродье!.. — ругнулся учитель, помогая демону вернуться к своему столу и сесть на стул. — Расскажи мне всё с самого начала. — Я плохо помню, — Люцифер сделал пару глубоких вдохов и, когда почувствовал что головная боль начала отпускать, надавил себе на переносицу. — Мы куда-то шли. Какие-то горы. Она… — Да я не про сон, — Геральд нетерпеливо закатил глаза, — а про ведьму твою. Расскажи мне всё с самого начала, не пропуская ни малейших подробностей. Как вы встретились? — Я читал в библиотеке. Потом очнулся на улице в обличье кота. Потом увидел её. Она не поняла, кто я. И это продолжалось несколько дней. — Дальше-дальше, — учитель взмахнул пару раз ладонью, подгоняя его. — Она заехала мне раскалённой сковородкой по лицу, когда я представился ей, — он не смог сдержать мягкого смешка, но сразу же откашлялся и с силой нахмурился, рискуя возобновить только что улёгшуюся мигрень. — Ничего не знала ни о магии, ни о своём роде, ни тем более о своём даре. Не замечала никогда, что её слушается огонь. И брат её совсем далёк от магии. — И первое касание с магией у неё случилось в тот день, когда произошло слияние, верно? — Да. Мы много раз пробовали, но каждый раз не срабатывало, хотя я всё делал по инструкции. — Ну, значит, не всё по инструкции, — недовольно фыркнул Геральд, огибая стол и садясь в своё рабочее кресло. — В конце концов ведь получилось. А это значит, что все предыдущие разы были никудышными. — Нет, — упрямо качнул головой демон. — Всё как вы учили: расставить по кругу свечи, — он загнул один палец, — потом дать ей попробовать зажечь их без помощи подручных средств, — второй палец, — потом посмотреть минуту-другую в глаза друг другу, чтобы настроиться, а потом произнести клятву, — после третьего и четвертого загнутых пальцев Люцифер развёл руками: — и ничего не получалось. — Кто первым произносил клятву? — с подозрением спросил Геральд. — Я, как и полагается. Она завершала всё словами «объявляю наше слияние официально завершённым». — И никакой реакции в первые разы, а потом вдруг, совершенно ничего не меняя и не добавляя, вы получили нужный результат? Люцифер раздражённо посмотрел на учителя. — Я вам всё рассказал вскоре после того, как слияние произошло. — Ты не упоминал о том, что всё делал как я учил. Все разы. Я полагал, что ты, как самый мой бестолковый ученик, просто забыл о паре деталей, а потом, наконец, вспомнил, — и тогда всё получилось. — Какая теперь разница! — демон вновь подскочил со стула и ринулся было к двери, но быстро передумал и принялся вышагивать по кабинету Геральда нервным пружинистым шагом. В этом было какое-то странное мазохистское удовольствие — говорить о ней, вспоминать их прошлое, обсуждать это хоть с кем-то кроме самого себя. — Помнишь, я сказал, что перевидал сотни сценариев призыва демонов? — Да. — Так вот, с таким я сталкиваюсь впервые. — И что это должно значить? — Понятия не имею, — он пожал плечами, снова пригубив глифта. — Ты ведь говорил, что вы оказались в воздухе? — Да. На улице. За пару кварталов от её дома. И за метров шестьдесят над землёй. — И ты не помнишь, как именно это произошло. — Нет. У меня вроде голова немного закружилась. Но я решил, что это от голода — я как раз собирался пойти позавтракать. — До сих пор удивляюсь, что твоя ведьма не могла справиться с такими бытовыми делами как готовка или уборка с помощью магии. — Она… — Люцифер коротко улыбнулся, вспомнив о пригоревших блинах тем самым утром, когда у них произошло слияние, — она умеет готовить. Очень хорошо. — Да? — хмыкнул Геральд, собираясь плеснуть себе ещё немного выпивки. — И оставила тебя без завтрака? — У неё всё никак не получались блины в тот день. И мы немного поругались. — Из-за блинов? — Геральд позволил себе неприлично загоготать, но Люцифера это нисколько не задело. — Частично, — его улыбка стала шире, потому