Coalesce in darkness

Фрэнк не помнил, как потерял сознание. Последнее, что он запомнил, был проблеск открывающихся дверей лифта, за которым последовал вид пола цвета слоновой кости, а в следующий момент его поглотила темнота до тех пор, пока его глаза не открылись, а его тело внезапно стало очень настороженным. Он ахнул про себя, когда его сердце подпрыгнуло в груди от внезапного пробуждения, набирая быстрый темп, как будто он только что закончил марафон. Он слегка прищурился, протягивая руку, чтобы стереть сон с глаз, который затуманил его зрение, так что все, что он увидел, были пятна разных цветов, смешивающиеся вместе. Он застонал от внезапно нахлынувшей на него сильной головной боли, пульсирующей за глазными яблоками и в самой верхней части черепа. Потирая их, он только заставил белые пятна появиться за глазами, поэтому он убрал руки и попытался сесть, превозмогая боль. Именно тогда он понял, что лежит в какой-то постели, его тело было завернуто в толстые бархатные простыни и одеяло, которое пахло очень сладко и с намеком на дождь. Богатые бордовые покрывала доходили до талии, а подушка под его головой имела вмятину от того, что он лежал на ней. Его окружал балдахин из прозрачного винно-красного материала с крошечными жемчужинами, вшитыми в слегка просвечивающую ткань, свисающий с перекладин над кроватью. Оглядевшись, он увидел толстую золотую веревку, свисающую с одной из перекладин на его уровне, напоминающую толстую косу светлых волос. Нерешительно Фрэнк потянулся к ней, золотые пряди, вплетенные в веревку, заблестели, когда он потянул ее вниз. На ощупь она была мягкой, как шелк, и он подумал, что ожидал почувствовать ее шершавой на ощупь. Материал, окружавший его, начал подниматься вверх, так что остальная часть комнаты больше не была скрыта. Стены были насыщенных цветов, как и дорогие простыни, но полы были из чистой слоновой кости с завитками, которую он вспомнил, мельком увидев, прежде чем каким-то образом заснул. Кровать, на которой он лежал, не имела нижней опоры и стояла на квадратной площадке комнаты на ступеньку выше остального пола. В камине у противоположной стены горел огонь, комнату наполнял запах горящего дерева. Свечи стояли по комнате рядом со странной викторианской мебелью, и свечной воск капал на подносы под ними. Освещения было достаточно, чтобы все было видно в комнате, но отголосок темноты все еще сохранялся при любом освещении, которое могло предложить горящее пламя в комнате. Фрэнк посмотрел на себя, заметив, что он все еще полностью одет, но его ботинки лежали рядом с кроватью, где кто-то, должно быть, снял их для него. Больше всего его пугало то, что он понятия не имел, где находится. Все было незнакомо, все его окружение заставляло его чувствовать, что он вернулся назад во времени, и он сидел в комнате, построенной для человека, жившего в конце 19 века. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь бывал в таком месте, и тот факт, что он тут один, заставил его сердце бешено биться в панике. Фрэнк прерывисто вздохнул, стягивая с себя бархатное и шелковое покрывало и соскальзывая с кровати. Он огляделся в поисках двери, и его взгляд, наконец, остановился на одной из дверей в другом конце комнаты, цвет которой сливался с остальными стенами, так что ее было бы невозможно увидеть, если бы не медная ручка, выступающая из твердой поверхности. Фрэнк неуклюже схватил свои ботинки, натягивая их на ноги. Он споткнулся, когда подошел к ступеньке приподнятой платформы, на которой стоял, и чуть не упал на землю, но вытянул руки и сумел удержаться, чтобы не упасть лицом на твёрдый пол внизу. Он рванулся к двери, тело покрылось холодным потом. Прежде чем Фрэнк взялся за дверную ручку, он с ужасом обнаружил, что она быстро поворачивается сама по себе, и дверь внезапно распахнулась. Он отшатнулся, издав странный, сдавленный звук от удивления. Фрэнк поднял широко раскрытые глаза на человека, который теперь стоял в дверях, выглядя совершенно не удивленным тем фактом, что парень пытался выбраться. Мужчина был высоким, уставившись на него пугающими миндалевидно-карими глазами со странным оливково-зеленым оттенком, нарушающим мирный цвет