Замена

Почему сейчас я хочу уйти подальше и не видеть этого человека? Я ведь так хотел этого. Я желал, чтобы он обратил на меня внимание, всем своим видом я давал ему понять, что хочу его. А теперь я похож на невинную овечку, которую загнал в угол страшный волк. Так и есть. Эта злая, грубая, животная сторона Джерарда меня пугает. Я не хочу видеть его таким, я не хочу ощущать себя подстилкой. Может это банально, но я хочу чувствовать его любовь. Хочу понимать, что не безразличен этому человеку. Разве я многого прошу? Каждый его дерзкий поцелуй, каждое грубое движение заставляют меня дрожать от страха. Он сейчас так увлечен мной, что даже не видит, насколько мне все это противно. Его руки так сильно сжимают мои запястья, что синяки точно останутся. Мое тело не слушает меня, оно не может двигаться и сопротивляться. А раз я ничего не предпринимаю, значит, он думает, что я согласен на все это? Все эти чувства и эмоции образовались в слизкий ком в горле. Я не могу больше держать это в себе, но и выговориться у меня нет возможности. А может, я ошибся? Может Джерард такой же, как те парни в клубе, которые пожирали меня взглядом и пытались добавить наркотиков мне в выпивку, чтобы отвести неизвестно куда и трахнуть? Это было так давно, но я отчетливо все это помню. Благо рядом оказался Майки. Я по-прежнему смотрю в пустоту и ощущаю горячее дыхание Джерарда, пока он отчаянно пытается стянуть с меня майку. В глазах рябит от слез. Нет, я совсем не хотел плакать! Я покажу свою слабость. Я дам понять, что мне страшно, и он начнет издеваться и называть меня трусом. Слезы, так не во время, стекают по щекам. Нескончаемый поток горячих слез льется из глаз, я бы так хотел это остановить, но мои руки не хотят шевелиться. POV Gerard Этот блеск невинных ореховых глаз, колечко в губе, яркие татуировки, которые выглядывали из-под рукавов толстовки, сонный голос вскружили мне голову. Он находился так близко, я не хотел срываться, но я так долго терпел, черт возьми. Теперь я полностью могу почувствовать Фрэнка. Запах его темных волос, оставить след на его коже. Он мой. Мое желание настолько сильное, что я еле стою на ногах. Теперь я готов дать ему то, что он желает. Я готов ответить на его чувства. Интересно, почему он никак не реагирует? Что это? Слезы? Все внутри сжалось, я будто начал приходить в себя и смотреть на все происходящее со стороны. Я его напугал, загнал в угол. Его пустой взгляд устремлен сквозь меня, он не хочет этого. Боже, что я делаю? Вся шея в красных, иногда даже синих пятнах, губы искусаны до крови… Я животное. Меня нельзя подпускать к таким нежным и хрупким людям, как Фрэнк. Которые еще не знают таких грубостей и насилия. В висках стучит, ноги подкашиваются, сердце отбивает бешеный ритм. Можно подумать, что я употреблял наркотики. Хотя, наверное, Фрэнк и является для меня наркотиком. Слезы по-прежнему стекают тонкими, еле заметными струйками по его щекам. Он нервно сглатывает, губы поджаты, руки, которые я недавно так крепко сжимал, трясутся. Никогда не видел его таким и не хочу видеть. Но как же хочется сделать с ним все, о чем я думаю в последнее время. Так страстно я никогда никого не желал, у меня нездоровые наклонности, определенно. Я не могу быть нежным. Как остановить эти слезы? Пройдясь по правой щеке языком, я слизал соленые, горячие слезы. Теперь Фрэнк смотрел мне в глаза. Он уже не боялся, он отчаялся. Если я отойду в сторону, дав ему проход, он, несомненно, уйдет и наверное, больше никогда не ступит ногой в этот дом. Я грязный, развратный и жестокий человек. Мне нельзя находится с ним, чтобы не причинять физическую боль. Неужели так я проявляю любовь? Все, на что я сейчас способен – так это уткнуться носом в его шею, которая явно будет долго заживать от моих поцелуев, и дать понять Фрэнку, что я остановился. POV Frank Страх отступает. Он высвободил меня из своих стальных «объятий», прекратил эти грязные поцелуи, взгляд изменился. Ему стало стыдно, и, судя по всему, он осознал, какими были его действия. Вернулся тот Джерард, которого я люблю и с которым хочу находиться день и ночь. На щеке до сих пор чувствуется влажный след от его языка, запястья ноют от боли, шея «горит». Если бы это не остановилось, боль была бы в разы хуже. Его остановили мои слезы, и это хорошо. Значит часть Джерарда, нежная, любящая и заботливая все еще контролирует его. Странно, но после всего этого я ничуть не сомневаюсь в моих чувствах к нему. А сейчас этот человек, который несколько минут назад вел себя как животное, уткнулся носом мне в шею и стал похож на ребенка который жалеет о содеянном. Его руки упираются теперь в стену, он боится ко мне прикоснуться. Черт, почему слезы по-прежнему скользят по щекам? Так сильно я не плакал с шестнадцати лет. - Я не хотел. – Молчание прервал осипший голос Джерарда, по которому можно было понять, что он повернул бы время вспять, если это было бы возможно, и не делал этого. От его слов на моем лице появилась печальная улыбка. Проведя рукой по мягким волосам, я спустился вниз по стенке. Джерард, по прежнему уткнувшись мне в шею, последовал за мной. Такие сцены я видел только в фильмах, правда. Я слабо гладил его по голове, а он, уже не боясь приобнять меня, боялся посмотреть мне в глаза. Странное чувство безысходности. Я не знаю, что будет дальше и к чему приведет такая любовь, но я буду бороться до конца.