что он всё больше и больше проваливался в согревающие душу воспоминания. — Она сказала, что хочет побыть порознь, так как её напрягало моё общество. Я пытался объяснить, что во всём виновато слияние, которое у нас никак не получалось, но она была так далека от магии и всего этого… — он снова опустился на неудобный стул для посетителей, запрокинул голову назад и прикрыл глаза, вспоминая как уже тогда он единственный сходил с ума по ней, пускай и не признавался себе в этом, а девчонка была практически безразлична к нему. — Поэтому мы повздорили и я решил пойти завтракать, — Люцифер мотнул головой, смахивая с лица светлую тоску по былым временам, и посмотрел на учителя. — А потом всё случилось. Геральд слушал его, как слушают увлекательную историю с лихим сюжетом, в какой-то момент даже начиная неконтролируемо кивать, как будто поддакивая рассказчику, таким образом вообще входя в некий транс. В этот момент он выглядел немного отстранённо, а на лице учителя проступила еле заметная улыбка, словно и он вспоминал что-то столь же важное и трогающее сердце, но уже из своего прошлого. Люцифер никогда не спрашивал его, да и никто толком не знал, кем обращался Геральд, была ли у него ведьма или ведьмак? Или он уже давно простился со своим подопечным как, например, Дьявол и Лилит? Возможно он пережил нечто подобное, что и Люцифер, а возможно был лишь теоретиком во всём, что касалось фамильяров и ведьм, и никогда не обращался. — Подожди, что? Люцифер вынырнул из собственных мыслей и размышлений на тему того, бывал ли его преподаватель хоть раз призван ведьмой или нет, и вздёрнул брови в удивлённой гримасе. — Что — что? — Что ты сказал? — налёт задумчивости и меланхолии разом исчез с лица Геральда, и оно вновь приобрело сухие, угрюмые черты. — Что именно? Я много что сказал с тех пор, как вошел сюда сегодня. — Не мели чепухи! — Геральд подскочил на ноги. — Ты болтал что-то про блины и свою ведьму, а потом мне вдруг послышалось, что вы что-то не поделили и ты собрался уходить, как вдруг очнулся в воздухе. Я пропустил что-то. — Нет, — непонимающе попятившись от учителя, который обошёл стол и угрожающе навис над ним, Люцифер мотнул головой. — Всё именно так. — Ты что, за дурака меня держишь? — Да о чём вы… — Как же это слияние могло произойти, если никакой подготовки к нему не было?! — Как это не было? Я же сказал, что мы много раз пробовали! — И делали всё по науке, а в тот самый раз, когда вы немного повздорили, без свечей, клятв и зрительного контакта — вдруг слияние произошло?! — А что это по-вашему, если не слияние?! — вместо того, чтобы боязливо скукожиться под гневным взглядом учителя, Люцифер начал медленно вставать и в том же тоне пытаться защититься от неоправданных нападок. — Да это что угодно, но только не слияние, бестолочь ты усатая!Soundtrack: Your Love Is a Song — Switchfoot
Это было немного обидно. Люцифер автоматически опустил ладонь на нижнюю часть своего лица, потёр подбородок и незаметно пригладил щетину над верхней губой. Геральд весь пыхтел как готовившийся взорваться от давления чайник, который поставили на огонь, совсем позабыв налить в него воды перед этим. — Не слияние? — глупо переспросил демон, не вполне понимая, что это значит. — И я ещё собирался подарить ему редкие экземпляры из своей личной библиотеки! — раздражённо воскликнул Геральд, обращаясь к потолку. — Чтобы слияние произошло, нужно полностью соблюсти все инструкции! — он ткнул демона указательным пальцем в лоб. — Так что ваше поднебесное рандеву никакое не слияние, а квинтэссенция нарушения правил! Да и к тому же светить крыльями перед смертными — это… — Дурной тон, — прошептал Люцифер, помня что именно это он в точности и сказал Виктории, когда она упрекнула его в том, что за всё время их знакомства демон ни разу не поведал ей о том, что у него есть