Замена

-Черт возьми, как же скучно, Джерард! Неужели тебе нравится такое смотреть? - Да, Фрэнки. Я люблю смотреть исторические фильмы, а еще я преданный поклонник мировой классики литературы. Особенно я восхищаюсь творчеством Гете, Шекспира, ммм… - Уэй мечтательно прикрывает глаза, будто вспоминая строчки из любимого произведения, которые запали ему в душу. Джерард - творческая личность. Книги, музыка, рисование – это для него весь мир. Я искренне восхищаюсь такими людьми, которые видят этот гнилой мир по-своему, придавая ему больше красок или же наоборот, рисуя все в серых тонах. Сам я не склонен к классике жанра, как в фильмах, так и в книгах. Театры, спектакли, постановки – это не мое. Я не могу прочувствовать глубину всего этого, не могу проникнуться. Посидеть в приятной компании и посмотреть очередную американскую комедию – это по мне. Из книг отдаю предпочтение фантастики и ужасам. Джерард иной, как будто не из этого мира. Сейчас я лежу у него на коленях, и мы смотрим скучный фильм. Он слегка поглаживает мои волосы, все еще боясь, что я уйду после того, что было меньше часа назад. Тот Джерард, который зверски прижимал меня к стене – это нечто ужасное. Для меня этот человек - все еще загадка, которую я никак не могу разгадать. Сейчас он умиротворенный, спокойный, нежный и заботливый. Но когда я вспоминаю, что он делал со мной не так давно, вспоминаю его безумный животный взгляд, все мое тело сковывается, и начинают трястись руки. Этот непреодолимый страх перед его жестокостью не дает мне получить то, чего хочу я, и чего хочет он. Тонкие, холодные пальцы постепенно переходят на мою шею, проводя по красно-синим ссадинам, которые ноют от каждого прикосновения. Я перевожу взгляд на Джерарда, он нервно прикусывает губу и хмурится. - Господи, Фрэнк… Я правда не хотел… - Виновато смотря на меня, Уэй будто пытается своими пальцами убрать эти синяки, стереть эту боль, те жуткие воспоминания. - Я понимаю. – Пытаясь выдавить из себя лучезарную улыбку, у меня поучается лишь криво ухмыльнуться. - Мне противно от самого себя. Ты можешь уйти, я пойму. – Ему стыдно, он нервно теребит прядь черных волос, и отводит взгляд. - Я в порядке, правда. – Я не уйду. Я останусь с ним, с таким, какой он сейчас. Добрый и заботливый. Больше нет этих колких шуток и подколов. Теперь его измученная душа на распашку передо мной. Я буду познавать этого человека, я буду любить его. Я так решил, причем давно. В комнате повисла неловкая тишина, которая прерывалась лишь репликами актеров из телевизора. - Кстати, я, когда еще спал, слышал женский голос. Кто-то приходил? – Решаясь перевести тему, я подобрал достаточно хороший вопрос. - Ах, да… Приходила Николь. – Джерард был краток, хотя сам осознавал, что я буду просить его рассказать все в подробностях, поэтому, посмотрев мне в глаза, он продолжил говорить. – Она устроила истерику по поводу… Ну, ты сам понимаешь. – На лице Уэя заиграла слегка заметная улыбка. Конечно, я бы тоже устроил скандал на месте Николь. Мужчина, которого она так отчаянно любит, в объятиях у другого парня. Причем Джерарду не противно, он не пытается отстраниться так, как от нее. Мне ее становится жаль. - Фрэнки, я не знал, что ты пишешь песни. – Джерард потянулся к карману моих джинсов, от чего я вздрогнул, а на его лице появилось беспокойство. Он быстро, еле ощущаемо достал сверток скомканной бумаги из кармана, и начал снова перечитывать строчки, пытаясь забыть мою странную реакцию. - Ты про это… Нет, это мой первый опыт, и не думаю что у меня что-то получится… - Запустив руку в волосы и переборов смущение, я пытался подобрать нужные слова. - Это восхитительно. Я, как опытный человек в этом деле, который прослушал за свою никчемную жизнь достаточно много песен, могу сказать тебе это. Есть какой-то смысл, который нужно раскрыть до конца. – Уэй задумчиво перечитывал строчки