***
3 сентября
Vic: 7:50 Где ты? Мы начинаем через десять минут.7:59 Прости, опоздаю.
8:01…6 сентября
Vic: 9:45 Дами, пожалуйста, будь вовремя. У нас времени впритык.9:56 Я успею.
10:03 Я тебя убью.10 сентября
Vic: 18:57 Я даже говорить ничего не хочу.18:58 Прости, через пять минут буду.
18:59 Кончай торчать по ночам. Это просто невыносимо.12 сентября
— Дам, ты уже здесь? — Итану надоело терпеть возмущения подруги, поэтому он решил самолично заняться самым пунктуальным вокалистом на этой планете. — Нет, но я уже подъезжаю, — по шумам на заднем фоне было слышно, что парень действительно в машине, но он мог немного приврать о своем местонахождении. Голос, разумеется, звучал уверенно. — Это значит, ты, как всегда, приедешь минут через двадцать? — Итан, блять, я еду так быстро, как могу. — Ясно, — Дамиано нервно заерзал от его вздоха, раздражаясь ещё сильнее. — Что тебе ясно? — ответил он, повысив голос. — Не ори в трубку. Чтобы ты понимал, Вик из-за тебя сильно влетело в прошлый раз. — Я звонил ей… — Не надо. Ты делаешь только хуже. Она слышать тебя не хочет.***
Интервью должно было начаться через полчаса. Виктория привычно приехала на место первой и заведомо придумывала, какая причина опоздания вокалиста будет наиболее приемлемой для организаторов. Она даже не писала ему, не спрашивала, успевает или нет. Прошлой ночью он на удивление не выкладывал тысячу сторис в «близкие друзья», видимо, решив, что его культурный отдых больше не должен касаться других людей. Спокойно подошла к оператору, попросив предупредить остальных, что Дами немного задержится — по дороге попал в небольшое ДТП, но ничего серьезного. Как он будет выкручиваться — уже не её проблемы, пускай импровизирует. Остается только ждать — сидеть на уже подготовленном месте и привыкать к лучам света, направленным прямо ей в лицо — странно выстроили, обычно не так сильно слепит. Прилечь на плечо Томаса, который заботливо приобнял девушку, прекрасно понимая причину её расстройства. — Всем привет, — дверь студии в готовности распахнулась, впуская пришедшего. Команда организаторов тут же принялась заканчивать подготовку к съемке — они не ожидали настолько скорого появления фронтмена. Парень застыл на пороге, словно ожидая приглашения войти. Глаза бегали от одного из его музыкантов к другому. Пять минут. Он пришел раньше на целых пять минут. Виктория моргнула несколько раз, переваривая информацию. Её попытался подозвать к себе гример, чтобы что-то исправить в макияже, но девушка не реагировала. Всё внимание было приковано к Дамиано, пока тот не спеша снимал с себя верхнюю одежду. — Вик, — он жестом попросил подвинуться, чтобы сесть между ней и Томасом, и она наконец-то вышла из транса. В голову пришла мысль, что можно бы предупредить его о той легенде, которую она выдумала ради спасения его шкуры, но было уже поздно. — Дамиано, — обратился к нему один из организаторов. Самый активный, как заметили ребята: постоянно бегал за оператором, узнавал что-то у звукорежиссера, корректировал свет — тщетно — и просто доставал своего ассистента задачей проверять все микрофоны каждый раз, когда они меняли настройки. Сейчас он снова вернулся от кого-то из коллег, радостно размахивая папкой. — Слава богу, с вами всё хорошо! Заметив озадаченное выражение лица брюнета, мужчина поспешил пояснить: — Виктория предупредила нас об аварии.., что вы можете опоздать. — Ах да, — он быстро сориентировался. Почесал затылок, глядя на смущенную басистку, и театрально скривился, изображая головную боль. — Отделался легким испугом, небольшой ушиб, ничего страшного. — Отлично, — он пододвинул микрофон на место и вышел из кадра. — Начинаем буквально через пару минут.8:57 Спасибо
Vic: 8:57 Пожалуйста. Приходи так всегда.8:59 Я буду стараться.