крылья. Он уже не слышал, что говорил учитель — смотрел на его покрасневшее от раздражения лицо и ни слова не понимал. Весь мыслительный процесс был посвящён обмозговыванию того факта, что всё это время они с Викторией мучились, топчась на границе, буквально сгорали заживо от рвущегося наружу первобытного инстинкта объединить свои силы, признать друг друга и, наконец, творить истинную магию. Его тянуло к ней даже после того незапланированного полёта, даже после первого поцелуя и первой ночи, проведённой вместе, даже после её ранящих слов, даже после года порознь. Но как же тогда чувства? Если в самом начале демон грешил на слияние, то сейчас он понимал, что оно вообще было ни при чём. Вероятнее всего в самом начале их с Викторией и подтолкнула друг другу инстинктивная потребность слиться воедино (причём буквально), но, выходит, потом это и впрямь были чувства. Разумеется, приправленные неугасаемой необходимостью провести и завершить слияние. Пульс заклокотал где-то в районе горла, Люциферу пришлось надавать на кадык, чтобы в глазах от волнения не потемнело. И когда это он сделался таким слюнтяем? — …значит, нужно его завершить! — видимо, Геральд как раз заканчивал свою пылкую речь, которую его единственный слушатель благополучно пропустил мимо ушей. — Да… — мало-помалу начиная улыбаться, заторможенно кивнул демон. — Завершить… — он медленно сделал шаг назад, потом ещё один. — Я немедленно сообщу Ковену и… эй, куда это ты собрался? Люцифер не дал преподавателю времени сообразить и предпринять что бы то ни было — дёрнул дверь на себя и пулей выскочил из кабинета, а затем и вовсе взлетел и понёсся по школьным коридорам, сбивая зазевавшихся учеников с дороги прямо как шар для боулинга — кегли. Он мчался в Ад сообщить о новости матери, обрадовать отца и скорее всего предупредить Ориану — свадьбу нужно отложить. «Да какая вообще к чёрту свадьба?!» — ныряя в расщелину, пышущую адским пеклом, подумал демон. И действительно: какая вообще могла идти речь о ком-либо, кроме его ведьмы, когда он вдруг понял, что то, что между ними было, даже наполовину не то, что могло бы быть. И он сегодня же спустится на землю, примчится к ней, обхватит её лицо, всмотрится в любимые зелёные глаза и всё расскажет, объяснит! И они снова будут вместе, и будет даже лучше, чем раньше, потому что она наконец-то начнёт колдовать! «Вот почему у неё не получалось!» — радостно рассмеялся демон. Всё встало на свои места, и оказалось, что дело было совсем не в том, что его ведьме просто не суждено было заниматься магией, и даже не в том, что Люцифер был каким-то бракованным демоном. «ВСЁ ДЕЛО БЫЛО В ЧЁРТОВОМ СЛИЯНИИ!!!» — он хохотал как ребёнок, громко и заливисто, на весь Ад. — МАМА! — ворвавшись без стука и предупреждения в покои Её Величества, он застал Лилит врасплох — та чуть не пролила чай себе на платье. — Мама! — подлетев к матери, Люцифер дёрнул её за плечи, вынуждая подняться — она еле успела отставить чашку, — и крепко стиснул в своих объятиях. — Я всё понял!.. Наконец-то!.. — Чертёнок, что прои-… — Всё это время!.. — взбудораженный и разгорячённый, демон вновь расхохотался и потряс мать за плечи. — И никто не понимал!.. — Я очень рада за тебя, милый, правда, но я совсем не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, — Лилит улыбнулась и взяла сына за руки, пытаясь таким образом немного успокоить его. — Что за повод? — Я!.. Геральд!.. — Люцифер указал себе за спину, как будто учитель стоял там, — он начал расспрашивать!.. И потом мы всё поняли!.. — от преодоления дистанции от школы до покоев матери на таких скоростях, будучи таким возбуждённым, он совсем запыхался и приходилось выдавать информацию порционно. — Ведьма! Викто-… Виктория!.. Она!.. и я!.. Слияние!.. — Что? — с лица Королевы вмиг схлынули все краски. — Шепфа! Ты говорил с ней? Неужели в