Warm Shadows

15. Она его уже разбаловала и останавливаться не собиралась. А почему бы нет? Один раз живем, да и сейчас, похоже, вообще взаймы. Все оставшиеся люди. Фрэнки поежилась. Признаться честно, она тут стала забывать о внешнем мире: о мертвяках, таскающихся по дорогам и чащобам, которые сами не понимали, куда идут и зачем, о живых, одичавших, потерявших от отчаяния остатки цивилизованности. А она сидела здесь и не собиралась переживать за других. Хотя переживала. Иногда было стыдно, что все, что здесь есть, ей одной досталось. Но стыд этот она отпинывала подальше и жила как живется. Но вот с Дэрилом хотелось делиться. И едой, и крышей над головой и теплом, и собой. Чайник закипел со свистом, жесткие незамысловатые лепешки были готовы. Горячими они были особенно хороши. А вот меда осталось совсем чуть-чуть. Она заварила чай в большом фарфоровом заварочном чайнике. И взяла красивые чашки. И ложки. Фрэнки выглянула в окно и подумала, если снег не перестанет, их засыплет по самую крышу. Ну и ладно, зато в приятной компании. Когда она поднялась наверх, Дэрил уже перевернулся на многострадальную спину и сообщил: — А ты знаешь, кажется, отпустило. — Теперь следы от банок будут болеть, – она пальцем поддела ножки на подносе и устроила получившийся столик прямо у Дэрила на коленях. – Ваш чай, сэр! Он скривился так, что она вынуждена была засмеяться. А потом спросила: — Почему ты всегда смеешься, когда я пытаюсь быть хорошей хозяйкой? Дэрил пожал одним плечом. — Я не привык к такому… — Неудивительно, если ты всегда так реагируешь, любая бросила бы после первой попытки. Если что – мне не трудно, даже приятно. — Любите вы ба… женщины, убогих. — Ну ты-то на убогого не тянешь, успокойся. Она с удивлением заметила, что он покраснел, вперился взглядом в чашку, но кончики ушей выдали с потрохами. — Жалко, что мы… — Ты бы не захотела, – перебил ее Дэрил. – Поверь, до всего этого ты бы не захотела со мной в одной комнате находиться. Не то, что в одной кровати спать. Фрэнки начала возражать, но он вперился в нее взглядом в упор и все слова застряли в горле. — Как скажешь. Но у нас чай стынет! Она разлила янтарную жидкость по чашкам: получилось крепковато, но ничего, не повредит. Чувак заинтересовался лепешкой, но изо всех сил держал лапы при себе. Дэрилу она сдобрила чай ложкой меда, а потом вторую вылила на лепешку. — Пока горячие – объедение! – прорекламировала Фрэнки — Они и холодные вполне ничего, – похвалил, получается. Потом они молча пили чай и ели сладкие лепешки: мед тек по пальцам, и вместо того, чтобы принести Дэрилу мокрое полотенце, она отставила поднос, взяла обеими руками его руку и лизнула сначала один палец, потом второй, третий. Хитро улыбнулась и взяла указательный весь целиком в рот. Он ничего не сказал, кажется даже дышать перестал, смотрел на нее жадно-жадно. На нее никто никогда так не смотрел. Будто она чудо из чудес, само благословение. — Хочешь? – спросила она, подняв на него взгляд. — Постоянно, бля, – выдохнул он и зажмурился. *** Дэрил даже представить не мог, что можно было так хотеть трахаться. Жрать, спать – легко. Базовые потребности, кто-то когда-то назвал, он и запомнил. Это было просто и понятно: без еды и воды загнешься, без сна – тоже долго не протянешь. Но чтобы трахаться!.. Вовсе не жизненная необходимость, годами можно на нее забить, и, типа, не хочется, если не думать. Он и не думал. А потом… А потом Фрэнки забрала у него пустую чашку, поставила следом поднос, перекинула ногу и уселась Дэрилу на бедра. Начала неторопливо расстегивать пуговицы на своей рубашке: спокойная такая была, у Дэрила внутри аж все сжалось. Такой обыденный жест, будто они сто лет уже друг с другом знакомы, и нет