одной из его радужек. Его светло-каштановые волосы падали на мертвенно-бледный лоб, и Фрэнку не хотелось признавать, что он был слегка ошеломлен красотой молодого человека, стоявшего перед ним. — О, человек проснулся. — его тон был таким же безразличным, как и выражение лица. Он положил руку на свою узкую талию, слегка откинулся назад и повернул голову. — Джерард, твоя смертная игрушка проснулась! — он крикнул в тускло освещенный коридор, и когда он открыл рот пошире, Фрэнк увидел пару клыков, блестящих за его губами. Фрэнк тихо ахнул, его разум наполнился образами его собственного вампира, спешащего спасти его из дома, который развалился вокруг них. Теперь он мог видеть, как весь его вампиризм собирается воедино, поскольку почти нежная бледность его кожи напоминала бледность вампира, которого он встретил в разрушающемся особняке, в котором он раньше стоял, те же расплавленные глаза, светящиеся так, как ни одна пара человеческих глаз никогда не могла быть способна. Говоря о его вампире, Фрэнк был потрясен, увидев, как он внезапно появился рядом с другим вампиром быстрее, чем он мог моргнуть. Его вампир взглянул на мужчину рядом с ним, затем на Фрэнка, где его пристальный взгляд задержался, и одна из его идеальных бровей приподнялась. — Должен ли я напомнить тебе, что он не игрушка, Майкл? — вампир казался раздраженным, музыкальный поток слов звучал почти как тихий вздох. Высокий мужчина рядом с ним, Майкл, ухмыльнулся, его рот был полон блестящих клыков, а язык скользнул по одному из них в пугающем движении голода. — Он пахнет очень вкусно. Дразнящий воздух вокруг пары исчез в одно мгновение, как только слова вырвались, и Фрэнк отшатнулся еще дальше от двери, опасаясь за свое горло, когда вампир со светлыми волосами посмотрел на него, как животное, оценивающее еду, прежде чем броситься на шею. Его вампир, тот, кто откликнулся на имя Джерард (наконец-то имя стало известно), схватил Майкла за руку, так что его взгляд оторвался от Фрэнка. — Предоставь это мне. Ты не тронешь его. — Джерард пристально посмотрел на последнего, его челюсти сжались, как Фрэнк видел это раньше. Он с беспокойством переводил взгляд с одного на другого, ожидая, что они обнажат клыки друг на друга и зарычат, как дикие животные. Он не был уверен, что морально готов стать свидетелем этого, он все еще чувствовал, как затянувшееся облако слабости затуманивает его разум, усиливая пульсацию головной боли. Майкл исчез, не оставив и следа своего присутствия. Джерард кивнул сам себе, сделал глубокий вдох и повернулся лицом к Фрэнку. Фрэнку стало интересно, чувствует ли он его замешательство и укол страха, заставляющий его сердце биться быстрее от того факта, что вампир обратил внимание на его запах. Он небрежно обхватил шею сбоку, его пульс учащенно бился под пальцами. — Кажется, мне придется кое-что объяснить тебе. — Джерард нарушил тишину своим ровным голосом. Медленно закрыв за собой дверь, он взглянул на Фрэнка сквозь длинные ресницы. Фрэнк оглядел его и пришел к выводу, что вампир выглядел здоровее, на его щеках появился легкий оттенок розового, а кожа светилась в свете огня. — Да. — Фрэнк заговорил впервые с тех пор, как проснулся. Глаза Джерарда блеснули. Он прошел дальше в комнату, убирая прядь своих черных волос с лица. —Я так понимаю, ты только что очнулся от обморока? — бровь Фрэнка дернулась, когда очередная волна замешательства нарушила его устрашающе неподвижный разум. — Я не помню, чтобы падал в обморок. — Джерард кивнул, поджав губы, когда беспокойство слегка отразилось на его лице. — У тебя началось учащенное дыхание в лифте. Я пытался успокоить тебя, но ты не двигался, и в следующее мгновение ты уже лежал на земле. — Фрэнк тоже не мог вспомнить этого. Однако это имело смысл, если бы он сложил кусочки вместе, если бы он добавил свою пульсирующую головную боль к этой головоломке, разгадывая ее. Кроме того, его страх оказаться запертым в маленьком пространстве, должно быть, стал слишком сильным поверх всего остального. Он слегка коснулся лба, моргая. — Где я нахожусь? Джерард ответил не сразу. Скользя по полу, казалось, от того, насколько легкими и грациозными были его шаги, Джерард