***
После тренировки Баррис подошёл к Флетчеру и поинтересовался: — Опять разговаривал с Вестницей? — И что с того? — Маркус хмыкнул. — Я всё не могу понять, — задумчиво сказал Баррис. — Какова всё-таки была её роль в ордене Оствика? Она ведь не храмовница. — Храмовница, но не полностью, я бы сказал так, — улыбнулся Маркус, не желая спорить с другом. — Леди Тревельян не проходила обучение на храмовника. — О чём вы? — Каллен приблизился к ним, видимо, желая поговорить с Баррисом. — О Вестнице, — без обиняков ответил Баррис. — Мне кажется странным то, что она была членом ордена храмовников. Таких прецедентов ещё не было, что женщина без подготовки, в уже взрослом возрасте стала частью ордена. И с какой целью? — Она быстро заслужила доверие магов и храмовников, проводила групповые беседы среди обеих групп, с ней также можно было прийти и просто поговорить о том, что беспокоит. Не нужно ни в чём её подозревать, Делрин, леди Тревельян, вне всякий сомнений, хороший человек, — Флетчер покачал головой. — Так же тебе ответит любой храмовник Круга Магов Оствика, она была неотъемлемой нашей частью, пусть так и недолго. — Но почему её приняли в орден? — не успокаивался Баррис. — Почему нельзя было просто позволить ей… — Потому что став членом ордена, её могли полноправно воспринимать другие храмовники, — аккуратно вмешался Каллен. — Мне кажется, что дело в этом. — Как они могли её воспринимать равным членом ордена, если она не проходила обучение, Бдение, не принимала лириум? — Она принимала лириум, но не так постоянно, как вынуждены мы, — неохотно сказал Флетчер. — После вступления в орден, она проходила жесткие тренировки и принимала лириум для развития навыков. — Что? — Каллен опешил. — Но она говорила… — Что не принимает его сейчас, — кивнул Флетчер. — Но принимала. Я знаю, поскольку я тренировал её лично, проводил адаптацию в орден. — Почему ты? — растерялся Баррис. — Потому что я был рыцарем-капитаном, — парировал Маркус. — Её адаптация в орден была моим поручением. — А с каким оружием ты её тренировал? — поинтересовался Каллен. — Меч и щит, а также лук, поскольку ей этот вид оружия ближе, — безропотно ответил Флетчер. — Она говорила, что чувствует себя с мечом и щитом неуклюже, неловко. Словно пришитая личная конечность, так она говорила. — Я не верю своим ушам, — покачал головой Каллен. — Но раз Элизабет принимала лириум, то у неё должна была развиться зависимость! Но я не замечал никаких признаков. — Она принимала его месяца четыре, — тихо сказал Флетчер. — Не более, и не каждый день, как мы. Раз в неделю для усиления возможностей во время тренировок, как я уже сказал. — Ты спрашивал у неё про зависимость? — тревога в голосе Каллена была бы слышна любому, кто хорошо его знал. — Спрашивал, её нет, — кивнул Флетчер. — Она пошутила, что ей хватит одной — никотиновой. — Уже хорошо, — Каллен потёр лоб рукой в перчатке. — Командир, — Баррис повернулся к нему, его лицо выдавало предельную озабоченность. — Что вы знаете об Элизабет Тревельян? Каллен растерянно посмотрел на него, не ожидая такого вопроса. — Ну… Она — дочь тейрна, у неё есть бизнес с братом. Была помолвлена, не знаю с кем, но помолвка распалась, — проговорил он. Баррис молча кивнул, о чём-то задумавшись. — Делрин, ты — мой друг, — Флетчер коснулся его плеча. — Я знаю леди Тревельян, она — хороший человек, верь мне. Баррис неохотно кивнул, явно думая о чём-то своём.***