для нее ничего проще. Он откашлялся, положил руку ей на бедро, обтянутое джинсами. Поводил пальцами, вычерчивая невидимые узоры, и вдруг поймал себя на мысли, что до сих пор продолжает сомневаться. Даже теперь. Особенно теперь. – Слушай, Фрэн… тебе не обязательно… – Спина болит? – поинтересовалась она, глянула внимательно. – Думаю, нам нужны еще подушки. – Не, не, – он поймал ее за руку, остановил, – так нормально. Ты просто не обязана. Если не хочешь. Ну… я как озабоченный все время, честное слово! – не выдержал он. – Раньше как-то нормально обходился! – Правой рукой? – хихикнула она, улеглась на него – но как-то чересчур осторожно распределяя вес, чтобы не давить сильно, не наваливаться. – И левой, – обреченно признал Дэрил. – Но вообще как-то нечасто случалось. Не то чтобы он об этом сильно переживал. Посреди гребаного зомби-апокалипсиса мысли о сексе отодвинулись в самый дальний и темный угол, заслоненные другими, гораздо более важными проблемами. А теперь, стоило Фрэнки один-единственный раз ему напомнить – тот самый, ужасающе неловкий раз, про который Дэрилу хотелось забыть навсегда – и он снова почувствовал себя дурным подростком. Возбуждался от всякой ерунды: от быстрого прикосновения, от вида ее груди в вырезе футболки, от соблазнительно круглой попки, на которую так и хотелось пристроить ладони, сжать, потереться. Поцеловать ее шею, облизать соски, подуть на них, спуститься ниже, исследуя языком ее кожу… – Сама такая, – хихикнула Фрэнки, отшвыривая рубашку и совершенно не осознавая о его муках. – Нашла здесь немного игрушек, конечно, но это ж совсем не то! – Игрушек? – удивился Дэрил. Спустя секунду сообразил, о чем она, и пожалел, что вообще спросил. – Ой, понял, понял!.. – Весьма полезные вещи, кстати, – заявила она, стягивая джинсы. – Могу тебе как-нибудь показать, если интересно… Дэрил не знал, что ощущает больше – отвращение или любопытство. Поэтому неопределенно хмыкнул и дернул плечом. – Потом. – Ну разумеется! – легко согласилась Фрэнки. Она сняла с себя большую часть одежды, осталась в хлопковых трусиках и толстых вязаных носках, стянула спортивный топ и отшвырнула его прочь. Дэрил заерзал, чувствуя себя слишком одетым, потянулся к поясу спортивных штанов, но Фрэнки легко шлепнула его по пальцам и сама начала их стягивать. – Лучше не двигайся лишний раз! Двигаться буду я, а ты лежи спокойно и получай удовольствие! – Нечестно, – смущенно пробормотал он. Фрэнки нарочито угрожающе сдвинула брови: – У кого тут спина больная? Пока не выздоровеешь, будешь делать только то, что я скажу! Это было довольно волнительно, так что он захлопнул рот и приготовился – ко всему, что бы она ни выдумала. А Франсин, судя по всему, собиралась его помучить посильнее: она помогла Дэрилу расстаться со всей одеждой, и он остался перед ней голым, как в день своего рождения. – Не хочешь еще что-нибудь снять? – он покосился на ее яркие носки: красные с белыми звездочками-снежинками, наверняка чей-то рождественский подарок. – Не-а! – заявила она и показала ему язык. – Мне и так удобно! *** Если Дэрил озабоченный, то она тогда какая? Фрэнки сидела на его бедрах, целовала его, причем и верхними губами, и нижними, и то, как он вздрагивал, когда она касалась его члена… По всему телу у нее бежали восхитительные мурашки предвкушения. Но торопиться не хотелось, поэтому Фрэнки скользнула поцелуями по его шее, прихватывая губами кадык, трогая кожу языком. И Дэрил ей подставлялся, запрокинул голову назад, обнажая горло. Она чувствовала губами, как он сглатывает, а подняв глаза, видела, как быстрым движением облизывает пересохшие губы. Фрэнки расцеловала его грудь – давно ей хотелось это сделать, а теперь у них оказалось полно времени на