Он даже не залипал во время съемки, не отвлекался на посторонние вещи и в целом был активен, как никогда. Маленький огонек надежды вновь появился внутри Вик. И это не укрылось от его внимания. Как и то, что её щеки порозовели, когда мужские пальцы нащупали лежащую на коленке ладонь.***
Прошло ещё полтора месяца. После короткого отпуска график забился многочисленными концертами и радио-эфирами. Ребят приглашали на встречи, премьеры и показы. Популярность возрастала с каждым днем, и это подбадривало коллектив — они уже начали работу над новым материалом и планировали запись нескольких песен. У Томаса даже появился свой собственный фан-клуб. Не сказать, чтобы у остальных его не было, но поклонники гитариста казались самыми активными — его недавно купленная квартира ежедневно наполнялась подарками. Особенно впечатляла коллекция женского нижнего белья в его шкафу. — Томас, только не говори, что у этих трусиков когда-то были хозяйки. — Осторожно, Вик, не задевай его мужское достоинство, — вторая подушка полетела в сложившегося пополам от смеха фронтмена. Дамиано, также не обделенный вниманием, светился от энтузиазма, и для всех членов группы это было крючком, за который они крепко вцепились, стараясь держаться до конца. Всё дело в том, что последний печальный опыт алкогольно-наркотического путешествия, который плачевно закончился на диване Виктории, стал для вокалиста мощным пинком под зад. На следующее утро подруга не сказала ему ни слова, пока парень не опустился на колени — тут же подняла за плечи и встряхнула, даже прикрикнула, чтобы не смел так унижаться. Этот жест напугал её даже сильнее, чем его полуживое состояние. Мокрые от слез глаза возвращались к ней во снах ещё несколько дней после. Через некоторое время — около недели, говоря навскидку — при виде неестественно прямой осанки и здорового цвета кожи Вик казалось, что всё наладилось: что бы ни поселилось в голове у вокалиста, оно наигралось и оставило парня в покое. Он перестал всюду опаздывать, всегда был на связи и не отлучался по секретным причинам, о которых было известно только ей и Джо. Её переживания как рукой сняло, когда Дамиано заявился в гости с бутылкой дорогущего вина, и счастье било из него ключом. Как она скучала по этой улыбке… — Я всё, я завязал. Я даже ничего не чувствую! Мне просто…хорошо. В тот вечер они расстались неприлично поздно, и все намеки Дами на то, что он был бы не прочь остаться на ночь, были проигнорированы. Потому что басистка, в отличие от него, не бросала попыток сохранять хладнокровие и думать. В конце концов, кто-то из них двоих должен был думать. Уж точно не Дамиано, который валился с ног и так нагло пялился на её губы. — Нет, у тебя есть Джорджия. Я не хочу потом жалеть об этом. Но мысли завели парня совсем в другое русло, и всю следующую неделю головные боли сводили его с ума. Это происходило каждый раз, когда Джо, улыбаясь, встречала его в дверях — абсолютно трезвого, но почему-то вечно хмурого. Проваливаясь в сон, последним, что он видел, были татуировки на тонких предплечьях — Дами тихо вздыхал, сминая простынь. Даже сладкий аромат её тела казался ему раздражающим, каким-то чужим. Легкая как перышко ладошка будто лежала не на своем месте, поглаживая выпирающие мышцы мужской груди. Когда они только начали сближаться, в мечтах девушки на ближайшие лет семь было получить его фамилию и переехать в большой дом на море, где-нибудь на Сицилии, который они построят сами. Он тоже не стоял в сторонке — стремился к крепкой семье, хотел детей, мечтал о больших путешествиях. Тогда Дамиано был уверен в том, что Джорджия идеально подходит для роли его супруги. Но собственноручно обрушил всё, как только твердо решил, что это должно прекратиться. Чувства имеют свойство перегорать. Вернувшись домой первым, он решил, не теряя времени, приготовить ужин. Соскучился по готовке, что уж тут скрывать. Как и по комплиментам, по гордости за свои шедевры, однако к плите подошел с опасением — давненько не было практики. Но руки своё дело не забыли, поэтому навык, к счастью, никуда не пропал. Думая о предстоящем разговоре с Джо, он посчитал правильным выбрать её любимое блюдо. Раньше