такой день ты снова решил?.. — Мама, послушай же! — он немного отдышался и уже открыл рот, чтобы объяснить всё в деталях, как вдруг взгляд его привлёк отблеск латунных завитков на корешке смутно знакомой книги, стоящей в окружении десятков других, на полках, позади его матери. Лилит всегда любила читать и привила любовь к книгам и сыну, возможно поэтому они с ней были более близки, нежели с Дьяволом — у них находилось больше тем для разговоров. И Люцифер давно привык к тому, что практически все стены во всех помещениях в Аду, кроме разве что тюремных, были скрыты за книжными стеллажами. Он никогда в сущности не обращал на это внимания, да и навряд ли бы обратил на такой пустяк его сегодня, но эти латунные завитки… они словно зацепились своими острыми гранями за его мозг, как цепляется сухими шипами репейник за всех, кто пройдёт мимо. «Тебе понадобится кое-что, что хранится у твоей матери. Совсем скоро… Что-то, что хранится вот здесь». — Ох, дорогой, присядь лучше, давай позавтракаем вместе. Я только платье сменю, — она указала на чайное пятно на своей юбке и, не дав ему больше и слова вымолвить, скрылась в другой комнате. Не став дожидаться возвращения матери, её разрешения покопаться на книжных полках и уж тем более риска вновь упустить нечто важное, демон, уже прекрасно помня свой сон накануне, подошёл к стеллажу. Достал большую шкатулку, так хитро маскирующуюся под увесистый книжный том, и потряс её в воздухе, прислушавшись. Внутри неё явно что-то было. Что-то небольшое, что с глухим стуком отскакивало от деревянных стенок. Он попытался открыть её, но шкатулка была закрыта на ключ. А у Люцифера не было времени его искать. Бегло осмотрев туалетный столик матери, на котором покоились её гребни, флаконы с различными лосьонами и туалетной водой, драгоценности и другие косметические штучки, он отыскал взглядом шпильку для волос. Вооружившись ей, приступил к вскрытию замка, и спустя несколько долгих мгновений бесхитростный замок приветливо крякнул, а шкатулка открылась, явив на свет… «Телефон?» — Люцифер удивлённо оглянулся и, поняв, что его мать ещё не вернулась, взял гаджет в руки. Это был его сотовый, который, как он думал, был безвозвратно утерян, да и не слишком нужен здесь, в Аду. Он был отключён и не включался простым зажатием кнопки — разрядился за целый год заточения. — Ну вот, чертёнок, а теперь расскажи мне всё, что… — Что это делает в шкатулке под замком в твоих покоях? Лилит, вернувшаяся к сыну, уже облачённая в новое, не менее элегантное платье, замерла, как будто это её поймали на месте взлома и кражи. — О! — картинно изумившись, она сложила руки за спиной. — И как это здесь оказалось? А самое главное — что это? — Мама, — процедил Люцифер, в один момент стерев с лица все признаки беззаботной радости и облегчения от потрясающих новостей. — Ответь на вопрос. — Эта вещица совершенно бесполезна! — нервно взмахнула руками демоница. — Я нашла её случайно и подумала, что ты точно приволок её с земли! А я ведь знаю, чертёнок, как болезненно ты реагируешь на всё, что напоминает тебе о времени, когда ты бывал на земле чаще, чем дома! Поэтому я спрятала её. — Спрятала, значит. — Да, к тому же мне не удалось выудить из неё ничего интересного. — Бесполезная, да? Лилит повела плечами и грациозно опустилась в кресло. Люцифер был уверен, что чашка с чаем, к которой она потянулась, была лишь прикрытием — его матери нужно было занять чем-то руки, чтобы не выдать своего волнения. А раз она волновалась, значит, он что-то нащупал. — И где же ты, позволь спросить, нашла эту бесполезную вещицу, чтобы потом спрятать её от меня? — Ох, да я уже и не… — Мама, — с нажимом произнес демон. — На полу, — отчеканила Лилит. — На полу где? — Да какая раз-… — Мама! — На полу в твоей комнате! — она с грохотом вернула чашку на стол и всплеснула руками, злясь