Вечером Каллену удалось найти Элизабет. Ему хотелось провести немного времени с Вестницей, но он никак не мог придумать предлог, а теперь, благодаря Флетчеру, можно было аккуратно расспросить её про её роль в ордене храмовников. Хоть эта мысль и казалась ему безумной («Совсем уже потерял сноровку, идиот», зудела в голове противная мысль), но попробовать стоило. Уж слишком неприступной выглядела со стороны леди Элизабет Тревельян. Но она уже нашла себе компанию на вечер, это он понял в тот же момент, когда подошёл чуть ближе к ней. Элизабет сидела вместе с Дорианом, тевинтерским магом, который предупредил их о войске магов во главе с Корифеем, возле палатки, и о чём-то непринуждённо болтала. Завидев эту картину, командир испытал лёгкий укол ревности, от которого поспешил отмахнуться. Он стоял слишком далеко, чтобы они могли его заметить, поэтому он постоял в нерешительности, разозлился на самого себя, развернулся и пошёл прочь.***
На следующее утро, за завтраком, Элизабет налила себе чай и села за разложенный столик, сжимая в руках горячую чашку. К её радости, рядом опустился командир Инквизиции, сжимая в руках поднос с едой. — Доброе утро, командир, — она широко улыбнулась, вынуждая Каллена растерять своё категоричный настрой. — Доброе утро, Вестница. Она притворно строго покачала головой, и он исправился: — Элизабет. — Так-то лучше. — Как вам Дориан? — Каллен постарался придать голосу максимальную непосредственность, однако Тревельян прищурилась, явно задумавшись о том, мог ли он видеть их вчера вместе. — Он интересный, — наконец ответила она. — И мы с ним, оказывается, очень дальние родственники. — Правда? — Каллен почувствовал неожиданный душевный подъём, так как полночи раздумывал об увиденной накануне картине, и улыбнулся. — Да, — она очаровательно улыбнулась ему в ответ и отпила из чашки. — Узнали от него что-то необычное о жизни в Тевинтере? — Несомненно, — кивнула она. — Рекомендую пообщаться с ним лично и расспросить самостоятельно. Дориан весьма красочно описывает страну, думаю, вам будет интересно послушать. — Благодарю, — начал Каллен, но тут их прервал подошедший Баррис, за которым по пятам следовал Флетчер: — Леди Тревельян, вы можете уделить мне несколько минут? Мне нужно с вами поговорить. — Внимательно слушаю, — Элизабет поставила чашку на стол и непроизвольно сложила руки на груди. — Наедине. Элизабет перевела взгляд на Флетчера. Маркус выглядел встревоженным. — Я ему ничего не говорил, но он задавал вопросы про вас, — тихо проговорил Маркус на неваррском языке, которым широко пользовалась северная часть континента, включая Антиву, Неварру и Тевинтер. — Он спрашивал у меня про вас и… — На всеобщем, пожалуйста, — Баррис повернул голову и смерил Флетчера неприязненным взглядом. — У меня в голове не укладывается, почему на этом языке говорят в Оствике. — Потому что его основали выходцы из Тевинтера и Неварры, — Элизабет чуть улыбнулась. — Жители Оствика хранят и чтят традиции, как и язык своих предков. — Вы уделите мне несколько минут вашего времени? — Баррис не попался на историю Оствика. — Почему нельзя говорить здесь? — Каллен недоуменно свёл брови вместе. Баррис миролюбиво поднял руки в знак примирения. — Просто разговор, ничего особенного. Каллен перевёл настороженный взгляд на Вестницу, которая невозмутимо пожала плечами, встала и отошла, уводя Барриса подальше от лагеря.***
Остановившись подальше, возле высокой сосны, и убедившись, что никого нет поблизости, она сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на храмовника. Баррис сжал губы и решительно выпалил: — Я знаю, что вы были помолвлены с Таннером. Ни одна черта её лица не дрогнула, однако прозвучавшие слова стали для неё ударом. — Допустим, — сказала она. — Какое это имеет отношение к вам? Баррис потянулся к небольшой сумке, висевшей у него сбоку, и что-то достал оттуда, протягивая ей. Элизабет взяла кусочек плотной бумаги, и её лицо побелело. — Читайте вслух, — в голосе Барриса прозвучали