пов милочка
встретиться на вокзале было должно в 4:30 утра. не помню, чтобы я смогла нормально заснуть, поэтому с тем, чтобы проснуться, проблем у меня не было никаких. мы всей семьей позавтракали: у мамы началась внезапная паника - она не могла найти переносной жёсткий диск для работы. папа поцеловал её в лоб, обнял и с лицом фокусника достал диск с полки с запчастями. какие же они… мои. в такси меня начало клонить в сон, но я стоически держалась, подбадривая себя музыкой и мечтами о том, что завтракать уже будем совсем в другом месте, надо только дотерпеть. на вокзале пересеклись с четой шаламе - те выглядели слегка потерянно, но приободрились, увидев нас. мы с тимом уже привычно крепко обнялись. я подумала, что крепкие объятия - как засыпать под тяжёлым уютным одеялом. красота… — доброе утро, — здоровается папа с тимовой мамой, и у них втроём завязывается какая-то родительская беседа. мама отпускает нас побродить - до начала посадки на поезд десять минут - и мы берём по отстойному кофе за 60 рублей, после чего устраиваемся за стойкой. бариста зевает, медленно обводя взглядом помещение. бедный. тимоти что-то фотографирует, пока я залипаю в собственном телефоне, изучая расписание поездов и остановок конкретно в нашем. радует, что ехать хотя бы не полдня. но как было бы здорово домчаться, не знаю, за полчаса, например. *** и конечно же в поезде мы выбирали сиденья вместе. иначе какой вообще смысл, правда? первые пятнадцать минут - всё прекрасно и очень интересно наблюдать за тем, как огоньки за окнами разгоняются и становятся единым пятном. но потом - тоска. и даже музычка не помогает. мы с тимоти слушали его плейлист через наушники, но я достаточно бесславно задремала. и не помог мне ни кофе, ни три часа сна накануне. безобразие. не могу сказать, что на сидении было удобно пытаться поспать. сидеть - нормально, но большее как-то совсем. кости болят. я покрутилась, стараясь устроиться удобнее, попыталась как-то свернуть шарф. без толку. тим, наблюдавший за моими потугами, тщетно пытался делать вид, что не замечает - отворачивался или закрывал глаза как только я обращала на него внимание. какой хитренький. тогда я решила просто убить кринж и не ограничивать себя в удобстве на самом деле. короче говоря, я убрала подлокотник и подвинулась к нему поближе, устроившись на руке щекой. вот так прямо классно. и спину не ломит. мне не видно было, но тимоти лыбился во всю свою богатую мимику. спустя пару минут я окончательно задремала, и он убавил музыку, после чего медленно и сам провалился в дрёму. *** растолкала нас мама совершенно неделикатно, приговаривая «видел бы вас волков..!». она так всегда говорила, когда кто-то долго собирался или вставал. видимо, пунктуальный был чувак. большего о нём я не знала, к сожалению. левую сторону я, конечно, отлежала. голова квадратная. судя по виду тимоти, ему было не лучше. тот присосался к бутылке воды. надеюсь, мне тоже достанется. *** на вокзале нас уже ждала бабуля и её знаменитый советский жигуль жёлтого цвета. настоящий раритет (в котором она возила картошку и дрова). мы всей толпой помчали к ней. я - во главе. потому что соскучилась. — милка, привет, выросла то как! — бабуля крепко целует меня куда-то в ухо, — все остальные, потом поздороваемся, у меня дед дома один, сожрёт салаты все, как пить дать! рассаживаемся. в итоге короткого мозгового штурма и пары «мда» нас с тимоти отослали на переднее сиденье вместе. по логике родителей, там нам было бы нормально. сиденья то широкие. а остальные - сзади, втроём и с комфортом. ну и с вещами, которые не влезли в забитый продуктами багажник. мы приняли это как приключение и очередное испытание на пути к бабулиным сырникам. кринж реально пришлось выключить максимально, всё пообрубать, с корнями вырвать - ехать долгих полчаса и рядом, бедром к бедру. тим сел к двери, я - к бабушке. ближе к середине дороги, устав трястись на ледяных кочках, перекинула ногу через его бедро и отклонилась в сторону, положив-оперев голову и часть спины на плечо бабушки. всё остальное тело - в воздухе. тим, через несколько минут, вытянул руку и подпёр спину, уперев руку в соседнее сидение. конструкция шаткая, но мы справились. в общем, доехали. как раз к десяти утра - завтрак. но он состоялся лишь