то ли на сына, то ли на себя — что плохо спрятала. — Призови кого-нибудь из слуг. — Зачем? Чертёнок, не злись на меня, ты же понимаешь, что я действовала из лучших намерений! — Знаю. Этими намерениями дорога домой вымощена. Зови. Слуга, который так понадобился Люциферу, вскоре после своего появления был послан в его покои — за зарядным устройством, которое по счастливой случайности так и осталось доживать вечность в одном из ящиков его стола. Лилит всё это время молчала, но за неё прекрасно говорили её действия: она нервно кусала губы, теребила кольца на пальцах и браслеты на руках, несколько раз порывалась начать разговор, но каждый раз осекалась. — Что ты сделала, мама? — прошептал демон, наблюдая за матерью, никак не понимая, что за всем этим таилось. — Пыталась защитить тебя. — Защитить? От кого? — От тебя самого. Вскоре слуга вернулся с зарядным устройством, и прошло ещё минимум пять минут, пока телефон напитывался электричеством, прежде чем Люцифер всё понял. Они с Лилит молчали, прекрасно понимая, что оправдываться, задавать новые вопросы, обвинять кого-либо или защищаться было глупо. Экран телефона загорелся, оповещая всех в комнате о своей готовности предоставить все улики совершённого преступления. Люцифер открыл меню голосовой почты и нажал на последнее полученное сообщение, о котором почему-то ничего не помнил, которое, однако, было отмечено как прослушанное. Он включил громкую связь.Soundtrack: Total Eclipse of the Heart — Cast of Chilling Adventures of Sabrina
— Прости меня… — в тишине раздался трескучий голос Виктории, и у него сразу же засосало под ложечкой. — Мне не стоило говорить тебе того, что я сказала… И дело не в том, что это грубо, а в том… — она прервалась, сделав рваный вдох, и Люцифер понял, что она плакала, — …что я так совсем не думаю. Я испугалась из-за дома и выдала самую ужасную реакцию. Прости… «Это… она говорит про дом? Про тот случай с прожжённой крышей?» — Ты дорог мне, я тебя… ты… я не знаю, почему веду так себя, понимаешь? Я никогда и никому такого не говорила. Может, потому что мне было всё равно? Может, потому что ни с кем я не чувствовала того, что чувствую с тобой? Это так глупо… — она тихо всхлипнула, а у Люцифера ком встал посреди горла. — Может, я не привыкла к этому? К тому, как ты смотришь на меня, как обнимаешь, как целуешь… Я чувствую себя такой счастливой рядом с тобой, но подсознательно всегда тревожусь — не верю, что это продлится хоть сколько-нибудь долго. И всё отталкиваю-отталкиваю-отталкиваю тебя! — громко шмыгнув носом, Виктория из прошлого продолжила, пока Люцифер в настоящем пытался осознать её слова: — Может, я просто не верю в то, что меня можно любить так, как это делаешь ты? А ты делаешь это так, будто знаешь всю мою душу наизусть, и мне страшно, потому что даже я сама себя так не знаю. И я боюсь, что однажды тебе надоест маленькая плаксивая ведьма-неумёха, и ты уйдёшь, а я не смогу это пережить, потому что я… кажется… я люблю тебя, Люцифер. Он поднял на Лилит широко распахнутые глаза. Его мать же, напротив, накрыла лицо ладонями и согнулась пополам, замотав головой. — Я научусь магии и смогу пересилить своё вечное желание прятаться от откровений и настоящей близости, но… только пожалуйста, вернись. И больше никогда не уходи, даже если я буду говорить глупости и обижаться. Пожалуйста, прости… У него тряслись руки. И кадык с губами. Глаза застилала пелена из слёз. Она любила его. Уже тогда. Ещё до того, как он признался ей в своих чувствах, она уже любила его. Он так жаждал услышать это от неё, он готов был рискнуть своей жизнью и оставить свой дом ради этих заветных слов, он хотел прожить с ней всю жизнь, пускай она бы и стала совсем недолгой после падения с небес. Всё, что ему нужно было, это услышать это. Но признание Виктории по воле случая услышала его мать, после чего не сочла необходимым посвятить в это сына. Нет. Она решила похоронить это в шкатулке, стилизованной под старинный фолиант.Soundtrack: Dream — Imagine Dragons