командные нотки. — «Сэр Дэлрин Баррис, приглашаем вас на свадьбу лорда Джеймса Таннера и леди Элизабет Тревельян 26 августа 9:41 в Оствик», — тихо прочитала она. — Джим Таннер — мой двоюродный брат, — объяснил Баррис, его лицо приняло нерешительное выражение. — Мы не виделись с ним лет с десяти, однако периодически переписывались. Мы могли стать с вами семьей. — Понятно, — протянула она, не понимая, чего он хочет. — Вы скрываете факт помолвки с ним. Почему? — Потому что мы расстались не самым лучшим образом, сэр Баррис, — она протянула приглашение ему обратно. — Что произошло? — По официальной версии мы не сошлись во взглядах на жизнь, — процедила она, доставая самокрутку и закуривая. — А по неофициальной? — Он изменил мне, — тихо бросила она, выпуская сигаретный дым изо рта. Баррис нахмурился. — Я не думал, что он на такое способен. Мне жаль, миледи. — Это было меньшим из его проступков, — безжалостно отчеканила она. — Однако, я пообещала себе, что остальное останется между нами, чтобы не порочить его заслуги перед орденом храмовников. Повисла пауза. Рот Барриса приоткрылся от удивления. — Я не знаю, что сказать, миледи. Мне очень жаль. — Не стоит, — Элизабет улыбнулась уголком рта. — Представляю, что вы могли напридумывать обо мне в голове. — Флетчер знает об этом, да? — Флетчер… Знает. И поэтому Джеймс отправил его в Белый Шпиль. — Дыхание Создателя, — чуть ли не простонал Баррис. — Какой кошмар, я не верю, что мой двоюродный брат на это способен! — Делрин, — она обратилась к нему по имени. — Вы не общались много лет. Ваш двоюродный брат уже не тот человек, кем был в детстве. Мне жаль, что вам приходится это выслушивать, однако вы сами попросили меня об этом. Мне нет смысла врать вам, мои отношения с Джеймсом закончены, и если бы я стала виной нашего разрыва, то честно сказала бы вам. — Простите меня, я плохо думал о вас, — тихо признался Баррис. — Обещаю, что этого не повторится. Она прижала руку к переносице и на секунду задумалась. — Пообещайте мне, что наш разговор останется между нами. Я не хочу, чтобы в Инквизиции было известно об этом. — Обещаю, миледи, — Баррис приложил правую руку к сердцу в знак подтверждения своих слов.***
Год назад Великосветский приём, посвящённый дню Оствика, проходил в мэрии. Элизабет и Антуан прибыли на него верхом, в отличии от остальной знати, которая предпочитала перемещаться на каретах. Теперь же близнецы стояли у стены, безразличными одинаковыми взглядами рассматривая танцующих. — Лорд и леди Тревельян, — их окликнула пожилая дама, леди Олдрин, и, весьма быстрым для её возраста шагом, настигла их. — Леди Олдрин, — одновременно сказали близнецы и раздражённо переглянулись: им казалось, что они уже не в том возрасте для того, чтобы так разговаривать. — Ах, вы оба как всегда очаровательны! — леди притворно захихикала. — Лорд Тревельян, не соизволите ли пригласить даму на танец? — К-конечно, леди Олдрин, — бесцветным голосом отреагировал Антуан. В этот момент в зал вошёл рыцарь-командор Таннер, который всегда с удовольствием посещал подобного рода приёмы. — О, лорд Таннер всё-таки прибыл! — заинтриговано выпалила леди Олдрин. — Он невероятно красивый мужчина, вы не находите, леди Тревельян? Элизабет, поймавшая на себе взгляд Таннера из дальнего края зала, быстро перевела взгляд на пожилую даму и максимально нейтральным тоном произнесла: — Пожалуй, вы правы, миледи. — Говорят, что он очень темпераментный, — заговорщицким тоном проговорила леди Олдрин. — Мне кажется, не осталось ни одной леди в Оствике, которая не была бы с ним близка. Элизабет подняла брови и с удивлением посмотрела на пожилую леди, переходящую правила приличия. — Серьёзно? — Антуан постарался придать