через дополнительные полчаса, перед этим - разборы и раскладывания. мы с тимом привезли по рюкзаку, анна достала из багажника свою спортивную сумку, папа взял их с мамой - вообще-то, просто мамину, но он пихнул туда свои трусы-носки, вот пусть и несёт. дедушка встретил у ворот, вышел, накинув куртку и галоши (бабушка прямо из машины крикнула «простудишься, дурак!»). я пихнула рюкзак тиму и побежала обниматься. потом отец пожал руку, дошла мама, обнялась и представила сначала анну-марию: — это наша подруга, — улыбнулась. женщина в улыбке поджала губы и поздоровалась. — а это… — здр-равствуйте, — сделал несколько широких шагов, перекинул мой рюкзак в одну руку и протянул ладонь. дед по инерции пожал, — меня зовут тимоти. я друг милы. зря ты это сказал - дед улыбнулся. — друг? тимоти неловко и неуверенно кивнул, оглянулся на меня. — как, говоришь, тебя зовут, друг? тимоти? тишкой будешь, — похлопал его по плечу и отправил к воротам. я побежала следом. — он тоже не верит в нашу дружбу? — спросил шёпотом, пригнувшись ко мне. я вновь скосила взгляд на рюкзак. но раз несёт - пусть несёт. отрацательно мотнула головой. — а что тогда? — нахмурил брови. мне отвечать категорически не хотелось, но пришлось. пока я собиралась с мыслями, тим оглядывался. — ну… он считает или, может, даже верит в то, что мы не просто дружим, — натянула шапку пониже на уши. тим прижал рюкзак к груди и задумчиво оттопырил губу. я поправила лямку его рюкзака. — эй, молодые, чё стоим? — крикнула бабушка. я бегло огляделась — не хотели заходить первыми, зайдём последними. крикнула «виды хорошие» и потянула тима к двери. сначала зашли в сени - несколько старых разношёрстных диванов, кресло, стол с банками в углу. тим смотрел вокруг во все глаза, будто пыталась каждую трещинку и паутинку уловить. все уже зашли, поэтому показывать на своём примере пришлось мне: улыбнулась, скинула ботинки и взяла их в руки. забрала рюкзак, чтобы тим мог сделать то же самое. — разве не здесь раздеваются? — спросил, когда я потянула за ручку второй двери. я помотала головой: — только летом. если оставишь куртку здесь, она, как эти диваны, как раз к лету и согреется только. тимоти сделал важное лицо. а потом увидел печку, и вновь стал похож на посетителя океанариума. *** раскидали вещи, переоделись и пошли без лишних разборов завтракать. сначала посадили нас, детей. дед и отец в зале обсуждали политику. мама и анна пошли прогуляться. — вот, кушайте, — бабушка тепло улыбнулась и поставила перед нами тарелку сырников. а рядом банку сгущенки и открывашку. и ускакала. тим сложно посмотрел на дуэт бибы и бобы местного разлива. — любовь андреевна хотела, чтобы это сделал я, правильно? — потянулся к банке. я нахмурилась. — звучит плохо. ты точно уверен? нам не нужны травмы, — а по пути, пока говорила это, встала с табуретки. тим встал следом. — ну а ты покажи, — скрестил руки на груди и с вызовом приподнял подбородок. я посмотрела «парень-ну-ёмаё» и взяла открывашку в руки. — берешь, ставишь, прицеливаешься и надавливаешь с силой, чтобы пробить, — есть! успешно. — дальше изловчаешься и ведёшь, ковыряясь. сгущёнка потекла за пределы банки. тим подцепил пальцами сырник, дождался, пока я не подняла крышку, а потом провел им сначала по краям, а затем и засунул его в банку. у меня отвалилась жопа. *** — нельзя, мил, — отец нахмурился ещё сильнее и развёл руками, — тим и аня тут, в зале, на диване, я и мама на кроватке в спальне, ты на кресле-кровати. я нахмурилась в ответ. мама поддержала: — игорь, вот ты будто ребенком не был. и ночёвки никогда не устраивал, да? знаю же, что было! — лукаво улыбнулась. анна тоже решила не отставать: — правда, игорь, они же не в отдельном доме. у нас. под боком. нормально всё будет, не переживай. нахмурилась ещё сильнее, проанализировав их слова… — эй, почему вы говорите так, будто мы тут детей делать собрались! тим на фоне бесстыдно заржал. отец сжал челюсть и отвёл взгляд. мама и анна переглянулись… и у моей взгляд недобрый. очень. будто знает что-то… — эй? что это вы все такое знаете, чего мы не знаем? — шагнула назад, обошла тима и очень по-дружески закинула ему руку на шею. тим кивнул. они ещё некоторое время попереглядывались… первой не выдержала мама. достала телефон из кармана