это. Сполна насладилась его стонами, пока ласкала темные соски. То, что они чувствительные и температуру определяют только так, она заметила давно. А теперь еще и это. Напряглись под губами, сжались упруго, пока Фрэнки их покусывала. Дэрил в этот раз жадно смотрел, зажал нижнюю губу зубами и хныкал тонко, путаясь пальцами у нее в волосах. Нравилось. Ему нравилось. И ей тоже. Ей нравился запах его кожи и текстура под ее руками и языком. Фрэнки целовала его живот, легонько скребнула зубами бок, и Дэрил выгнулся с громким стоном. — Щекотно, – объяснил он, хлопая растерянно глазами, когда она посмотрела. — Ну, так же и задумано, – с деланной серьезностью сообщила она и змеей скользнула по нему ниже. Теперь она грудью чувствовала волоски на его бедрах, а перед носом снова был его член. — Ой нет, – заявил Дэрил. – Не надо, я сейчас же кончу… — В этом и смысл? Он покраснел, кивнул ей и сказал: — Не хочу я… не так быстро… Ну, попался! И Фрэнки уверенно взяла в рот головку. Облизала и чуть пососала, снова выдрав из Дэрила стон. Она лежала на его ногах, держала член во рту, а ладонями скользнула вверх к его невозможным плечам. Будто переняв эстафету, он огладил ее руки, тоже дотянулся до плеч, а потом запустил обе свои пятерни в ее волосы и поскреб кожу. Фрэнки опять ощутила волну мурашек и стала еще мокрее, чем уже была. Она легонько лизала его и чуть двигала головой, провоцируя. Интересно, поведется, или нет? Языком по уздечке и снова полустон-полувсхлип, чуть дернулись под ней мышцы его бедер. И он осторожно, едва-едва ощутимо надавил ей на затылок. Франсин крепче сжала губы вокруг его члена и пыталась не улыбнуться. Подняла на него глаза и медленно моргнула, соглашаясь. И Дэрил не сдерживаясь застонал и надавил на голову, заставляя ее взять глубже. Черт, это было горячо! Он казался неуверенным, но с каждым разом… в общем, все эти сказочки про то, что он не соображает во этих всех делах, были полной фигней! Нельзя не соображать в сексе, нужно только сообразить, как дать себе волю. Но как же он был деликатен: нажимал осторожно, чуточку поддавал бедрами, но аккуратно. И за это Фрэнки делала все сама, насаживалась так глубоко, что слезы из глаз вышибало, пыталась саму себя впечатлить. И когда, наконец, нашла удобный ритм, он стянул ее со своего члена, прикрыл его руками, не касаясь и пытаясь отдышаться. — Все еще не хочешь, – усмехнулась она. — Не- а, – он дернул головой. – Ты меня убьешь… — Никогда, – ответила она и поцеловала его. Он старательно вылизал ее рот, как будто вымыл его, и она отметила, что целуется он уже гораздо лучше, смелее, увереннее и не так агрессивно. — А мне можно? – стрельнула она глазами вниз. – Хочу тебя внутри, – прошептала она ему в рот. — Женщина! Я тут стараюсь, а ты не помогаешь! И она оставила его пока в покое. Они целовались, но она не трогала его чувствительные местечки. Ей тоже не хотелось, чтобы это все заканчивалось пока. Дэрил был такой горячий, и совсем иначе пах – взаправду. И ей хотелось тереться об него, как кошке, чтобы этот запах пропитал ее всю. Когда он чуть успокоился, сам перевернулся на бок и притянул ее к себе. Они лежали, вытянувшись посреди кровати и смотрели друг на друга. Поцелуй, еще один. Дэрил лизнул пальцы и коснулся ее между ног. И Фрэнки прикрыла глаза. Ну ей-то лишний оргазм не повредит… Он трогал ее неторопливо, проворачивал пальцы внутри, и Фрэнки сжимала бедра, цеплялась за Дэрила и проклинала тот день и час, когда решила научить его не торопиться. Что ж, теперь он пытал ее тем оружием, которое она сама ему и вручила! – Так нормально? – шепотом поинтересовался Дэрил и, пока она не ответила, ткнулся губами в шею, лизнул, проведя горячим языком по коже. Фрэнки громко