протянул свою бледную руку, протягивая ее Фрэнку. Фрэнк не решался взять ее, внезапно увидев, как изменилось поведение вампира с тех пор, как они встретились во второй раз в разрушающемся особняке. Его глаза были теплее, более заслуживающими доверия, чем холодный и острый взгляд, который он встретил над землей, но в его глазах все еще была та же напряженность, которую Фрэнк наблюдал во взгляде всех вампиров. Фрэнк тихо сглотнул, напоминая себе, кем был этот вампир, и взял его за руку, больше не колеблясь, испортив его движения. Он сдержался, чтобы не ахнуть от мягкости плоти, к которой прижималась его ладонь. Она была почти идентична простыням, на которых он недавно отдыхал в кровати у стены, и его кожа не была такой смертельно холодной, какой он ее помнил. Фрэнк мог только предположить, что он поел, и человеческая кровь, которую он выпил, вернула его в менее… мертвое состояние. — Для твоей головы. — прошептал Джерард. Фрэнк взглянул на него, а затем на маленькую таблетку, прежде чем взять и закинуть ее в рот, запив глотком свежей воды. Он пил до тех пор, пока стакан не опустел и на дне не остались крошечные капельки. Джерард взял его стакан и вернул на место, открыв один из ящиков и вытащив аккуратно сложенную салфетку. Осторожно наливая на нее воду, Джерард отжал материал так, чтобы вода капала в использованный стакан, и вернулся к Фрэнку, держа ткань в руках. — Прохладный компресс также поможет справиться с болью. Джерард глазами попросил разрешения положить влажную тряпку на лоб Фрэнка. Застигнутый врасплох, Фрэнк мог только натянуто кивнуть, широко раскрыв глаза. Губы Джерарда дрогнули от удовольствия. Вампир осторожно положил ткань на лоб Фрэнка, его собственные прохладные пальцы коснулись его теплой кожи и вызвали у Фрэнка едва заметную дрожь. Фрэнк заменил руку Джерарда своей, чтобы прижать прохладный материал к его лицу, вздохнув с облегчением, когда прохлада успокоила жар под его кожей. Джерард убрал руку, сделал осторожный шаг назад и прикоснулся слегка розоватыми губами ко рту. — Я хочу извиниться за… потерю контроля ранее. Видишь ли, я не ел семь лет и проголодался. Упоминание о семи годах пленило Фрэнка гораздо больше, чем извинения вампира. Он посмотрел на него в легком шоке, его губы приоткрылись и двигались сами по себе. — Узор. — выпалил он. Глаза Джерарда блеснули, прежде чем он сморгнул с них удивленный блеск и отвернул голову, глубоко вздохнув, когда беспокойство отразилось на его красивых чертах. — Ты провел слишком много исследований для своего же блага, маленький человек. Фрэнк отшатнулся, отводя взгляд, когда недовольство заполнило хрупкие трещины, заполнившие странно спокойный голос Джерарда. — Меня зовут Фрэнк. — Хм, — коротко промычал Джерард, быстро пробегая глазами по парню. Он заправил волосы за ухо. — Похоже, ты вляпался в настоящую историю. Фрэнк посмотрел на него, внезапно вспомнив, как Джерард сообщил ему, что смерть будет наказанием за знание. Паника охватила его, когда он понял, что его, должно быть, привели туда, где он был, для вынесения смертного приговора, вечное молчание было единственным решением для них. — Меня убьют. — дрожащим голосом прошептал Фрэнк. Отбросив мокрую тряпку, он быстро поднялся на ноги, его безумный взгляд метнулся к двери. Сильно дрожа, он начал двигаться, но его остановила твердая рука, сжавшая его плечо и заставившая остаться на месте. Фрэнк перевел взгляд и уставился на вампира, бросив на него предупреждающий взгляд, отталкиваясь от него, но он остановился и замер на месте, когда Джерард издал низкое рычание. Он со страхом посмотрел в светящиеся глаза вампира, зрачки внезапно ожили внутри них и расширились, когда красный цвет начал заменять теплый темно-зеленый, в который он предпочел бы заглянуть. Фрэнк перестал сопротивляться, обнаружив, что съеживается на кровати и дрожит от чистого страха, проникающего в его кровь, когда он смотрел в эти светящиеся красные глаза, прямо из фильма ужасов. Когда Фрэнк сдался, глаза Джерарда вернулись к своему нормальному оттенку и размеру. Вампир разочарованно вздохнул, его веки опустились на глазные яблоки, и он потянулся, чтобы потереть их. — Бегство