джинс, разблокировала и молча (находясь на грани приступа смеха) протянула нам… я и тим. спящие. у меня лицо такое, будто я оказалось в самой лучшей рекламе туров в турцию — лежу на пляжу. тим тоже улыбался. во сне. окей. — очень по-дружески, — отдала телефон. сама в свои слова я не верила, конечно. уже не верила. червячок сомнения. а тим кивнул, сглотнул и произнёс: — да, без ребёнков… детей, — надеюсь, он понимает, о чём речь. но родители (отец) сдались - мы отвоевали зал. только надо ли это сейчас, в моём мысленном положении - другой вопрос. все наконец разошлись. точнее как, взрослые ушли допивать чай, а мы, уже успевшие наесться как минимум до обеда, остались в отвоёванном зале. — хочешь поговорить о… — начинает тим. — это кринж. — кринж мёртв. — он восстал. я не знаю. это странно. мне не нравится так много внимания к себе. и к тебе. ну, типа концепции «нас». это меня смущает и нарушает комфорт. поэтому кринж. типа, просто хихикать - это одно, а когда тебя как котёнку во что-то тычут…пов тимоти
смущение милы понятно. очень даже объяснимо и поведение наших родителей. наверное они даже уверены, что поступают «как лучше», но это запутывает и без того странные взаимоотношения между нами. и, возможно, даёт мне надежду на что-то. по крайней мере, я знаю, что милиным родителям нравлюсь. иначе они бы нас с мамой точно никуда не заселили. и даже игорь константинович сдался, разрешив нам ночевать вместе - это какой-то «вау»-уровень доверия, если переводить с родительского языка. — мил, а ты забей. главное же, чтобы нам было в удовольствие. а остальное - неважно совсем, — тянусь к её руке, беспомощно болтавшейся вдоль тела. девушка так и замерла на полпути к дивану, — давай эти дни проведём для себя и всё тут. а если что, то воспользуемся правилом «что происходит на даче — то остаётся на даче». что скажешь? — скажу, что хочу на улицу, в снегу полежать, потом мандарин съесть, что-нибудь порезать и посидеть у печки. пойдём? конечно же я пойду куда угодно, будто есть иной выбор, который я способен сделать. дед костя мне выделил валенки («от сердца отрываю, мелочь») и рассказал анекдот про водку. анекдот я не понял, но за обувь поблагодарил от души. здесь в ботинках то по снегу не походишь. в остальном оделись мы быстро и вывалились на улицу едва шевеля локтями из-за обилия слоёв и объёма. зато тепло. нос и щёки замёрзли в момент - первые пять минут. а потом мила кинула в меня снегом и я перестал следить за холодом. внутри зато теплело с каждой секундой. по итогу перебесились мы после того, как впечатали наших снежных ангелов в снег. было прозаично, и дополняли этот вид двух подростков мирно падающие редкие снежинки. на кухню нас так и не пустили: — успеете ещё накашеварить, у нас всё схвачено. я глянул на маму: та смотрелась очень в приподнятом настроении и прямо вот живой. впервые за долгое время. по итогу последние пункты мы совместили, забрав мандарины с собой, и устроились на диване. из телевизора неподалёку доносились звуки старого на вид фильма. очень уютно. мила накрыла нас пледом и привалилась ко мне, увлекаясь телефоном. я в то время чищу мандарины, отцепляя по одной-две дольки. ради интереса — ну не отрывается она от экрана — подношу дольку фрукта ей ко рту. кринж умер, но она съела. я про себя думаю: «нихуяшеньки». мимо двери в тот момент проходит игорь. замечает всю ту идиллию и как-то не хочет возмущаться: ну правда, чего это он? сам был бы совсем не рад такой гиперопеке от родителей. а со светой они в своё время и не так куралесили. до нового года шесть часов… когда начало темнеть, пошли гулять по второму кругу, но на этот раз вышли в деревню и мила повела меня до конца улицы и обратно. — завтра выйдем в ближайший лес, чисто на виды посмотреть, — натянула шарф повыше. я кивнул и отвёл от неё взгляд. безумно хотелось всю это атмосферу разделить на двоих, без малейшего остатка — обняться, прижаться холодной щекой к холодной щеке, подышать паром друг на друга. но я отогнал эти мысли и позволил себе лишь подойти поближе, чтобы плечом к плечу. чистый, морозный воздух, ясное светло-синее небо. — звёзды сегодня будет видно, — сказала, когда мы уже подошли к воротам. — красота-а, — мечтательно протянул и поднёс руки в перчатках к лицу. — замёрз? — заметила мила и спросила с укоризной. я неловко кивнул, — а тебе дед предлагал шарф!.. — я не успел ничего ответить - мила остановилась, остановила и меня, повернулась, опустила свой шарф и приблизилась к лицу. я от страха и удивления зажмурился. щёки опалило тепло - и ещё пару раз, - а потом на них же, втирая это самое тепло, легли абсолютно сухие варежки. отодвинулась. — ха-ха? — проговорил вопросительно. мила махнула рукой: — не хватало мне ещё, чтобы ты отморозил себе что-нибудь, — и пошла дальше, в дом. я припустил следом. ***пов милка