и возмущенно застонала. Ну не издевается же он, в самом деле? И ответить бы надо, чтобы не принял ее молчание за отрицательный ответ, вот только звуки в слова не складываются, вспомнить бы еще, как языком поворачивать, чтобы все получилось! Она не думала, что когда-нибудь станет умолять его, но, кажется, жалкое хныканье, которое вырвалось изо рта, как раз мольбой и оказалось. – Дэрил, пожалуйста! – прохныкала она, и он сделал что-то пальцами внутри, коснулся той нужной точки, и у Фрэнки искры из глаз посыпались. Она стиснула его – руками, ногами тоже, прижалась, стараясь продлить удовольствие, растянуть его как можно дольше. Дэрил хрипло дышал рядом с ней, трогал пальцами пряди ее длинных волос, выбившиеся из прически, убирал с лица, пытаясь ее рассмотреть. – Какая ты красивая… Она застонала в ответ – надо же, вот придумал тоже, сегодня и комплименты ей раздает! – толкнула его в плечо, снова переворачивая на спину, и, по-прежнему вздрагивая всем телом, опустилась на его член. Было не так уж просто принять его, когда внутри до сих пор все было напряжено от недавнего оргазма, но дело того стоило. Дэрил прикрыл глаза, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц, прямых и темных, и выдохнул, будто с облегчением, когда Фрэнки приняла его целиком, без остатка. Как же хорошо он заполнял ее! А когда Фрэнки толкнулась вперед, стало еще лучше. Дэрил осторожно провел рукой по ее ноге, потом уложил ладонь на бедро: удерживая и одновременно направляя, а Фрэнки оперлась руками на его плечи, стараясь не забыть о больной спине. – Так нормально? – ухмыльнулась ему в лицо. Дэрил обиженно надул губы – черт возьми, она даже представить не могла, что он так умеет! – и сообщил: – С тобой – лучше всего. И как-то это прозвучало… ох, она даже понять не могла, что за эмоции смешались в этой короткой фразе. Вроде как и благодарность, и восхищение, и горечи щепотка, потому что без горечи никогда не получается так, чтобы идеально. Она всегда где-то присутствует, пусть и в отдалении. Фрэнки двигалась, и ощущала, как Дэрил все смелее и смелее водит по ее телу руками, обхватывает ягодицы пальцами, сжимает, будто пытаясь еще глубже в нее проникнуть, еще ближе сплавиться, слиться. Губы у него чуть подрагивали, когда он пробормотал: – Фрэн… не могу больше… давай… Она приподнялась вверх, встала на колени на матрасе, позволяя его члену выскользнуть из себя – и тут Дэрил кончил. Скривился как-то, попытался локтем прикрыться, но Фрэнки его аккуратно перехватила: тоже посмотреть хотела, не только же одному ему ее разглядывать! – Не надо, – выдохнул он резко, заморгал, кривясь. – Не надо, правда… – Почему? – изумилась она. Прилегла рядом, водила пальцами по его животу, то на грудь поднималась, то на бедро опускалась, только член не трогала, обмякший, запачканный спермой. – Ты смотришь на меня, и я тоже хочу. – Ты красивая, – буркнул он. – Ну, – она дернула плечом, – в тебе тоже можно отыскать что-нибудь привлекательное. Твои плечи широкие, а бедра узкие, мне это нравится. Нравятся твои мышцы и твои шрамы. И твои глаза. – Да ладно, – проворчал он и уставился на нее из-под челки. А потом зажмурился. Фрэнки покивала. – И волосы, нравятся, и уши, и руки твои грязные, и вот эти вот ребята, – она щипнула сразу оба его соска и чуть потянула. Дэрил пискнул что-то и сгреб ее в охапку, прижимая к себе, так чтобы ее руки были прижаты и к его и к ее груди. — Очень грубо, – сообщил он. И она хихикнула и опять его поцеловала. Пускай бы весь мир рухнул вокруг и их бы засыпал. Ей не хотелось ни на миллиметр сдвинуться с этого места. Они склеились потом, смазкой и спермой, и ей это нравилось. Нос ей щекотали его ресницы и ей хотелось плакать – до того было хорошо.