Дами готовил его по-другому. Она обнимала его со спины и шептала, как сильно любит, а он усаживал её на столешницу и целовал, пока таймер не оповестит о готовности. Теперь же парень хмуро смотрел на сковородку, понимая, что скорее всего этот совместный ужин будет для них последним. — Дами? Ты так рано? — он заметил её присутствие по писку любвеобильных питомцев, которые воодушевленно закружили вокруг хозяйки, как только входная дверь за ней закрылась. — Привет, — её сомнение, смешанное с недоверием, ощущалось даже в мягком касании губ. У Джорджии был тяжелый день на работе — утомительно долгие съемки на сомнительной, честно говоря, локации — и она совсем не ожидала, что дома её ждет такой сюрприз. — Спагетти почти готовы. Поужинаешь со мной? — Конечно, — ещё один поцелуй. — Ты кормил котов? Блять, забыл. — Нет ещё. — Ладно, — сегодня она решила воздержаться от чтения нотаций и просто наполнила миски сама. — Не отвлекайся. Блюдо получилось восхитительным. Впрочем, ничего нового. Женские руки с нежностью обвились вокруг его талии, прямо как раньше. И он знал, что последует дальше. Давай, возьми себя в руки и скажи ей. — Джо, нам нужно поговорить, — что-то в его взгляде напрягло её с самого начала. И серьезность тона, с которым он затеял этот разговор, расставляла всё по своим местам. Он хочет расстаться. И она это понимает. Давно уже поняла, если честно. Сложно не заметить, что твой мужчина никак не реагирует на твое полуобнаженное тело, не подает руку, как делал раньше, не придерживает за талию и даже не целует на ночь, прижимая к теплому торсу. Поэтому Джорджия спокойно принимает предложение, а он тискает котов на прощание и уходит, собрав вещи. Девушка сползает вниз по стене, присаживаясь на холодный пол, и не отводит взгляд от двери — как будто он вот-вот вернется. И даже не ругает Биде, который скребется когтями о деревянную поверхность, жалобно мяукая. Да, ему полегчало. Одна из цепей, обвивающих грудь, раскололась. И ему не терпелось поделиться этим с Викторией. Однако другая — уже заметно проржавевшая — внезапно снова заявила о себе. Он остановился на полпути до её квартиры, когда понял, что лучше не рисковать и ехать домой. Гугл в помощь — Дамиано понятия не имеет, как справляться с тем, что ему ломит кости и сводит зубы. Его выбешивает абсолютно всё. Дорогу перекрыло пробками, и он не находит вариантов, как их объехать. Капли дождя впиваются в его тело, словно иголки, и он мокрый насквозь. Снова опаздывает на съёмки. Даже не извиняется — знает, что за него это уже сделала Вик. Бьет кого-то из сценаристов по рукам, когда тот кладет ладонь на её талию, помогая встать на точку — ему кажется, катастрофически низко. Он слишком вспыльчив. Возникает непреодолимое желание врезать кому-нибудь по роже — так на нем сказывается ломка. И басистка отводит его в сторону — она явно что-то подозревает. — Ты сам не свой. Успокойся. — Успокоиться? Когда этот ушлепок лапает тебя — я должен быть спокойным? — Да что с тобой опять такое! Ей не нравится твоя агрессия. Она права, ты не имеешь никакого права быть собственником, но тебе похуй. Ты бросил человека, с которым долгое время строил отношения, и во второй раз ты не промахнешься. Вик ничего не знает, и ей кажется, что ты сильно перегибаешь. И почему постоянно получается так, что ей стыдно за тебя? Нервы на последней стадии, он сжимает и разжимает кулаки за спиной уже в течение нескольких минут, отсчитывая время до конца эфира. Дамиано не ожидал, что противное жжение распространится по всему телу так скоро. Что нужно сделать, чтобы это закончилось? Ответ прямо в потайном кармашке рюкзака, который он по чистой случайности забыл проверить, когда выкидывал все запасы. Скрипя зубами, он слегка оглянулся, пытаясь вспомнить, где оставил вещи. Он стирает пот с лица и продолжает отвечать на дежурные вопросы ведущего — нахер они вообще согласились участвовать в этом шоу? Пара вопросов из зала, адресованные, как ни странно, только вокалисту — Дами старается отвечать так, чтобы не было заметно, насколько ему плевать на весь этот цирк, в котором он — аналог мартышки в клетке. Последний вопрос об отношениях внутри