до одиннадцати вечера смотрели новости - в каждом регионе как минимум по одной метели, ужас. родители перетащили стол в зал, поставили около дивана - почти нашего дивана - принесли табуретки и стулья. тим всё это время поглядывал на рюкзак. я хотела было спросить, но в последний момент догадалась - делать этого не стоит. подарок? женщина на экране телевизора поздравила с только что наступившим новым годом пермь, оренбург, тюмень и ещё большое количество городов. я откинулась на спинку дивана, поровнялась с тимом и бесстыдно заглянула в телефон. в «101» играл. решила, что в этом деле чуть-чуть отвлечь его можно. — когда подарки дарить будем? — сразу, с козырей. тим выкинул последнюю карту, отправил смеющийся смайлик и вышел из приложения. — пода-арки? — протянул, мечтательно подняв глаза к потолку. я чуть пихнула его в плечо, — да ладно, ладно, — выставил руку, — можем сейчас, — и без лишних разговоров перемахнул через подлокотник. я следом. встретились в дверном проёме и оба со своими рюкзаками в руках. — кто первый? — улыбнулся. — я! — шагнула назад и кивнула в сторону спальни родителей. в зале сейчас слишком много для этого людей. тим закатил глаза, но прошёл следом. сели на кровать, на покрывало, забравшись с ногами - пушистые носки тима вызвали улыбку. — ну доставай, — опёрся, откинувшись назад, на руки. — уверен? — потянула за собачку и раскрыла рюкзак. тим опять закатил глаза, но кивнул.пов тимка
мила почти без лишних речей достала и протянула мне словарь русского мата и футболку… отложил книжку в сторону. … с волком. я разглядываю футболку, пытаясь понять написанное. буквы складываются в слова, но дальше этого понимание смысла не заходит — это просто какой-то набор слов без смысла. я делаю страшные глаза. мила ухахатывается втихую, снимая на телефон мою реакцию, и мне тоже становится смешно. вот такой я дурачина. как сказала мама, «тебе палец покажи — начнёшь смеяться». а я просто по натуре такой. смешливый. — господи боже, — выдавливает мила, переводит дыхание, и снова разражается хохотом. мы утыкаемся друг в дружку, чтобы успокоиться. спустя пару минут, красные от хохота, немного успокаиваемся, и я надеваю футболку поверх нарядной рубашки. — «словарь русского мата», мил, откуда? — свои источники не раскрываю, — таинственно тянет она, — обогатишь знания, будешь искусно ругаться на трёх языках сразу. — ну хорошо, теперь моя очередь! — я отворачиваюсь, чтобы достать из рюкзака коробку. ну всё, вдох-выдох, дарю.пов мила
тим протягивает мне коробку. я проверяю на вес завороженно. увесистая. внутри что-то такое. интересно, интересно очень. не медля открываю, чтобы охуеть и прикрыть: — что там такое.? — ну ты открой, погляди, mon dieu, иначе неинтересно. — сам ты мандю… вот так и общались. взять уроки французского, что ли… я прячу смущение и благодарность за колкими комментариями, да-да. коробка забита всякими мелочами, и я присматриваюсь внимательнее, чтобы понять, что все эти вещи — то, о чём я говорила мимоходом. — боже ж мой, — вытаскиваю пакет с духами из библиотеки ароматов, — это же… — читаю название: «воздух после грозы». тим довольно улыбается. я прищурилась: — ты ста-алкер! — я писала об этих духах в инстаграме в далёком 2018, и пару раз обмолвилась мимоходом, что обычные духи мне не нравятся: там непонятные запахи, которых в природе нет. дальше идут всякие мелочи: вот тебе и декоративные колечки с лягушками, вот набор ручек с блестками и гирлянда на батарейках и куча мелочей, которые я бы сама себе не купила, но получить их в подарок было очень-очень приятно. — блин, тим… спасибо… — я обнимаю его, и мы так и валимся на бок, не задевая коробки. — ты крутая гроза, — сообщает он. — а у тебя ужасные комплименты.