наверняка убьет тебя, все это подполье заполнено вампирами, которым нужно питаться. — Голос Джерарда был неровным. — Я пытаюсь уберечь тебя. Даже если они все сыты, рисковать все равно не стоит, они никогда не откажутся от возможности поесть. Кровь Фрэнка застыла в его жилах и заледенела так сильно, что он поклялся, что он развалится, как облупившаяся краска, развевающаяся на ветру. — Пожалуйста, отпусти меня, и я никому ничего не скажу, просто позволь мне жить… — Фрэнк, никто не собирается тебя убивать. — Джерард резко вмешался. — Я знаю, что им сказать, и если это не сработает, тогда… — он замолчал, его глаза открылись и опустились вниз, взгляд смотрел сквозь слоновую кость и фокусировался на чем-то глубоко в его сознании, когда болезненное выражение взяло верх. — Они? — прошептал Фрэнк. — Джерард кивнул, сжимая губы. — Мой клан. Десять других вампиров живут здесь, под особняком, в котором мы оба стояли, это безопасное жилое пространство для нас, чтобы поселиться здесь, когда мы вернемся в Нью-Джерси. Фрэнк ошеломленно замолчал. Его голова все еще болела, пульсируя теперь, когда его разум был заполнен множеством мыслей одновременно. В один момент он поверил, что его убьют, а затем мелькнула надежда, что каким-то образом Джерард сохранит ему жизнь. Он понятия не имел, почему последний так стремился постоянно спасать его, если только он не был крайне невезучим человеком, а Джерард был добросердечным человеком, несмотря на то, что хорошие и плохие стороны его так часто сталкивались. — Что, черт возьми, происходит? — Фрэнк задохнулся, его горло сжалось. Джерард взглянул на него, наклонился и поднял мокрую тряпку, которую Фрэнк уронил, когда пытался пройти мимо Джерарда. Он крепко сжал ее в руке, и слабая капелька воды выскользнула между щелями его пальцев. Фрэнк смотрел, как она упала на пол, едва слыша приземление из-за своего неровного дыхания и бешеного сердцебиения. — Я жил с кланом вампиров в течение двух столетий. Мы встаем каждые семь лет, чтобы поесть, и это наш предел, прежде чем мы начнем сходить с ума от голода, и каждые четырнадцать лет мы возвращаемся в Нью-Джерси, чтобы снова начать цикл путешествий по миру. — Джерард объяснил, его голос смягчился после того, как он немного успокоился. — Как можно аккуратнее мы забираем нашу добычу, некоторые из нас возвращают человеческих партнеров, пока мы не решим, что пришло время либо убить, либо обратить их. Фрэнк резко сглотнул, его горло и рот внезапно наполнились неожиданной сухостью. — Так вот почему тот другой вампир только что назвал меня игрушкой? — Джерард слегка поморщился, кивнув один раз. — Майкл мой брат, он не знает, что ты ребенок, которого я спас четырнадцать лет назад. — Фрэнк поднял глаза на вампира, постепенно теряя часть своей скованности теперь, когда он получал ответы. — Они все знают об этом? — Джерард так быстро взглянул на Фрэнка, что Фрэнк подумал, что ему это показалось. Джерард потянулся, чтобы крепко схватить его за волосы, горько улыбаясь и демонстрируя свои клыки, сам того не осознавая. Он усмехнулся, сухо и надломленно. — Они думают, что я убил тебя. — Фрэнк резко вдохнул. Он сразу же снова напрягся, опасаясь того, что может произойти, если его присутствие среди вампиров заставит их понять, что он был ребенком, которого Джерард спас из лап настоящего монстра много лет назад. Он был уверен, что не он один пострадает от последствий, и теперь он понимал, почему Джерард был так растерян. — Они… — заикаясь, произнес Фрэнк, его мозг лихорадочно искал правильное решение, пока он снова не смог произнести правильные слова. — Они не могут знать, что я тот ребенок. Они никогда не видели меня и не были рядом со мной, это невозможно. — Я замел твои следы так гладко, как только мог, чтобы все, что ты только что сказал, не позволило им узнать, что я не говорил правду, когда я… — Джерард остановился, глубоко вздохнул и снова дернул себя за волосы. — Сначала я рассказал о тебе только своему брату. Он подумал, что я дурак, что позволил тебе сбежать с воспоминаниями, но пообещал, что не расскажет об этом лидеру нашего клана. Но по прошествии лет он полюбил человека, которого привел домой, и держал