голосу не столь презрительный тон. — Как интересно! — На прошлой неделе, говорят, его видели с дочерью банна Флоренса, а ведь ещё месяц назад то же самое говорили о дочери лорда Саймонсона! Элизабет почувствовала, словно её окатило холодным душем. Уже некоторое время они с Таннером были любовниками, и ей совсем не понравилось то, что он вздумал путаться с кем-то ещё. Антуан, понявший это, незаметно сжал её руку и повёл говорливую старую леди танцевать. Элизабет медленно пошла навстречу Таннеру, стараясь не привлекать к себе всеобщее внимание. — Надо поговорить, — прошипела она, когда поравнялась с ним. Храмовник, чьи глаза внимательно изучали зал, едва заметно кивнул. Покинув просторное помещение, им удалось быстро найти свободный кабинет неподалёку. — Я соскучился, — Джим не терял времени даром, его руки молниеносно скользнули ей под юбку платья, а губы встретились с губами Элизабет. — Джим, подожди, — она попыталась сопротивляться, но охватившее её желание было слишком высоко. — Нас могут увидеть. — Ерунда, никто нас не найдёт, — он прижал её к стене, слегка распуская завязки плотного корсета, параллельно опускаясь и целуя её в шею. — Нет, подожди, — она нашла в себе силы сопротивляться и отпихнула от себя храмовника. — Это правда, что у тебя есть кто-то ещё? — Что? — в его затуманенном страстью взгляде мелькнула тень разума. — О чём ты говоришь, Либби? — Леди Олдрин сказала… — Леди Олдрин — старая, выжившая из ума кошёлка, — оборвал её Джим. — Либби, у меня никого нет кроме тебя. В конце концов, — он замялся. — Я люблю тебя. — Что? — она уставилась на него, не понимая, как на это реагировать. — Что? — он нахмурился. — Я понимаю, что мы договорились, что между нами не будет чувств. Но я никогда не испытывал такого раньше. Это не очередная интрижка для меня, Либби. Решение пришло за долю секунды. Она притянула храмовника к себе за рукав и поцеловала в губы, посчитав единственным верным способом не продолжать разговор о чувствах.***
— Ваш лидер! Ваша Вестница! Ваш Инквизитор! Элизабет осмотрела толпу людей, которые стояли внизу и на секунду в голове мелькнула мысль: а что ей делать с этим огромным мечом в её руках? Не найдя ничего лучше, она подняла его в воздух, и толпа радостно взревела.***
Скайхолд оказался огромным. В нём было всё то, что было нужно для зарождающеся организации. Элизабет методично обходила все доступные помещения, прикидывая, что можно в них организовать. Башня прямо напротив замка ей приглянулась особенно. Заметив, что из неё к нему ведёт разрушенный мост, она загорелась. Измерив башню шагами, она с интересом посмотрела на дряхлую лестницу. Осторожно попробовав прочность ступенек ногой, она поставила ногу, но тут послышался голос: — Я бы не советовал, Инквизитор. Она повернула голову и заметила Каллена, держащего в руках большую коробку. — Командир, — она старалась выглядеть уверенно, но после их разговора ранее не была уверена, что у неё получалось. «Ты осталась там… Ты могла… Я не допущу, чтобы это повторилось. Обещаю» — Вижу, осматриваете мою башню? — Каллен выглядел ещё более уставшим. — Вашу башню? — она опешила. — Я не знала. Он лишь слабо улыбнулся, и она поняла, что надо его оставить отдыхать. Почти выйдя за дверь, она обернулась и столкнулась с ним взглядом. — У тебя остался кто-нибудь в Киркволле? — Боюсь, нет, — он явно удивился её вопросу. — Я завёл мало друзей, а моя семья в Ферелдене. — И что, никто не вызвал у тебя особый интерес? — вырвалось у неё прежде, чем она осознала. Каллен едва заметно улыбнулся. — Не в Киркволле. Интонация в его голосе говорила лучше слов. Она отчётливо ощутила, как участилось её сердцебиение, и не нашла ничего лучшего, чем просто сбежать.