группы. Вик берет инициативу на себя и сухо заявляет о том, что в коллективе исключительно дружеская атмосфера. — Ребята мне как братья, — она украдкой поглядывает на «старшего брата» и замечает промелькнувшую обиду в ответном взгляде. Он всё ещё зол на весь мир. Затем быстро оборачивается на Итана, чтобы у особо любопытных зрителей и журналистов не возникло лишних подозрений. — Итак, у нас в гостях была группа Måneskin! — закидав благодарностями членов группы, ведущий обратился к аудитории, взывая бурно проводить любимых артистов. — Спасибо вам, — с натянутой улыбкой пробормотал Дами, пожав руку мужчине, который вел себя на удивление сдержанно. Но это уже не важно. Важно то, что у Дамиано от перенапряжения раскалывался череп. Всё, свобода. Томас предлагает съездить в клуб, но поддержку получает только от барабанщика: Вик жалуется на усталость — она действительно больше всех нуждалась в крепком сне, потому что всю ночь провозилась с Чили в ветеринарке — собака еле пережила эту пытку, зато хотя бы боли в желудке ушли. Теперь ей, как и хозяйке, был положен отдых. Дамиано же бросает короткое «нет настроения» и сразу вызывает такси домой. Жаль, что не обернулся напоследок: голубые глаза одобрительно сверкнули ему в спину. Давно пора купить домой боксерскую грушу, а не молотить по кафелю в душевой. Вода под его ногами окрашивается в красный, и Дами вновь кривит губы, оглядываясь в зеркало. Он обхватывает себя руками, оставляя кровавые следы на боках, и выкручивает температуру воды на минимум. Из груди вырывается болезненный стон, и ногти вокалиста впиваются в ребра. Ты обещал ей, что отныне будешь чист. Ты обещал… Блять. Дами снова царапает кожу, оставляя неглубокие раны на лодыжках, когда место в углу рядом с кроватью кажется лучшим укрытием от всех проблем. Он упирается лбом в пол в попытке заглушить зуд. Весь покрытый краснотой и потом, он отбрасывает халат и, заметив на кровати телефон, едва останавливает себя от звонка. Ты выдержишь, ясно? Ради неё. Ради вас. Он не появляется на утренней репетиции на следующий день. Не берет телефон, не отвечает на сообщения. Просто исчезает. — Где его опять носит? — парни продолжали настраивать инструменты, пока Виктория металась вдоль и поперек студии, не находя себе место. — Томас, попробуй ты позвонить! — Я уже пробовал, не берет, — он проверил свой на наличие пропущенных, но на экране новых уведомлений не было. — Итан? — Тоже. Может, он где-то рядом? — барабанщик лишь повел плечами, выдвигая предположение. На самом деле, это нормально, что из всех троих суетилась только Вик: мальчики всегда были менее эмоциональными. — Поэтому не отвечает? — Он в сети в последний раз был ночью. Боже, дай мне сил… Парни обеспокоенно переглянулись, когда она резко встала с места, едва опустившись на табуретку. Не отводя взгляд от часов, снова нажала на вызов. Короткие гудки: похоже, телефон разрядился. Но в голову Вик лезли лишь предположения о том, что их товарищ укатил куда-то, где нет связи. Или игнорирует всех, потому что у него опять приступ глубокой обиды. — Так, Виктория, спокойно, — Итан развернул её к себе за плечи, переключая внимание. Он объективно понимал, что очередной скандал ни к чему. Ну опоздал — приедет позже. Проебался, что теперь делать… — Мы перенесем репетицию на завтра, ничего страшного. Главное, чтобы к вечеру объявился — Лео не простит, если он забудет про его день рождения. — Ребят, — а гитариста уже передергивало от голоса автоответчика, отчего он был вынужден прекратить попытки дозвониться уже на второй номер. — Может, он заболел? Он вчера плохо выглядел, когда уезжал. А сейчас просто…спит, например. — Я еду к нему, — а ведь она совсем об этом не подумала. Он вел себя очень странно вчера. Как-то чересчур резко двигался, мало говорил и вообще весь день старался не стоять на ногах. Нет, он совсем недавно выздоровел, у Дамиано не настолько безнадежный иммунитет. Проблема могла быть в другом. Вик рванула к выходу, как только такси отобразилось на карте. Сердце разогналось до скорости гоночного болида, и леденящий кожу страх разрастался в её глазах. — Я даже ничего не чувствую. Пока… А что если…уже поздно?