— Ты… — Люцифер, послушай, умоляю!.. — Ты знала. Ты всё это время знала. Это ты убедила её порвать со мной. Ты явилась к ней тем вечером. А я всё грешил на отца! — на последних словах он закричал, отчего Лилит пугливо съёжилась. — Ты заставила её. И надеялась, что никто не узнает. Ты выслушивала меня, успокаивала и всё твердила, что она того не стоила, когда на самом деле сама всё подстроила! — он швырнул шкатулку в сторону, гневно скалясь, не замечая даже, как по щекам сбежали слёзы от осознания масштаба предательства его матери. — Я пыталась спасти тебе жизнь! Ты ведь совсем меня не слушал и был готов на верную смерть! Виктория понимала это и согласилась мне помочь! Потому что лучше ты будешь жить с разбитым сердцем, чем не жить вовсе! — Я верил тебе как никому другому. И больше всего сомневался в решении покинуть дом именно из-за тебя — не хотел с тобой прощаться. А ты… решила всё за меня, как за сопливого младенца. — Прошу, не говори так, Люцифер, позволь мне… Он взмахнул рукой, обрывая поток материнских оправданий и горько усмехнулся. Вся пьянящая сердце радость от новостей и услышанного признания была ничтожна по сравнению с разочарованием и болью от предательства самой близкой, как ему казалось ранее, души. И теперь всё действительно становилось ясно. Эти взгляды, которые бросала на него Лилит каждый раз, когда речь заходила о ведьме — они были полны не сочувствия и поддержки, а вины и сожалений. — Ты рассказала мне о ребёнке демона и ведьмы, помнишь? В тот день, когда Виктория прогнала меня, ты поведала мне о плоде запретного союза, бессмертном, как и мы, существе, который гниёт в отцовских темницах, — он стёр слёзы, бегущие по щекам и посмотрел на мать. — Ты сказала тогда, что возможно он сможет помочь, но я ни слова от него не добился. И за последний год изучения книг, преданий и ещё целого вагона дерьма я не нашёл ни одного подтверждения этому — что подобный ребёнок был действительно зачат и рождён в союзе демона и ведьмы. Лилит плакала, глотая слёзы, зажимала себе рот и мелко-мелко мотала головой, безмолвно умоляя своего сына остановиться. Но Люцифер продолжал. — Так скажи мне, мама, это правда? Ты сказала правду мне в тот вечер? — Люцифер, прошу тебя… — СКАЖИ МНЕ ПРАВДУ! — взревел демон, в один момент оказавшись рядом с матерью и с силой схватив её за плечи. — Это… это… это не метис, — прохрипела Лилит, боясь поднять на него взгляд. — Это один из наших. Мятежник, покушавшийся на отца в прошлом. Мне… нужно было отвлечь тебя… — Ты подсунула мне пустышку. И пока я пытался вытрясти из него информацию, ты… отправилась к Виктории. Почти год. Почти год косых взглядов демонов, перешёптываний и слухов за его спиной. Почти год бессонницы, кошмаров, страданий и размышлений на тему вынужденной женитьбы. Почти год натянутых улыбок, фальшивой вежливости и бестолковой болтовни на отвлечённые темы. Почти год без неё. И всё это — из-за его матери. На какую-то долю секунды Люцифер подумал, что предпочёл бы не знать о том, что ему открылось за последний час, лишь бы не потерять мать и их с ней отношения на совсем. Но почти сразу же он вспомнил тихое, надломленное, но такое чистое и искреннее «я люблю тебя, Люцифер», раздавшееся из динамиков телефона, потому решительно отпустил плечи матери и сделал шаг назад. — Люцифер, пойми, я ведь… — Замолчи, — холодно отрезал демон, возвращая себе самообладание. — Я возвращаюсь к ней. А тебя я больше не хочу видеть. Лилит бросилась к нему с громкими всхлипами, но он сделал ещё несколько шагов назад, затем повернулся к матери спиной и подошёл к двери, напоследок бросив через плечо: — И передай всем, что никакой свадьбы не будет.