ее рядом, как своего рода домашнее животное. Когда она начала испытывать ко мне привязанность, ревность ослепила его. Он обвинил меня в ее самоубийстве, когда она поняла, что я никогда не смогу чувствовать то же самое, и он рассказал нашему лидеру о том, что я сделал. Она потребовала, чтобы я вернулся в Джерси за семь лет до твоего следующего возвращения и убил ребенка. Я выбирал любого, кого считал уязвимым, гуляя по улицам. Я убил ее, бездумно растерзав, зная, что не смогу убить тебя. Я вспомнил твою невинность, потому что уже много лет не видел ничего столь чистого. И я… я не мог остановиться. Зная, что я предаю свой клан за то, на что у меня не хватило сил. Я продолжал убивать, пить. — Джерард опустился на ступеньку, ведущую к кровати на приподнятой платформе, упал и обхватил голову руками. Фрэнк вспомнил, как обнаружили тело молодой женщины, выброшенное на берег на семь лет раньше срока, беспорядочное множество тел, разбросанных по городу, заставило его задуматься, не разгуливает ли на свободе другой вампир. Обнаружив, что одиноким вампиром был Джерард, часть беспокойства оставила его. Часть его сердца болела за вампира, который связал себя слишком большим количеством ужасных неприятностей только ради ребенка, которого он не мог убить. Фрэнк стоял там, тот самый ребенок, которого Джерард не мог заставить себя убить даже сейчас, и он чувствовал себя ужасно виноватым за то, что неосознанно вызвал хаос. Тем не менее, он все еще чувствовал толику страха, представляя, как Джерард из-за своей боли впадает в убийственную ярость, становясь тем, от чего он не мог просто отмахнуться, независимо от того, насколько он понимал обстоятельства. Фрэнк судорожно сглотнул, вцепившись пальцами в дорогое покрывало под руками. — Мне жаль. — прошептал он. Он не был уверен, что ответить на такую историю, он мог произнести только самые человеческие слова. Чувства вины, живущего в нем, было недостаточно, чтобы предложить свою жизнь Джерарду. Возможно, когда-то он был готов пожертвовать этим из благодарности за то, что его собственная жизнь была спасена тем же вампиром перед ним, но, подойдя слишком близко к смерти, он понял, как неправильно было бы обменять жизнь на одну встречу так давно. Он медленно поднялся со своего места, придвинулся ближе и опустился на ту же ступеньку, на которой сидел Джерард, соблюдая осторожное расстояние между ними обоими. Джерард взглянул на Фрэнка сквозь пряди черных волос, упавших ему на лицо. Фрэнк встретился с ним взглядом, заглядывая между прядями и в скрытые за ними светящиеся зеленые глаза, зрачки которых так дико пульсировали. Джерард немного смягчился, опустив веки на глаза, и сел, положив локти на колени. — Ты так сильно напоминаешь мне того, кого я знал давным-давно. — прошептал Джерард. Его голос был похож на мягкое покачивание плакучей ивы на ветру. Желудок Фрэнка сжался, он не привык слышать такие страдания. — Из-за этого ты спас меня? — спросил Фрэнк, нервно кусая губу. Он не хотел расстраивать вампира, глубоко возмущаясь страхом за него, который вырос в его груди с тех пор, как он впервые напал на него. Фрэнк жаждал освобождения, даже если это означало, что он больше никогда не увидит своего вампира, но большая часть его все еще была наполнена необъяснимой нежностью к существу, о котором он, как оказалось, так мало знал. Джерард не расстроился из-за вопроса Фрэнка. Он выдавил тонкую, дрожащую улыбку, дергая себя за прядь волос. — Возможно. — Фрэнк потер руки, радуясь, что не произошло никаких вспышек гнева. — Что случилось с особняком? Губы Джерарда дрогнули, и легкая улыбка превратилась в хмурое выражение. Его голова слегка повернулась к Фрэнку, но глаза оставались прикованными к огню, потрескивающему в яме на другом конце комнаты. — Полностью уничтожен. Никто, кроме меня, не виноват в его падении. —Фрэнк вспомнил разрушающийся фундамент, обломки и пыль, сыплющиеся дождем, когда деревянные и каменные крепления разваливались на части. Всплыло одно воспоминание, и его губы слегка приоткрылись. — Ты снова спас меня. — Джерард пошевелился, потирая одно из колен. — Тебя бы раздавило. Фрэнк поморщился при этой мысли, что его тело, разбитое