снова и снова, водя пальцами по своим губам. От его движений я закусил губу, и сделал вид, что смотрю телевизор. – Хочешь, я тебе помогу? Я не знаю, какие ассоциации у тебя с этими строчками, но мне хочется продолжить их. Давай попробуем! – Глаза Уэя загорелись, в предвкушении такого эксперимента. - Х…хорошо. – Не дослушав меня, Джерард аккуратно убрал мою голову с колен и быстрым шагом направился наверх. Пребывая в недоумении, я пытался предвидеть, что будет дальше. Через несколько минут Уэй спустился с гитарой. Его гитара была такая же старая, как моя. На ней виднелись надписи, которые явно пытались стереть, но потом снова выводились ручкой. Среди надписей можно было разглядеть: «С любовью, Лари». Я отвел взгляд, но Джерард весело сел рядом и принялся что-то усердно писать на уже протертом до дыр листке бумаги. Не понимая, смотря на все происходящее, я ждал, пока Уэй скажет хоть слово. Закончив писать, он протянул мне лист с красивыми и аккуратно выведенными строчками. Его лицо излучало детский восторг, Джерард выглядел счастливым. So long to all of my friends, Everyone of them met tragic ends, With every passing day, I'd be lying if I didn't say, That I miss them all tonight... And if they only knew what I would say - Если вставить перед твоими, как думаешь, что-нибудь получится? – Эти горящие глаза…Я готов в них утонуть. - Давай попробуем. – Улыбнувшись и придя в себя, я взял в руку его гитару. Прикоснувшись, я почувствовал, как по моей коже пробежались мурашки. Сложно осознавать, что эта вещь связана с любовью Джерарда. С любовью, которую он никак не может похоронить. Устроившись по-удобнее, Уэй приготовился слушать меня. Пока я пытался подобрать аккорды, мне в голову пришла замечательная идея. - А ты думаешь, что будешь просто так сидеть? – Хитро улыбнувшись, я протянул Уэю лист. - Нееет, даже не думай. Я не люблю петь. – Удивившись, Джерард начал отсаживаться подальше. Но моя рука не дрогнула, я по-прежнему уверено протягивал ему наше совместное творение. Поняв, что ему этого не избежать, Уэй, коснувшись своими холодными пальцами моей руки взял лист. Дав понять, какой будет ритм, я начал играть. Немного освоившись, Джерард начал петь. Волшебный голос, от которого непонятная боль в груди, от которого хочется плакать. Он точно попадал в ноты и отлично передавал настроение этой только начатой песни. Я с восхищением наблюдал за ним, а мои пальцы сами медленно скользили по потрепанным струнам гитары. Время остановилось для нас. Его оливковые глаза устремились в окно, каждое слово, срывавшись с его губ, отдавалось у меня в сердце. Брови нахмурены, а глаза полны боли, смешенной с радостью. Эти сточки были прекрасны в его исполнении. К глазам начали поступать слезы без причины. Просто все настолько прекрасно и идеально, что это все не может быть реальностью. Закончив петь, Джерард задумался, смотря в окно на деревья, ветки которых пошатывались от ветра. А я просто еле сдерживал слезы. - Эээй, я больше не вынесу твоих слез. – Заулыбавшись, Джерард с нежностью прикоснулся к моей щеке. Я не в силах говорить, эмоции готовы вырваться из меня прямо сейчас. Эта чаша переполнена. Все то, что я прожил за эти несколько недель… Это все сложно и неописуемо. Человек, которого я ненавидел, стал мне ближе всех и именно ему я готов отдать все, что у меня есть. Почувствовав на своей шее поцелуй, я отложил гитару в сторону. Нежный поцелуй, от которого мне было совсем не больно. Джерард провел своими губами по каждой ссадине, нежно и аккуратно. Приятная дрожь разошлась по всему телу. Он начал подниматься выше к губам. Ощутив его холодные мягкие губы, я запустил свои пальцы в его волосы, притягивая к себе и отвечая на поцелуй. Этой животной страсти нет. Мне совсем не страшно, я полностью доверяюсь ему. Я серьезно попал. Я не представляю ни дня без этого человека. Я действительно люблю.