деревянной колонной, упавшей с потолка, раздавило бы таким жестоким образом. Он посмотрел на своего вампира, наблюдая за тем, как тени, отбрасываемые огнем, танцевали на бледной коже Джерарда. — Спасибо. Ты так много сделал для меня, и ты… ты даже не знаешь меня. —Джерард повернул голову, чтобы посмотреть на него. Когда их взгляды встретились, Фрэнк был удивлен, увидев, что последний смотрит в свои собственные глаза, как будто он был знаком с ними, видя их миллион раз раньше. Выражение быстро исчезло, когда Джерард осмотрел остальную часть его лица, оставив Фрэнка любопытным, но усталым, чтобы спросить. Прежде чем кто-либо из них сказал что-то еще, дверь распахнулась, напугав Фрэнка, но не Джерарда — вампир уже напрягся, как человек, когда услышал, что кто-то приближается. В дверях стоял Майкл, брат Джерарда, вглядываясь в них обоих с выражением ожидания. — Вы закончили здесь болтать? — Джерард закатил глаза. — Я бы точно не назвал это разговором, но да. Майкл прислонился к дверному косяку, аура дерзкой уверенности окутала его, когда его миндалевидные глаза скользнули по Фрэнку. Фрэнк осторожно оглядел его, покраснев, обнаружив, что вампир был одет в невероятно узкие красные джинсы, которые оставляли мало места воображению там, где они обтягивали его промежность. — Линдси хочет познакомиться с маленьким человечком. — сказал Майкл. — Все закончили, некоторые из нас привезли домашних животных. Она подумала, что мы все могли бы сблизиться за ужином. — Джерард напрягся. Он быстро взглянул на Фрэнка, который бросил на него испуганный взгляд, паникуя при мысли о том, что его окружат вампиры с их возможной добычей по бокам. Ему придется сыграть роль несчастного человека, которого лишь временно подвели, и от одной этой мысли у него скрутило живот. — Мы обязательно должны присутствовать на этом параде маленьких кукол? — Джерард прищурил глаза. — В отличие от вас всех, я не трахаю своих компаньонов. Глаза Фрэнка расширились, его лицо покраснело. — Я прекрасно понимаю, почему ты держишь его рядом. — Майкл понюхал воздух, высунув язык, чтобы провести им по нижней губе. — Он пахнет точно так же, как… — Больше ни слова. — тон Джерарда стал резким, как обнаженный кинжал. Он вскочил в мгновение ока, свирепо глядя на своего брата, который поднял руки в обезоруживающей, но насмешливой манере, издевательская усмешка искривила его губы. Фрэнк переводил взгляд с одного вампира на другого, не зная, что делать с внезапной вспышкой гнева, исходящей от Джерарда. — Приходи на ужин через двадцать минут. Ты всегда был на тонкой грани с Линдси, ты не хочешь ее огорчать. — Майки повернулся направо и бесследно исчез, прежде чем дверь успела полностью закрыться. Джерард застонал, с важным видом подошел к двери и плотно запер ее. — К сожалению, он прав. Нам нужно присутствовать на этом ужине. — Фрэнк вскочил на ноги. — Но я же не твоя добыча, я… Что будет дальше? — ему не стыдно было признаться, что в тот самый момент он испугался. Ему хотелось убежать, никогда не поворачивать назад, но он был обречен быть пойманным одним из бродячих вампиров под землей, и он был уверен, что тот, кто его обнаружит, не будет таким добрым, как Джерард. — С тобой ничего не случится. Я же сказал тебе, что у них есть достаточно веская причина знать, почему я не питался от тебя. — заверил его Джерард. На лице Фрэнка появилось выражение замешательства. — Это причина, которую ты скрываешь от меня? — лицо Джерарда лишилось того немногого цвета, который его наполнял. Он не ответил на вопрос Фрэнка, что приводило последнего в бешенство, отперев дверь и приоткрыв ее немного. — Я собираюсь принести тебе одежду получше. Оставайся на месте. Если ты попытаешься сбежать, я не смогу гарантировать твою безопасность. — от его предупреждения у Фрэнка похолодели все кости. Джерард кивнул, подтверждая мысли Фрэнка, и ушел так же быстро, как и его брат, захлопнув за собой дверь. Он опустился на кровать, чувствуя головокружение от всех событий, произошедших этим вечером. Ногти впились в ладонь, он сделал то, чего не делал уже много лет после того, как потерял веру, то, что он не мог представить, что сделает вчера. Он молился.